Разорился?
Черта с два! Контрольные пакеты акцийвсех его предприятий, вся его «империя»! оставлены Церкви на вечный помин души.
Какой церкви?
Нашей, нашей Радуйся! Как и Евгений на небесах.
Господи! прошептал я. Хоть какой-то просвет во мраке.
Ты серьезно? Степа искоса взглянул на меня. Документ не заверен у нотариуса, и, по-моему, о нем никто не знает. Я тебе говорю потому только
Догадываюсь: чтоб я простил тебе миллиончик. Как ты нашел завещание?
Потом! Надо решить главное. Самый верный вариант: похерить. Сожгем вместе.
И ты мне поставишь определенные условия.
Необременительные. Ты сказал: все тот же миллион.
Ну а неверный вариант?
Тяжба с иерархами ну, может, мирная сделка втихую. Не советую: хлопотно, риск.
Пусть сработает третий: последняя воля Всеволода должна быть исполнена.
Родион! воззвал управляющий сурово.
Где завещание?
А если я не отдам?
Как хочешь. Я исполню его волю от своего имени, как только вступлю в права наследства. В таком случаемедлить не буду! И ни ты, ни Петр не посмеете мне помешать.
Я устремился вперед как стрела из лука, в горячке налетел на деревоо, та самая липа, которую обнимал пьяненький Петр.
Не посмеете! повторил, обернувшись: управляющий, словно обессилев, смотрел с ужасом на тот куст и бормотал что-то. Не слышу!
Не будь идиотом! заорал он приближаясь. Свидетели мертвы.
Завещание засвидетельствовано? Кем?
Наташей и Евгением.
Значит, они не виновны, вырвалось у меня нечаянно.
Степа удивился:
В чем?
Ни в чем, отвечал я неопределенно; не рассказывать же, что Наташа побывала у бабули и, возможно, заполучила яд (какой-то там запасной). Эта версиясовершенно абсурдная! все-таки застряла в душе занозой, от которой я вдруг освободился. Здесьвсе чисто! Виноват я и некий мой демонгенийподручныйдвойник«черный человек». Его-то я и стремился поймать за руку и вместе («тихими стопами и вместе», по выражению классика) отправиться в запредельный пепельно-огненный уголок.
Ей оставлен наличный капитал, обронил Степа небрежно, небольшойвсе вложено в делои квартира на Восстания. Теперь это твое, вы же не разводились. Но это такой пустяк, Родя, по сравнению
Хватит причитать. Как было обнаружено завещание?
То, что Женька скрывался от нас неделю, не давало мне покоя, и я решил обыскать его комнату ну, по интуиции. Сердобольная старушка соседка меня знает, у нее оказался запасной ключ. Удостоверение свое шикарное показалуправляющий! сочинил: друг в командировке, просит бумагипо работепереслать, поищу в ее присутствии Словом, нашел, все книги перерыл Знаешь где? Феофан Затворник, «Путь ко спасению». Степа вдруг всхлипнул на нервной почве. Женька себе верен, да? Ему, кстати, ни гроша!
Когда составлено завещание?
Четвертого сентября.
Паоло Опочини был здесь, в России?
Да, мы пировали на Восстания Но о нем в документе ни слова.
У них, очевидно, состоялся разговор со Всеволодом, тот вышел из оккультной структуры и написал завещание.
Из какой? поразился Степа.
Родственничек их обоих завербовалВсеволода и Петра. Тайное братство называется «Тринити триумф»«Троица торжествующая».
Название вполне ортодоксальное.
Спаситель сказал: «Многие придут под именем Моим». Мир готовится к приходу антихриста, Россия перед выбором.
Она всегда перед выбором Эти эсхатологические схемы еще с декаданса в зубах навязли.
Эта «схема», Степа, определяет настрой нашего существования. Русские сбесились, небольшая частьна деньгах; большинство смирилось до самоуничтожения.
Степа кивнул. И ответил как будто невпопад:
Да, я помню его поэму, уловив, однако, некую суть и связь времен и событий.
Тот вариант Петр уничтожил.
О черт, никогда не доверял этому графоману (учти, он до сих пор жаждет читающий мир удивить!). Оккультисты доморощенные, может, и подогрели атмосферу. Но надо смотреть в корень, Родя.
Деньги?
Огромные деньги. А если исходить из завещаниякто был заинтересован в устранении Всеволода? Церковные иерархи? Анекдот!
О завещании, как я понимаю, никто не знал, кроме Евгения и Наташи. Я помолчал. И они погибли.
Мы разом обернулись на запущенный парк, за которым дворянский флигель с «Погребенными», кладбище, склеп Господи, какая тайна, и я сам (своими руками и мерзкими помыслами) завел адскую машинку!
Поехали? Степа открыл дверцу автомобиля.
Погоди, договорим. Потом меня в Опочку подбросишь.
Ты ж вроде в Москву собирался.
Завтра. Здесь чудеса, Степа, здесь леший бродит, русалка на ветвях сидит
Русалкаэто твоя художница, что ль?
Да нет Здесь на неведомых дорожках следы невиданных зверей В понедельник мелькнул в зарослях, вчера зажег костер
Кто?
Некий леший. С покрытой чем-то белым головой.
Степа вздрогнул:
Терпеть не могу кретинские триллеры про выходцев с того света!
Однако, сказал я тихонько, словно боясь кого-то спугнуть, у меня не раз возникало ощущение, что он жив.
Да кто? выдохнул Степа.
Евгений.
Онстранно! не удивился.
С покрытой головой его богатая светлая шевелюра уточнил лысый Степа задумчиво. Нет, чушь! Где он скрывается и зачем?
Естественно, сокровенные свои сомнения я ему доверять не собирался, хотя убежден был: управляющий повинен всего лишь в воровстве (в золотое советское времечко«вышка» в особо крупных размерах), в банальнейшем воровстве, а не в местных «древних мистериях».
Напряженную паузу Степа нарушил быстрым шепотом:
В местном сумасшедшем доме? своевременно напомнив мне, что он не просто тривиальный мошенник, а человек хитроумный и проницательный.
С чего ты взял?
Женька за неделю ни разу не появился в коммуналке. Ну не в склепе же он пребывает, не росу в полночь пьет и плесень кушает!
Кстати, перед сердобольной соседкой из нашей компании никто больше не возникал? Ты не поинтересовался?
Да уж не беспокойся. Петр приезжал, о друге дорогом расспрашивал, но она его в Женькину комнату не впустила, не сумел внушить доверия.
Неглупая старушка.
Нет, ты всерьез думаешь, что Евгений Да доктор бы тебе сказал, он же его знает!
Не знаю, что думать. Может, не покойник тут по ночам ворон пугает, а подруга Петра выполняет спецзадание.
Кто-кто?
Прелестная горничная, помнишь? Он ее к Всеволоду пристроил следить.
Слушай! воскликнул Степа в волнении. А ведь тут целый международный заговор.
И как бы ты разработал этот сюжет?
Ну, в общих чертах Степа сосредоточился. Петр тогда же узнал от Нинки про твои манипуляции с бокалом брата и помог тебе, избавившись чужими руками от непокорного и рассчитывая в дальнейшем на твою покорность. Ну и Евгений, конечно, стоял у них поперек горла. Как тебе моя версия?
Красива и убедительна.
Все, Родя, можно закрывать лавочку.
И уничтожить завещание, да, Степ? И поехать с тобой по святым местам грехи замаливать.
Не уподобляйся своему братцу с его неуместным сарказмом! прозвучало как угроза. Плохо кончишь.
Плохо, ты прав. У меня не будет ни денег, ни времени для богоугодных паломничеств. Поехали.
Могучую машину швыряло на поворотах в грязных колеях; перед глазами на лобовом стекле мотались черненький божокамулетна витой веревочке и цепочка с православным крестиком. Ну, Степа ото всего застраховалсяи от высших сил, и от низших. «Крепко и мудро подумай, Родион!»прозвучал суровый наказ на прощание. А когда автомобиль вихрем унесся по магистральному шоссе и я зашагал к больнице, меня вдруг как огнем прожгло: это ж мой крестик! Перепутать невозможно: индивидуальная работа по эмали, один ювелир (да, ювелирярый поклонник поэзии) сам лично сработал мне в подарок. Давно это было, лет пять назад, и однаждыв порыве братской любви, ну и водочкамы с Женькой обменялись крестами. И он был на нем неделю назад на поминках «Душно», произнес бедный брат, уже умирая, и расстегнул верхние пуговицы рубашки: блеснула лазурь эмали и серебро цепочки
Я стоял на обочине и растерянно смотрел вслед исчезнувшему железному вихрю. Банальный мошенник, верный претендент на место в заведении дяди Аркаши Что за черт! Загробный такой холодок просквозил по позвоночнику «Где ты ее прячешь?» Цепочку? Да ну, абсурд! «Где ты ее прячешь?» На самом видном месте, как в знаменитой новелле основателя жанра ужасов Аллана Эдгара По.
* * *
Еле слышный звон колокольчика. Пауза. Наверное, на дежурстве. А зачем, собственно, я пришел к доктору?.. Не помню. Эмалевый крестик в переплетении с черным божком помутил рассудок. Я затрезвонил, яростно дергая кончик проволоки Передо мной за ржавой оградой, как из-под земли, возник мужик с окладистой бородой и в потертой фуфайке, спросил приветливо:
Вы к доктору?
Да.
Он исцелением занимается. Мужик вдруг презрительно усмехнулся. Позвать?
Подожду, пожалуй Я сделал над собой усилиеуспокоиться! сел на лавочку у калитки. Мужик не уходил.
Он скоро, уже кончает.
Благодарю вас, не беспокойтесь.
Закурить не дадите?
Да, да, пожалуйста.
Мы закурили.
Сразу видно человека мыслящего, интеллигентного.
А вы здесь работаете?
Тружусь.
Санитаром?
Он опять усмехнулся.
Я тут по электричеству.
Скажите, в больницу за последнее время новые пациенты поступали?
А как же.
И из Москвы?
Отовсюду. Не надо говорить «пациенты». Мужик иконописно воздел указательный палец. Страждущие. Вы тоже?
Что?
Страждущий.
Пожалуй. Я знакомый Аркадия Васильевича.
Остерегайтесь этого старика, многозначительно произнес незнакомец. Онубийца.
Убийца? Я вскочил, уцепился пальцами за прутья решетки, а мужик обхватил мои кулаки энергичными лапами и сжал так, что я (сам не слабый, плотник по ремеслу) понял: не оторваться, не уйти, пока не отпустит. Карие глаза напротив просветлели, вдруг засверкав золотыми монетами.
Шепот:
Онглавный отравитель.
Спокойный голос из-за кустов:
Люцифер, месса начинается. Как там народ без твоего электричества, подумай!
Ангел мой на месте? пророкотал одержимый.
Ждет тебя.
Глаза потухли, лапы разжались, мужик сказал деловито:
Иду на включение. И ушел.
Это наш сатана, пояснил Аркадий Васильевич, отпирая калитку. Обед никогда не пропустит.
Кто ж его ангел?
Медсестричка одна. Ларочка его утром писала, колоритная личность, пророчествует.
И он у вас свободно гуляет?
Буйные приступы случаются крайне редко и без членовредительства. Впрочем, сегодня распоряжусь проследить, уж очень возбужден.
Он вас назвал отравителем.
Ну как же без лекарств?
И без травки?
Всякое бывает. Несчастным необходимы покой и забвение. Доктор улыбнулся грустно. Как можно после этого поверить в милосердного Бога?
Я с любопытством взглянул на него:
А ведь вы верите, Аркадий Васильевич. Просто боитесь, что Он вашего доверия не оправдает.
Старик промолчал. Мы прошли в желтую хижину, в комнату с кисейными занавесками и увядающими розами. Жестом пригласив меня присесть на диван, старик отпер ключиком ящик письменного стола, пошарил и протянул конверт большого формата.
Вот завещание Марьюшки, заверенное у нотариуса.
Итак, сегодня день «последней воли» умерших. Я бегло, почти не вникая, просмотрел: «десять гектаров со всеми угодьями и строениями и прочее имущество моему внучатому племяннику Родиону Петровичу Опочинину» Кратко, по делу, без объяснений и мотивировок.
Там в конверте еще купчая на владение.
Вижу. Кто ж все это подстроил, Аркадий Васильевич?
Вам-то какая разница! Владейте себе на здоровье, заслужили.
В каком смысле? насторожился я.
Выпоследний потомок старинногос тринадцатого века, изучайте древо! некогда блестящего боярского рода. Возрождайтесь.
У меня нет детей. И уже не будет.
Будут. Старик добродушно улыбнулся. Оба здоровы, молоды Впрочем, поспешите, годы летят.
Я улыбнулся в ответ, встряхнул на ладони завещание.
И все-таки признайтесь, Аркадий Васильевич, не вы ли мой тайный покровитель?
Вы уже интересовались. Он поглядел внимательно. Ни вас, ни вашего кузена я раньше не знал.
И вас удивило ее решение.
Да, Мария была человеком трезвым и практичным.
Ну, знаете! Последние тридцать лет ее жизни свидетельствуют о безумной экзальтации, что вы, как врач, не замечать не могли.
Старик сказал строго:
Меланхолия (по-современномудепрессия) не безумие. Ее состояние подавленности выражалось только в нежелании общаться с людьми. Отсюдамноголетний «затвор».
Вы явились исключением.
Я сам в то время лишился жены Да, констатирую с гордостью: я один поддерживал Марьюшку в ее суровой судьбе.
И крестница.
О да! Редкая самоотверженность, благородная, ведь Марьюшка никогда не скрывала от нее, что в смысле наследства сироте ничего не светит. Он искоса взглянул на меня. По-моему, это было несправедливо.
Да, в идеале духовные узы должны быть крепче, чем кровные.
Ну, это слишком мудрено, я об этом и не знал ничего А вот двухлетняя забота о больном и капризном в старости человеке должна была как-то вознаградиться. Я ей говорил, но в данном своем «помещичьем» пункте Марьюшка была непреклонна.
Пусть вас это не беспокоит.
Теперьнет. Доктор подмигнул лукаво, потом вздохнул, пригорюнившись. Не выходит из головы ваше следствие, Родион Петрович, у нее не было от меня тайн.
Ошибаетесь. Например, она скрыла от вас, что крестила Лару.
Ну, какая ж это тайна! Наверняка говорила, но я не придаю особого значения подобным ритуалам, сразу забыл.
А может, вы забыли и еще одно «незначительное» обстоятельство?
Какое же?
Дня за два до ее смерти кто-то нацарапал на фреске, на золотой чаше, слово «яд».
Старик вздрогнул, потом пролепетал:
Я не видел Разве там есть надпись?
Под слоем свежей краски, которую сегодня сняли Лара и жена Петраискусствовед. Ах да! наконец вспомнил я, зачем приперся к доктору. У вас есть фотография фрески, сделанная Паоло Опочини. Можно взглянуть?
Аркадий Васильевич вскочил, поспешно пошарил в столе.
Пожалуйста!
Снимок размером с открытку, отличного качества, и, конечно, золотая чаша с пурпурным питьем не выделяется так пронзительно, так пугающе ярко!
Ну что, что? вскричал старик в нетерпении.
Профессионалы в один голос определили: ее рука, она скрыла сакраментальное словцо под новым изображением.
Ничего не понимаю!
Я тоже Вы ведь виделись с Марьей Павловной в те дни перед кончиной?
Ежедневно я совершаю пятикилометровую прогулку и обязательно заходил к ней по дороге. Но она мне ничего не сказала! Вообще была такая, как всегда.
Вы навещали ее в спальне?
Да она спускалась, ходила!.. Обычно мы сидели на крыльце, если погода хорошая, или в той комнате со стрельчатыми окнами. Я не видел надписи и даже не представляю, кому и зачем понадобилась эта чудовищная акция. Напугать до смерти?
Так ведь не до смерти, Аркадий Васильевич, если успела восстановить изображение и два дня вела себя обычно. Вы поили ее какой-то травкой от бессонницы?
Настой из молодых листьев березы и крапивы. А что?
Может, она крепко спала, когда кто-то проник в дом и изобразил «огненные письмена» на стене. Я выжидательно уставился на доктора: у него, по словам Лары, хранился ключ от флигеля. Он понял и из того же ящика стола вынул тяжелый старинный ключ.
Возьмите, сказал с достоинством. Марьюшка мне доверяла, и в таких садистских целях я им не пользовался. Я был ее врачом, а не мучителем.
Не обижайтесь, Аркадий Васильевич, уж больно много загадок. Смерть ее была обычной?
Естественной, вы хотите сказать? Вне сомнения. Старик оттаял, привычная приветливая словоохотливость вернулась к нему. Атеросклероз, гипертония в результатекровоизлияние в мозг, апоплексический удар, когда-то называли. Она была уже в параличе, когда я пришел, и умерла на моих руках.