Мир антихриста, где все наоборот! прогремел литературовед с такой страстью, что с крыши над нами сорвалась стайка стойких городских голубей.
Я искал среди подозреваемых шекспировского ревнивца или пушкинского завистника. Возможен ли их синтез, если можно так выразиться, в одном человеке? А почему бы нет!
Как ваш «Ангел-Хранитель»? осведомился я.
Черт его знает, пробормотал Покровский, отвечая, конечно, не на мой вопрос, а на свои какие-то мысли. Тьфу ты! спохватился. Я про антихриста, а вы про что?
Про ваш журнал. Название ко многому обязывает.
Как-то года два назад меня внезапно осенило на рассвете: духовная брань необходима, иначесмерть души. Вначале было очень тяжело, но постепенно обрелись свои читатели, свои спонсоры.
А каково направление?
Обличительное. Ведем полемику, освещаем литературные новинкисодомский мусорс религиозной точки зрения.
И вам это сходит с рук?
Дьявол не дремлет. Случаются скандалы, даже приходилось судиться с наиболее одиозными авторами. Но поверьте, Алексей, игра стоит свеч.
Вы писали про Юлию Глан?
Неоднократно. С полного одобрения Старцева, кстати. Писал я сам.
Платон пригнулся, прикуривая очередную сигарету; а я вдруг увидел Маню с улицы под высокой, увитой плющом аркой в белом платье из кружев, просвечивающих на солнце, которое создавало бледно-золотой ореол из пышных волос вокруг головы ее.
Такой я увидел Маню впервые, и тот же Платон объяснил, кто она; я напросился на юбилей Старцева, где узнал о Юлии Глан и так далее. А прелестным прологом к мрачной драме было вот это «видение».
Она вошла в вечную тень нашего двора и потускнела, стала обычной (не «ангелом света» под аркой, но и не «душевнобольной» в окне терема). На редкость переменчивая внешность: то красавица, глаз не оторвешьто так себе, не заметишь. Покровский проследил направление моего взгляда и произнес те же самые слова, что и три недели назад:
Добродетельная девушка, кроткая, и добавил:Надо привлечь ее в журнал.
Я пошел оделся и отправился к Мане. После моего звонка за дверью прозвучало: «Кто там?» Назвался, она отворила, вдруг переменилась в лице и лязгнул замок. Я так и застыл с напряженной улыбкой. Что это означает?
Нехорошие мысли закопошились Внезапно дверь опять отворилась.
Манечка, что с вами? спросил я как можно ласковее, как у ребенка.
Ой, простите, она смутилась так, что вспыхнула, вмиг став красавицей. Я не знаю, что со мной.
Можно войти?
Мы прошли в комнату, где стоял телевизор и утреннее солнце угадывалось за пестрыми гардинами; уселись рядом в старенькие кресла и уставились на черный ящик Пандоры, словно ожидая, что загадочная героиня Гамсуна или Бергмана оживет вдруг в свечении экрана и скажет: «Блаженны нищие Блеск!» Меня обожгла вспышка боли, душа болит. И я спросил резче, чем собирался:
Вы ведь тогда от сестры узнали, что она выступает в «Русском Логосе»? и развернулся вместе с креслом, чтоб видеть ее лицо.
Нет.
А от кого?
Зачем вам знать?
Понимаете, нас с Юлой кто-то преследует. (Маня побледнела.) Не пугайтесь так, но я должен добраться до этого человека.
Тот, кто сказал мне про «Логос», не преследует вас, ручаюсь. Назвать я его не могу.
Однако вы должны отдавать себя отчет: престижная писательница может стать жертвой маньяка.
Но Юлька неталантлива, вдруг заявила Маня.
Маньяка не талант возбуждает, а культ, идол К тому же отрицать литературный дар ее так категорически я бы не стал. Помните слова Платона Михайловича: «Пишет Юленька превосходноно тем вернее губит свою душу».
Разве это возможнопревосходно губить душу?
«Не удивляйтесь: преступление далеко не единственное произведение искусства, выходящее из мастерских преисподней».
«Преступление»? повторила Маня. Как вы страшно говорите.
Это цитата из Честертона. Мне не хотелось пугать ее чрезмерно, и я переменил тему:Как вы себя чувствуете?
Спасибо, хорошо.
Но вчера вы
Она перебила:
По весне бывает упадок сил.
У вас тяжелая работа?
Она поняла подтекст моего вопроса и отвечала горячо:
Нет, я мало работаю, папа зарабатывает Он сказал, что вы хотите меня видеть.
Поэтому вы в Москву приехали?
Поэтому. Вы просто так хотели, или вам что-то нужно?
Я хотел вас, как только увидел три недели назад. И мне что-то нужно.
Неожиданно для меня мое заявление, как фрейдистская проговорка, прозвучало весьма двусмысленно («фривольно», сказал бы мой дед), но она не рассердилась, по-моему, даже не поняла.
Я понимаю, вы хотите поговорить о своей невесте. Но она
О ком? я растерялся. Юла не была моей невестой и возлюбленной не была, но я без содрогания не мог вспомнить ее конец, и чем дальше он отстоял, тем ближе становилась мне жертвамертвая невеставот уж действительно потусторонняя усмешечка!..
Сестра мне рассказала, что вы любите друг друга.
Серьезно?
Но она не упоминала о слежке.
А что она вам еще
Большени слова! Это ее тайна.
Однако у Юлии Глан фантазии! Не только в романах Какое-то время мы молчали, потом я нажал на все те же кнопки:
Позапрошлой ночью мне приснился дом в лесу, в котором будто бы произошло преступление. Туда ведет тропинка в папоротниках и ландышах, по которой кто-то шел
Ночью? (Я кивнул) Страшный сон. А кто убит?
Я не сказал про убийство Но вы угадали: убита ваша сестра.
Маня смотрела на меня с таким отчаянием, что я крикнул:
Это сон!
После жгучего молчания она промолвила:
Вы, конечно, помните, наши озера под холмом. Мы там с папой любим гулять.
Да, красиво.
Позавчера ночью я там гуляла.
А ведь она сообщает мне о своем алиби!
Вы были с папой?
На этот раз с Тимуром Страстовым.
Он тоже любитель?.. Во сколько?
Поздно. Я не знаю. Он, наверное, знает.
Тимур вас пригласил на прогулку?
Нет, мы случайно встретились. Я была на берегу, смотрю: он подходит. Потом мне стало холодно, и мы пошли домой.
Так рассказывают детибезыскусно, доверчиво, не углубляясь во «взрослые тонкости», или больные. Она больная или лжет? Я внезапно разозлился.
Фотокор, я слышал, обожает девочек.
А вы злой. Мне уже скоро восемнадцать. Вот вы говорите, а не знаете, что он мне предложил.
Замуж, что ли Нет, серьезно? Да он же лет на сорок
Не на сорок, а на тридцать четыре!
Мне стало смешно. Сквозь идиотский смех я выговорил:
А отец-то знает?
А ему нечего и знать. Я с папой не расстанусь, пока он жив.
Так вы Страстову отказали?
Нет, пусть ждет.
Смерти?.. Господи, какие вы все странные! Фотокор, надеюсь, вам не поддался?
Он согласился.
Ваш отец серьезно болен?
Нет. Мы раньше с Юлой ходили на озера, заговорила она задумчиво, на свои какие-то мысли. Она со мной дружила, хотя на три года была старше. Мне было пять, а ей восемь, когда мама умерла.
Так она умерла?
Нам тогда сказали: уехала. Потом уже папа признался: умерла.
А могила где?
Могилы нет мы не знаем где. Мы всюду втроем ходили
Втроем?
Еще с Дениской Тихомировым. И в лес ходили, и в Чистый Ключ, и на станцию. Папе говорили, что в саду гуляем или в гости ну, к местным детям. А сами потихоньку сбегали.
Вы искали мать?
Как вы догадались? Мы ее любили очень. Одну бонну выжили, вторую, каких папа нанимал (тогда у нас еще деньги были), и он сдался, предоставил нас самим себе.
А в Москве вы ее тоже искали?
Нет, только в Холмах.
Когда она исчезла?
В мае.
Интересно! Вам каждую весну бывает так плохо?
Она посмотрела на меня задумчиво и опять ответила невпопад, возможно, подчиняясь какой-то логике чувств (если можно так выразиться):
Мы с собой носили фотографию мамы и всех опрашивали. Это Денис придумал.
Я представил детей в чистом поле, старшая ведет за руку маленькую, с ними мальчик, сверкает крест, надвигается лес в том лесу она погибла.
Что-то давно Юла не звонила.
Я уже начал привыкать к оригинальному диалогу, даже искать внутренние связи обрывистых реплик.
Вы часто перезваниваетесь?
Я ее уговорила на два раза в неделю.
Юлу надо было уговаривать?
Они оба очень гордые.
Отец и дочь?
Маня кивнула, вдруг спросила тихо:
Вы ее действительно любите? и отвела глаза, голубые, как у сестры, сейчас потемневшие, почти синие.
Я ее жалею.
Я тоже.
Ну не странно ли жалеть прославленную в столь юном возрасте писательницу? Не странно, если знать про убийство Нет, и тогда слово «жалость» слабовато выражает суть событий, вызывающих ужас.
Маня вдруг поднялась, подошла к этажерке в углу, сняла с верхней полки фотографию в рамочке.
Хотите посмотреть? Это мама.
Я тоже встал, протянул руку, рука дрожала (той ночной дрожью), и карточка упала на пол. Нагнулся поднять и услышал:
Нет, уходите!
Чем я вам не угодил? Хотите, на колени встану?
Не отвечая, она открыла стеклянную дверь на балкон, оттуда донеслось:
Если не уйдете, я прыгну вниз.
Понятно, что я пулей вылетел из роковой квартиры и, даже проходя по двору, не поднял глаз, чтоб не раздражать душевнобольную на балконе пятого этажа.
«Зигфрид»
У меня разрывался телефон. Джон Ильич Вагнер. Где Юлия Глан? А я почем знаю! (Застал врасплохдо того меня девочка потрясла, я не нашелся с ответом.) Я вам сейчас объясню что почем. Очень советую приехать ко мне, диктую координаты.
Издательство «Зигфрид» занимало верхние этажи в белой башне, готически устремленной в поднебесье. В полутемном гигантском холле гигант-охранник гаркнул в трубку «Алексей Черкасов!» и тотчас сделал приглашающий жест к наружному лифту. Я медленно возносился, созерцая расширяющуюся пеструю панораму с блистающим куполом Христа-Спасителя на горизонте. Молоденькая, хорошенькая, как пудель, секретарша повторила жест со словами: «Джон Ильич ждет».
Он сидел в кабинете из стеклянных стен, как в киношном павильоне, склонивши над бумагами лысину, окруженную женскими кудрями, и глядел исподлобья с враждебным, мне показалось, любопытством. Вдруг лихо, по-американски (с его-то пузом!) водрузил ноги в шикарных туфлях на край стола. Знай наших!
О-па! воскликнул я нечаянно, как в цирке, едва сдержав смех.
Веселитесь? вопросил он с сарказмом, но ноги опустил. Весело вам, да? А я, между прочим, два дня не могу до вас дозвониться.
Да, меня почти не было дома.
Знаю. Вы были с Юлой.
С чего вы взяли, что два дня
Вы были с Юлой, перебил он, и опятьс упорством маньяка:Вы были с ней.
Откуда такие сведения?
Мой человек доложил.
Ваш человек? изумился я. То-то меня не оставляло ощущение, будто нас преследуют!
Никакой слежки, ничего подобного! взвился Вагнер. Хотите вконец наши отношения с автором испортить? Близится завершение третьего романавы ведь в курсе? и мои люди дежурят, да!
Что значит «дежурят»?
Охраняют. Может, девочке что понадобитсясигареты, конфеты, вино, сыр что она любит. Короче, человек на подхвате.
То есть охранник проверяет, работает ли она над текстом.
Проверяет. Потому что уже затрачены немаленькие средства на рекламу.
«Марии Магдалины в зеркалах»?
Он посмотрел на меня с хищным вниманием.
Она вам и это говорила?
Слушайте, где дежурит ваш человек?
Возле ее дома, разумеется.
А возле ее дачи?
Возле ее дачи? переспросил дядя Джо беспокойно. Вы намекаете, что я должен снять для Юлы дачу?
И где б вы сняли?
А где она хочет?
Знаете такую станцию по Белорусской дорогеЧистый Ключ?
Это последнее место на земле, где я бы только не там! воспламенился Вагнер. Вы-то должны меня понять.
Почему именно я?
Вы не творец, а, судя по всему, человек нормальный
Я перебил:
Что вам про меня известно?
Вполне достаточно, я навел справки. И хотя я лично преклоняюсь перед наукой, археология сейчасэто слезы, а не деньги.
И что вы предлагаете?
Я бы предложил, Вагнер все так же беспокойно вглядывался в мое лицо, вытер носовым платком блестящую лысину, да вы не согласитесь.
Ну а все же?
Пять тыщ.
Пять тыщ?
Баксов, разумеется. Он болезненно сморщился. Ну, черт с вамидесять. Это максимум.
А что я должен сделать?
Ничего.
Как это?
А вот так: по-мужски, без прелюдий. Мне говорили, вы чрезвычайно умный человек. Вы должны исчезнуть. По-хорошему. Не хотите за мои деньгия вам грант устрою. На Святой Земле, а?
Не надо мне ничего устраивать!
Так уходите сами на год, на два, на тричем дольше, тем надежнеев экспедицию. И все забудется.
Что забудется?
Вся эта катавасия.
Кажется, я понял. Вы полагаете, будто я оказываю на вашего автора не то влияние.
Самое не то! Она уже заговаривает о том, чтобы бросить писать. Ее возлюбленный, ядрена мать, не выносит безнравственности! Вы не знаете, Черкасов, откуда он такой взялся? С Тибета, с Арарата или с Гор Ливанских?.. Насквозь фальшивая фарисейская галиматья! Уходите, лучшеза деньги.
Я опять-таки его понял. Как там у Маркса, за какие там проценты капиталист пойдет на все?
Иначе вы киллера наймете?
Я вам этого не говорил.
Но предупредили. Спасибо.
У меня вдруг запоздало объявился врагконкретный, серьезный. Серьезный, я чувствовал, несмотря на карикатурные черты. И однако этот «готовый на все» меньше всех заинтересован в смерти Юлии Глан!
Мы уже вышли на международную аренумистическая проза последних времен! шептал Вагнер страстно, как влюбленный юноша. Уже почти все переведено на английский, на немецкий, французский перевод двух романов издан, и я уже нащупал пути к одному западному нобелисту
Порнографию вы хотите преподнести
Не порнография! взревел Вагнер. Не порнография! А гениальная пародия на мир антихриста.
Кто это вам сказал?
Нобелист и сказал. Вы знаете правила?
Нужна рекомендация кого-нибудь из предыдущих издатель осекся, спохватившись, что выдает коммерческую тайну. Ну, это так, грезы, что называется.
Химеры, поправил я мысленно. Ту, самую престижную премию, по правилам, дают только живым. Благодаря Вагнеру, моя жуткая история в потаенном лесу предстала передо мной и в другом аспекте: как громкий международный скандал.
Давайте ближе к делу, заговорил он сдержанно, входя в третью роль (последовательные превращения: шут гороховый, тщеславный маньяк, бизнесмен). Позавчера без четверти девять вечера Юла села за руль вашей машины, и вы отбыли в неизвестном направлении. Отвечайте: где она, на какой даче и почему не отзывается по мобильнику, который, однако, включен?
А шут гороховый, скорее, я, а не он. Ведь ни разу не пришло в голову позвонить! Сумочка ее с тахты исчезла, мобильник она держала в ней
Джон Ильич, кто у Юлии литературный агент?
Какой агент? вытаращился Вагнер. Что за сукин сын?
Я у вас спрашиваю.
Откуда он вдруг взялся? Она не нуждалась ни в каком агенте!
Значит, я что-то перепутал.
Ладно, дайте мне только до нее добраться! Вы скажете, наконец, где она скрывается?
Я и сам бы все отдал, чтоб узнать, кто, где и зачем прячет мертвое тело! Но отвечал издателю в том же сквалыжном тоне:
Если ваш человек за нами следил, то он должен быть в курсе.
Не следил, говорю же вам, не следил, не следил! Вагнер нажал на какую-то кнопку на столе. Белла, Жору ко мне срочно! Это один из наших секьюрити, удостоверьтесь сами.
Верю, но поговорить не откажусь.
Да уж сделайте любезность, девочка должна быть уверена, что я не стесняю ее свободу.
В стеклянном павильоне появился Жора, остановился в почтительном отдалении. Такой, как все они сейчаскрупная масса, стрижка бобриком, квадратная челюсть, мерно жующая, сонный как будто взглядно я узнал его. Да, сиживал этот детина на лавочке возле подъезда, особо и не скрываясь.
Ты ответишь на все вопросы этого господина.
Георгий как отчество?
Жора я.
Жора, как давно вы дежурите возле дома Юлии Глан?
С двадцать пятого апреля, через день.
А еще кто?
Михалыч, он сегодня выходной.