Одри?
Молчание. Ноль эмоций. После мгновенного шока Одри словно впала в транс, вперив пустой взгляд в стену напротив. Она не просто смотрела сквозь Сару, она её попросту уже не видела.
Одри, почему ты это делаешь? Подумай о себе, Одри, ты же Сара осеклась, осознав, что сейчас бесполезно что-либо говорить.
Я скоро вернусь. Принесу ещё кофе. Побудь пока одна, ладно?
Не дождавшись реакции, Сара вышла за дверь.
* * *
С виду Эванс казалась спокойной, но в голове у неё бушевала гроза. Какое-то едкое чувство начало медленно разъедать её изнутри. Едкое и липкое. Всё это очень странно и уж точно не предвещает совершенно ничего хорошего. Во что она вляпалась? Что не так с этим Ричардом Хоффманом, что его смерть не оставила за собой никаких улик, зато привела к ней уже второго признающегося? Невиновного признающегося. С Одри вопросов не возникало она совершенно точно невиновна, более того, не знает деталей дела. Что с ней теперь делать? Что вообще теперь делать?
Уолтер, Рэндалл и Рэйчел ждали её её и новостей. А новости, надо сказать, были восхитительными.
Одри Паркер призналась в совершении убийства Ричарда Хоффмана, севшим голосом сказала Сара.
Ну нихрена ж себе! присвистнул Корнетто.
Рэндалл вопросительно поднял брови.
Но это не она. Она даже не в курсе, как он был убит.
Это вообще что за херня? Прайс начал выходить из себя. Что за херня?!
Рэндалл, я не знаю, но я это выясню, сказала Эванс, убеждая скорее себя, чем его.
Знаешь, что? У меня просто физически нет времени этим заниматься, поверь мне. Я доверил дело тебе, и я не жалею. И я знаю, что ты делаешь всё возможное, чтобы его раскрыть. И я знаю, что в том, что сюда заявляется уже второй человек, якобы убивший Хоффмана, нет твоей вины. Я знаю, Сара, поверь.
Но я ничего и не
Просто я устал. Мы оба устали от этого дела, и становится только хуже. Тебе не повезло, но так уж сложились обстоятельства именно сейчас и именно такое дело.
Рэндалл
Прайс остановил Сару жестом он ещё не закончил.
Поэтому просто забудьте все все, подчеркнул Прайс, про какие-то другие дела. Хоффман в приоритете. Хоффман, Оуэллс и Паркер. Так что, Уолтер, продолжишь обучать Маккартни уже в ходе активной практической деятельности.
Я не уверен, что правильно понял тебя, Рэн, хмыкнул Уолтер, хотя и он, и Сара уже всё поняли.
Теперь ты тоже ведёшь это дело, Уолтер. Сделай всё, что можешь. И не можешь! Всё! Разберитесь в этой В этом деле. Разберитесь. Прошу вас.
О`кей, Рэн. Выведем всех на чистую воду.
Маккартни тоже подключайте, по мере возможности, лишний человек не помешает. Кроме вас троих у меня сейчас больше никого нет. Сара, Уолтер, вы знаете, как я вас ценю, вы знаете свои возможности. Просто сделайте своё дело. И побыстрее. А то у меня какое-то не очень хорошее предчувствие насчёт всей этой херотени.
Да и у меня тоже, покачала головой Эванс. Но мы разберёмся с этим. Правда.
Верно, поддакнул Уолтер. Верно ведь, Маккартни?
Конечно, согласилась Рэйчел, так как ничего другого ей не оставалось.
Первым делом разберитесь с этой Паркер. Мне докладывать сразу и обо всём. Я вернусь только вечером.
Уолтер и Сара кивнули, Рэйчел опустила взгляд в пол. Ей было жутко интересно это дело, которое никак не хотелось раскрываться даже под напором самой Сары Эванс и которое со стремительной быстротой обрастало любопытными фактами. Она была рада, что теперь сможет поработать с ним. Но эту радость не стоит показывать поэтому лучше просто сохранять спокойствие.
Мне надо вернуться к Паркер, сказала Сара.
Я иду с тобой, кивнул Уолтер.
Может, я сначала сама с ней договорю?
Саре было непривычно вот так сразу, резко начать работать с Уолтером. Несколько суток наедине с этим делом, и тут бац! и оно уже не её, а их.
Нет уж, я хочу поприсутствовать.
Уолтер, ты ведь даже ещё не в курсе дела.
Ну, что-то я знаю. От тебя же. И потом, я не собираюсь её расспрашивать. Просто посмотрю и послушаю, что у вас там будет происходить.
Пошли, сдалась Сара. Она там уже заждалась.
Уолтер и Сара вернулись в кабинет, где не так давно в таком же ожидании сидели Вирджиния Хоффман и Мартин Оуэллс.
Судя по виду Одри Паркер, сотрудничать она была не намерена.
Рэйчел уже минут пятнадцать маялась в коридоре. Сара и Уолтер до сих пор не вышли, их приглушённые голоса только подогревали её интерес, а вот голоса Одри слышно не было она или молчала, или говорила очень тихо. Рэйчел была несказанно воодушевлена возможностью поучаствовать в расследовании. Хоть в каком качестве. Джейкоб Маккартни раскрывал самые сложные и запутанные дела, и теперь она тоже постарается максимально помочь Уолтеру и Саре.
Дверь кабинета распахнулась, Корнетто и Эванс вышли хмурые и усталые. Сара так вообще выглядела плоховато, Рэйчел ещё с утра заметила, что ей не мешало бы отдохнуть, а сейчас это стало просто необходимо. Одри Паркер осталась сидеть за столом.
Ну что? рискнула спросить Рэйчел.
Уолтер поморщился, а Сара вздохнула.
Ничего хорошего. Мне уже кажется, что других слов я по этому делу больше не произнесу.
Что Паркер?
Глухо. Всё очень странно. Она не совсем адекватна. Рассказала весьма мутную историю, теперь вот полностью ушла в себя. Кажется, она недавно принимала наркотики.
Да точно принимала, кивнул Уолтер. Но это не совсем наше дело. Я имею в виду
Сейчас позвоню Рэндаллу, решим, что с ней делать. А потом соберёмся в моём кабинете, и я всё подробно расскажу про это чёртово дело. Теперь мы все должны обладать одинаковой информацией.
Маккартни кивнула, а Корнетто слегка замялся.
Сара, м-м-м, можно тебя на минутку?
Конечно.
Они отошли, разговаривали тихо, но Рэйчел всё равно что-то слышала и в целом поняла, о чём речь.
Ты уверена, что стоит её посвящать в подробности дела?
Хм, Уолтер, ты же сам слышал Рэн сказал, подключать её.
Подключать, но не рассказывать всё, что у нас есть.
Ты же вроде нормально к ней относился?
Это одно дело. И другое раскрывать все детали по сути незнакомому человеку, даже не работающему с нами.
Теперь уже работающему
Сара.
Ладно, ты прав. И ты прав, Рэн не говорил посвящать её во всё.
Ну вот! Уолтер, казалось, был доволен.
Но она смышлённая. И в предыдущих отделах она принесла реальную пользу.
Сара, мы справимся и вдвоём.
Уолтер, я тебя понимаю. И я хотела бы в это верить. Но лучше подстраховаться, это дело меня уже угнетает. Если она будет знать всё, может, какую хорошую идейку в какой-нибудь момент сможет подкинуть. Всё же молодой взгляд нам тоже пригодится.
Я не в восторге от этой идеи, если честно.
Это я поняла. Но почему?
Я уже сказал.
И мои слова тебя не убедили?
Ну как сказать. Я редко меняю своё мнение, ты же знаешь.
Знаю. Я тоже не очень в восторге, но нам пригодится любая помощь и любые идеи. А это возможно только с полнотой информации. Поверь, я действую исключительно в интересах дела.
Как и я. Корнетто взглянул на Маккартни. Как и я, повторил он.
Я звоню Рэндаллу, и через десять минут собираемся в моём кабинете.
Уолтер вздохнул.
Я теперь тоже веду это дело, ты совсем не хочешь прислушаться к моим словам?
Сару начал напрягать этот разговор. Всё было ясно, но времени у неё на это нет.
Я уже сказала.
Слушай, Эванс, я
Уолтер, мне крайне не хотелось бы напоминать тебе об этом, но теперь решающее слово за мной. Встречаемся через десять минут. Всё.
О`кей, как скажешь, босс.
Корнетто развернулся и пошёл в свой кабинет. Рэйчел уставилась на Сару та поняла, что Маккартни удивлена. Ну ещё бы вроде как Уолтер был с ней более дружелюбен, а тут заартачился, вспомнил свой профессионализм и статус, не захотел ещё чьей-то помощи, да и недоверчивость свою тоже вспомнил. А лейтенант Эванс вдруг за неё заступилась и решилась доверить ей всю информацию. Чудеса, да и только.
Спасибо, сказала Рэйчел.
Сара кивнула. Потом добавила:
Надеюсь, нам всем это пойдёт на пользу.
* * *
Со времени знакомства Майкл и Сара не переставали удивлять друг друга. Только Майкл начинал думать, что сформировал своё мнение о Саре, как она своим поведением или одной-единственной фразой это мнение изменяла. Сам же он, молодой и неопытный, своей серьёзностью и даже мудростью в одни моменты и в то же время своей какой-то детской восторженностью в другие сбивал Сару с толку. Она никак не могла понять, как в нём уживаются умудрённый жизнью старик и наивный ребёнок. Оба постоянно находили друг в друге что-то новое, и это было интересно. Они пока мало работали именно вдвоём, но всё же пара вылазок у них была. В одну из них речь зашла, как ни странно, о творчестве, и разговор тот запомнился им обоим, в том числе и своей необычностью всё же у них в отделе такие темы поднимались нечасто.
Баррингтон и Эванс тогда вышли из галереи пока малоизвестного, но подающего надежды художника. Причем подающего надежды не только в творческом плане, но и в плане связей с некоторыми людьми. Людьми, интересующими Сару и Майкла. Впрочем, сотрудничать художник не захотел, в чём Майкл был уверен с самого начала.
Да он просто элементарный эгоист, подытожил Майкл.
Элементарный эгоист? Что-то новенькое. Приятное на слух словосочетание, усмехнулась Сара.
Да ладно, его не интересует ничего, кроме своих рисунков.
Картин, поправила Сара.
Не очень-то впечатляющих картин, я бы сказал.
О, да ты ценитель!
Можно подумать, тебя они впечатлили.
Да вообще-то, не особенно, призналась Эванс. В любом случае, у нас есть ещё пара вариантов, может, кто-то и согласится сотрудничать.
А если нет придётся к ним прийти Уолтеру и поговорить с ними в другом ключе, рассмеялся Баррингтон.
Надеюсь, удастся обойтись без жертв.
Сара и Майкл шли по улице, залитой солнцем, и, как обычно, попивали кофе (только на этот раз со льдом, ибо погода намекала именно на это) из уже ставших частью их жизни бумажных стаканов.
Вообще, все, кто занимается творчеством на самом деле просто эгоисты.
Да неужели? Сара изобразила на своём лице смесь удивления и заинтересованности. Хотя, по правде, она не была так уж против майкловского щебетанья по дороге к очередному намеченному человеку. Тем более, он иногда выдавал сентенции похлеще корнеттовских. С Райаном-то они бы болтали без умолку, но и послушать размышления Майкла Сара тоже была согласна. Вообще, чем больше слушаешь человека, тем больше его понимаешь, неважно, на какую тему он говорит, важно, что и как. И неважно, два месяца ты знаешь человека, как Майкла, или много лет, как Уолтера, ты всегда услышишь что-то новое и сделаешь для себя определённые выводы. Которые могут просто осесть фоном в твоём подсознании, а потом при удобном случае просто раз! и всплыть.
Ну, все, кто занимается настоящим творчеством, я имею в виду. Понятно, что тот, кто поёт, рисует, пишет, лепит и занимается прочей дребеденью в масштабах, налаженно, получая при этом весьма и весьма неплохие деньги, по определению эгоистичен и меркантилен. А вот настоящее
И как же ты отличишь настоящее от того, что только кажется настоящим? Где та грань, после которой творчество перестаёт быть настоящим? Когда творец начинает зарабатывать себе этим на жизнь?
Нет, конечно. Просто знаешь Ты чувствуешь какой-то посыл. Ты чувствуешь, что эти произведения, песни, картины действительно созданы с душой и без каких-то иных целей. Да вообще без целей. Чистый посыл. Чистое творчество. Ты, блин, просто это чувствуешь.
Допустим.
Так же ты чувствуешь фальшь: кто-то назовёт такое произведение не впечатляющим, не очень талантливым, не затрагивающим душу суть одна. Просто в этом произведении ты чувствуешь фальшь. Либо ничего вообще. Оба варианта удручающи.
И что там с эгоизмом?
Я, возможно, несу чушь, но меня что-то припёрло это высказать.
Да всё о`кей, Майкл, Сара улыбнулась и показала вперёд. Вон нам сколько ещё идти.
Баррингтон рассмеялся, потом замолчал на полминуты. Но он чувствовал, что надо продолжить свою потрясающую речь. Иначе это будет выглядеть ещё смешнее.
В общем, люди, которые пишут, рисуют, сочиняют музыку и всё в таком роде, потому что иначе они не могут, потому что это их сущность, это их начинка, и если они не выплеснут это на бумагу, холст, клавиши, то просто перестанут быть собой, а для них это самое страшное, в общем, именно эти люди и создают по-настоящему стоящие вещи. Чистое творчество. Это их жизненная необходимость, их смысл, их стержень. Они не преследуют никаких целей, кроме одной.
Которая, как я понимаю, весьма эгоистична.
Да, я к этому клоню. Они делают это только для себя. Всё только для себя. Чтобы чувствовать себя лучше. Чтобы быть собой. Чтобы жить дальше. Для себя. И разве после этого они не эгоисты? Хотя бы немножко, но каждый из них именно такой. Они пишут романы и складывают их в стол, пишут картины и забрасывают их на чердак, пишут музыку прячут и её. При этом они создают собственные миры, другую вселенную, что-то, что выходит за рамки обычной жизни. Что-то, что невозможно создать на заказ или ради денег. Что-то совершенное. И совершенно своё и, в первую очередь, для себя.
Получается, самое стоящее творчество может возникнуть только из эгоистичных побуждений. Это прелестно, Майкл. Может, тебе голову напекло?
Да брось, смысл в этом всё же есть! Ты просто подумай над этим, серьёзно. Я ведь тоже не за пять минут к этому странному выводу пришёл.
Обязательно, Майкл.
Ой, да точно тебе говорю. Баррингтон махнул рукой. Просто ты не уловила суть, вернее, я её как-то коряво преподнес.
Может, мне просто как-то тяжеловато размышлять о творчестве. Тебе бы с Райаном об этом поговорить, думаю, вы бы ещё и поспорили, Сара невозмутимо глотнула кофе и устремила свой взгляд в сторону светофора.
Перестань вести себя, как будто ты чёртов бесчувственный детектив, помешанный только на работе и не интересующийся ничем другим.
Вообще-то, так почти и есть.
Не может быть тебе абсолютно всё творчество чуждо!
Нет, но размышления о его сути пожалуй, для них я уже старовата.
Майкл надулся.
Вот какой-нибудь труп тебя точно расшевелит, ну или разговор о нём.
Ох, Майкл, если бы ты знал, как ты прав.
Баррингтон не выдержал и улыбнулся. Солнце так красиво освещало рыжие волосы Сары, и при этом она с таким серьёзным лицом говорила такие вещи, что не улыбнуться было невозможно.
Да, кстати этот наш отказник, чьи «рисунки» тебя не впечатлили. Ты сказал, что он тоже эгоист.
Он просто помешан на своих картинках весьма среднего посыла. Это другой вид эгоизма, я о нём тебе в другой раз расскажу, подмигнул Майкл Саре. Но одно я тебе точно скажу. Всякий создатель чистого творчества эгоист, но не всякий эгоист может создать что-то настоящее.
Бог ты мой, я это запишу, Эванс и правда достала блокнот и черкнула там пару строк.
Я весьма польщён, расплылся в улыбке Баррингтон.
Хотя он знал, что Сара действительно его слушала, при этом она, конечно, думала и о своём, и записала что-то отнюдь не относящееся к нему или его словам. На самом деле никогда не поймёшь, что у неё на уме.
Нет, я серьёзно.
Майкл покивал головой.
Саре нравился и сам Майкл, и то, как он себя ведёт. Они совсем разные с Райаном и это, наверное, хорошо. Хорошо и то, что он совсем не обидчив, в общих чертах понимает Сару и не боится говорить. О чём угодно. И она знала, что такие люди, как Майкл, любят удивляться. Чего не скажешь о Саре.
Потенциальный сотрудничающий не только отказался им как-то помогать, но и вообще отнёсся к ним весьма и весьма недружелюбно. В этом была и заслуга Майкла. Всё же он ещё неопытен в таких делах, но надо же вытаскивать его из его бумажной рутины? Ему всё равно придётся заниматься и менее приятными вещами. А вообще держался он хорошо. Только что-то совсем погрустнел. Видно, понял, что сделал или сказал что-то не то.