Как всегда.
От расстройства я бросил читать совсем, чтобы не обнаружить ещё что-нибудь, что не даст мне спокойно жить. Но через пару месяцев я понял, что без книг не могу. Решив развеяться, я стал выбирать их чисто по названиям. Ведь это очень важно название. Обнаружилось, что чем лучше текст, тем проще у него название. У невпечатляющих же текстов названия в основном столь интригующи и необычны, что просто невозможно не открыть книгу. Собственно, я довольно скоро понял, что к чему, и бросил это дело.
Жизнь моя не была лёгкой никогда, но в то время особенно. Я снова надолго забросил чтение, а потом и вовсе стал слишком занятым (то есть ленивым) для таких глупостей. Каким-то удивительным образом тот огромный вклад, который был сделан книгами в мою личность с самого детства, начал исчезать под напором моей становящейся какой-то слишком уж неправильной жизни. Я становился всё более закостенелым, но от воспоминаний о моём столь большом книжном багаже становилось грустно. Я не верил, что всё это может просто так исчезнуть. Я решил попробовать ещё раз, не мог позволить всему этому исчезнуть. Последний период моей книжной эпопеи был весьма интересен: я решил читать по жанрам. Фантастика, детективы, приключения, притчи что угодно, но в совокупности жанра. Это было не всегда удачно с точки зрения качества текстов, но зато было интересно сравнением различных авторов и текстов в рамках одного жанрового содержания.
Я менял библиотеки и города, кардинально менял свою жизнь, но на протяжении многих лет я не переставал читать. Это был мой спасательный круг. Теперь я уже и не вспомню, когда последний раз не то что читал видел книгу. Может, это было пару лет назад, но для меня совершенно точно в другой жизни. В какой-то другой вселенной. И, наверное, не со мной.
Со столь обширным читательским опытом и знаниями мне бы стать кем-нибудь, кем вполне можно было бы стать с такой начитанностью. Не спорю, ибо сам думал об этом не раз и не два.
Кем я стал, вы прекрасно знаете. От судьбы не уйти, какими бы путями ты не пытался это сделать. Никакие книги не спасут тебя от той тьмы, к которой ты предрасположен.
И ничего не спасёт.
* * *
Уолтер с Рэйчел вернулись в пустующий отдел. Уолтер сразу направился к кофейному автомату, Рэйчел же уселась в кабинете Сары за стол и стала изучать фото дневника Оуэллса.
Ты вряд ли там что-то стоящее найдёшь, Рэйч. Все эти его философские излияния и заметки не умаляют того, что он людей убивает.
Думаешь, мы нашли-таки настоящего убийцу? Уверен?
Не уверен. Но надеюсь на это. А людей он убивает и без Ричарда или как ты назовёшь всю эту его активную деятельность по продаже отнюдь не биологических добавок?
Да уж, вздохнула Маккартни.
Мартин Оуэллс точно виновен. Ну почему, чёрт побери, его признание тогда сорвалось?! Всё было бы гораздо проще. Для всех. Уолтера начало раздражать это затянувшееся дело. Раздражение не лучший друг в расследовании.
Я позвоню Эванс и Митчеллу, скажу про Паркер и то, что мы провели обыск, буркнул Уолтер. Незаконный обыск, добавил он, многозначительно посмотрев на Рэйчел. Об этом писать в отчёте не стоит.
Ну, это-то я понимаю, слегка обиделась Рэйчел.
Отлично, он потрепал её по плечу и отошёл переговорить по телефону.
Ты серьёзно? Она сама поехала к Паркер? Сара даже не знала, как реагировать.
Да. Сначала мне это ой как не понравилось, но она права Одри не стала бы разговаривать с нами. А так хоть что-то узнали. Правда, ничего существенного, даже имени нет.
Всё равно! Что ещё она сделает? Уолтер, она слишком близко. Пожалуйста, следи за ней.
Я стараюсь.
Не отпускай её одну больше никуда.
Ну, это я и сам уже понял.
А по поводу имени когда поедешь к Оуэллсу, возьми с собой фото Одри. Раздобудь его где-нибудь, составь фоторобот разберёшься. Думаю, это он.
Ты думаешь, Одри и Мартин знакомы? опешил Корнетто.
Да. Смотри, она пришла после него. Он не признался, получил на какое-то время свободу, и она решила оставить его наслаждаться ею. А сама вместо него. Вроде как сходится.
Что за чертовщина
Не можешь представить себе?
Не очень, признался Уолтер. Ты же сама видела и Одри, и Мартина.
Хочешь сказать, плоховато смотрятся вместе?
Ужасно, должен сказать. И потом, у Оуэллса, похоже, есть семья по крайней мере, пара намекающих на то фото в его квартире спрятано.
Одри могла этого и не знать.
Как вы, бабы, меня достали! воскликнул Корнетто, потом рассмеялся. Можно я продолжу расследование без ваших любовных домыслов?
Конечно, Уолтер. Но когда подтвердится, что я права не забудь позвонить.
Эванс, отвали.
Сам отвали, усмехнулась Сара. Иди лучше за Маккартни своей присмотри.
Не моя она, закатил глаза Корнетто. Ладно, пока.
Пока.
Райан также не одобрил самовольный визит Рэйчел к Одри и во многом повторил мысли Сары и самого Уолтера по поводу Оуэллса. Однако Одри он посчитал ненужным действующим лицом и сказал, что не стал бы на ней зацикливаться возможно, она вовсе не представляет для них интереса. По крайней мере, надо сосредоточиться на Оуэллсе поговорить с ним, а также на поведении самовольной Маккартни.
Уолтер, привези-ка мне её сюда. Очень хочу на неё взглянуть, побеседовать с ней.
Зачем?
Хочу составить собственное мнение на её счёт. Так-то, заочно, получается не совсем то.
Ну хорошо, как будет время заедем.
Не тяни с этим, Уолтер.
Ладно. Поправляйся.
Корнетто повесил трубку. Прайсу он звонить не стал, да и зачем? Теперь они сами по себе.
Вспомнив, что он хотел сказать Маккартни, Уолтер зашёл в кабинет Эванс.
По поводу отчёта подправь немного здесь и здесь. И впиши ещё про Вирджинию. Всё же мы все трое контактировали с ней, это должно быть хоть как-то отражено.
Хорошо, кивнула Рэйчел. Только я не помню точного времени. Я
Просто отрази факт. Я сейчас тоже не вспомню точного времени, оборвал её Корнетто. Поверь, это не так важно. Тем более, читать всё это буду я.
Ладно, пожала плечами Маккартни. Про визиты в морг тоже сверхточно не надо?
Уж там-то важно не время прибытия сотрудника на место, а его выводы. Вот их и опиши поподробнее.
Сделаю.
Чудесно. Дай-ка мне фото той записки с Ман ченцо. Да, Манченцо.
Рэйчел покопалась в распечатанных ею с телефона Уолтера фото и протянула одно из них Корнетто.
Не изучала ещё?
Нет, мотнула головой Рэйчел. Только дневник. А потом ты сказал про отчёт.
Верно, вспомнил Уолтер. Ладно, этим займусь я. Никуда не уходи, я съезжу, проверю, потом вернусь.
Хорошо.
Дождись меня и никуда не уходи, поняла?
Да поняла, поняла.
О`кей.
Уолтер уехал проверять Манченцо, а Рэйчел осталась сидеть за столом, над бумагами, с каким-то непонятным чувством.
Кажется, Уолтер перестаёт ей доверять.
Что ж, наверное, она сама в этом виновата.
Маккартни, голова внезапно вернувшегося Корнетто просунулась в дверной проём.
Да-а? от неожиданности у Рэйчел перехватило дыхание.
Никакой самодеятельности.
Рэйчел вздохнула.
Я же сказала, что поняла
Супер. До встречи.
Никакой самодеятельности. Чёрт, если бы Паркер дала больше, возможно, Уолтер был бы не так строг в этом плане. Ладно, надо по крайней мере переделать этот отчёт и сделать его максимально близким к идеальному. Хоть тут не накосячить.
Хотя Корнетто и сказал ей не заморачиваться по поводу времени, в Рэйчел взыграла страсть к точности. И если про Вирджинию уже точно написать, наверное, не получится, то про морг запросто. Рэйчел вспомнила, что, когда они с Сарой приезжали туда, они обе расписались в журнале, проставив время визита. Так что ничего сложного нет просто позвонить и узнать точно. Эванс и Маккартни. Ну, и Корнетто заодно. Чтоб совсем уж точно.
Покопавшись в телефонных номерах, Рэйчел стала звонить в морг.
В это же самое время Рэндалл Прайс со своей женой сидел в аэропорту, дожидаясь начала регистрации на долгожданный и выстраданный рейс, Сара Эванс маялась без дела в комнате со стулом и столом, снова и снова прокручивая в голове события последних дней, Райан Митчелл в который раз безуспешно уговаривал врачей выписать его, Майкл Баррингтон разговаривал по телефону с Уолтером Корнетто, направляющимся к Манченцо, сообщая ему, что завтра вечером он уже постарается прилететь, Одри Паркер вытряхивала в унитаз содержимое всех оуэллсовских пакетиков, приобретённых ею за последнее время, всех, кроме одного, Мартин Оуэллс сидел в своей квартире в полной темноте, сжимая фотографию своей жены и детей, которых он не видел уже несколько лет, а Вирджиния Хоффман репетировала лучшую роль в своей пока ещё не слишком богатой ими карьере. Скоро жизнь кого-то из них изменится навсегда. А чья-то жизнь, возможно, оборвётся.
И с этим уже ничего не поделать.
* * *
Время самый могущественный врач. Врач, который лечит абсолютно всё и никогда не даёт осечек. Какая бы боль ни была, какой бы глубокой ни казалась рана, время справится со всем.
Да, может казаться, что после личных трагедий потери любимого человека, тяжелейшего предательства или сильнейших потрясений уже не оправиться. И это так. Но вместе с тем любая боль рано или поздно утихнет. Любая. И даже настолько, что будешь думать и как я мог быть так уверен, что она никогда не пройдёт, не даст мне спокойно жить?
Время беспристрастно. Ему всё равно, кто ты и что у тебя за беда. Оно всемогуще и вместе с тем равнодушно. Ему плевать на тебя и твои переживания. Оно просто есть, оно просто делает свою работу, живёт своей жизнью и тем самым лечит тебя. Несмотря ни на что.
Ты можешь не оправиться и не стать прежним собой. Но боль твоя всё равно утихнет. И даже если ты этого не хочешь, даже если ты находишь особое удовольствие в том, чтобы её день ото дня проживать, она со временем утихнет. Уж оно-то, время, постарается. Даже если ты думаешь, что эта твоя боль свидетельство того, что ты ещё жив, свидетельство того, что ты всё ещё помнишь кого-то, кого с тобой нет, что ты всё ещё предан ему, чувствуя эту боль, она не вечна. Всякая боль утихает, даже самая сильная. Всякое событие, вызвавшее ту боль, также отходит в небытие. Пусть медленно, очень медленно, медленнее вызванной им боли, но так происходит.
Особенно, если есть что-то, что отвлекает тебя от твоей боли.
Но если ты перестаёшь чувствовать ту боль либо вину, это вовсе не означает, что то событие перестало иметь для тебя значение или же ты простил себя. Просто таково время оно как волны, постепенно делающие камни у берега более округлыми. Они от этого не перестают быть камнями и не меняют своего значения. Лишь видоизменяются.
Да, как бы больно ни было терять кого-то, расставаться с кем-то, осознавать свою вину в чём-то, принимать решения, о которых, как ты думаешь, будешь жалеть всю жизнь надо знать, что время вылечит всё. Всё. Пусть в это невозможно поверить довольно долго, потом и вера уже не потребуется ты просто начнёшь замечать эти изменения. И не надо этого бояться, нужно просто принять это. Не стоит держаться за свою боль или свою вину. И вообще за что-либо.
Рэйчел знала, что никогда не забудет отца, никогда не отпустит свою боль, подтверждающую её память. Но отрицать того, что за дни расследования смерти Ричарда Хоффмана она думала об отце меньше, она не могла.
Рэндалл знал, что его отдел навсегда останется с ним, как бы тяжело ни было ему с ними расставаться, особенно сейчас. Но по опыту он знал, что со временем даже эта огромная глава его жизни отойдёт на второй план. Даже она.
Майкл, потерявший отца, был безутешен. Чем ты моложе, тем глубже в тебя проникают все твои потери. Но и он знал, что, вернувшись к работе, сможет собрать волю в кулак и жить дальше. Хотел в это верить, по крайней мере.
Сара знала, что, как бы ни повернулись дальнейшие события, куда бы ни завело всё это её и остальных, всё это, в конце концов, останется в прошлом. А затем и постепенно отпустит их. Надо только пережить этот нелёгкий период, а потом, к их великому облегчению, время сделает своё дело. Всё пройдёт и наладится.
А Одри не хотела ждать помощи времени. Она ему не верила.
* * *
Хлынул ливень. Уолтер недовольно поморщился и заскочил в ближайшее кафе так же, как и десятки других не желающих промокнуть прохожих. Просто так стоять, тесниться у входа толку мало, поэтому пришлось заказать странного вида кофе. На вкус он был, впрочем, ничего.
Что, если Майкл и правда сможет прилететь завтра? В крайнем случае, как он сказал, послезавтра. Как это повлияет на дело? Поможет ли он им, и что будет делать Маккартни? Разглядит ли Майкл в ней то, что в своё время не увидела Сара, то, что хочет разглядеть Райан? Или же и разглядывать нечего, и всему есть (должно быть) какое-то другое объяснение?
И, самое главное, он до сих пор не решил, что делать с Маккартни. Он был не против оставить её в отделе, она бы могла пригодиться. Но обстоятельства, кажется, не позволят.
Как же всё неудачно, просто уму непостижимо, как неудачно. Ну каким образом всё могло так повернуться, что в одно и то же время они потеряли Митчелла, Баррингтона, затем и Эванс, и, конечно, Прайса? И обрели Хоффмана, да непонятно, откуда взявшуюся, как снег на голову свалившуюся, Рэйчел Маккартни.
И если с Паркер, которую наверняка можно отбросить, и с Оуэллсом, который наверняка и ответит за преступление рано или поздно проблем вроде как можно избежать, то что делать с этим обнаруженным Рэйчел вещдоком, с Эванс, со всей этой непонятной, не укладывающейся пока в рамки общей картины хренью? Очевидно, Маккартни всё-таки придётся признаться. Другого объяснения появления вещдока Уолтер не видел если только Сара вдруг не обвела всех вокруг пальца и не оправдалась, сбросив всё на невиновную Рэйчел.
Через знакомых он узнал: фамилия Манченцо фигурировала в определённых кругах как фамилия адвоката, берущегося за самые сложные и безнадёжные дела. Весьма любопытно.
«Я могу тебе помочь». Весьма и весьма любопытно.
Ливень всё лил, и Уолтер решил позвонить Маккартни сказать, что приедет позже, чем думал. Рэйчел сказала, что с бумагами на сегодня всё готово и что если она может что-то сделать или он может дать ей какое-то задание, она бы с радостью прекратила бездумную трату времени в отделе. Уолтер задумался, но голос у Рэйчел был такой уставший, даже какой-то севший, что он решил отправить её домой.
Маккартни, езжай домой и поспи. Кажется, ты переутомилась.
Вовсе нет, запротестовала Рэйчел, но слабо.
Поверь мне тебе надо поспать. Так будет лучше. И для тебя, и для дела. Мне нужна свежая голова.
Рэйчел на том конце провода вздохнула, но согласилась.
Да, ты прав. Думаю, это не помешает.
Вот и молодец, Рэйч.
Что там с Манченцо?
Ещё не доехал. Тут такой ливень, неохота заявляться туда насквозь промокшим. Плюс-минус полчаса невелика потеря.
Ясно. Надеюсь, обнаружишь что-то интересное.
Я тоже. Всё, поезжай домой.
Хорошо. Тогда до завтра?
До завтра, Рэйч.
Маккартни излишне аккуратно положила телефон на стол. Как будто бы он мог разбиться от малейшего неосторожного прикосновения.
Насчёт бездумного времяпрепровождения в отделе она немного покривила душой. Подумать ей было о чём. Только вот что со всем этим ей теперь делать, она до сих пор не знает. И как себя теперь вести, тоже не знает. Но какое-то мерзкое чувство скребётся в душе и шепчет, что она тогда совершила ошибку. Возможно, стоило тогда сказать Саре то, что она узнала от Вирджинии. Возможно, это что-то изменило бы.
Хотя, может, и нет. Может, она, Рэйчел, совершенно ни в чём не виновата. Не стоит себя накручивать, и так всё не слава богу.
Налив себе в автомате два стаканчика крепкого кофе, она залпом выпила их, даже не поморщившись.
Больше никакой самодеятельности, значит?
* * *
Чёрт бы побрал вас всех! Сара не выдержала и изо всех сил стукнула кулаком по столу. Тонкая столешница слегка прогнулась и выпрямилась обратно. Всех.