10 апреля. Солнце печет. Когда утром Мария открывает окно, солнечные лучи падают на мою постель. Это прекрасно! Пью горячее молоко и съедаю омлет Приказал отстегать нескольких девиц и парней за то, что не явились на регистрацию. Среди них и дочка старосты. Порядок есть порядок! Одинаковый для всех без исключения! Приказал бить плетью публично, сорвав с них юбчонки.
16 апреля. Румыны принесли водку, сигареты и сахар. Я снова счастливнаконецто и меня наградили крестом «За боевые заслуги» второй степени, хотя я и не воюю на фронте. На радостях прямо у себя на квартире я отстегал двух хорошеньких девчонок. Разумеется, голеньких. Это великолепно возбуждает эмоции, что так необходимо для физиологически здоровых мужчин».
Вилли Майер, искоса поглядывая на Кристину Бергер, заметил, что она уже не читает, а задумчиво глядит кудато вдаль.
Ну, так как вам нравится карательная беллетристика Мюллера? спросил намеренно, чтобы Кристина пришла в себя, Производит сильное впечатление, не правда ли? Стиль, откровенно говоря, примитивно утребный, но зато сколько гастрономической экспрессии!
Кристина не уловила в словах Майера злой иронии. И сказала с неприкрытой враждебностью:
Садист!
Добавлю: с крестом «За боевые заслуги».
Походная колонна оберштурмбанфюрера Хейниша не останавливаясь, двигалась уже по улицам надежно укрепленного Лескена. До Нальчика было недалеко.
Будьте добры, верните мне дневник, попросил Вилли.
Вы же сказали
И повторяю: онваш. Но этому небезопасному произведению нужен хороший тайник. А что может быть надежнее, чем карман адъютанта Хейниша?
Скажите, Вилли, чего вы добиваетесь?
Откровенно?
А как же иначе? Разумеется, если вы этого хотите
Да, я этого хочу. Я много чего хочу. И в первую очередь хочу, Кристина, чтобы вы имели на плечах собственную голову.
Не понимаю
А это понять не трудно. Что такое своя голова? Это собственные мысли, собственные представления собственные принципы Собственные!
И они у вас есть?
Не обо мне речь Я хочу сказать: если человек подпадает под чуждое ему влияние и живет чужимидаже не мыслями, простейшими, как инфузория лозунгами, то разве он не теряет способность мыслить, а значит, и свою человеческую индивидуальность? Такой человек вроде бы и носит свою голову, а на самом деле бесповоротно потерял ее А мы с вами видим, как это делается на практике. Сколько немцев сложили уже свои задурманенные головы под березовыми крестами!
К чему вы клоните?
К чему? Хейниш подарил вам «Майн кампф» и вы пообещали выучить эту библию «третьего рейха» назубок. А мне не хочется, чтобы вы стали похожей на болванов. Носите, Кристина, голову на плечах, а не просто очаровательное украшение.
Не слишком ли смело вы разговариваете, господин оберштурмфюрер?
Ибо вынужден.
Что же вас принудило?
Обстоятельства.
А вы не откровенны, Вилли! Хотя обещали
Возможно. Тема эта действительно скользкая. Посему перейдем к конкретному и определенному. Надеюсь, дневник Мюллера вам коечто напомнил. Некоторые эпизоды Теперь коечто напомню я. Это вас не пугает?
Чувствовалось, что Майер волнуется. Он переступал черту, за которой «собственные головы» снимают ножом гестаповской гильотины. Но и Кристина не осталась безразличной: такой острый разговор возник у них впервые. И самое любопытноепо инициативе оберштурмфюрера. Хотя и раньше случались двусмысленные намеки, но они не были высказаны с такой однозначной прямотой.
Расскажу я вам интересную бытовую историйку, неторопливо начал Майер, Жилбыл некий заурядный оберлейтенант. У него была невеста по имени Эльза. Она тоже самоотверженно служила рейху, но не на русских курортах, а в сердце ФранцииПариже. И решила невеста сделать жениху хороший подарок. А что более всего тронет сердце бравого вояки с боевым крестом на груди, как не ящик прекрасного французского коньяка всемирно известной марки «Мартель» и лайковые перчатки от «Диора», в которых удобно держать хлыст. Жених, ясное дело, растрогался и решил достойно отблагодарить невесту. А чем может поразить парижскую модницу фронтовой вояка? Разве что изысканным оружием?.. И вот Мюллер раздобыл изящный «вальтер» чуть больше игрушечного сувенирного пистолета. Он великолепно подошел бы к венецианскому зеркальцу и флакончику духов «Шанель» в супермодной сумочке из обезьяньей шкуры! Образцовый сувенир с фронта!.. В тот фатальный для Мюллера зечер подарочный «вальтер» был при нем. Я видел его собственными глазами, оберлейтенант советовался со мной
«Почему Вилли завел разговор про пистолет?»обеспокоенно подумала Кристина.
Экспертиза установила, что пуля, вынутая из тела Мюллера, именно из «вальтера» подобного игрушечного образца. А пистолет, из которого был сделан выстрел, не нашли Возникает вопрос: не хвалился ли в тот вечер своим пистолетом Мюллер еще комунибудь? Если так, то этому «комуто» сейчас очень небезопасно
Майер искоса глянул на шарфюрера Бергер. Фрейлейн слушала с интересом, но спокойно. Вилли был доволен, что не случилось истерики. Шарфюрер Бергеркремешок, из которого нелегко высечь искру откровения. Что ж, придется твердо придерживаться избранного курса
Позвольте, Кристина, прибегнуть к элементарной логике. Вопрос: куда мог деться пистолет Мюллера? Ответ: вероятнее всего, оберлейтенант подарил его. Это была его идефикс, а сам он барахтался в штормовых волнах коньяка. Второй вопрос, вытекающий из предыдущего ответа: кому подарил? Тут сомнения нет: безусловно, женщине, ибо пистолет и предназначался в подарок даме. Третий вопрос: какой даме? Ответ: непременно такой, перед которой блекнет краса его возлюбленной Эльзы. Итак, приходим к банальному выводу: «шерше ля фам»[18], к поиску женщины с особой приметойредкой внешностью.
Кристине поневоле вспомнились слова оберштурмбанфюрера Хейниша: «Боже мой, какой глупец берет в разведку очаровательных девушек? Красотаэто особая примета, которая каждому бросается в глаза, а значит, опасная. Разведкаэто дело сереньких и неприметных».
Почему же в свое время, с наигранной ленцой спросила Кристина, вы не изложили свои логичные с примесыо психологических экскурсов размышления господину Хейнишу? Такая интригующая версия, да еще с банальной развязкой
На лице Майера мелькнула и сразу же пропала одобрительная улыбка. Он продолжил:
Самое интересноедальше. Вы, Кристина, последняя, кто видел оберлейтенанта живым. Простое совпадение? Случайность?
Фрейлейн засмеялась.
Вилли, вы просто чудо! Неужели вы считаете
Я не считаю, поправил он, Я анализирую
А не ослабла ли у вас, господин оберштурмфюрер память? лукаво спросила фрейлейн, В этом случае могу и я кое о чем напомнить.
Интересно, о чем?
Когда я прощалась с Мюллером, к нам подходил патруль. Солдаты подтвердили, что от меня оберлейтенант поехал живой и невредимый. Последний, кто видел живого Мюллера, был постовой Зазроев. Но и его освободили, как непричастного к убийству. Ведь все это доказано и запротоколировано!
Э, нет! живо откликнулся Вилли. Я ничего не забыл!.. К чему перебирать протокольный хлам? Сейчас я просто вслух размышляю о том, о чем, слава богу, еще не было сказано. Следовательно, не было и записано.
Но ведь в убийстве Мюллера обвинили «Эсмеральду»!
Ага, в ход пошла «Эсмеральда»! Это фальшивая карта в нашей игре, и ссылка на «Эсмеральду»не в вашу пользу, Кристина. Полагаю, вамто отлично известно, что «Эсмеральда»случайная, подставная жертва. Вы лучше ответьте, куда дели «вальтер»?
Оставьте, Вилли! резко оборвала его Кристина, Пошутили, и хватит! Всему есть мера!.. Следствие давно закончено, виноватые наказаны, а дело Мюллера сожжено.
Только сейчас Майер повернулся к ней. Не только лицом, но и всем корпусом, хотя это и было неосторожно: он сидел за рулем.
Вы думаете, я шучу? воскликнул он, В томто и суть, что дело не сожжено! Вот почему я и начал этот, казалось бы, неуместный разговор. Между прочим, я за своевременное предостережение ожидал благодарности, а не укоров
Наступила тишина. П слышно было, как в горах гремела война.
Как это произошло и почему? напрямую спросила Кристина. Пес на заднем сиденье поднял голову и с низким рычанием оскалился.
Наконецто! уже несколько раздраженно ответил Вилли. Ну так слушайте. Архив сжигали по списку, который составлялся наспех в связи с приказом о срочной передислокации. Дело Мюллера я включил в список своей рукой. И вот среди материалов, приготовленных к сожжению, я дела Мюллера не обнаружил.
Поднял тревогу, накричал на солдат. Но тут вторгается Кеслер: «Почему шум, Майер?» Я объяснил ему. А он мне: «Я просмотрел список и изъял дело Мюллера с соответствующей пометкой. Оно сожжению не подлежит». «Почему?»спрашиваю. «А это вас не касается!»отрезал Кеслер. Я ему: «Список утвердил оберштурмбанфюрер, и я обязан доложить Хейнишу» Он: «Докладывайтеэто ваше право и долг. Но учтите: дело Мюллера для господина Хейниша не имеет особого значения. Не зря он намеревался подарить его Адольфу Шееру». Я ему: «Кеслер, неужели вы собираетесь писать мемуары? Не рано ли? Мемуаристы из нашей фирмы долго не живут». Он: «Не валяйте дурака, Майер! Если хотите, составьте докладную, что дело я оставил у себя для внеслужебной разработки. Не волнуйтесь, я сберегу его в личном архиве». «Зачем оно вам? спрашиваю. Оно давно закрыто». Он: «Но для меня, как для следователя, который вел дело, некоторые моменты представляют профессиональный интерес». Каково, фрейлейн? Что скажете?
Ничего.
А Кеслер
А Кеслер, жестко поставила последнюю точку Кристина, подозревает меня! Вы это хотели сообщить?
Да, хмуроподтвердил Майер.
Вилли, зачем были все эти словесные выкрутасы? Неужели вы думаете, что мне до сих пор неизвестно о подозрениях Кеслера? Чего вы боитесь?
Дело в том, уважаемая фрейлейн, что как только следствие коснется истории с «вальтером», вы погибли. И не поможет вам никакой патруль с полицаем Зазроевым в придачу. Предположим, например, такое: настырный волокита Мюллер вернулся к вам. С машиной это делается быстро. Дело минут А Кеслер умеет вытягивать любые признания! И тогда ниточка потянется ко мне. А мне жаль терять собственнуюподчеркиваю: собственную! такую великолепную рыжую голову.
Ах, при чем здесь вы? с притворной досадой вздохнула Кристина. Она ощутила, что коснулась тайны Майера, которая, словно мираж, то появлялась в его туманных недомолвках, то тут же бесследно исчезала.
При том! Майер явно не спешил с ответом. Размышлялстоит ли?.. Наконец решился. Придется рассказать и об этом, иначе вы ни меня, ни своего положения до конца не поймете! А было так: первым поутру «Эсмеральду» посетил я. После моего визитаподчеркиваю: после, понимаете? майор абвера Штюбе нашел у нее известные вам вещественные доказательства. Но среди них не найдено самого главного«вальтера», хотя по логике версии он должен был там найтись, как нашлась бутылка изпод «Мартеля» и лайковая перчатка Эльзыч.. Сообразили? Теперь вам ясно, почему ссылка на «Эсмеральду» в разговоре со мнойне в пользу ваших логических упражнений Но коль убила не «Эсмеральда», то вновь возникает все тот же вопрос: кто?.. А за нимвторой: кто и зачем подставил под удар непричастную к убийству Мюллера агентку СД Несмитскую«Эсмеральду»?.. Вот как худо выглядят наши с вами дела, Кристина. Я просто обязан был все это вам растолковать. Так что отныне мысообщники
Это было признанием. Чрезвычайно важным. Оно высвечивало всю мозаику не всегда понятных событий. ГлавноеМайер раскрылся. Но полностью ли? Во всяком случае, он уже не представлял для фрейлейн Бергер загадки. Кристина напряженно размышляла, нарочнодля Майеравысказывая свои мысли вслух:
Пожалуй, вы преувеличиваете опасность Хейниш сам прикрыл дело и не позволит какомуто следователю ставить под сомнение его компетентность. Этопервое Отчет о расследовании и его результатах выслан в Берлин, что содействовало повышению Хейниша в звании, это второе Кеслеру хватает текущих срочных дел: об этом и вам можно позаботиться, это третье Кроме того, есть еще варианты А впрочем, Вилли, все это чепуха! Ведь я, поверьте, никакого отношения к делу Мюллера не имею, несмотря на все ваши пугающие предположения Не понимаю только, почему вы так неосторожно впутались в эту историю, если беспокоитесь о своей рыжей голове?
Почему? мрачно проговорил Майер. Потому что в то время еще не было Шеера, которого вы изволили полюбить. Иначе Не закончив, вдруг разозлился:А Мюллерподонок, грязная свинья! Погань! Достаточно полистать его дневник Представляю, что произошло! Я бы и сам Потому и уважаю вас, Кристина, ибо женщина, которая с чисто мужской решимостью умеет за себя постоять
Вы опять за свое, Вилли?
И правдахватит!
Каковы же ваши намерения?
Майер прищурился решительно.
Шеер погиб! Теперь Адольфа нет в живых. Но рядом с вами я. Если позволите, буду вашим защитником. Во всех случаях Ведь я вас ни в чем не обвиняю, не осуждаю, не шантажирую, ни к чему не склоняю. Мне достаточно дружеской теплоты. Пока Надеюсь, что даже в этих не очень благоприятных для меня обстоятельствах я высказываюсь достаточно деликатно и ничем не обидел вас.
Машины приближались к околицам Нальчика. Перед одноэтажными домиками была натянута колючая проволока, виднелись железнодорожные надолбы, сваренные в «ежи» железнодорожные рельсы. Людей в домиках и садах не было видно. Возможно, их «переселили» в концлагеря или же вывезли на подневольный труд в Германию. Между деревьями серели доты, гнездились пулеметные и минометные подразделения, жирно темнели вкопанные в землю танки.
Город надвое пересекает железная дорога, словно размежевав закопченные корпуса разрушенных заводов в северной части от жилых домов и административных зданий в южной. Издали было видно, как по круглому склону Кизиловой горы к смотровой площадке один за другим, словно инвалиды на костылях, взбираются искореженные опоры с оборванными тросамибывшая канатная дорога.
Вы не ответили, Кристина, с упреком напомнил Майер. А наше время истекает. Так как же с нашим уговором?
Волнуясь, он замолчал, стиснув зубы.
Что сказать? Все это так неожиданно
И все же? Я жду, ему хотелось сказать «люблю».
Давайте договоримся так: я буду советоваться с вами, Вилли, ласково ответила она. Устраивает?
Наконецто! бодро воскликнул оберштурмфюрер. Это опять был веселый, остроумный Вилли Майер, а не мрачный, понурый «сообщник». Почему дают имена рекам, морям и горам? Даже ураганы и тайфуны носят имена. Да еще исключительно женские! А я самому большому айсбергу дал бы ваше имя, Кристина!
Ой, не смешите меня, Вилли
Но вы же, фрейлейн, действительно подлинный айсберг. Не смейтесь Именно та самая ледяная глыба, которая вся прячется в темной глубине, а на поверхности видна лишь сверкающая верхушка. Это же надо уметьза весь наш разговор вы, Кристина, не ответили ни на один мой вопрос. Ловко уклоняетесь Так и оставили меня, несчастного, наедине с догадками и сомнениями. И надеждой На что?
На добро, Вилли. Поверьте мне, она положила теплую ладонь на его крепкую руку.
Машины повернули на юг, к центру города.
Глава вторая. СЛЕДОВАТЕЛЬ КЕСЛЕР НЕГОДУЕТ
С утра, когда с имуществом, полученным от карателей в «бецугшайне», покинули Нальчик, следователь Кеслер находился в прекрасном настроении: один из чемоданов заметно потяжелел.
На складах фельджандармерии глаза буквально разбегались от заботливо, похозяйски собранного добра. Здесь было всеот прелестных детских валенок, каких не сыщешь во всей Европе, женского нижнего белья до очень дорогой пушнины из чернобурок и голубых полярных песцов. В фатерлянде такой мех можно увидеть разве что в зоологическом саду Тиргартена.
За стальными бортами бронетранспортера Кеслер чувствовал себя великолепно. Ехали по маршруту Чегем ПервыйБаксанГорячеводскПятигорск. В последнем предусматривалась двухчасовая остановка на обед.
Погодное небо радовало синевой, пригревало солнце. Возникало удивительное ощущение теплой прохлады. Такое на Кавказе бывает довольно часто. Земля дышит теплом, а воздух бодрит холодком. Необычайно здоровый климат. Вот жизненное пространство, которое самой природой предназначено для устройства «гегендвальдов»обезлюденных поместий для культурного освоения работящими немецкими переселенцами из победоносных войск СС.