Александр Иванович, что же вы в стороне?запричитал Поземкин.Честно признаюсь, не хотели беспокоить вас в такую рань, но если вы сами пришли Помогайте, пропадаем
Смирнов открыл калитку и вошел во двор. Поздоровался с хозяйкой.
Здравствуйте, Эдита Робертовна, меня зовут Александр Иванович.
Рада познакомиться,откликнулась она. Смирнов был в джинсах, куртке, и поэтому вопрос ее был закономерен:Простите, а выкто, Александр Иванович?
Я-то? Вроде как консультант со стороны.
Александр Ивановичподполковник милиции. Из Москвы,быстро пояснил Поземкин.
А я думала, что вы из съемочной группы!призналась Эдита Робертовна.
Это хорошо или плохо?полюбопытствовал Смирнов.
Хорошо,твердо ответила она и посмотрела на Поземкина.
Фотограф отщелкал свое, отошел от трупа, уложил камеру со вспышкой в твердую кожаную сумку и спросил-сообщил:
Я к себе пойду, чтобы побыстрее, а?
Давай, давай,добавил ему трудового энтузиазма следователь.
Не очень-то давал фотограф. Не спеша побрел по тихой мирной улице. Теперь очередь сидеть над тем, что было районным прокурором, пришла медэксперту.
Вы его комнату осмотрели?спросил у Поземкина и следователя Смирнов.
Поверхностно,признался следователь.
Ну и?поторопил Смирнов.
Вроде бы ничего не тронуто, не взято. Никаких следов борьбы.
А хозяйка?
Хозяйка тоже так считает.
Следовательно, только одна возможность: каким-то образом его выманили из дома.
Весьма простым,предположил следователь.Постучался Ратничкин и сказал, что пришел сдаваться. По прикидкам, именно в это время его видели в Нахте.
Видел,поправил его Смирнов.
То есть?не понял следователь.
Пока установлено, что видел Ратничкина в Нахте только Арефьев.
Ну да, ну да,согласился следователь с несущественной смирновской поправкой.Весьма точно все ложится, Александр Иванович. Где-то без четверти восемь его видит Арефьев. Он отрывается от него: минут через пятнадцать-двадцать он здесь. Ждет еще минут десять-пятнадцать, пока стемнеет. Свет горит только у Владимира Владимировича. Ратничкин проникает во двор и стучит в дверь. Владимир Владимирович отпирает дверь и выходит на крыльцо
Дверь была закрыта на ключ?перебил Смирнов.
Мы никогда не закрывали входную дверь, пока кого-нибудь из нас не было дома. Когда я вернулась, дверь, как всегда, была открыта,дала пояснения Эдита Робертовна.
В любом случае он постучал,настаивал на своем следователь.А когда прокурор вышел, нанес ему удар, оттащил к забору и пробил штырем.
И вдобавок повязал пионерский галстук,дополнил Смирнов.Имело ли смысл все это делать?
Чтовсе?недовольно спросил следователь.
Волочить к забору, пробивать штырем, повязывать красный галстук.
Месть, Александр Иванович, месть! С воровскими вызовом и показухой!
В жестоком цейтноте времени, зная, что с минуты на минуту замкнется оцепление Да он полный идиот, ваш Ратничкин,Смирнов посмотрел на курившего следователя виновато и попросил:Не дадите ли закурить? Вроде бы бросил, а сегодня прямо невтерпеж.
Следователь рассмеялся сочувствующе, достал старомодный кожаный портсигар и предложил Смирнову стройный ряд беломорин. Смирнов деликатно вытянул одну, подождал следовательской спички и от души сделал первую затяжку. Лучше, прямо-таки совсем хорошо. Смирнов привычно замял папиросу и осмотрел посветлевший мир.
Подошел медэксперт и сказал, не обращаясь ни к кому:
Можно увозить.
Онсирота, воспитанник детского дома,неожиданно резко заговорила Эдита Робертовна.Кто его похоронит?
Государство похоронит,решил Поземкин.
Онмаленький-маленький человек, а государство большое-большое. К кому мне обратиться, чтобы помогли похоронить Владимира Владимировича по-божески?
Владимир Владимирович ничего общего с церковью не имел,заметил следователь.
Я тоже ничего общего не имею с вашей церковью. Якатоличка. Он был хороший человек и имеет право на божеские похороны.
Обратитесь в райисполком,морщась, посоветовал следователь.
Пусть райисполком обращается ко мне,сказала Эдита Робертовна и ушла в дом.
Дама,с уважением признал Смирнов.Когда его похоронить можно будет?
Хоть завтра,ответил медэксперт.Случай простой, я часа за два управлюсь.
Как раз в это время во двор вползал «Рафик» скорой помощи.
Док, я к вам часика через три загляну?попросился Смирнов и спохватился:Извините за дока. МУРовская привычка.
Ничего, даже красивопо-иностранному! А что вы хотите знать? Кое-что я уже сейчас могу сказать. Правда, приблизительно.
Лучше через три часа, но точно,решил Смирнов.Ну, ни пуха, ни пера вам!
К черту, к черту!прокричал в его спину следователь, а Поземкин в отчаянии взмахнул руками и взмолился:
Александр Иванович, не уходите! Хотя бы план первоочередных мероприятий поможете нам составить!
Первоочередное мероприятиеоно одно-единственноепоймать убийцу,остановившись, назидательно произнес Смирнов.Так что действуй, Поземкин. Ну, а в ментовку я загляну. Со временем.
Он стоял у стойки напротив Матильды и смотрел ей в глаза. Потом положил ладонь на ее запястье и сказал:
Здравствуй, Тилли, радость моя.
Добрый день, Александр Иванович,Матильда еле-еле улыбалась.Выпьете?
Мать моя, раннее утро!изумился Смирнов.
Я уже и не знаю, какие у вас привычки,Матильда мимо Смирнова посмотрела в дальний угол. Смирнов обернулся. За угловым столиком, уронив голову на столешницу, сидел и спал менестрель Олег Торопов. Гитара стояла, прислоненная к стене.
Давно?спросил Смирнов.
Спит или сидит?
Спит.
Минут тридцатьсорок. Я на смену в шесть вышла, он еще сидел, на гитаре наигрывал. Потом народ ввалился с новостью страшной о прокуроре. Он услышал, попросил полный стакан, выпил за упокой души хорошего человека, сказал всем, кто здесь был, что онисобаки, готовые лизать руки любому, давшему кружок колбасы, и отключился. Местные бить его хотели, но беспамятного постеснялись.
Повезло, значит, Олежке,резюмировал Смирнов.
Матильда смотрела на него и ждала вопросов. Понимала, что он с вопросами пришел. Но все нарушил боевой, как петух, здоровенный и развеселый водитель скотовозки. Гремя подкованными сапогами, он прошел к буфету, полуударом плеча отодвинул Смирнова в сторону, положил две лапы-лопаты на стойку и шепелявым басом поделился своими ощущениями от посещения Нахты:
Весело вы здесь живете! Как ни заедусвеженький труп!
Вы нехорошо говорите,указала Матильда.Вы говорите, как неумный человек.
Ощущая себя любимцем всего живого, шоферюга сначала постепенно входил в изумление, а затем сразу же вошел в приблатненную ярость:
Ты, курва, знай свое место! На цырлах туда и обратно: котлеты и сто пятьдесят.
Не хами, порчила,тихо потребовал Смирнов.
Ты! Фраерок!тонким голосомсчитал, что так больше унизит, воскликнул шоферюга и совершенно неожиданно сделал Смирнову шмазьвсей растопыренной пятерней провел по лицу.
Смирнов правым крюком так коротко ударил шоферюгу в солнечное сплетение, что Матильда и не поняла, что произошло. Она видела только, что шофер-здоровяк, согнувшись под прямым углом, пятился, не дыша, к ближайшему столику.
Вы что ему сделали?неодобрительно спросила Матильда.
Вежливости научил,объяснил Смирнов и сей же момент по ее глазам понял, что происходило за его спиной. Он сделал молниеносный шаг вправо, пропуская стул, который обрушился на ту часть стойки, где он только что стоял. Сиденье и четыре ножки разлетелись на составные и сломанные части, а правая нога Смирнова с крутого и стремительного разворота на левой нанесла шоферу-мстителю безжалостный удар по животу. На этот раз шофер не пятился, он летел через зал. Он долетел до стены и пристроился так, будто век там сидел.
Вы его убили?спросила Матильда.
Я его пожалел, Матильда,ответил Смирнов.Поболит у него животик с недельку, и все пройдет.
Шоферюга не спеша отходил от шока. Смирнов склонился над ним, поинтересовался:
Котлет-то уже, наверное, не хочешь?
Не-е,подтвердил шоферюга.
Тогда езжай.
Сейчас,покорно согласился тот и медленно поднялся по стене, помогая спине обеими своими лапами-лопатами.
И Бога благодари, что я тебе двести шестую не делаю,Смирнов развернул шофера от стены, хотел было легким толчком направить его к выходу, но вдруг вспомнил главное:Матильда, а сколько сломанный стул стоит?
Двадцать семь рублей пятьдесят копеек.
Советую тебе заплатить за этот стул,сказал Смирнов.Деньги-то есть?
Есть, есть,подтвердил шофер, вынул бумажник, вытянул три красненьких, протянул Смирнову.
Ей,Смирнов кивком указал на Матильду.
С трудом дойдя до стойки, шофер отдал деньги Матильде. Та протянула ему два с полтиной сдачи, и он, мало что соображая, со сдачей в кулаке двинулся к выходу. В дверях его осенило:
Тымент!крикнул он Смирнову и приступил к спуску по лестнице.
Таких, наверное, только так и учить надо,вдруг догадалась Матильда.
Таких уже ничему не научишь,грустно сказал Смирнов.Разве что бояться. Да и то только тех, кто сильнее его.
Вы хотели о чем-то меня спросить, Александр Иванович?она первой начала серьезный разговор.
Так точно, птичка моя.
О, Господи! Еще один! Этот шофер вошел вежливо, даже кепку снял. Осмотрелся, покашлял, поздоровался:
Здравствуйте. Можно мне котлеты, Матильда?
Можно,сообщила она.И сто пятьдесят?
Шофер малозаметно покосился на Смирнова и весьма неправдоподобно отказался:
Да не-е! Сегодня не буду!
Вы последний?поинтересовалась Матильда.
За мной на приемкедва часа профилактики,подтвердил шофер.
Он с котлетами ушел подальше, и Матильда свободно сказала:
Времени у меня сейчас много, Александр Иванович. Вопросы задавайте.
ВОХРовца Арефьева и механика Жабкознаешь таких?
Опять ямочки на щеках. Улыбка, вызванная непонятливостью Смирнова.
Я знаю всех мужчин города Нахты. Онимои клиенты.
Все?
Все, за исключением секретаря райкома и председателя райисполкома.
Арефьев и Жабкотвои ухажеры?
У стойки все мужчины становятся моими ухажерами.
Я серьезно, Тилли.
Арефьев пытался как-то за мной поухаживать. Он забыл, что держал за колючей проволокой моего отца. Я ему напомнила.
Но, я думаю, это его не остановило?
Этонет. Я его остановила.
Ну, а Жабко?
Дурачок,почти ласково сказала Матильда.
Ой, смотри, Тилли! Где жалость, там и любовь!
Это у русских. Ау меня где жалость, там и неуважение.
А как онидружат, часто вместе бывают, вдвоем выпивают?
Они соседи. Один дом на две семьи. Изредка вместе выпивают.
Жабкодурачок, потому что глупый или потому что слабый?
Потому что никакой. С однимиодин, с другимидругой. Да, слабый.
Сюда часто заходит?
Каждый день, когда я дежурю.
А когда другие дежурят?
Не заходит.
И в правду влюблен!обрадовался Смирнов.
Это его дела,сухо заметила Матильда.
А твои?
Давайте за столиком посидим,предложила Матильда.Мне еще сутки на ногах.
Они устроились рядом с Олегом. Матильда принесла чайник и две чашки. Они пили чай. Хороший чай, Матильда постаралась.
Почему чай?выпив чашку, удивился Смирнов.Ты же немка, кофе должна любить.
Вы же русский, да еще москвич. Значит, чай любите.
Кто здесь чай любит?спросил страшным голосом Олег Торопов. Он оторвал голову от стола и шарил безумным взором по залу.
Очнулся или так, проблеск?спросил у него Смирнов.
А про тебя песню так и не сочинил,вполне разумно огорчился Олег.
Еще сочинишь. Из штопора выйдешь и сочинишь.
Нет. Уже не сочиню,решил Олег, откинулся на спинку стула, положил руки на стол и, трижды сжимая-разжимая кулаки, опробовал их. Потом поднял и раздвинул пальцы. Тремор был, но небольшой. Устал, вернул руки на стол и попросил в проброс:Плесника-ка мне, будь добра, Матильда.
Надо ему?спросила она у Смирнова.
К сожалению, надо.
Сколько?
Пятьдесят,решил Смирнов.
А почему не сто пятьдесят?закапризничал Торопов.
Мне надо с тобой парой слов перекинуться, а от ста пятидесяти ты опять в отруб уйдешь.
Матильда принесла пятьдесят и, зная теперь московские алкоголические привычки, кусок черного хлеба. Олег смотрел на стакан долго-долго, а затем стал двигать его по столу в разных направлениях. Подвигав достаточно, придвинул к себе и, нечаянно нюхнув, попросил:
Не смотрите на меня сейчас, пожалуйста.
Матильда снова присела за столик Смирнова. Они не смотрели на Тороповане велел. Они не смотрели друг на другастеснялись, они смотрели в окно, за которым был поворот пыльной дороги.
Невидимый Олег вздохнул глубоко, гулко сделал одноприемный глоток и закашлялся. Кашлял долго. Откашлявшись, тяжело дышал. Звякнули струны, видимо, взял в руки гитару и, проверяя себя, чистым голосом запел не свое:
Отцвели уж давно хризантемы в саду,
Но любовь все живет в моем сердце больном.
На пороге закусочной стояла Жанна и слушала трогательный романс. Дослушала до конца и детским голосом предложила:
Лягим в койку, Лёлик?
Это из старого анекдота про сватовство советского генерала!громко и ясно объявил Олег, радуясь тому, что с памятью у него все в порядке.
Жанна, мне бы с ним поговоритьсказал Смирнов.
Через четыре часа,безапелляционно решила Жанна.Я специально со съемки отвалила, чтобы его уложить. Сейчас я его в номере уложу, на ключ закрою, а со съемки приеду и выдам его тебе для разговора. А сейчас все равно бесполезно. «Хризантемы»это только миг между прошлым и будущим. Вон, смотрите, опять поплыл!
Действительно, поплыл. Гитара со стоном упала на пол, а подбородок Олегана грудь. Руки свесились.
Сейчас, сейчас, миленький!засуетилась Жанна, пытаясь за талию приподнять Торопова. Но он уже был как бы без костейне уцепишься.
Я его доведу,решил Смирнов.А ты присядь. Выпить хочешь?
Разве что нервы успокоить,Жанна зевнула и села за стол.
Что будете пить, Жанночка?поинтересовалась Матильда.
Коньячку бы граммов пятьдесят, Тилли, миленькая!помечтала Жанна.
Матильда без слов пошла к стойке.
Когда вы в гостях у прокурора были, о чем он с вами говорил?спросил Смирнов у Жанны. Но ее голова была занята другим: пьяным Тороповым, своим отсутствием на съемке, коньяком, который сейчас выпьет, Нахтой, которая стала бешено ее раздражать. Ответила рассеянно:
Да не помню я, Санек!
Может, вспомнишь?подхалимски попросил он.
Может и вспомню,для того чтобы отвязаться, пообещала она.
Коньяк Матильда подала в рюмке и конфеты принесла. Жанна медленно выпила и, пошелестев бумажкой, зажевала конфету.
Почему все хорошие русские люди пьют?ни с того, ни с сего спросила Матильда.
От безделья,сказала Жанна.Спасибо тебе, Тилли,положила три рубля на стол и предложила Смирнову:Повели?
Повели,согласился Смирнов и, подойдя к Олегу, поднял его со стула, подцепив под мышки. Поднимать квашню без костей было необыкновенно тяжело, но когда Олег встал на ноги, в нем по непонятным причинам образовался некий конструктивный стержень, помогавший ему сохранять вертикальное положение. Он даже попытался нагнуться, чтобы подобрать с пола гитару, но это было сверх его сил. Смирнов с завидной реакцией сумел подхватить стремительного пошедшее головой вниз тело менестреля и вновь перевести в вертикальное положение. Держа его за талию, Смирнов предложил:
Пойдем со мной, Олег. А гитару Жанна понесет.
Действительно,Олег удивился, что такая простая мысль не пришла ему в голову, и осторожно сделал первый шаг. С легким шатанием, но получилось. Второй, третий, четвертый. У дверей Олег осмотрел всех и счастливо отметил:Действительно!
На лестнице пришлось, конечно, помочь ему. Идя ступенькой ниже, Смирнов придерживал его за талию. Сзади в полной готовности подхватить падающего на спину шла Жанна с гитарой.