Опять сказки рассказываете, небрежно промолвил Мерчант. Но холодный пот выступил у него на лбу.
Он готов сейчас дать деру, подумал Петрелла. Интересно, как он это сделает? С приходом Уилмота нас теперь двое. Я стою у окна, Уилмотмежду ним и дверью
Если вас интересует декларация и Мерчант открыл шкаф, но на этот раз за ним вместо бара зиял провал двери. Она тяжело захлопнулась за исчезнувшим в ней Мерчантом.
Петрелла бросился к двери, но опоздал. Он нажал на нее, она не поддалась и казалась непробиваемой.
Потайной ход, сказал он Уилмоту.
Тот тоже попытался справиться с дверью, дергал что есть силы ручку, но, видимо, с другой стороны автоматически сработал прочный засов.
Черт! выругался Петрелла. Он все рассчитал. Он оглянулся, ища подходящего орудия для взлома двери, но ничего, кроме тонкой каминной кочерги на полу, не увидел. Открыв один из шкафов, он наконец нашел тяжелое охотничье ружье. Проверив, не заряжено ли оно, он, ухватившись руками за ствол, прикладом выбил небольшое оконце рядом с потайным шкафом.
Они оказались в узком подземном проходе, который лишь через пять минут вывел их на поверхность. Уилмот шел впереди, буквально таща за собой в темноте Петреллу. Очутившись во дворе фермы, они услышали шум авиационного мотора и увидели в двухстах ярдах от себя спортивный аэроплан, выруливающий из широких ворот амбара.
«Пайпер-Ацтек», сказал Уилмот. Отличная игрушка. Я ознакомился с ней в первую очередь, как только начал осмотр. Для посадки или взлета достаточно площадки величиной с теннисный корт.
Мы дали маху. Это надо было предвидеть. Деятель такого сорта, да еще с опытом военного летчика, не мог не иметь личного самолета.
Они стояли и смотрели, как крохотный серебряный двухместный самолетик, сделав круг, набрал высоту и скрылся из виду.
Можно было бы связаться по телефону, но, я уверен, он не работает. Все подготовлено с тщательностью, с какой готовят военную операцию. Он дважды подходил к этому чертову буфету. Дважды! Прямо перед моим носом. И делал это умышленно, чтобы усыпить мою бдительность.
Но вдруг неожиданно самолет вернулся и, сделав круг над фермой, снова стал удаляться, странно покачивая крыльями.
Когда он окажется в Германии, тогда ищи-свищитолку все равно не будет. Едем в Лондон, сказал раздосадованный Петрелла.
Но, казалось, Уилмот не слушает его. Все его внимание было сосредоточено на странном поведении самолета.
Он не долетит до Германии, наконец сказал он. Я слил горючее, оставив в баке лишь столько, чтобы хватило долететь до побережья.
Петрелла, вырезав из уилтширской газеты «Нью-Форест адвертайзер» небольшую заметку, вложил ее в дело.
Под заголовком «Необъяснимая катастрофа» в ней сообщалось: «В четверг вечером над городом Крайстчерч потерпел аварию двухместный самолет «Пайпер-Ацтек». Пилот, подполковник ВВС в отставке, кавалер ордена «За отличную службу» и креста «За летные заслуги» Дуглас Мерчант погиб. Он был владельцем фермы Файлдин-корт и стал довольно популярной фигурой в местных кругах, оказывая щедрую финансовую поддержку Фонду помощи ветеранам войны.
Причина аварии пока не установлена, но, по словам очевидцев, при нахождении самолета в воздухе неожиданно заглох мотор, что можно объяснить техническими неполадками в моторе или прекращением подачи горючего. Пилот пытался совершить посадку на городском стадионе, но самолет, пролетев несколько ярдов дальше, упал на огород одного из жителей Крайстчерча, мистера Алфреда Уинна, разрушив его обширные теплицы огурцов и помидоров».
По чистой случайности в этот день инспектор Петрелла объявил о своей помолвке с мисс Джейн Орфри.
ЭРД СТЕНЛИ ГАРДНЕРСмерть в конюшне
© Перевод на русский язык В. Вебера
Без пяти минут восемь Лью Терлок снял трубку. Телефонистка сообщила ему, что абонент желает поговорить с мисс Бетти Терлок, и осведомилась, не может ли он пригласить ее к телефону.
Ее нет дома.
По сладкозвучности голоса телефонистки Лью Терлок понял, что звонят из Города. Местные-то говорили совсем как обычные люди. Иногда они пытались имитировать телефонисток больших городов, но обычно перебарщивали или срывались на привычные интонации.
Когда она придет? продолжала допрос телефонистка.
Лью через плечо посмотрел на жену:
Бетти сегодня не ночует дома, не так ли, Милли?
Она останется у Розы-Марии Моллард, ответила та. Кто ее спрашивает?
Звонят из Города, ответил Терлок и добавил в трубку. Сегодня ее не будет.
Не можем ли мы найти ее по другому номеру?
Нет другого номера. В доме, куда она поехала, телефона нет.
Он положил трубку и вновь углубился в «Роквилльскую газету».
Интересно, кто может звонить Бетти из Города? задала риторический вопрос миссис Терлок.
Лью пробурчал что-то невразумительное.
Мне кажется, тебе следовало выяснить, кто это, не унималась его жена. Бетти не сможет уснуть, гадая, кто же ей звонил.
Лью хотел что-что сказать, потом опустил газету и склонил голову, прислушиваясь.
Что такое? насторожилась Милли.
Лошади Колхауна как-то странно себя ведут. Все время ржут, бьют копытами.
Пусть об этом волнуется Сид Роуэн, ответила Милли. Нам хватает забот и без соседских лошадей. Сид с каждым днем становится все ленивее. Но я не пойму, как ты можешь их слышать. По мне, там полная тишина.
Наверное, мои уши настроены на лошадиный шум, Терлок улыбнулся. Кобыла Лоррейн Колхаун просто не находит себе места. Лягает и лягает стену.
Цены на землю в последнее время резко подскочили, и сосед Лью, не устояв, шесть месяцев назад продал свой участок Карлу Карверу Колхауну, богатому брокеру. Терлок с трудом привыкал к изменению давно уже устоявшегося жизненного уклада. Во-первых, Колхаун приезжал только на уик-энды. Присматривать за ранчо он нанял Сида Роуэна и его жену, причем положил им жалованье, в два раза превышающее то, которое дал бы Терлок любой семейной паре, взявшей на себя заботы о ранчо. А уж Роуэны получали в четыре раза больше того, что заслуживали.
При новом владельце с соседним ранчо произошли разительные перемены. Колхаун продал коров, быков, рабочих лошадей, их место заняли породистые скакуны. Осталась разве что пара дойных коров да полдюжины мясных бычков. Появился теннисный корт, полным ходом шло строительство бассейна.
Колхаун всегда держался вежливо. Более того, прилагал немалые усилия, чтобы подружиться с соседями. Но, как резонно заметил Терлок в разговоре с женой, из миллионера настоящего соседа не получится.
Попробуй занять у него чашку риса, аргументировал он свою точку зрения. Придешь отдавать, а тебе улыбнутся и скажут: «О, какие пустяки. Не стоило и беспокоиться».
Вновь зазвонил телефон.
На этот раз телефонистка объявила, что абонент из Города желает поговорить с тем, кто возьмет трубку. Секундой позже Терлок услышал нетерпеливый голос: «С кем я говорю?»
Это Лью Терлок.
О, отец Бетти, не так ли?
Да.
Я бы хотела, чтобы вы помогли мне.
Чем же?
Вы меня не знаете. ЯИрма Джессап, подруга Лоррейн Колхаун и вашей дочери. Теперь слушайте, я должна поговорить с Бетти, это очень важно. Мне нужно ее найти, где бы она ни была.
В доме, где она сегодня ночует, телефона нет.
Я понимаю. А далеко это от вас?
Шесть или семь миль.
Послушайте, а нельзя ли с ней связаться? Может, у кого-то из соседей есть телефон? Мне надо поговорить с ней во что бы то ни стало.
Ну, если это так важно, я попытаюсь передать ей вашу просьбу, с неохотой ответил Терлок.
Очень важно. Попросите ее позвонить Ирме Джессап по номеру Тринидад 6273. Она сможет воспользоваться телефоном соседей?
Да.
Пусть позвонит наложенным платежом, чтобы счет прислали мне, тогда они тем более не будут возражать. Скажите ей, я буду ждать у аппарата.
Повторите, пожалуйста, номер.
Новая задержка усилила нетерпение абонента.
Это телефон-автомат. Тринидад 6273. Скажите ей, что Ирма просит незамедлительно перезвонить по этому номеру. Я буду ждать. Пусть звонит наложенным платежом. Теперь вам все ясно?
Терлок вздохнул.
Все ясно. До свидания.
Что там такое? спросила миссис Терлок из гостиной, когда Лью положил трубку.
Какая-то знакомая Колхаунов, Ирма Джессап, говорит, что ей необходимо как можно быстрее связаться с Бетти. Дело, мол, очень важное. Наверное, речь идет о билетах в театр или о чем-то похожем. Не пойму, чего я сам не расспросил ее.
Неужели ты поедешь за Бетти?
Я думаю попросить Джима Торнтона. Он живет в четверти мили от дома Моллардов Что же это с лошадьми? Наверное, надо пойти взглянуть. Так темно. Небось, Сид Роуэн с женой опять ушли в кино.
Что ты так волнуешься из-за лошадей? пробурчала миссис Терлок. Не можешь же ты работать и за себя, и за Сида.
Ты помнишь номер Джима Торнтона? спросил Лью.
Шесть-семь-четыре-ноль-три.
Понятно.
Лью взялся за трубку. Когда его соединили, сказал:
«Джим, это Лью Терлок. Извини, что беспокою тебя, но Бетти осталась на ночь у Розы-Марии Моллард. А до нее пытаются дозвониться из Города и говорят, что это очень важно. Не мог бы ты
Конечно, Лью, ответил Торнтон. Я им все скажу.
Тебя это не очень затруднит?
Отнюдь. У нас есть особый сигнал. Я повесил старую автомобильную фару на стену дома. Направлена она прямо на окна Моллардов. Если их зовут к телефону, я просто зажигаю фару. Через несколько минут кто-то приходит. Обычно Роза-Мария. Я сейчас включу фару. Как идет жизнь?
Помаленьку.
Не собираешься продавать ту молочную корову? Я знаю одного человека, он покупает коров, дает хорошую цену.
Сколько?
Тон Торнтона сразу изменился, стал осторожным, показывая, он помнит, что их может слышать телефонистка.
Помнишь, я говорил тебе, сколько получил за тяжеловоза?
Конечно.
Ну, он предлагает на пять долларов меньше, если корова ему подойдет.
Я обдумаю это предложение. Возможно, завтра загляну к тебе.
Хорошо. Буду ждать.
Терлок положил трубку. Прошло минут семь-восемь, как телефон зазвонил вновь.
Должно быть, Бетти, предположила миссис Терлок.
Лью отложил газету, встал и направился к телефону. Обычно на все звонки отвечала Бетти. В ее отсутствие эта обязанность ложилась на главу семейства. Миссис Терлок телефона не любила, утверждая, что не может понять ни слова, так, мол, смазаны голоса.
Лью Терлок снял трубку.
Слушаю.
О, мистер Терлок, затараторил женский голосок. Это Роза-Мария. Бетти пока нет. Она должна подъехать с минуты на минуту. Что-то задержало ее. Но она вот-вот приедет. Если вы хотите что-то ей передать, скажите мне.
Лью Терлок впился пальцами в трубку. На языке его уже вертелся вопрос, но он вовремя вспомнил о чужих ушах. Зачем ему лишние сплетни? Этак весь городок начнет говорить о том, что его дочь сказала родителям, будто ночует у подруги, а сама улеглась невесть в чью постель.
Поэтому Лью Терлок и виду не подал, что чем-то озабочен.
Скажи ей, что звонила Ирма Джессап. Она хочет, чтобы Бетти сразу же перезвонила ей по номеру Тринидад 6273. Пусть звонит наложенным платежом. Эта Ирма все оплатит. Извини, что беспокою тебя, но Ирма настаивала, что дело очень важное. Я обещал ей, что попытаюсь связаться с Бетти сегодня же вечером.
Хорошо. Я я передам ей залепетала Роза-Мария.
Благодарю, прервал ее Лью и положил трубку.
Две или три секунды он обдумывал услышанное, затем вернулся в гостиную и рассказал о своем разговоре с Розой-Марией жене. Но та едва слушала, увлеченная книгой. И высказалась в том смысле, что их миссия выполнена. И Роза-Мария передаст Бетти все, что нужно.
Лью Терлок стоял, не зная, что и делать. Внешне, однако, он ничем не выдавал той бури, что поднялась у него в душе.
А на ранчо Колхауна ржала и лягалась лошадь. Ветер дул с востока, так что сомнений в происхождении этих звуков не было. Чувствуя, что на месте ему не усидеть, Лью Терлок решил воспользоваться этой возможностью и уйти из дома.
Надо взглянуть на лошадей. Может, у одной из них застряла нога в щели.
Вот Сид Роуэн не стал бы работать за тебя, фыркнула миссис Терлок. Прямо скажу, не нравятся мне соседи, которые уезжают и оставляют все на попечение таких, как Сид Роуэн. В конце концов, Колхауны проводят здесь пять-шесть дней в месяц. А когда они здесь, в их доме стоит постоянный крик.
Я знаю, Лью выдвинул ящик стола и достал фонарь. Вернусь через пятьдесять минут.
Пока Лью Терлок через кухню добрался до двери черного хода, его жена успела дать исчерпывающую характеристику Сиду Роуэну, три или четыре вечера в неделю проводящего в кинотеатре и перекладывающего свою работу на плечи соседей. Выговорившись, она вновь уткнулась в книгу, показавшуюся ей еще более интересной.
Лью Терлок плотно закрыл дверь черного хода, отсекая тираду жены.
Граница между ранчо Терлока и Колхауна проходила точно через вершину холма. По этой причине дома стояли гораздо ближе, чем на соседних ранчо, расположенных на равнине. Каждый из строителей принимал во внимание прохладный в летнюю пору ветерок и открывающийся из окон вид.
Подсвечивая себе фонарем, Лью Терлок пересек узкую полоску лужайки, открыл ворота в заборе, направился к конюшне Колхауна.
Во второй половине дня прошел дождь, но теперь ветер разогнал облака, и небо сияло чисто умытыми звездами. Чистый прохладный воздух пропитался ароматом влажной земли, и ноздри Терлока не знали более приятного запаха. Запах этот успокаивал, помогал привести в порядок теснящиеся в голове мысли.
Лью Терлок понимал, что должен найти какой-то предлог для визита к Джорджу Молларду. И переговорить с Розой-Марией до того, как та свяжется с Бетти и дочь придумает, как оправдаться. Вот оно, думал Терлок, влияние Колхаунов. А верховодила всем Лоррейн Колхаун, с ее вычурными манерами, на которую местные девушки взирали, как на богиню, и во всем пытались ей подражать. Взять, к примеру, Розмари, которая перестала откликаться на свое имя, а стала требовать, чтобы к ней обращались Роза-Мария. И ее родители даже не одернули ее. Будь он ее отцом
Занятый своими проблемами, Лью добрался до конюшни, и тут луч его фонаря отразился от хромированного бампера автомобиля с откидывающимся верхом, застывшего у ворот конюшни. Лью ответил автомобиль. Машина Лоррейн. Верх откинут, красная кожа сидений. Машина, со злостью подумал Терлок, стоит дороже дизельного трактора, а служит лишь для развлечений дочери богача.
В конюшне ржала и била копытами лошадь.
Лью Терлок открыл ворота. Где-то в глубине всхрапнула другая лошадь, учуяв приближение человека.
Терлок, чувствовавший состояние животных, сразу же заметил повисшую в конюшне напряженность. Лошади в длинном ряду стойл нервничали, словно в ожидании грозы.
Лошадиное ржание. Звякание железного кольца, надетого на крюк: лошадь дернула за веревку. Нервные удары копыт в земляной пол и деревянные стены стойла. Снова ржание.
Рука Лью нащупала на стене выключатель. Вспыхнул свет. Лошади мгновенно успокоились.
Взгляд Лью, пробежавшись по проходу между стойлами, остановился на женской ноге и туфле на шпильке. Шпилька смотрела в потолок. Далее он заметил руку, ладонью кверху.
Даже в такой критический момент Терлок не забывал о лошадях. Понимал, что их надо успокоить. И поспешил к лежащей женщине, бормоча: «Спокойно, не волнуйтесь, все будет в порядке».
Женщина лежала на боку, в таком положении, что кобыле пришлось жаться к дальней стене, чтобы не топтать неподвижное тело.
Ужасная рана на голове, темное пятно от крови, впитавшейся в земляной пол.
Бетти! прохрипел Лью.
Он упал на колени, тут же заметил, что одета девушка не так, как его дочь.
Мисс Колхаун Лоррейн.
Девушка не пошевельнулась. Лью коснулся ее руки.
Безжизненная плоть подсказала Лью Терлоку, что он уже не в силах помочь Лоррейн.
Переступив через покойницу, он отвязал кобылу и вывел ее из стойла. Кобыла нервно вздрагивала, ржала, но потом перепрыгнула через тело. Лью привязал ее в свободном стойле и направился к телефону, который поставил Колхаун прямо в конюшне недели две назад.
Для шерифа Билла Элдона вечер выдался не из приятных: в гости приехала сестра его жены, Дорис. Шериф не жаловал ее острый язычок.