Я пребывал в растерянности.
А письмо? А яд? Фреска, наконец!
Ну а ваши соображения Как бы вы реконструировали эту трагедию?
Когда Марья Павловна написала «Погребенных»?
Тогда же, в мае. Мы были в восторге. Конечно, я не знаток, но пробирает до костей, правда?
Да, ощущение «загробья».
И всего за неделю, она говорила.
За неделю медленно повторил я. Уже после того, как из лаборатории был похищен яд?
Доктор, казалось, вспоминал.
Ну да. Да, она показывала нам фреску накануне родов. Коллеги высоко оценили ее мастерство, особенно Ларина мама.
Ни вас, ни их не шокировала пародия на икону?
В искусстве нельзя повторяться, Родион Петрович, вам ли не знать. Надо идти вперед.
В преисподнюю, пробормотал я. Ход моих рассуждений был таков. От кого-то Марья Павловна узнала об измене мужа
От кого? живо перебил доктор. Кто был в этом заинтересован?
Ну, мало ли какие-то сплетни в Союзе художников, например, дошли до нее. Она выслушивает ваш интереснейший рассказ о болиголове
Митенька сбегал в лабораторию, где якобы нашел свой мундштук. Она не входила.
Погодите. Вы начали рассказывать о ядах еще за столом. Допустим, Марья Павловна прихватила мундштук Митеньки и подбросила в лабораторию. Он его вертел в пальцах и мог увериться, что случайно оставил там. И при свидетелях вторично посещает лабораторию. А на самом деле яд похищен позже, ведь она ходила к вам звонить?
Ходила.
А вы, как человек деликатный, наверняка оставляли ее вот в этой комнате с телефоном.
Может быть уступил доктор. То есть я действительно оставлял, но не уверен, что она приходила после того чаепития.
Наверняка. Ведь она ждала писем, тревожилась за мужа. Кстати, что ее тревожило?
Она не говорила прямо, но намекала, что за внешней жизнерадостностью Митеньки кроется тяга к суициду.
И вы, конечно, об этом следователю доложили?
А как же.
Видите, почва была подготовлена. Между тем «предсмертная» записка, по свидетельству Петровича, носит совершенно безобидный, шутливый, иронический характер.
Вы больше доверяете постороннему пьянице, чем друзьям Митеньки?
Я посмотрел на художницу. Она сказала серьезно:
Я ничего не знаю но до самой смерти мать относилась к Марье Павловне с уважением, почтением даже. И как бы завещала меня крестной.
Что ж, моя версия рухнула.
У вас была версия?
Я исходил из натуры нашей бабки, затронутой тьмою, так казалось мне во мраке «Погребенных». Но, разумеется, недостаточно знал ее. Почему-то меня понесло к окну, к алым розам, я говорил словно себе:Вот здесь она впервые услышала про яд и украла его, возможно, для себя Нет, уже разыгран перед свидетелями пассаж с мундштуком, уже возник замысел убийства, который реализуется в пародии на Святую Троицу. Может, этим дело и ограничилось бы, искусство в некоторой степени обладает магической силой: изобразилкак бы убил в воображении, душе (и христианская проповедь подтверждает: не убий даже в мыслях). Как вдруг доктор вручает ей письмо от мужа с ироническим душком: «До встречи в нашем склепе» Идеальное самоубийство. И брат мой упоминает этот проклятый родословный склеп из фрески!
Я замолчал, майское солнце, темные воды, черные ели, безумные мысли в полутемной прихожей под раскрашенной статуей Боже мой, чья злая воля действовала и продолжает! Я с ума схожу, но будто наяву вижу, как она спешит домой, ухаживает за беременной, вдруг под каким-то предлогом ускользает и в вечерних сумерках мчится на своем велосипеде на станцию. И друзья Митеньки покрывают ее из жалости? Вполне правдоподобный вариант, кабы они не выбрали ее крестной матерью своего единственного ребенка, возлюбленной моей. Тайна глубже, ужаснее, «живая жуть»не раз уже охватывало меня это «нездешнее» ощущение.
Я созерцал мрачный ельник за ржавой решеткой с колючей проволокой поверхудля здешних безумцев, к которым вот-вот присоединюсь и вдыхал пленительную горечь роз, вовсе не похожую на тот тревожный аромат моих первых посещений докторского домика.
* * *
Вечерний ветерок подгонял в спину, а грязный после ночного дождя проселок замедлял шаги. Мы возвращались домой. Я повествовал о московских впечатлениях.
«Погребенные», «Тринити триумф», «Троица торжествующая». Символическая перекличка, не правда ли?
Да, потрясающе! Я почувствовал, как глубоко загадка захватила ее. Вы думаете, ваш кузен вступил в какое-то жуткое тайное общество и написал об этом поэму?
Как будто так.
Слишком фантастично.
Вот уж нет. Обществ этихсект, лож, братствтьма! Наступила эпоха почти открытой сатанократии, и оттаявшая от атеистического льда Россия бросилась в объятия братьев.
А ваш Петр говорил о респектабельном клубе.
Дымовая завеса. Стал бы респектабельный синьор беспокоиться о какой-то романтической поэме.
Но ведь побеспокоился. Что в ней криминального?
Ничего. Кроме того, что ее автор отравлен, а рукопись уничтожена.
Не слабо! Мы разом остановились, и она зашептала жарко:Но если поэма сама по себе безобидна, значит, мешал ваш кузен. Они поняли, что доверять ему нельзя, и избавились от него.
Не забывай, дорогая, о бабушкином болиголове, который я пустил в ход.
Не забывайте, дорогой, о французском флаконе и о склепе в записке. Нет, тут проглядывает не только ваш импульсивный порыв, а тщательная подготовка к преступлению: горничная внедрена с весны, после Италии, так? И синьор виделся с Марьей Павловной.
Да что, она всем яд разливала, что ли? Доктор говорил о шести дозах Я запнулся. Итальянец и с ним виделся.
Ерунда! Дядя Аркашачеловек редкостной доброты и тридцать лет назад закаялся.
Мы взволнованно и бодро зашагали по грязи к чернеющему вдали парку.
Ты понимаешь, Всеволод переменил название поэмы.
Это важно?
Если из эстетических соображенийдля нас не важно. Но если из осторожности, из каких-то опасений «Тринити триумф»«Троица торжествующая». Петр обомлел, услышав от меня это выражение.
Но уничтожил он «Погребенных»!
Видимо, в самом содержании поэмы почуял опасность: некий дух искушает героя в белом дворцена вилле Паоло в стиле палаццо на берегу Тирренского моря.
Это так необычно и так далеко от нас, заметила Лара. С тайной организацией вам не справиться.
Я и не претендую. Только б узнать, какой такой «демон» мне покровительствует, искажая мою волю.
Эти оккультисты, разве не понятно?
В общем, понятно Но мне необходим последний штрих, ну хоть намек на их причастность к убийству Евгения. Тогда, может быть, я успокоюсь. «Упокоюсь», уточнил я про себя.
Успокойтесь. Петр мог слышать их разговор со Степой в аллейке, а потом захоронить труп. А план созрел, когда они все слушали поэму.
Возможно. Чтение прервалось на торжествующей ноте: «В подлунном мире будет мне подвластно все: блеск золота, дрожь страсти, знанья торжество!»
Биржевик страдал патетикой. Лара усмехнулась.
Не суди слишком строго, он был гений в другом.
И тут вошла ваша жена.
Да, как назло как напоминание: не все подвластно. И склеп, оказывается, ускользнул. Трое друзей остались ждать хозяина, никто из них не покидал гостиную.
А горничная? воскликнула Лара.
Молодец, девочка!
Она продолжала в азарте:
Петр знал от неевы подлили что-то в бокал кузенаи подстроился под ваши действия. Понимаете? Если б он знал, что у вас яд, он бы с облегчением умыл руки. Дело и так сделано! Но он мог предположить, например, снотворное. Вы хотите усыпить соперника, чтоб объясниться с женой.
И отравил ее и Всеволода именно болиголовом? Невероятное совпадение.
Почему невероятное? Паоло виделся с Марьей Павловной, вы ж сами сделали вывод, что она кому-то
Это я так, в горячке следствия. Не кому-тоя вырвал яд у бабули чуть ли не силой. Стала б она ублажать залетного иностранца.
Ну вот, мы опять вернулись к французскому флакону, протянула Лара разочарованно. Где ж разгадка?
Где-то рядом, я чувствую. Ее знал Евгений.
Секретарь был раскаявшимся соучастником, несомненно!
Я был бы готов согласиться с тобой Он не дослушал поэму до конца, где герой молитвой прогоняет демона, раскаивается и возвращается на «пепелище предков».
То есть Всеволод отказался от тайного братства?
В идеаледа.
Секретарь не знает об этом, подхватила Лара увлеченно, не доносит на убийцу, уверенный, что, если капитал перейдет к вам, вы будете проводить национальную политику.
Все складно, Ларочка, но знаешь, одно дело теории (даже самые неблагородные), а другоеубийство. Как он мог стерпеть смерть Наташи?
Был поставлен перед фактом: мертвую не вернуть, теория торжествует, надо договориться с вами.
Я задумался. Мы быстро приближались к парку, ночному нашему прибежищу, в котором, может быть, скрыта тайная могила. Остановились. Я закурил.
Покойник был кабинетный мыслитель, мечтатель как подросток, не из нашего века, да. И мог бы ради высочайшей цели пожертвовать жизнью. Носвоей, а не чужой. К тому же он был человек верующий.
А вы?
В Бога я верую.
Как же вы живете?
Плохо. В какой-то момент я разлюбил Его.
Она заметно вздрогнула.
Мне еще не приходилось слышать таких оригинальных признаний.
Тебе неприятно это слышать?
Не скажу. Когда это случилось?
Что?
Ваша «нелюбовь».
Весной. Оставим эту тему.
Лара поднялась на цыпочки и поцеловала меня в губы.
Оставим. Я опустошен.
Не сказала бы.
Да, единственно, кого могу выносить, это тебя.
Она нырнула в темный прогал, влажный, благоухающий вином осеннего настоя. Я за нею. Тихий голос сказал в темноте:
Ваша жена вошла в прихожую, когда вы возились с ядом.
Да.
Она могла видеть.
Не хочу думать об этом.
Лара обернулась, схватила меня за руки, яростно встряхнула.
Она могла видеть?
Наверное.
Ради нее секретарь пожертвовал бы чужой жизнью?
Не знаю. Я отвечал как деревянный, губы и горло одеревенели.
Знаете!
Не ты первая намекаешь мне, что Наташа вовлекла Всеволода в совместное самоубийство. Зачем? Она бы одна выпила тот бокал. Раз! Два: зачем все усложнять французским флаконом?
Чтоб отвести подозрения от вас. Секретарь, исполняя ее последнюю волю
Погоди. Бог троицу любит. Я засмеялся. Три: кто отравил Евгения?
Тут с диким ужасом заметил я, как по смуглому ее лицу разливается неземное свечение, ослепшие глаза замерцали золотыми монетами.
Что это? закричала Лара и бросилась бежать прочь к проселку. Я догнал, развернул, и рука об руку мы пронеслись к «пепелищу предков» Нет не пожар. На нашем месте горел ежевечерний костер, озаряя дом, лица, лес, рождая в нем фантастические тени.
Евгений! позвал я. Евгений!
Он же мертв, прошептала Лара.
Ключ от склепа у меня с собой, почему-то сказал я.
Родя, не сходи с ума!
В гробницу кто-то ходит, ты же знаешь!
Ну и черт с ними со всеми! крикнула она. Объявляю всем призракам в лесу, что согласна стать твоей женой! Прижалась ко мне изо всех сил, поглаживая мое лицо кончиками пальцев. Только не сходи с ума.
Однако я настояли напрасно: мавзолей оказался заперт, урны и гробы не сдвинуты.
20 сентября, суббота
«Ночи безумные, ночи бессонные» С утра возлюбленная моя отправилась рисовать психов, яв Москву. Допотопный, бабкин еще, велосипед она вела с собою.
Когда вас ждать?
А можно наконец навсегда«тебя»? попросил я с улыбкой (дни и ночи разделяла резкая черта), и она мельком улыбнулась в ответ:
Тебя ждать?
Наверное, я переночую дома. Понимаешь, заинтересовала меня одна девица, таинственная, так сказать, незнакомка.
Уже?
Мы разом усмехнулись; так легко и хорошо было шагать в редком ельничке на обочинах, из которого пушистыми пластами надвигался туман.
Нет, дорогая, не то, совсем не то. Вчера вдруг является на Восстания и спрашивает Всеволода. А горничная эта лукавая брякнула (предупредила, что ли?) о его смерти.
Ну, у богатого холостяка могли быть самые разнообразные связи.
Вот я и хочу проверить эту связь. Что-то в ней есть несообразное Девочка дико испугалась, потом обнаглела, да и обстоятельства знакомства с кузеном вызывают сомнения.
Она должна туда прийти?
Нет. Хочу поискать ее на Киевском, попозже, к ночи.
Но, как писали классики, этому не суждено было сбыться: события закружили самым стремительным вихрем, увлекая к развязке поистине потрясающей (о которой пишу я сейчас в бабкиной спальне в свете ночника, ощущая за спиной ровное дыхание моей возлюбленной).
Пока же я проводил Лару в психушку; мы постояли перед ржавой оградой с колючками; она вдруг поцеловала меня, как ночью (поцелуй прожег насквозь), я забыл обо всем, о Москве, но в кисейном окошке промелькнуло бледное лицо доктора. А на остановке из автобуса вывалились Петр с Алиной. «Наша «Волга» совсем раскапризничалась, сцепление не тянет, а Петьке приспичило к тебе Ну и я от него не отстала: хочу наконец увидеть твое поместье, склеп и фреску». Пришлось вернуться и дать ей ключи от дома. «Сначала схожу на кладбище ощутить атмосферу, поброжу в окрестностях»«Не советую. У нас живет призрак». «Настоящий родовой призрак? Тем интереснее» Наш любезный лепет прервал мрачный муж: «У нас с Родионом конфиденциальный разговор, я тебя предупреждал», и увлек меня было в парк «Что за призрак? Шутка?»«Шуткаложь, но в ней намек». «Тогда пошли отсюда!» В конце концов, проплутав, оказались мы в черном Ларином ельнике, за которым черный прудпоследний пейзаж моей бабули.
Ну что, синьор дал указания?
Нет, он в отъезде.
Где?
За границей.
То есть в России?
Нет! Что-то сверкнулоиспуг? в темных выразительных глазах Петра. Еще в воскресный мой приезд сюда я предложил тебе провести приватное расследование, помнишь?
Помню. И понимаю, зачем оно тебе понадобилось: ты жаждал вывести меня на чистую воду.
Сообразительный ты парень, Родя.
А ты так уверен, что я убийца?
Ну, во-первых, ты сам продемонстрировал нам бутылочку из-под бабушкиного зелья. Во-вторых, интересовался у Нины, вымыла ли она бокалыте самые, из прихожей, где вы с братом пили шампанское. К сожалению, она нечаянно уничтожила улики.
А ведь ты не собираешься давать делу законный ход!
Ты опять прав!
Но мечтаешь держать меня на коротком поводке: чуть что
Разве это мечта?
Конечно, мечта. Человека, не дорожащего жизнью, никто и ничто удержать не сможет. Однако я согласился (благоразумно, в целях изощренной игры, сдержал неуместную свою гордыню):
Да, я сделал это. Доволен?
Старинные приятелиСтепа и Петроба попались на моем признании. Он вдруг рассмеялся.
Доволен, вижу. Всеволод вам мешал, а теперь можно все свалить на меня. Но почему умерла Наташа? Как свидетельница?
Петр как-то странно, оценивающе присматривался ко мне, я продолжал притворяться:
Можешь говорить совершенно свободно, поскольку я свободен от всяких чувств к ней.
Да, от любви! Но смерть ее доводила меня до исступления.
Он спросил жадно:
На художницу променял?.. Ну, не бесись, это абсолютно твое дело. Только не надо притворяться, я тебя слишком хорошо знаю.
Что ты имеешь в виду?
Допускаю внезапное убийство: эту вспышку молнии благодетель наш был вполне способен спровоцировать Ты обезумел, но низким человеком ты не был никогда.
Что это значит?
То, что ты и себе подлил в бокал болиголова, а?
Я не успел.
Ты не успел выпить, и они допили шампанское вдвоем.
Тыщу раз прокручивал я в воспоминании последний эпизоднеужели то мгновение выпало из памяти, чтоб застрять в подсознании и мстить?.. Тут я опомнился.
А записка Всеволодая что, его загипнотизировал в прихожей?
Вы торговались по поводу поместья, неудавшийся барин взвинчен, подогрет шампанским ну, выражает надежду, что хотя бы прах его будет покоиться в родовом гнезде. Такие выходки в его духе, обычный сарказм, вроде того приказа секретарю: «Утром опознаешь наши трупы».