Ты глубоко заблуждаешься, старина, сказал он тихо. Тебе просто нездоровится сегодня. Уже завтра ты поймешь, как был несправедлив ко мне.
Правда?Штамм почти успокоился, но в душе, похоже, все еще не доверял Гриффу. Хорошо,
предположим, ты не передавал этим людям, он кивнул головой в нашу сторону, того, что я говорил тебе о Монтегю... Грифф протестующе поднял руки, собираясь что-то возразить, но Штамм опередил его. Ну так мало ли о чем я говорил! У меня есть на это полное право. Вот ты, например, еще и не такое болтал. Ведь ненавидел ты его больше, чем я. Штамм неприятно хихикнул. Мне отлично известно, почему это происходило. Можешь не врать тут насчет своих чувств к Бернис. Он торжественно наставил на Гриффа палец. Если Монтегю кто-то и убил, так это ты!
На этом он выдохся и упал в кресло. К нему тут же подошел Ванс.
- По-моему, вы совершили серьезную ошибку, мистер Штамм, сказал он мягко, но строго. Мистер Грифф ничего дурного нам не говорил. Он вообще не произнес ни одного нелояльного по отношению к вам слова. Боюсь, что вы были неправы.
Штамм покосился на Гриффа. Тот подошел к нему и положил руку на плечо.
Пойдем, старина, тебе нужно отдохнуть.
Штамм сник и, разрыдавшись, поплелся за Гриффом и доктором Холлидеем.
Мы с вами еще не закончили, мистер Грифф, сказал Ванс вдогонку. Будьте любезны остаться здесь до завтра.
Грифф кивнул, не оборачиваясь.
Хорошо. И они вышли.
Ровно через минуту позвонили в дверь: пришла сиделка.
Во время этой странной сцены Лиленд оставался совершенно безучастным. Ожил он, только когда Ванс обратился к нему с вопросом:
У вас нет никаких комментариев к этому непредвиденному осложнению?
Лиленд нахмурился и перевел взгляд на свою трубку. Пауза затянулась.
Н-е-ет, наконец ответил он, просто Штамм напуган и скверно себя чувствует с перепою.., Ну а Гриффа он может подозревать в связи со своими финансовыми делами.
Звучит убедительно, заметил Ванс. Но почему Штамм произнес слово «убийство»?
Наверное, потому, что сильно возбужден и считает ваше присутствие здесь неслучайным. Ведь он же не был свидетелем трагедии, так откуда ему знать детали.
Ничего не ответив, Ванс подошел к камину и залюбовался золотыми часами на полке, даже провел по ним пальцем и вдруг обернулся. Лицо его было очень серьезным.
Похоже, нам придется пробыть здесь всю ночь, сказал он ровным, ничего не выражающим голосом. Благодарю за помощь, мистер Лиленд. Но вас мы тоже вынуждены просить остаться здесь до завтра.
Лиленд поклонился и молча вышел из комнаты. Маркхем так и подскочил на месте.
Вы что же, собираетесь торчать здесь до утра?
Да, мой дорогой. Ванса будто подменили. Кстати, вам совсем не помешает познакомиться с жизнью своих избирателей. Да... Восхитительное дело. Я готов спорить на своего Сезанна: когда труп Монтегю отыщется, медицинское заключение будет содержать все, кроме того, что вы ожидаете.
Маркхем прищурился.
Вы хотите сказать, что не считаете смерть Монтегю случайной?
О, я узнал сейчас нечто потрясающее.
Больше Ванс не соизволил произнести ни слова. А Маркхем слишком хорошо был с ним знаком, чтобы понять: никакой силой Ванса уже не разговорить.
Глава 7Дно бассейна
Воскресенье, 12 августа, 9 часов 30 минут
В половине десятого утра Ванс поехал за Маркхемом. Ночью тот решительно воспротивился продолжать следствие вплоть до того, как у него на руках будет заключение судебно-медицинской экспертизы, и, несмотря на то, что его аргументы Вансом были вдребезги разбиты, негодуя на весь мир, отправился к себе.
Конечно, интуиция у Ванса тоже была, но только холодная, железная логикаосновной его козырьи позволяла решать многие проблемы, связанные со знанием сложной и запутанной человеческой натуры. В начальной стадии любого расследования он с неохотой говорил Маркхему о своих подозрениях: предпочитал думать, факты накапливать. Маркхем уже привык к его неожиданным выводам, которые, насколько я знаю, очень редко оказывались неточными. И всегда они основывались на том, что для других было незаметно. Так было и на этот раз. Поначалу Маркхем сопротивлялся, но утром был уже во многом на стороне Ванса.
Сержант Хит поставлен был охранять двери, а заодно и обитателей дома. Что касается Ванса, то его страшно заинтересовала тропинка, ведущая к фильтру, на которой Хит и Хеннеси обнаружили следы.
Доктору Холлидею уйти разрешили, но сиделка, по настоянию Ванса, должна была оставаться в доме вплоть до особого распоряжения. Трейнору было приказано передать двоим слугамповару и горничной, чтобы и они дома не покидали.
Распорядился Ванс и о том, чтобы люди Хита расположились друг ог друга на видимом расстоянии. Особо охранялось место, из которого открывались шлюзы.
Никогда еще Хит не был таким озабоченным и деловитым. И хотя он признавался, что в действиях этих не видит никакой логики, с упорством фанатика продолжал выполнять все приказания.
Надо признаться, что настойчивый интерес Ванса к этой истории меня тоже удивил. Прежде он относился к уголовным расследованиям Маркхема как-то несерьезно. А сейчас совершенно изменился. Исчезновение Монтегю его просто очаровало. Несомненно, он видел в нем нечто, о чем мы и понятия не имели. Его поведение прояснилось, только когда дело было предано гласности и зловещая смерть Монтегю превратилась в национальную сенсацию. Маркхему пришлось признать, что, если бы не настойчивость Ванса в первую ночь, один из хитрейших и изобретательнейших убийц нашего времени избежал бы правосудия.
Несмотря на то, что Ванс улегся только после трех часов ночи, утром он был свеж и бодр и даже поехал к себе переодеться. А когда я примчался за ним следом, оказалось, что он играет фрагменты из сонаты Бетховена, опус 106.
Почему ты не спишь, Ван?спросил он, исполнив последний аккорд. Впереди у нас трудный день. Хочу немного почитать, надо прийти в себя. И, налив себе бренди с содовой, устроился в библиотеке.
Отчего-то я ужасно нервничал и уснуть даже не пытался. Раскрыл «Мариуса-эпикурейца» и уселся у раскрытого окна. Время от времени я поглядывал в библиотеку, на Ванса, который сидел, запустив руки в волосы, перед огромным фолиантом. Рядом в беспорядке валялось еще десятка два книг и какие-то пожелтевшие карты.
Наконец он оторвался от своих занятий, посмотрел на меня и сказал:
Налей себе виски с содовой, Ван. Это помогает. И мне заодно.
Ставя перед ним стакан, я прочитал название книги: «Mallaus Maleflcarum». Рядом лежали раскрытые труды Эллиота Смита «Эволюция драконов» и Реми «Демонология». С другой стороны красовалась работа Хоуэя по змеепоклонству.
Мифологияувлекательный предмет, Ван, заметил он. Большое спасибо за напиток. И снова уткнулся в толстый том, а я отправился спать.
Когда я проснулся, он, уже переодетый, пил турецкий кофе и курил свои «Реджи».
Ван, позвони Кэрри и прикажи подать твой плебейский завтрак. Пора ехать за прокурором.
С Маркхемом мы встретились через двадцать минут. Он был в отвратительном настроении, и его приветствие особым дружелюбием не отличалось.
Чем больше я думаю об этом деле, Ванс, заявил он с ходу, тем больше убеждаюсь, что вы напрасно тратите свое и мое время.
А что еще вы на сегодня запланировали?нежно спросил Ванс.
Сон, ответил Маркхем. Как раз то, чем вы не даете мне заниматься. Представьте, я мирно и спокойно почиваю и вдруг меня будит ваш слуга и сообщает, что вы немедленно желаете меня видеть.
Печально, печально. Ванс жалостливо покачал головой. Но, клянусь Юпитером, вы не разочаруетесь.
Мрачно усмехнувшись, Маркхем погрузился в молчание. До самого поместья он не вымолвил ни слова. Хит уже ждал нас. Был он явно раздражен и выглядел усталым. Причем настроение у него было такое скептическое, будто кто-то другой, а не он сам заварил всю эту кашу прошлой ночью.
Время идет, отрапортовал он, и ничего не происходит. Все сидят по комнатам и притворяются нормальными людьми. Позавтракали сообща.
Новости интересные, сказал Ванс. А как Штамм?
Уже встает, но с виду зеленоватый. Успел пару раз тяпнуть.
Мисс Штамм появилась?
Да. Хит пожал плечами. Странная дама. Ночью с ней, видите ли, была истерика, и она чуть не каждую минуту падала в обмороки, а поутру выскакивает как ни в чем не бывало, свеженькая, словно огурчик, будто рада, что ее приятель отправился на тот свет.
С кем она общалась сегодня у тром, сержант?
Откуда мне знать?удивился Хит. Завтракать меня не приглашали. Да оно и к лучшему: травку эту дурацкую грызть... Правда, потом они уединились с Ли-лендом в гостиной и довольно долго там торчали.
- Вот это хорошо, сказал Ванс, разглядывая кончик сигареты. Очень разумно.
Ну и ну,- Маркхем презрительно посмотрел на них обоих. Вам здесь все еще заговор мнится?
Мнится?Ванс развеселился. Мой дорогой Маркхем! Заговором здесь и не пахнет,- Он повернулся к Хиту.А какие новости о миссис Штамм?
Сегодня она в порядке. Недавно доктор был. Сказал, что его присутствие здесь больше необязательно. Днем он вернется... И если продолжать разговор о докторах, то я звонил доку Доремусу и просил его сюда примчаться. Сегодня воскресенье, и он мог куда-нибудь удрать, а ведь мы собираемся искать тело Монтегю.
Ворота шлюзов еще охраняются?
Конечно. Но дело в том, что одни ворота пропускают воду. К счастью, тоненькой струйкой. Чертов запор проржавел, пришлось сбивать его молотком. Если верить словам Штамма, примерно через час вся вода сойдет... Кстати, он сам хотел присутствовать при этой операции, но я сказал, что мы без него обойдемся.
Совсем хорошо, кивнул Ванс. А по другую сторону шлюза людей поставили? Ведь труп может туда вынести.
Конечно, самодовольно сказал Хит. Все продумано.
В поместье кто-нибудь заезжал утром?последовал новый вопрос.
Нет, сэр. Да никого бы и не впустили. Утром Бурке, Сниткин и Хеннеси ездили в управление, так что там другие люди стояли. Но теперь они уже вернулись. Сниткин дежурит у восточных ворот, Бурке в вестибюле, а Хеннеси следит, чтобы никто не подходил к бассейну. Он вопросительно взглянул на Ванса. Чего вы хотите в первую очередь, сэр? Может быть, поговорить с мисс Штамм и Татумом? По-моему, с ними не все ладно.
Нет, задумчиво произнес Ванс. Пока, пожалуй, не стоит. Давайте сперва осмотрим местность, сержант. Мистера Штамма пригласим.
Поколебавшись немного, Хит направился в дом и уже через минуту появился оттуда в сопровождении Рудольфа Штамма. На том были серые легкие брюки и такая же рубашка с короткими рукавами и открытым воротом. Ни пиджака, ни шляпы. Лицо его побледнело и опухло, иод глазами чернели круги, но шел он быстро и, приблизившись к нам, вежливо, но как-то нерешительно поздоровался.
Доброе утро, джентльмены. Извините меня за вчерашнее поведение, это плохое самочувствие виновато...
Ничего страшного, успокоил его Ванс. Мы все понимаем... Нам бы хотелось осмотреть ваше поместье, особенно часть, прилегающую к бассейну. Вы бы не отказались поработать нашим проводником?
Согласен, ответил Штамм и повел нас по тропинке вдоль северной стены дома. Это уникальное место. Ничего подобного во всех Штатах нет.
Тропинка влилась в широкую дорогу.
Это Ист-роуд, объяснил Штамм. Много лет назад ее мой отец построил. Мы дали ей собственное название, хотя в ней всего пятьдесят ярдов. За границей поместья она соединяется с одной из самых старых дорог Нью-Йорка.
А куда ведет она?спросил Ванс.
Да особенно никуда. Тянется вдоль Берд-Рифьюж к Клоуву и там разделяется на три ветки: до Шелл-Беда и Индейской пещеры, до Ривер-роуд и мимо Грин-Хилла, возле Пейсон-авеню до Милитери-авеню. Правда, последней пользуются редко, она в плохом состоянии.
Теперь мы шли вдоль дамбы. Справа показался гараж с широкой цементированной площадкой впереди.
Конечно, место здесь неудобное, заметил Штамм. Но ничего лучшего мы придумать не смогли. 11еред домом гараж бы портил весь вид. Я собираюсь сюда асфальт от дома протянуть.
А Ист-роуд мимо бассейна проходит?спросил Ванс.
Штамм утвердительно кивнул.
Давайте спустимся вниз, предложил Ванс. И домой по ней вернемся. А?
Штамм охотно согласился. Он даже горд был, что может похвалиться своим поместьем. Следом за ним мы дошли до небольшого мостика и свернули на узкую цементированную дорожку шириной всего дюймов в восемнадцать. Она привела нас прямо к цели.
Начиная от фильтра и до самой скалы вдоль берега росли деревья и кустарник. А наискосок, по другую сторону бассейна, можно было увидеть дом Штамма, стоящий на возвышенности.
Вода, пенясь у шлюза, утекала прямо на глазах. Ее становилось все меньше. Слева находился фильтр с воротами, через которые в бассейн попадала вода из реки. К счастью, в такую жару она обмелела и за прочность ворот можно было не опасаться.
Уровень воды в бассейне снижался, а труп все не показывался. Сержант Хит беспокойно крутил головой, пытаясь хоть что-то разглядеть. Штамм указал на одну из скал.
Вот она, чертовка, с которой вчера камень сорвался. Я давно этого ждал, даже предупредил, чтобы сюда не подплывали... Трудненько его будет извлечь оттуда.
Он тоже не отрываясь смотрел на воду. Теперь струйка ее стала совсем тоненькой. А мертвец по-прежнему не появлялся.
Наверное, Монтегю возле самого трамплина ударился, нехотя сказал Штамм. Это чертовски неприятно. Здесь так нырять любят. Дьявольское место, всегда оно приносит несчастье.
Какого же дьявола вы имеете в виду?спросил Ванс, глядя куда-то в сторону. Пиазу? (Чудовище с головой дракона, с рогами, как у оленя, с рыбьей чешуей, когтями, большими крыльями и длинным хвостом, как у морского змея. Прим. авт.)
Штамм бросил на него быстрый взгляд и презрительно хмыкнул.
Ну конечно! Вы тоже наслушались этих россказней, сказал он. Боже мой, боже! Скоро это бабье и меня заставит поверить, что в бассейне живет дракон-людоед!.. Кстати, откуда вы знаете о Пиазе? Местные индейцы называют дракона Амангемокдомом. Давненько я не слышал этого слова. Последний раз его употреблял, помнится, один индейский вождь с Запада. Погостить сюда приезжал. Колоритный старик, впечатляющий... И насколько я помню, он так всегда и говорил: «Пиаза».
Пиаза и Амангемокдом означает практически одно и то жечудовище-дракон, тихо сказал Ванс, не отрывая взгляда от остатков воды в бассейне. Просто что разные диалекты. Первыйалгонкинских индейцев с Миссисипи, а второй принадлежит местным ленапам.
Вода уже почти вся вытекла, и Штамм направился было к ровной площадке на краю бассейна, но Ванс быстро схватил его за руку.
Мне очень жаль, настойчиво сказал он, однако, первыми пойдем туда мы: следы нужно посмотреть...
Штамм крайне удивился, и Ванс прибавил:
Я понимаю, идея это глупая. Но ведь могло случиться и так, что Монтегю именно здесь на берег выбрался.
У Штамма даже челюсть отвисла.
О, господи! Да зачем ему это было нужно?
Понятия не имею, спокойно признался Ванс. Может, и совсем не нужно. Но если тела на дне не окажется, это будет самым интересным.
Вздор!негодующе воскликнул Штамм. Куда ему еще деваться? Разве можно верить в колдовство из-за простого утопленника?
Кстати, спросил Ванс, какое в бассейне дно?
Плотное песчаное, ответил Штамм, все еще раздумывая над последними словами Ванса. Когда-то я зацементировать его хотел, а потом решил, что лучше оно от этого не станет. Вода здесь все равно чистая. И грунт на дне настолько утрамбовался, что, когда там немного подсохнет, вы сможете пройти, не испачкав ботинок.
Тем временем воды в бассейне осталось не более грех футов, через несколько минут она должна была стечь окончательно. Ванс, Маркхем, Хит, Штамм и явсе впятероммы стояли у края цементированной дорожки.
Воды становилось все меньше и меньше. Нервы мои были напряжены до предела... Вот обнажилось основание трамплина... Остатки воды скопились у дамбы. Странное чувство охватило нас всех. Мы смотрели чуда не отрываясь.
Раскрыв рот, Штамм, как загипнотизированный, таращился в одну точку. Маркхем хмурился и едва переводил дыхание. Один Ванс хладнокровно курил и усмехался чему-то своему...
Я взглянул в сторону дамбы... Все, воды нет...
И в эту секунду в жарком, тяжелом воздухе раздался истерический вопль, а за нимзловещий, душераздирающий хохот. Мы в изумлении обернулись... На балконе третьего этажа стояла Матильда Штамм с распростертыми в нашу сторону руками.