Можешь иронизировать, но помоги понять.
Ну да, ты же как-то замешан. Под прозрачно-черной вуалеткой глаза неистовствовали, она закурила. Слушай!
Тринадцать лет назад Лада Алексеевнаженщина, жадная до удовольствий и наслаждений, гостила в Холмах у Старцевых. Разрабатывая сюжет повести «Жесткая программа», она часто гуляла одна и, разумеется, купол и крест в голом поле пленили ее воображение. Она пошла в храм («Иногда тянет вдохнуть чистый дух ладана и дымка свеч»), но в лощине по дороге случайно встретила живописную старуху с букетом нежно-желтых цветов, которые почему-то не вяли в корявых смуглых руках. За старухой шел черный кот. При виде столь оригинальной сценки эстетическое чувство прозаика возликовало. Они разговорились, бедная старушка согласилась показать местечко, где растут дивные душистые купавны, и привела Тихомирову к лесной хижине. Дальше в лесбольше дров: плененная писательница уговорила бывшую лесничиху сдать ей жилище, где она изредка могла бы без помех творить (помехи, надо думать, муж и сын).
Ас ними ты когда-нибудь в избушке бывала?
Мои даже не подозревали о ее существовании. Я всегда говорила, что езжу поухаживать за своей больной теткой к ней на дачу.
К тетке, которой не существовало?
Тетя Клара как раз в тот год умерла. Что ты так смотришь? Это право художника создать себе условия
Твой сын погиб! нечаянно вырвалось у меня, я схватил ее за руку, сжал. Прости!
Ты говоришь такие уныло-логические вещи: сын погиб по моим грехам. Она высвободила руку и снова закурила. Ну и я тебе отвечу по логике: он бы все равно погиб, скоро и в жутких муках.
Ты знала, что он колется?
Он меня предупредил: если будешь лезть в мою душу, я покончу с собой.
Даже мне было страшно рассуждать о судьбе Дениса, и я вернулся к сюжету «дом в лесу»:Почему такая таинственность? хотя, в сущности, понятно было: мужчины в ее жизни.
Да, это была моя тайна. Она придавала вкус и остроту моим «трудам и дням», там я могла сказать мгновенью: остановись, ты прекрасно!
Ты там бывала не одна.
А это уж абсолютно мое дело!
Теперь это уголовное «дело». И раз уж меня в это впутали, прошу тебя: с кем?
С ним. Она выразительно взглянула на дальнюю дверь, за которой «пытали» Юлика. С кем же еще!
С кем еще?
Ты сомневаешься, что он убийца?
Нет. Но картина неполна вы с ним знакомы всего полтора года.
Ну?
А Мария исчезластранно, правда? ровно тринадцать лет назад.
Не надо делать из меня женщину-вамп.
Однако дети считали, что в исчезновении матери замешана Марина Морава.
В первый раз слышу! Но если и такпричем здесь я?
Твой сын мне об этом сказал.
Слушай, это детские страшилки! Малыши встретили столетнюю старухуона и на меня произвела впечатлениедали волю фантазиям С их отцом я не спала, если ты это хочешь знать.
У меня создалось впечатление, что Федор Афанасьевич знал про избушку.
Вполне возможно, если гулял по лесу.
Но почему-то скрыл.
Если ты считаешь, что «живой классик» зарезал свою дочь, пойди вон туда, вон за ту дверь, и выскажи свои соображения. Мне не до него, мне все равно.
Последняя фраза прозвучала как стихи, в печали их мне впервые послышались слезы.
Ладно, Бог с ним. У Юлия есть ключ от избушки?
У него, у хозяйки и у меня.
Как он меня подставил?
Я скажу, что знаю. Делай выводы сам.
Абсурдист единственный, по ее словам, был допущен в келью гедонистки. Как правило, по средам и на уик-энд он заезжал в писательский дом на своей подержанной БМВ и они мчались сквозь столичную сутолоку в Чистый лес, где испытывали первобытную свободу (в духе ню, как я понял из оброненного намека: люди-звери до грехопадения).
В прошлую среду мы с Юлой видели пьяного Громова в ЦДЛ с девочками.
А мне гаденыш сказал, что у него прямо-таки судьбоносная встреча с переводчиком.
Значит, в лесную избушку вы не ездили?
Нет. Он, видите ли, перепил.
В пятницу утром Лада сообщила ему по телефону о путевках в Пицунду и встретила горячее согласие: «Завтра выезжаем? Отлично! За билеты не беспокойся». («Он дико обрадовался, что сможет сбежать. Понимаешь?») В Литфонде Тихомировой сказали, что путевки передадут только после двух. Четыре часа, которые некуда девать! И она поехала в Чистый Ключ забрать кое-какие интимные мелочи: купальник, шорты
Иногда по ночам они ходили купаться на озера под Холмами.
Прежде всего ее поразило, что дом был не заперт. Вошла. На кухне никого, в комнате тоже. Машинально она позвала Мораву: «Марина Петровна!» Тишина. В глаза бросились бокалы с бордо на донышке и бутылка. «Я даже не рассердилась, настолько мне вдруг стало страшно». И почти сразу она поняла причину страха: кровь, засохшие потеки и пятна на ковре.
Было очевидно, что произошло преступление, проговорила Лада глухо, на полу лежал нож, перепачканный кровью.
Столовый нож, да? На металлической ручке виньетка в виде веточки.
Тихомирова раскрыла на коленях хозяйственную сумку и достала прозрачный пакет с ножом, как будто заржавленным от крови. С тяжелым, чуть ли не мистическим чувством смотрел я на орудие убийства.
Этот?
Этот.
Надеюсь, на нем и «пальчики» есть, произнесла Лада с удовлетворением. Валялся посередине комнаты.
Но я швырнул нож на тахту, когда в окошке показался черный демон!
Да будет тебе!
Нет, погоди. Сначала я выдернул нож из раны на спине, кровь хлынула
Тихомирова перебила нетерпеливо:
Я вообще не понимаю, какова твоя роль во всем этом?
Юла привезла меня в твой дом.
Я-то была уверена, что это только моя тайна.
А Юлик?
Ну да, эти гады сплелись, он вас выследил и расправился с нею. При тебе?
Нас с Юлой ждала зажженная свеча и вино в бокалах, судя по всему, напичканное галлюциногеном. Мы внезапно заснули. Экспертиза покажет.
О, тогда я знаю, чья это работа! Марина замечательная травница, ее бальзамы от стресса все мои знакомые принимали. Имя я держала в секрете
И все так засыпали? удивился я.
То другое. Она все намекала на средневековый рецепт «любовного напитка». Растворяется в вине и пьется по три капли в день. А вы-то небось ухнули!..
Да-а Юлий про это знал?
Зачем посвящать мужчин?.. Ну ясно: Марина, как мы договаривались, поставила бутылку на комод, он не полез за вином в погреб и так далее.
Зачем ты с нею связалась! Если б не это зелье и не мой обморок
Так или иначе он бы зарезал ее! Ты видел нож? У нас таких нет. И он заточен, как бритва. Это предумышленное убийство, продуманное, подготовленное И во имя показухи перед дряхлой Европой мы отменили смертную казнь! простонала мстительная мать.
Ты добьешься пожизненного.
Мне этого мало!
Месть или ревность беснуются в неистовой этой женщине?
Дорогая, ты в шоке, я с братским чувством погладил ее плечо в черной шершавой ткани. Почему Громов так легко раскололся?
Потому что оставил на месте преступления убийственную улику. Сначала я увидела кровь, потом нож, он блестел в лучах солнца из окошка И в этой невыразимой тишине зазвенела металлическая мелодия. Взгляд мой наткнулся на сумочку на тахте, и я поняла, что звонит мобильник. Вдруг умолк.
Вагнер два дня звонилдлинные гудки.
Я взяла аппаратик в Москву и спрятала в чулан, ничего в нем не тронув. Еще в сумочке было писательское удостоверение, такое же, как у меня: Юлия Федоровна Старцева (Глан).
Сумочку взяла ты, понятно. И фотографию?
Какую фотографию?
За рамой зеркала.
По-моему, там не было Чья?
Не рассмотрел. Что дальше? меня терзал азарт, так же как ееместь.
Мобильник вновь зазвонил, от неожиданности я уронила сумочку, нагнулась: возле ножки столика, почти на видуавторучка. Синий паркер с белой монограммой: Божественному Юлию.
Ты видела ручку у Громова?
Это мой ему подарок к тридцатитрехлетию.
Он не мог забыть ее в доме раньше?
В четверг днем мы с ним заходили в «Библио-Глобус», где он дал автограф одному из своих полоумных поклонников. Расписался паркером. А еще в сумочке был ключ от входной двери.
На свет возник второй прозрачный пакетик с ручкой и третийс огромным «французским» ключом: железная леди держала их на весу за кончики крупной недрогнувшей рукой.
Вот почему я и говорю: никуда не денется, в голосе чуть ли не торжество внезапно лицо ее замкнулось. Я обернулся на шаги: по коридору шел некто щуплый, рыжий, элегантный. Подошел к нам и сказал с ледяным презрением:
Этого следовало ожидать при такой матери, как ты.
«Мур, Мур, Мур!»
Столетняя смерть косила у себя во дворезрелище, достойное средневековых мэтров: старуха в черном подрезает косой нежную зелень жизни Но ирония моя не снимала душевной жути, отнюдь, словно усиливала ее. По пути я чуть не наступил на лохматого кота, растянувшегося в траве. И показалось мне (ко всем прочим тяжелым впечатлениям), что он мертв: стеклянный взгляд, потускневшая шкурка, застывший оскал Нет, зверек подрагивает редкой дрожью
Товарищ Морава! заговорил я с издевкой, так мне хотелось вывести ее из себя; она оглянулась с мрачным изумленьем. Ваш котик едва жив.
Отвернулась, но я не отставал:
По роду профессии мне известна оккультная механика ваших «исцелений». Чью болезнь в этот раз вы перенесли на несчастное животное? и не удержался, сорвался:Я тебя насквозь вижу, ведьма!
Не реагирует.
Забираю котика! припугнул я. Ученые разберутся в вашей черной магии.
На нелепые мои слова она тихо засмеялась и позвала:
Мур, Мур, Мур!
В ответ слабо затрепетала еще нескошенная трава у плетня.
Я заберу
Не трожь, вдруг сказала старуха нормальнослегка надтреснутым, но вполне человечьим голосом. Три дня не трожь.
Почему три дня?
Тогда поймешь.
Я и сейчас кое-что понял. В вашем странноприимном лесном домике я выпил вина с вашей травкой и пропустил убийство.
Бездоказательно, вдруг брякнула бабка, как адвокат, я чуть не упал.
Тихомирова подтвердит.
Не подтвердит.
Экспертиза докажет.
Не докажет.
Кто закрыл люк погреба? Будто меня в могиле замуровал.
Девочка.
Мертвая девочка?
Испытание! старуха от радости перевоплотилась в сумасшедшую: покружилась вокруг косы, хлопая в ладоши. Будешь знать, что тебя там ждет. Ты сколько могил потревожил, гробокопатель?
Оригинально! Вы знаете, Морава, что я археолог? И я кой-что знаю: вы опустили люк.
Не знаешь, но узнаешь.
Кто в погребе живет?
Кто меня переживет.
Нет, от меня вы своими прибаутками не отделаетесь! Там пахнет свежей землей и кто-то прикоснулся, и голосиздалека, сверху, кажется, мне передалось ее косноязычие. Одно повторяемое слово«мор» или «умер»слышалось мне. Теперь понятно: вы ходили во тьме и звали своего кота.
Я им сказала: «Пишите что хотите, а я захочуможет, и подпишу». А может, нет, моя воля. Меня не посадят.
Почему это? Чуму нашлете?
Не успеют, отвечала она безучастно.
Марина Петровна, мне не надо «что хотите»мне правда нужна.
Не трожь, от нее один смрадот правды вашей.
А от вашей? Отрава! Вы отраву варите.
Молчи, червяк! старуха подняла косу в обеих руках; она отнюдь не выглядела смешной или жалкой. Ядприворот, болезньлюбовь, смертьсон
Да, сон! подхватил я. Мы заснули
Но она не слушала.
сила мужскаяогонь, приди, избранницу воспламени. Огонь, ко мне! Огонь, ко мне! Умри в огне!
Она бормотала привычно, напевно, гортанно, как цыганка; я внимательно вслушивался, соглашаясь мысленно: да, энергия не убывает, третий день на ногах почти без сна и пищи после убойного «бальзама» вот только избранницей моей оказалась все-таки смерть!
Вы собираете майские травы в полнолуние?
Не пытай, не скажу.
Но я продолжал допытываться:
По ритуалу, пока не пропоет петух, так? А курица зачем?
Чтоб ему не скучно было. Один загруститзаболеет.
А кот зачем?
Старуха вновь заплясала, захихикала.
От подпольного беса.
Это еще кто такой?
Рыжий, а хвост голый.
Понял. А тот демон, что в окошко смотрел? прошептал я невнятно, поскольку описать то существо не мог; оно внушало мне страх, трепет и притяжение. Вы видели его?
То меня не касается, Морава поджала тонкие, в ниточку, бескровные губы и занялась косьбой. Шик-шик-шик
Может, ты тот оборотень и есть, прошипел я в такт.
Шик-шик
Ты жену Старцева извела.
Шик-шик
Помнишь Марию? Ты ее извела, и дочь ее.
Ох, не ошибись!
Я спросил со всем отпущенным мне смирением:
Где они? Сделайте милость, ответьте.
А она крикнула:
Зачем тебе знать?
Похоронить надо.
Не надо. Не тронь. Они похоронены.
Вы признаетесь?.. задохнулся я, не договорив.
Что-то где-то прозвенело; «продвинутая» чертова бабушка достала из кармана брюк мобильник (мне на миг почудилосьпистолет!), приказала: «По одной капле три раза в день», и отключилась.
С того света вам звонят?
Пошел отсюда!
Где могила?
Она оборотилась ко мне воплощением зла (можно так выразиться?), желтые очи засверкали золотыми монетками; этого блеска я почему-то не мог вынести и ушел со двора.
Отец
Я подошел к церковной ограде, возле которой так и ждала меня с утра моя «копейка»». Из ворот вышел Старцев в сопровождении батюшки (промелькнули в воображении Нестеровские «Философы»фрагментом тревоги и ожидания), о. Киприан что-то негромко говорил знаменитому прозаику, а тот глядел сумеречно прямо перед собой.
Мы втроем раскланялись, я предложил подвезти Старцева, он словно очнулся.
Если не затруднит, буду обязан. Сюда, на дачу Прощайте, отец Киприан.
Храни вас Господь.
Езды минут семь в гнетущем молчании, которое я рискнул нарушить, уже затормозив перед глухим коричневым, как из гробовых досок, забором:
Какое доброе у батюшки лицо.
Старцев кивнул.
Он, если не секрет, ваш духовник?
Нет, я не привык к исповеди. В храм захожу иногда подышать.
Подышать?
Надо же приобщаться постепенно к смерти.
Федор Афанасьевич, прошу вас принять мои соболезнования.
Пойдемте поговорим.
В своей высокой башенке он распахнул створки окна, и в комнату хлынула озерная свежесть с легким привкусом болотной гнильцы; закат заблистал в водах струями красного вина.
Хозяин достал из старинного шкафчика водку, я отказался с сожалением (еще в Москву ехать надо). Он подумал-подумал и поставил бутылку назад.
Вам-то рюмка не помешала бы.
Помешает. Так вот, Алексей Юрьевич, простите меня за давешнее.
Не за что.
Не представляю, как я скажу Мане.
Хотите, я вдруг я осекся, вспомнив про балкон; отец покачал головой.
Нет, это лежит на мне. Девочки очень любили друг друга, такая душевная близость, говорят, встречается у близнецовнечто вроде телепатии. Можно не верить в передачу чувств и мыслей на расстоянии, но известны примеры.
Известны. У Мани началось обострение в ту ночь, как убили сестру. Эти интуитивные отношения между сестрами возникли, наверное, тринадцать лет назад?
О чем вы? удивился Старцев; лицо его в скорбных морщинах, облитое багряными лучами, походило на деревянную средневековую аллегорию «Страдание».
Я ответил намеком:
Тесная жизнь, а особенно страдания, соединяют.
Не всегда, молодой человек, не всегда. Но в данном случае вы намекаете, что тринадцать лет назад девочки потеряли мать?
Сожалею, что приходится касаться
Хватит реверансов! оборвал он. Мы не жеманные дамы. Кто вам рассказал о моей жене?
Все. Каждый из вашего близкого окружения так или иначе упомянул о факте ее исчезновения. Без подробностей.
А зачем вам подробности?
Если уж я оказался так ужасно причастен к тайне вашей семьи
Он перебил:
Но не к той! Не к той давней правда, нераскрытой. Но дочки были слишком малы, чтоб участвовать в ней.
Однако участвовали. И есть лицо, связующее два трагических события.
Кто это?
Марина Морава. Знаете такую?
Тень воспоминания исказила на миг угрюмый профиль писателя.