Пошел отсюда вон! Нашел место!
Козел подходил к кульминации и никакого внимания на крики не обращал. Тогда молодой человек изловчился и ощутимо пнул козла ногой.
Берегись, Васька!радостно заблажила Жанна.Ты его на самом интересном месте прервал!
Предупреждение было своевременным: козел, по-кавалерийски соскочив со свиньи, кинулся на молодого коммуниста Ваську. Но Васька, как настоящий коммунист, был увертлив: успел-таки скрыться за дверями. Козел в ярости долбил тяжелыми рогами дубовую дверь райкома партии, а свинья, отряхнувшись, неспешно спустилась по ступенькам и на коротких ножках побрела по свои свинячьим делам.
Козел он и есть козел: долбил дверь, не переставая. Под этот стук Жанна свободно и с удовольствием дала соответствующие разъяснения по инциденту:
Это, Александр Иванович, местная достопримечательность, козелполовой психопат. Готов трахать и трахать все, что движется: коз, овец, коров, велосипедистов, мотоциклистов, а также зазевавшихся баб. Позавчера меня чуть не изнасиловал: в поддатии бдительность потеряла. В съемочной группе проходит под звучной кличкой «Леонид».
Это в честь того, что при Фермопилах?попытался догадаться Смирнов.
Жанна в изумлении вскинула брови, потом быстро сообразила:
Вы, вероятно, имеете в виду боевые качества козла? А мыиные.
Какие?совсем запутался Смирнов.
Вам надо отдохнуть,поняла Жанна.Совсем ни хрена не соображаете. Пойдемте, я вас в номер провожу.
В вполне приличном по районным параметрам одноместном номере уже стояли его вещи. Жанна отобрала у Смирнова букет, взяла со стола синюю чешскую вазу, сходила в туалет за водой и приступила к созданию икебаны. Смирнов сидел на стуле пень пнем. Жанна полюбовалась на дело рук своих и сообщила:
Ваш номер в гостиницепятый и последний, в котором есть сортир и душ. Райком его специально для вас группе выделил. Вы чтобольшая шишка, Александр Иванович? Бугор?
Ямент,признался Смирнов.
Это-то я знаю,Жанна капризно махнула ручкой и плюхнулась в кресло.Но, наверное, какой-нибудь особенный, секретный?
Давай шампанского выпьем, а?вдруг осенило Смирнова.
Давай,легко перейдя на «ты», согласно откликнулась Жанна и прошла к шкафу, где за стеклом стояли заботливо заготовленные фужеры.
Шампанское разболталось в дороге и поэтому открылось с грохотом и брызгами. Упустили самую-самую малость, но, в общем, справились.
На брудершафт, Сашок?предложила Жанна.
Я тебе в отцы гожусьзаконючил было Смирнов.
Ты не боись. При людях я тебя по имени-отчеству и на «вы» звать буду,успокоила его Жанна. Они свели руки, и она поцеловала его в губы, хорошо поцеловала, умело, не по-брудершафски. Выпили, поставили фужеры на стол. Жанна, строго глядя ему в глаза, спросила:
Тыхороший парень или так, серединка на половинку?
Серединка на половинку,убежденно заявил Смирнов.
И так сойдет,решила Жанна и приказала:Сейчас шампанское допьем, и ты спать ложись, отдохни. Вечером опять пьянка.
А ты?не зная зачем, спросил он.
А я героя гримировать пойду и на площадку.
3
Но не с пьянки начался вечер, с официального визита. Смирнов проснулся оттого, что на него пристально и с нежностью смотрел новоиспеченный кинорежиссер Роман Казарян. Поборов муть в голове и сухость в горле, Смирнов сообщил:
У того, на кого так смотрят, должна пробудиться совесть.
Ну, и как? Пробудилась?поинтересовался Казарян.
Я пробудился,Смирнов, спавший полураздетым на неразобранной кровати, сбросил ноги на пол, упер локти в колени, а на ладони положил буйную свою головушку.Тяжеловато чевой-то.
Еще тяжелей будет,пообещал Казарян.Секретарь райкома партии просил его навестить.
Зачем?
Чего не знаю, того не знаю. Вероятно, твои краевые друзья перестарались, заботясь о здешних твоих бытовых условиях. А глубокая провинция подозрительна. Наверное, посчитала тебя за контролера.
Одинне пойду,твердо заявил Смирнов.С похмельястрашно.
Со мной,успокоил Роман.Я тоже приглашен. В качестве бесплатного приложения. У тебя форма с собой?
В сумке. Измялась, наверное, только.
Без проблем. А костюмеры на что?
Отутюженный, как к параду, Смирнов и Роман в джинсах, куртке и тельняшкечто с богемы возьмешь?пересекли наискосок лужайку среди трех кирпичных домов и подошли к сакраментальному крыльцу. Козла на нем не было, надоело, видимо, ему без результата долбить дверь рогами.
Я тут с утра картиночку лицезрел,начал было Смирнов.
Уже осведомлен,перебил Роман.Надеюсь, перед секретарем ее не будешь воспроизводить?
Что ядурак?
Еще какой!заверил Казарян и потянул на себя тяжелую дверь. Дверь открывалась наружубезнадежность героических усилий козла стала очевидной.
Строгий молодой бурят-милиционер с лихорадочным почтением отдал честь подполковнику Смирнову, но документы проверил со всей тщательностью. Рядом с милиционером, гостеприимно улыбаясь, ожидал их секретарский порученецкоммунист Вася, боровшийся с козлом.
Он-то и привел их в обширный секретарский кабинет, обшитый драгоценными сортами полированной древесины. Молодой еще секретарь-полукровка вышел из-за стола и пошел им навстречу с вытянутыми вперед руками. Дошел до них и одновременно пожал руки обоим: правойправую Смирнова, левойправую Казаряна, и пригласил к столу:
Прошу.
Они уселись у торца стола для заседаний, соседствующего с секретарским, а он устроился привычно на свое командное место. На обоих столах ничего не было. Предполагался серьезный разговор всухую. О чем?
Я искренне рад, что счастливый случай позволил Александру Ивановичу посетить наш район. Счастливый для нас, разумеется,начал с витиеватой домашней заготовки секретарь, бесповоротно расплывшись в улыбке и быстро переводя рысьи глаза со Смирнова на Казаряна, с Казаряна на Смирнова.Наш районпрекрасный район. Но и очень трудный район. Представляете, по площади мыБенилюкс, три европейские страны, вместе взятые. Наш Бенилюкс населяют, в общем, настоящие советские люди, которые трудятся по-коммунистически и живут по-социалистически. Но есть у района и своя, угрожающая специфика. С давних пор на его территории располагались лагеря ИТК. Многие из них в свое время были закрыты, но определенная часть их обитателей осела у нас на постоянное жительство. Теперь другая беда: после постановления ЦК о борьбе с тунеядством, кстати, очень своевременным и дальновидным, на поселение к нам поступают, прямо скажем, подрывные элементы. После известных событий прошлого года в Праге идеологическая борьба, борьба двух миров достигла небывалого накала и здесь. Вышедшие из лагерей уголовники, растленные тунеядцы внедряют в сознание нашей еще неокрепшей молодежи буржуазные идеалы, несут, так сказать, в массы дурманящую культуру и дикие привычки безнравственного Запада. И вот плоды: преступность в нашем районе по сравнению с прошлым годом выросла на двадцать три процента. На двадцать три!Секретарь как только мог расширил свои бурятские глаза.И я надеюсь, что вы, Александр Иванович, по возможности поможете нам добрым советом, дружеской консультацией
Я в отпуске,робко напомнил Смирнов.
Знаем, знаем!энергично ответил секретарь.И мы поможем вам отдохнуть по-настоящему, по-сибирски! И охоту организуем, и рыбалку, и банькуне финскую, настоящую русскую. И к целебным источникам свозим, и с великим бурятским лекарем познакомим!..
Если всю эту программу добросовестно выполнять,бестактно заметил Смирнов,то никакого времени для советов и консультаций не останется.
А вы походя, походя!порекомендовал секретарь и громко спросил сам у себя:Где это Поземкин запропастился?
Смирнов все ломал голову, почему нет при разговоре главного районного милиционера? А вот и он, с подносом в руках, на котором все, что надо для легкого кабинетного междусобойчика. Капитан Поземкин глупо и подхалимски улыбался. А видел его Смирнов на межрегиональном совещании. Видел. И слышал. Весьма и весьма толковые вопросы тот ему задавал после смирновского доклада. Поземкин поставил поднос на стол для заседаний и сделал шаг назад.
Рабочий день окончен, и мы можем себе слегка позволить!шутейно возгласил секретарь.Отметить, так сказать, прибытие дорогого гостя.
За официанта проходил капитан Поземкин. Разлил аккуратно, поставил перед каждым и сообщил:
Можно приступать, Георгий Федотович.
Как бы внезапно вспомнив, что надо выпить, секретарь недовольно ухватился за объемистый лафитник и произнес богатый тост:
За союз искусства, правоохранительных органов и партийного руководства!
Ромку слегка скособочило от еле сдерживаемого смеха, но под взглядом Смирнова он осознал свою неправоту и могучим усилием воли придал своему лицу соответствующее серьезности момента выражение. В торжественной тишине ответственно выпили и щепотно закусили.
Давно хочу вас спросить, Роман Суренович,приступил к неофициальной беседе секретарь,почему в вашем кино не снимается такая замечательная киноартистка, как Наталья Фатеева?
По возрасту не подошла,как можно проще объяснил Казарян.У нас героиня совсем юная девушка, девочка почти
А вы бы переделали!посоветовал секретарь.
Поздно уже.
Хотя и эта как ее? Да, тоже Наталья!обрадовался секретарь.Крепенькая такая, складная, кровь с молоком. И артистка выразительная
Поняв, что главное начальство всерьез увлечено киноискусством, капитан Поземкин подсел к Смирнову и вкрадчиво начал:
Александр Иванович
Тебя как зовут?грубо перебил Смирнов.
Гриша,с испугу скороговоркой выпалил Поземкин, но сразу поправил себя:Григорий.
Подай костыль, Григорий!радостно вспомнил из «Годунова» подполковник Смирнов.
Какой костыль?в ужасе уже пролепетал Поземкин.
Которым я бы сейчас тебя по затылку огрел. Ведь с делами ко мне хочешь подлезть, с делами! Будто не видишь, что я в перманентном поддатии и ни хрена не соображаю!увидел вдруг безнадежное лицо Поземкина, стало стыдно, и, замаливая грех командирского хамства, не очень ловко отработал назад:Я здесь две недели пробуду, Гриша. Слово даю, дня через два протрезвею. И тогда мы с тобой обо всем серьезно поговорим.
Я и хотел договориться на будущее. Не сейчас же!теперь уже Поземкин отмаливал свою бестактность.
На будущее договорились,великодушно согласился Смирнов.
Выпив для приличия еще по одной, Смирнов и Казарян откланялись.
* * *
Смеркалось. Они покинули официозное заведение и вышли к главному сельскому тракту, по которому с интервалом в семь минут проносились скотовозы. Смирнов и Казарян стояли на повороте, и, когда машина заворачивала, на них безразлично глядели грустные овцы последнего ряда, стоявшего у деревянной перегородки.
В противоположную сторону, так же каждые семь минут, страшным образом дребезжа, неслись скотовозки порожние.
Роман все собирался сказать нечто, но не решался. Смирнов ободрил его:
Ну, говори, говори!
Саня, Олег Торопов здесь.
Ничего себе подарок! Смирнов злобно ощерился и жестоко признался:
Знал бы заранее, ни за что бы не приехал к тебе, Казарян.
Он талантливый человек, он мне нужен, Саня.
А мнене нужен. И тем более яему.
Зато вы оба мне нужны!почти прорыдал Казарян.
Он в твоей картине запрещенные песенки споет, публика в Доме кина в восторге будет ссать дугой, тыгордиться оттого, что посмел. Я-то причем здесь, Рома?
Я без тебя пропаду,признался Казарян.И уже пропадаю.
Что так?
Знаешь, когда смотрел на это дело со стороны и потом, когда учебные работы снимал, казалось, запросто могу. А сейчас Каша, каша какая-то!
Тебе Торопов эту кашу расхлебает.
Остынь, а?попросил Роман.Лучше скажи, как там Алька.
Лучше, лучше, совсем хорошонепонятно пробормотал Смирнов.Пьет твой Алька, беспробудно, по-черному пьет.
Все нынче пьют,философски обобщил Казарян.
Он из газеты ушел.
На что же пьет?
Негром трудится на одного гебистского генерала. Романы про отважных чекистов за него сочиняет.
Про то, что он там в прошлом году своими глазами видел?
Заткнись,желая прекратить разговор на больную тему, гавкнул Смирнов, но против этого желания признался:Жалко егосил нет.
Ему тяжелев всех, он был в Праге.
А ты не был?
Был. Но не в августе шестьдесят восьмого.
Все, Ромка,на этот раз бесповоротно решил Смирнов.Ты, наверное, мне подобающую встречу приготовил, а?
А ты как думаешь!
Тогда чего здесь стоим? Пойдем и надеремся до посинения!
4
В режиссерском люксе их встретил цыганский хор из четырех русопятых дев, который под тороповский гитарный аккомпанемент с соответствующими таборно-эстрадными фиотурами исполнил:
К нам приехал, к нам приехал Александр Иваныч дорогой!
Включая дев, псевдоцыганок, которых пригласили для смягчения нравов мужского общества, за стол уселось человек пятнадцатьизбранные и приближенные к режиссеру-постановщику.
Кое-кого Смирнов знал. Вон художник Сеня Саморуков ему подмигнулзамечательный мужичок, приветливый, добрый, все умеющий, за «Спартак» болеет; вон оператор Толя Никитскийсерьезный и достойный гражданин, они вместе с Саморуковым при Казаряне с первой учебной работы; вот протрезвевший к данному моменту Борька Марченко, для того, чтобы как можно быстрее опять напиться; вот, наконец, автор сценария, дарование из глубинки, писатель из народа, певец полей и лесов, белесый и благообразный Владислав Фурсов. Перетянулся через стол, чтобы с ним, ментом, за ручку поздороваться.
Олег Торопов за стол не сел, в угловом кресле устроился. В крутой завязке, следовательно. Но гитара при нем, значит, петь собирается.
Выпить, выпить поскорее. Секретарское уже выветрилось, оставив в организме ощущение дискомфорта, разговор с Ромкой дискомфорт превратил в предощущение катастрофы, вид компании ужасал перспективой амикошенского общения. Выпить, выпить поскорее.
Выпить, выпить поскорее!выразил вслух его тайные желания жизнеутверждающий женский голос. Мудрая Жанна глядела на Смирнова с противоположного конца стола, жалеючи глядела.Я права или не права, долгожданный вы наш, Александр Иванович?
Красивая женщина всегда права,сам не ожидая от себя такой прыти, бабахнул комплимент Смирнов.
Вот это мужчина!зашлась от восторга Жанна.
Не спросясь, внутренне ощущая себя здесь главным, со стаканом в руках вознесся над столом писатель из народа. Молча постоял, сосредоточенным молчанием требуя тишины, через некоторое время добился ее и начал негромким голосом, нажимая на истинно волжское круглое «о», значительную и вдумчивую речь:
Мы все, собравшиеся здесь, безмерно рады приезду Александра Ивановича
Про это уже спели,из угла подал реплику поэт Олег Торопов.
Не перебивай меня, Олег,очень спокойно попросил писатель. «О» в имени Олег из его уст выкатилось, как колесо.У тебя будет время сказать все, что ты хочешь
Такого времени не будет никогда,опять вклинился Олег Торопов.
Романпо-прежнему тихо, но чрезвычайно грозно потребовал экстренного наведения порядка за столом оратор.
Заткни фонтан, Олежек,нежным голосом попросил Казарян.
Торопов, надо полагать, понял, что зашел слишком далеко и игриво сдался:
А ведь убьет меня гневный армянин, к чертовой бабушке
Убью,согласился с ним Роман.
Так я продолжаю,утомленно сообщил писатель Фурсов.Прибытие Александра Ивановича, как мне кажется, поможет найти всем нам мир и согласие и дружно, в верном направлении продолжить работу над нашим кинофильмом. Я уверен, что богатейший жизненный опыт человека, прошедшего труднейшие испытания войны и мира, позволит ему раз и навсегда положить конец попыткам некоторых лиц дискредитировать идейно-художественную концепцию сценария, как на трех китах покоящуюся на советском патриотизме, социалистическом мировоззрении и истинной народности. Ваш долг, Александр Иванович, пресечь вреднейшую идеологическую деятельность
Тут уж и Александр Иванович не выдержал, перебил:
Пресечьэто арестовать кого-нибудь, что ли? Тогда кого? Доноси.
Слава советской милиции!из угла выкинул лозунг Торопов.