Старик Ласей совсем другой. Без хитрости. Мне приятно сидеть рядом с ним, вдыхая крепкий дымок «примы».
Ласей Егорович, ты давно на этих островах последний раз был?
Лет двенадцать назад на Аламагане останавливались. Ночевали, мотор ремонтировали. Красивый остров, скалы, птиц много. Хорошие снимки получатся.
Господи, этого бесхитростного простого старика мы должны обманывать, врать всей компанией, чтобы он ни о чем не догадался! А если все же догадается?
С погодой нам повезло, мотор тоже работал исправно. Время от времени Ласей выключал его, чтобы не перегревались цилиндры, и мы шли под парусом, сшитым из неровных кусков брезента. Раза два попадались стаи косаток. Огромные лоснящиеся тела стремительно неслись мимо, иногда полностью выпрыгивая из воды. Одна из косаток сделав полукруг вынырнула за кормой баркаса. Я различил небольшой глаз, уставившийся в нашу сторону.
Говорят, они на людей нападают, сказал Ашухин.
Чувствовалось, что соседство с косатками его нервировало.
Кто говорит? спросил Ласей.
Ну вообще Я в кино видел. «Смерть среди льдов» называется.
Косатка, набирая скорость, оглушительно шлепнула о воду мощным раздвоенным хвостом и гигантской свечой взмыла вверх. Волна с силой ударила о борт судна. Я заметил, как Николай, побледнев, вцепился в поручни.
Вот бы фотографии получились! проговорил Ласей, стоявший у штурвала.
Спасибо, что эта рыбина нам на голову не брякнулась, мрачно отозвался Карась.
К вечеру второго дня на горизонте появилось темное пятно.
Аламаган! объявил Ласей. Через пару часов будем на месте.
Скалистый высокий остров был окружен кольцом прибоя. Волны с шумом бились о базальтовые изъеденные солью и водой стены. Пронзительно крича, с утесов тучами срывались чайки и хороводом носились над нами, пикируя до верхушек мачт. Ласей медленно вел баркас огибая остров, прижимая судно к скалам. Мимо бортов, кружась в водоворотах, мелькали клочья пены. Представляю, что здесь творится, когда поднимается ветер!
Я уже понял, Аламаган не тот остров, что был нам нужен, но мы обязаны играть свою роль. Николай поминутно щелкал фотоаппаратом, снимал скалы, прибой, чаёк. Он изо всех сил изображал восторг.
Отличный кадр! Теперь еще!
Базальтовая угловатая глыба пронеслась в трех метрах от баркаса. Ашухин невольно отступил в сторону.
Что, страшно? Зоя в своей оранжевой «аляске» и узких джинсах махала руками, отгоняя чаек.
Красиво здесь, правда?
Пожалуй, она единственная из нас, кто меньше всего думал о будущей добыче. Зоя была довольна уже тем, что оказалась здесь, где все ново и интересно для нее. Север, море, остров, к которому мы плыли
Это не тот остров, прошептал я Николаю, Если Ласей хочет, пусть побродит с нами.
Мы вытянули баркас на пологую галечную отмель и бросили между камней тяжелый трехлапый якорь. Но чтобы попасть на остров, нам предстояло взобраться вверх по ступенчатому подъему метров сто высотой. Ласей уверенно выбирал тропу, обходя огромные глыбы, мы, пыхтя, карабкались следом. Отсюда, с обрыва, был виден почти весь остров. Цепь мелких озер в низинах, пласты подтаявшего льда, а на южной оконечности несколько скал причудливой формы. Одна из них, с полукруглой вершиной, действительно напоминала человеческую фигуру.
На острове множество птиц. С ближайшего озера, поднялась большая утиная стая и закружилась прямо над нами. Карась, вскинув ружье, торопливо выстрелил, потом еще раз. Мимо!
Ласей поцокал языком. Свой пятизарядный нарезной винчестер он даже не снимал из-за спины.
Не трать на уток патроны. Добыча впереди, вон там, он показал на озеро, где плавали крупные серые гуси. Только я один пойду, вы всех распугаете.
Ласей поднял ладонь, определяя направление ветра, и, зарядив винчестер, быстро зашагал к озеру. Мы сели на просушенный ветром пригорок. Ашухин сфотографировал Зою, потом нас с Женькой.
Будем вспоминать, как по здешним островам лазили
Миллион искали, засмеялась Зоя.
Вдалеке послышались сухие хлопки винтовочных выстрелов. Мы поднялись и не спеша пошли навстречу Ласею. Старик, забросив винчестер за спину, тащил в каждой руке по гусю.
Тяжелые, проговорил Выргу, протягивая одного гуся мне. Уже жирку набрали, скоро на юг полетят.
В мелких прозрачных озерах, кроме уток, плавали множество разноцветных нырков. Они не взлетали, а отплыв подальше, настороженно следили за нами.
Мясо нехорошее, предупредил старик Женьку Тарасенко, когда тот попытался прицелиться. Рыбой пахнет, совсем есть нельзя.
Действительно, хватит стрельбы, поддержал Ласея Ашухин. Карась опустил ружье, а Николай добросовестно сфотографировал лужу и птиц.
Вон у той скалы землянку покажу и крест, сказал Ласей. Человек там жил и там помер.
Мы обогнули озеро и километра через полтора вышли к подножию гряды. Здесь в низине, среди стелющихся карликовых берез торчал почерневший деревянный крест, сработанный из толстых досок. Крест сильно покосился, а вырезанную ножом надпись прочесть было невозможно.
Из соседнего поселка парень, звали Афанасий Ош. Еще до войны было На рыбалку поплыл, а тут шторм. Лодку пригнало к острову и о камни разбило. Афанасий выплыл, целый год на Аламагане жил. Землянку построил
От землянки почти ничего не осталось. Закопченные бревна просели, завалив вход. Жерди и валежник, которыми укрепляли земляную крышу, сорвало и разбросало среди берез.
От чего он умер? спросил я. От голода?
Нет. Он летом умер. Летом от голода не помрешь. От болезни или от тоски. Шутка ли, целый год один. Да и вообще, здесь людей почти не бывает.
А пешком по льду добраться не мог?
Течение сильное. Море никогда до конца не замерзает. Вот от Неро или Капли можно дойти, там лед толстый.
Мне казалось, что старый Выргу смотрел на меня слишком пристально, Словно догадывался, что я скрываю от него какую-то тайну. Я отвернулся.
Ласей, Женька Карась и я ночевали на берегу возле костра. Николай с Зоей ушли после ужина на баркас.
Кольке везде хорошо, пробурчал Карась. Хитрый черт. Даже здесь с бабой спит.
Старый Выргу, посмеиваясь, прикурил от костра очередную сигарету. За ужином мЫ выпили по три стопки спирта, и настроен он был благодушно.
Женщиныэто хорошо. У меня тоже подружка есть. Молодая, пятьдесят восемь лет
Молодожены! заржал Женька. Ну ладно, давайте что ли еще по стопке перед сном.
Давай! поддержал я.
Ласей из деликатности промолчал, только двинул ближе к нам миску с холодной гусятиной. Мы выпили по очереди из толстостенного граненого стакана еще грамм по сто разбавленного спирта и принялись с Женькой доедать гуся.
Медно-красное солнце вынырнуло из-за скалы, протянув блестящую дорожку среди волн. Уже чувствовалась близость осени. По утрам подмораживалокороткое северное лето подходило к концу. Впрочем здесь никогда не бывало теплане так далеко отсюда начиналась граница ледяных полей.
Мы поднялись через три часа и, подогрев чай, столкнули баркас в воду; темные утесы Аламагана остались позади. Николай, продолжая играть свою роль, щелкнул несколько раз фотоаппаратом, потом отправился спать в трюм.
Спустя примерно сутки на горизонте показался Неро. Еще через час, я понял, что это тот остров, куда два года назад с трудом дотянул.
По сравнению с Аламаганом он гораздо меньше. Вместо отвесных скалзализанные каменные берега и широкие галечные отмели. Ноздреватый язык ледника выползал по склону из моря покрывал почти весь остров. Я смотрел на приближающуюся землю и мне становилось не по себе. Однажды, два года назад, мы с Саней Королевым едва не остались здесь навсегда.
Зачем я опять потащился сюда? Надо ли испытывать судьбу еще раз? Совсем некстати вспомнился трухлявый крест над могилой рыбака на Аламагане.
Хреновые предчувствия одолевали меня, пока мы приближались к острову. И все же я не ожидал, что все закончится так скверно. Гораздо хуже, чем я мог предполагать.
Глава 5
Наш сценарий начал лопаться и трещать уже с первых минут после высадки. Николай, повесив на плечо оба фотоаппарата, озабоченно глянул на часы.
Значит так, время терять не будем. Мы с Зоей и Виктором быстро обежим остров, хотя Я и так вижу, что ничего интересного тут нетэто не Аламаган. А ты, Ласей Егорович, вместе с Евгением, пока мы ходим, проверьте мотор. Может свечи надо почистить или масла подлить. Вернемся, перекусим и сразу на Каплю.
Но Ласей, не обращая внимания на слова Ашухина, уже тянул из груды вещей свой винчестер.
Не надо ничего чистить, бормотал старик, ди- зелек как часы стучит, весной каждый винтик перебрал.
Еще раз глянуть не мешает.
Не надо ничего глядеть, гнул свое старик, Лучше прогуляемся вместе.
Мы с Николаем переглянулись. Ласей расталкивал в карманы фуфайки патроны. Ашухин за его спиной делал мне отчаянные знаки. Надо было что-то срочно придумывать.
Давайте, чтобы время не терять, на две группы разделимсяпредложил я. Мы с Евгением сделаем снимки вверху на леднике, а вы пройдите вдоль берега.
Конечно, подхватил Ашухин. Чего толпой шляться?
До нашей разбитой «Сессны» отсюда было не больше километра. Через двадцать минут мы уже стояли с Карасем возле самолета. Нагреваясь под летним солнцем, «Сессна» уже на две трети погрузилась в оттаявший под ней лед, Носа уже почти не было видно. Серебристым горбом торчала верхушка фюзеляжа да хвостовое оперение. Шагах в двадцати алялось оторванное колесо. Резину мы с него срезали и сожгли два года назад.
Карась разглядывал самолет и цокал языком.
Крепко вы грохнулись. Страшно наверное было?
Страшно, подтвердил я Пошли быстрее.
Женька на ходу оглянулся.
Нет, я бы летчиком не смог работать. Жутко представить, как с высоты сюда валишься. Молодцы, сумели самолет посадить.
Просто повезло. Брюхом тормозили, а то бы вон в ту трещину прямиком въехали.
Карась издали заглянул в глубокий ледяной разлом и снова поцокал языком.
Брезентовый мешок с деньгами мы когда-то спрятали в узкой расщелине у подножия скалы и завалили камнями. Я торопливо отбрасывал камни, шаря рукой в расщелине. Пальцы натыкались на лед. Вода сыграла с нами хреновую шутку.
В июльские теплые дни она залила расщелину и, вскоре замерзнув, накрепко вморозила сумку в скалу. Никаких инструментов мы с собой не захватили. На наше счастье у Карася оказался большой складной нож, которым мы по очереди принялись долбить ледяные натеки. Через полчаса нож с треском переломился, а изо льда торчала лишь металлическая ручка и кусок выцветшего брезента. Я подобрал плоский треугольный камень и принялся колотить по нему другим булыжником.
Дело пошло быстрее. Удачным ударом я сколол целый пласт льда. Еще немного! Я уступил место Карасю и, сняв шапку, вытер пот. Оглянувшись, увидел три фигуры, двигающиеся по леднику к самолету. Значит, Ашухин не сумел удержать старика на берегу? А может Ласей догадывался с самого начала. Самолет он уже увидел. Надо хотя бы успеть спрятать рюкзак, деньги
Женька, быстрее!
Карась рубил лед камнями, как отбойным молотком. Отбросив булыжники, изо всех сил тянул, рвал на себя мешок. Он тоже видел приближающиеся фигуры. Под его руками что-то трещало. Лишь бы не порвался брезент. Карась, поднатужившись, присев на согнутых коленях, рванул еще раз. Есть! Не удержав равновесие, он отлетел метра на три, но мешок был в руках Карася. Теперь побыстрее затолкать его в рюкзак! До наших спутников оставалось метров четыреста. Догадывается Ласей или нет, зачем мы ковыряемся у скалы?
Мы встретились все впятером возле самолета. Ашухин попытался изобразить удивление.
Вот это да, откуда он здесь?
Ласей и Зоя молчали. Мне было стыдно смотреть старику в глаза. Я обошел «Сессну» кругом и потрогал нагретую солнцем хвостовую поверхность.
Ну что же ты, респондент, самолет не снимаешь? Редкий кадр
Ласей повернулся к Николаю. Тот, стушевавшись, растерянно теребил ремешок фотоаппарата.
Да и правда надо сделать пару снимков.
Раньше мы улыбались, когда старик называл Николая «респондент». Сейчас нам было не до улыбок. Что знает и о чем догадывается старик?
Да ребята неопределенно протянул Ласей и, не спеша повернувшись, зашагал к баркасу.
Мы, словно опасаясь, что он бросит нас здесь, на ледяном берегу, кучей шагали следом, приотстав на полсотни шагов. Я мрачно рассуждал о том, что хотя о деньгах знали немногие, слух наверное разошелся в тот год по всему побережью. На севере трудно хранить в тайне такие веши.
Когда мы отчаливали, Ласей негромко, но отчетливо пробормотал, ни к кому не обращаясь:
Зря вы ребята. Не будет добра чего уж теперь рюкзак прятать
Значит, Ласею известно о деньгах.
Мы были все пятеро слишком разные. Но еще больше от нас четверых отличался Ласей Выргу. В поселке, где он прожил четыре десятка лет, никогда не закрывался на замок ни один дом, а человек, укравший чужое или сказавший ложь, презирался всеми.
Я сразу оказался и тем и другим. Мы могли усмехаться и плевать на мнение старика Выргу, но уважение его я потерял навсегда.
Открывай, прошептал Николай.
Я с хрустом разломил печать. Денег было много, сотни пачек. Я никогда не видел такой суммы. Мы с Ашухиным сидели в каюте и перебирали пачки банкнот. Они были влажными на ощупь, кое-где покрыты плесенью, но сохранились хорошо. Зоя и Карась были наверху вместе с Ласеем.
Я заберу свою долю прямо сейчас, зашептал Ашухин, мало ли что
Я отсчитал двести двадцать тысяч. Николай затолкал деньги в целлофановый пакет. У Ашухина дрожали руки. Он суетился и вздрагивал при каждом шорохе.
Сбылась мечта идиотов, пытался улыбаться Ашухин. Неужели дед заложит нас?
Доносить, конечно, не пойдет, отозвался я. Но и хранить в тайне не будет. Друзьям, конечно, расскажет.
Попробуй его уговорить. Предложи денег тысяч пять или десять.
Бесполезно!
Попробуй.
Николай отправился наверх, а в каюту торопливо спустился Женька Тарасенко. Еще один целлофановый пакет. Реакция на деньги почти как у Николая. Так же оглядывался на дверь и пугливо вздрагивал. А спустя час я попытался завести разговор с Ласеем. Он не отказался от спирта, но разговор у нас не клеился. Я что-то пытался сказать, но старик отмалчивался, избегая на меня глядеть. На корме суетился Ашухин, украдкой наблюдая за нами.
Ласей, не говори никому, сдавленно попросил я.
Не боись, доносить не побегу
Ласей употребил те же слова, что и я час назад. Доносить он, конечно, не пойдет.
Может, тебе деньги нужны? пробормотал я. заранее предвидя его реакцию.
На кой хрен мне твои краденые рубли сдались. Вместе с тобой на старости лет в тюрьму идти? Ласей закурил, ветер яростно раздувал огонек сигареты. Я твоих друзей не знаю, но от тебя, Виктор, воровства не ожидал. Ты же боевой летчик, офицер!
При чем тут воровство, вскинулся я.
Сдай ты эти деньги и дело с концом, почти ласково уговаривал меня старик. И душа у тебя сразу успокоится.
Для меня это не просто деньги, а возможность зажить по человечески. Мне скоро сорок лет стукнет, а даже угла своего до сих пор нет. Парадный мундир, да медали на нем!
Не будет вам счастья с тех денег Не в этом, так в следующем году, а все равно наткнутся на твой самолет.
Ну, а если сейчас тебя спросят ну про нас спросят
Я врать, Виктор, не буду. Старый уже слишком для вранья Потому прошу, сдай от греха дальше эти деньги. Неужели охота в твои годы в тюрьме-то сидеть.
Я спустился в каюту. Николай вбежал следом и закрыл за собой дверь.
Ну что?
Надо сдать эти деньги, устало проговорил я.
Ашухин непонимающе поморгал.
Почему?
Так считает Ласей. Он, наверное, прав. О них знают слишком многие. Мы попадемся с этими деньгами.
Он собирается нас заложить?
Нет. В милицию он, конечно, не пойдет, я тебе уже говорил. Но и в секрете держать не станет.
Значит, заложит! гнул свое Ашухин.
Я молча лег на рундук и накрылся полушубком. Мне все до черта надоело. Я крепко выпил, пока уговаривал Ласея, и теперь мне требовалось хоть немного поспать.
Когда я проснулся, старика на баркасе уже не было.
Я мог сразу сообразить, что с ним случилось, и я это понял, но почему-то лез с дурацкими вопросами к Ашухину и Карасю. Наверное, я просто не мог поверить, что они зашли гак далеко. Впрочем, мы начинали этот путь вместе.