Разрешить спор на кухне: волосы у нее настоящие?
Самые настоящие. И Сусанна она, и Далила, и старцев, если надо, погубит, и Самсона. Не советую связываться, последнюю фразу Страстов произнес серьезно.
Что, так страшно?
Так страшно. О ее интимной жизни неизвестно ничего, но чутье меня еще не подводило.
Как быть, Тимур? Она мне нужна.
Надеюсь, не в сексуальном плане?
Конечно, нет.
Почему «конечно»? Впрочем, экземпляр второй свежести.
Сколько ей лет?
Лет двадцать. Но если считать, что карьеру начала с четырнадцатидалеко не девочка. Вам ведь поговорить?.. Значит, так. Телефон я достану
И адрес, на всякий случай.
Постараюсь. Перезвоните через полчаса. Дальшедействуйте сами. Меня не вмешивать.
Спасибо. Вы сегодня в Холмы собрались?
Да, едем. Кажется, наш классик собирает совет друзей.
(Непременно воспользуюсь!)
Полчаса истекли, сведения до ума доведены, я всегда знал, что Страстовпрофессионал подлинный, первый у нас папараццо. Но дальше все пошло не так гладко.
Автоответчик вкрадчивым коварным голосом певички на двух языках предлагал оставить сообщение. О чем я мог сообщить этой законспирированной библейской блуднице? Прежде всего мне надо увидеть ее, ее лицо, ее реакцию на мои слова. И я отправился на Софийскую набережную, где надолго, как часовой, застыл у ограды напротив элитного дома в надежде на появление звезды. И она появилась.
Волосы Сусанны, блестящие бездонным мраком (о, «черный квадрат» старого абсурдиста, завороживший молодого плюс какой-нибудь сверх-шампунь), прямые, разделенные на пробор пряди, действительно ниспадали до смуглых бедер в черных сетчатых узорах.
Даже я, редко включавший телевизор, видел ее не раз, однако вблизи впервыетогда в ресторане певичка сидела к залу спиной. По нормальным меркам, она была страшна, как крокодил, разевающий пасть, но шоумены уже приучили публику к тому, что Сусаннавосточная красавица.
За красавицей тяжеловатой поступью двигался мужчина, почти элегантный в хорошо пошитом костюмеэто «почти» имело классовый привкус и выдавало в нем телохранителя; прислуга не должна походить на господ.
Стайка девочек или мальчиков, не разберешь, словомподростковрадужных попугайчиков с пестрыми цветочками, подлетела к певице, щебеча, подставляя кто открытку, кто ладошку для автографа; и я, как извращенец, смягчая мужественные движения и жесты, умильно улыбаясь, сгибаясь, втерся в теплую компанию и прошептал прямо в дико раскрашенное лицо: «Вы знаете, что грозит вашему Юлию?» Она сделала чуть заметное движение головой, телохранитель шагнул и провел опытными лапами по моей одежде: «Чист!»и опять, повинуясь ее жесту, отдалился метра на три. «Ничего не знаю и Юлия не знаю», шелестящая скороговорка, а в узких, чуть раскосых глазах полыхал такой ужас, который немедленно передался мне.
Между тем звезда продолжала все это время вертеться, сверкая улыбками (улыбищами), поглаживая по головкам деток, рассыпая автографы Вдруг сказала повелительно:
Вася! Я опять забыла носовой платок.
Мой возьмете.
Ты что, совсем уже?.. Поищи сиреневый с инициалами в сундучке или в комоде, а я пока с тинейджерами пообщаюсь.
Тинейджеры, как придворные фрейлины из сказки, захихикали и образовали круг, прикрывая нас с Сусанной в центрепринцессу и свинопаса. Мы говорили, почти прижавшись друг к другу, почти без голоса, по губам понимая
Что тебе надо?
Знаешь Чистый лес?
Нет.
Я словно превратился в точно настроенный прибор, принимающий вибрациюедва заметная дрожь ее великолепного тела передалась мне; а разноцветные детки с песенкой «Май фадэ аист» пританцовывают, а Вася все сиреневый платок ищет.
Там в пурпурной комнате висела твоя фотография.
Ну и что? Я поп-звезда.
Убийца украл фото и мертвое тело.
Из психушки сбежал, псих?
Но я-то чувствовал, что девушка со страху опирается об меня бедром, как о столб.
Я вас видел с Юлием.
Припоминаю, есть такой писательГромов. Может, я даже с ним когда разговаривала
Он целовал тебя и возил в лесную избушку.
Звезда наконец разъярилась, ощеря пасть; от нее даже запахло потом, пряным, острым, как от дикого животного; однажды в юго-восточной Азии у меня случилась встреча с пантерой, но почему-то я остался жив. И сейчас похожий, очень острый холодок страха предупредил: здесь смерть, надо отступать.
Тебя кто послал?
Никто. Извините за беспокойство. Я сделал движение уйти, она не отпускала.
Сусаннапогубительница мужчин; понятно, чем она брала их (нас) не красотой и талантом, Боже сохрани! энергией первородной, инстинктом абсолютным, что немедленно заражало партнера; кровь во мне закипела, я оттолкнул чудовище (нет, в ночное окошко заглянула не она, нет!.. моя болезнь!). Отроки и отроковицы приняли новую игру, начали пихаться плечами, бедрами, уже и уличная публика собралась.
Запомни, юноша, шипела Сусанна, младше меня лет на тринадцать, Громова я едва знала, разговаривала с ним один раз тогда в ЦДЛ. Запомнил?
Да.
А чтоб тебе память не изменила, скажу пароль. И сгинь с глаз, гнида, бабки от меня не получишь!
Ухожу. Пароль!
Сэр Джоуль, она хохотнула.
Я медленно, незаметно отступал от опасной звезды, издали подходил Вася, держа крошечный платок в поднятой руке налету, на ветру, чуть ли не пританцовывая. Вдруг ощутилось, что и мои ноги работают в ритме двусмысленно-детской кретинской песенки, и взрослая публика разгорячилась, не говоря уже о тинейджерах. Это Сусанна всех завела, низко, будоражуще напевая «Май фадэ аист»; и все, кроме меня, знают слова. Такие кадры в «Магии кино» снимать, а она нас заряжала бесплатно.
Дядя Степа
Толстенький Степан Сергеевич развел короткие руки и поинтересовался с ласковым любопытством:
А вы отдаете себе отчет, что эти сведения очень не в вашу пользу?
Но что ж делать-то?
Ладно, мы проверим подозреваемого на предмет крови, так сказать. Если надоподключим психиатра. А вот зачем вы вчера тайно ездили на Кутузовский?..
Не тайно, нас было трое, я не хотел пускать туда одного Вагнера. Третий роман«Мария Магдалина в зеркалах»изъят из компьютера.
Мотив литературный? Надо же, проявился не ваш мотивчик-то, археолог, Громовский.
Вы лучше разберитесь с «литературным агентом».
Я сам знаю, что лучше.
После моего рассказа Быстров заметно построжел, вернееозаботился, ведь «дело» уже почти раскрылось, как ядовитый цветок.
Туттупик, пояснил он великодушно. Звонили из телефона-автомата. Остальные звонкии время не то (начало вечера, часов семь-восемь, по вашим словам), и «авторы» известны.
А телефон-автомат можно определить?
Можно: в вестибюле Дома литераторов.
Господи, ведь чувствовал я, что за нами следят! А бутылку и бокалы исследовали?
На одном бокале «пальчики» Дениса, на втором отпечатки стерты. В трупе, в бутылке и в остатках вина в бокалах обнаружены некие посторонние ингредиенты.
Некие?
Сбор разных трав, по действию не смертоносных, но с галлюциногенным эффектом. Четко разложить их на составные части, определить пропорции пока не удалось.
Значит, в составе присутствуют не известные науке элементы?
Уж прям неизвестные! Но видоизмененные под воздействием друг друга, как я понял. Словом, эксперт в недоумении.
В этом состоянии он наверняка и останется: тут замешана черная магия. Степан Сергеевич, что вы на меня так смотрите? Вам не нравятся слова, обыгранные юмористами атеистами, скажу по-другому: оккультные опыты Марины Моравы. Ее допрос что-нибудь дал?
Быстров поморщился.
Нет. Народный, елы-палы, целитель! По старости не практикует, болеет, умирает.
Она в ту ночь полнолуния в лес за травами ходила.
Не призналась. Обыск ничего не дал, или уничтожила свои «бальзамы», или припрятать успела.
Я слышал из погреба ее голос, она звала кота Мура.
На кой он ей в лесу понадобился?
«Для беса подпольного», старуха все хихикала. «Рыжий, а хвост голый».
Крыса, что ли?
Да. Думаю, хозяйка принесла Мура поохотиться. Кот весь больной.
Крыса разодрала?
Я пожал плечами, не уточняя: «оккультные штучки» прямодушного дядю Степу раздражали.
Значит, вы настаиваете на участии Моравы в ночных событиях.
Более того: она знает, где похоронен украденный труп дочери. Такое у меня сложилось впечатление.
Дочери? переспросил следователь.
Там и мать ее лежит.
Он так и уставился на меня, выпалив:
Где?
Не выдала.
Может, фантазирует?
Черт ее знает! Но ведь мертвая действительно исчезла самым таинственным образом. Или вы мне не верите?
Я уже не знаю чему верить, в голосе задумчивость. Старцева-Глан в избушке была.
Отпечатки пальцев?
Свежие. Идентифицировали по «кутузовским», так сказать. «Наследили» вы, Тихомирова, ее сын, Старцев и Громов. И еще один человек побывал в избушке недавно.
Марина Морава?
Нет.
Интересно! взволновался я. Из той «юбилейной» компании остались неохваченными Вагнер, Покровский и Страстов.
Сегодня как раз наш человек ими занимается. Следователь посмотрел на меня ласково (жди подвоха!). Однако вы не всех упомянули.
Разве?
Сестра убитой Мария Старцева на юбилее присутствовала.
Маня? переспросил я, чтоб выиграть время Никогда не поверю, что она способна убить, но страшный ночной вопрос: «Ты зарезал ее из жалости?» меня жутко напрягал. Что вы имеете в виду?
Что вы не всех охватили.
Вы сказали «сестра убитой».
Да, преждевременно. Стопроцентной уверенности у следствия нет. Правда, косвенные доказательства первого преступления имеются. Кровь на ковре принадлежит двоим: вторая группа у Дениса Тихомирова, четвертаяу Юлии.
Господи, я же говорил!..
И я говорю: косвенные, факт убийства пока не доказан. Может, она ранена, а может, это не ее кровь. Кстати, вы сдали ту свою одежду на экспертизу?
Сдал. И кровь сдал. Конечно, с четверга время прошло, но хоть слабые следы бальзама должны обнаружиться?
Не беспокойтесь, обнаружатся. Если вы его выпили.
Вы намекаете, будто я девочку усыпил, а сам Да нужна ли мне фора? И так бы справился.
Не сомневаюсь. Биография ваша в общих чертах мне известна. Сильный, смелый, вулканами ворочаете, пустыни покоряете
Я засмеялся.
Степан Сергеевич, вы лирик! Зелье предназначалось Юлику, который начал уже по девочкам бегать.
Вот как? У него, кроме этой роковой матери Тихомировой, еще подруги есть?
Я неопределенно повел плечами; говорить о Сусанне мне было страшно. В каких «экстримах» загибалсяне боялся, но эта двадцатилетняя эротическая женщина горячила меня, как смертный приговор!
Допросите кровожадного Юлия.
Кровожадность которого вы ставите под сомнение, подхватил лукавый Быстров. Сомнения возникли и у меня в процессе общения.
Он уже идет на попятный?
Ни-ни, долбит, точно дятел: убил и убил (свою юную возлюбленнуюне Дениса!), но как-то неубедительно. Мне не хватает деталей, то есть их вообще нет.
А что есть?
Вначале он встал в позу нигилиста.
Убил, мол, сажайте, не приставайте. На каждый вопрос отвечал: Silentiumна латыни «молчание», сам перевел. Но не молчал, а виртуозно матерился. Ну, я провел с ним разъяснительную работу: срок зависит не только от суда, но и от результатов следствия: как вы с нами, так и мы с вами. Тон его сразу и резко переменился. Хотите послушать?
Странная исповедь
«Я любил Юлию безумно, поверьте! И следил за ними, сидел вечерами в Дубовом зале, покуда гнев мой»«Погодите. В вечер среды вы были там с веселой компанией, это так?»«С какими-то случайными людьми, из которых ни одного не помню. А помню, как не выдержал, подсел к ним. Говорили о титанах Ренессанса, о Рафаэле и Форнарине, их бесстыдной любви, что осталась навсегда на бессмертных фресках. Но она смотрела только на него, на этого супермена праведника из пустыни». «Вы ненавидите Алексея Черкасова?»«Не его, он меня не предавал, онникто!»«Вы сказали Тихомировой, что встречаетесь с издателем?»«Соврал. В четверг днем мы с ней виделись в «Библио-Глобусе», а потом я поехал домой работать, но не смог, запил. Глубокий вздох. И черт меня дернул созвониться с Юлой, назначить встречу в лесной избушке. Предстоял роковой разговор». «Да, это согласуется со словами, сказанными девушкой Черкасову, что сегодня их ждут какие-то испытания. Вы ей звонили каждый день на мобильник?»«Я человек гордый». «Да или нет?»«Позванивал». «Какие отношения связывали вас с Ладой Алексеевной Тихомировой?»«Те самые, что связывают мужчину с женщиной, но я любил только Юлу. Она взяла псевдоним из Гамсуновского «Пана», и казалась мне переменчивой таинственной Эдвардой. А перекличка наших именодно имя на двоихразве не знак рока?»«Вам виднее. Где вы взяли вино?»«Какое вино?»«Бутылку бордо, которое вы налили в два бокала». «В погребе где ж еще? Как мы любовались его цветом в отблеске свечи!»«С кем и когда?»«С Юлией впрочем, с Ладушкой тоже. Когда пили». «В четверг вечером вы поехали в Чистый лес, уже задумав зарезать жертву?»«Я ни о чем не думал, я почти ничего не помню». «Расскажите, что помните». «Как вонзил нож». «Куда?»«В ее тело». «Точнее». «Не помню!»«Где в это время находился Черкасов?»«Поймите же, я много пил накануне и столько принял в четверг, что практически был в невменяемом состоянии. Помню только блеск ножа». «Вы заранее приготовили орудие убийства?»«Нет, что вы! Все получилось спонтанно». «Между тем, нож свежезаточенныйоткуда ж он взялся?»«Колдовские чары. Не иначе ведьма наточила, подложила, а я где-то в избушке взял». «И второй, тоже заточенный, где-то взяли? Тихомирова свидетельствует, что таких ножей в доме не имелось». «К убийству Дениса я не имею никакого отношения и говорить об этом отказываюсь!»«Ладно, продолжим по первому эпизоду. Вы знали, что в вино добавлен некий препарат«бальзам», как называет свои смеси Морава? Бутылка, по уговору с Тихомировой, должна была стоять на комоде». «Про уговор не знал. Бабка грозила ей: «Не веришь?»«Поверишь!» Воспринималось как шутка. А бутылку, выходит, я с комода взял». «Что-то ничего у нас с вами дельного пока не выходит». «Это все старухины штучки! Энергетикастихия духов той ужасной комнатыспособствовала преступлению. Больше я ничего не могу по этому поводу сказать». «Ну а кроме Старцевой-Глан и Черкасова, вы кого-нибудь в доме, в лесу, на опушке видели?»Громкий стон арестанта. «Господи, я и Юлу-то толком не видел! Помню живую плоть, в которую вонзил железо!»«Что значит «живая плоть»? Во что девушка была одета?»«Гражданин следователь, вам случалось напиться в стельку?»«Для «стельки» вы действовали слишком предусмотрительно и аккуратно. Вспоминайте! Вы взяли спящего Черкасова за руку и охватили его безвольными пальцами ручку ножа». «Я был в исступленьи!»«Витой узор мешает идентифицировать отпечатки на орудии убийства, но там, где узор кончается, перед лезвием отчетливо отпечатался большой палец вашей правой руки. Оставить такую уликувсе равно что паспорт свой в лужу крови положить. Впрочем, кое-что вы действительно»«Да, паркер! Какие вам еще нужны свидетельства, что я был в дымину? Уронил и не заметил». «Вы были в очках?»«Я очки только в машине надеваю, мне они не идут». «Соперника своего вы не тронули». «Что мне до него? Он ее не любил. Это я сейчас пускаюсь в анализ, задним числом». «Да вы на него убийство хотели повесить! А теперь припомните, задним числом, где вы спрятали мертвое тело девушки?»«Я спрятал?.. Не помню, хоть убейте!»Плач, переходящий в рыдания. «Ну, ну, мы проведем реконструкцию эпизода на месте преступления, авось это оживит вашу память. Дальше». «Проснулся дома»«Вы живете один?»«С мамой». «Учтите, придется ее допросить». «Понимаю Как я тогда доехалуму непостижимо! Головка, конечно, в аду и такой страх меня разбирает Выпил граммов сто виски, постоял под холодным душемфизически ожил, но что-то в подсознании, как ночной кошмар, мешает жить. Вдруг звонок: Пицунда в перспективе!»«Понятно. Вы были б счастливы сбежать». «Степан Сергеевич, я уже никогда не буду счастлив. Я вам очень благодарен». «За что?»«За арест. Я б руки на себя наложил от беспамятной тоски. Вечером звоню Ладушкеопять сюрприз: мы уже не едем в Пицунду! И пустынник лезет в трубку: поговорить, мол, надо». «О чем же вы разговаривали с Черкасовым?»«Он меня пытал и так и сяк наверное, видел там, на месте преступления. Не впрямуюнезачем тогда в кошки-мышки игратьмою тень промельк за окном, отражение в зеркале»«Кстати, не вы взяли фотографию, засунутую за раму зеркала?»«Какую фотографию?»«Женскую. Тихомирова сдала, говорит, все вещдоки, кроме этого снимка». «Ничего не могу сказать по этому поводу. Так вот, кажется, он меня ловил, но почему-то археолога больше интересовало мое творчество». «Да, это один из предполагаемых мотивовлитературный, так сказать. Не забывайте, что жертва была не только переменчивой Юлой, но и мировой знаменитостью». «А что, уже шумят?»«Пока нет. В сводках значится просто пропавшая без вести Юлия Старцева».