Мне бы очень хотелось знать, что там, внутри. Но ключи от обоих трюмов были у Кости. К ящикам он никого не подпускал.
Глава 3
Мы плыли весь день, остановившись на ночь в извилистой узкой бухте. Я обратил внимание, каким собранным и настороженным сразу стал Костя. Лиманский явно нервничал, с тревогой вглядываясь в любое судно, показавшееся на горизонте. Лариса находилась все время рядом с Костей. Лишь Челнок и Аня-Анжела вели себя по-прежнему. Курили, опустошали банки с пивом и над чем-то дружно смеялись. В паре с молодым загорелым Челноком девушка смотрелась куда лучше, чем с Лнманским.
Ночью мы все по очереди несли двухчасовую вахту. Я втайне надеялся, что ко мне поднимется Лариса, но этого не произошло.
Зато вслед за Челноком украдкой выскользнула Анжела. Я слышал, как они шепчутся на палубе, потом ее окликнул сонный голос Вадима.
Анжела!..
Чего тебе? помедлив, отозвалась она. В ее тоне явно слышалась досада.
Иди сюда.
Сейчас
Она прошлепала мимо меня босыми пятками, а следом поплелся недовольный Челнок. Сел рядом со мной и пожаловался.
И чего скотине не спится? Пообщаться с девкой не дает.
Не для тебя же он ее возит, резонно заметил я.
А для кого тогда? Сам не ам и другим не дам! Он же ее почти не трахает, Анжелка сама рассказывала. Купил девчонку и таскает ее с собой для престижа. А вообще, Вадька противный мужик. Все с гонором, с подколкой
Я кивнул, соглашаясь с Челноком, хотя мне было абсолютно наплевать и на Лиманского, и на его новую подругу.
Выпить хочешь? спросил Мишка, у меня пузырек припрятан.
Тащи.
Когда выпили по одной и второй, Мишка толкнул меня локтем.
А я гляжу, ты в Ларискину сторону не ровно дышишь. Нравится баба?
Я промолчал.
Нравится, конечно. Я такие дела быстро усекаю.
И к чему ты это заводишь?
Да ни к чему! простодушно удивился Челнок. Думаешь, мне ее для тебя жалко? Она стерва красивая, ничего не скажешь. И хвостом покрутить любит. Только у тебя ничего не выйдет. Избалованная она. Приучил ее Костя к хорошей жизни. Чтобы машины заграничные, тряпки самые модные
Он покрутил пальцами над головой, показывая запросы этой женщины.
Они не женаты?
Нет. Костя уже раз обжегся, снова не затащишь. Да и если расстанутся, легче горшки делить.
Не очень ты Ларису любишь, усмехнулся я.
А за что ее любить, кто она мне такая? Костя на нее прорву денег тратит, а я по городу вожу. Вместо дел за юбкой тащимся. Из-за таких и фирма у Кости на ладан дышит.
По расходам этого не скажешь.
Ты имеешь в виду всякие ликеры да кока-колы? Это ерунда, на такие вещи шеф никогда не мелочится. Но он выкрутится, я не сомневаюсь. Голова у него работает. Не зря мы тут болтаемся.
Чем же он торговать собрался?
А нам с тобой не все равно? Крути руль и меньше нос суй куда не надо.
Мишка выбросил за борт пустую бутылку и, зевая, отправился спать. Мне показалось, что последний мой вопрос ему не понравился.
Утром Костя вместе с Вадимом сошли на берег. Вернулись оба уже в темноте, видимо, куда-то ездили. Потом Костя разговаривал с кем-то по радиотелефону и долго курил на корме.
Его очередь стоять на вахте была следом за мной, но Костя подошел ко мне на час раньше.
Иди. отдыхай. Я постою, все равно не спится.
Я тоже пока не хочу. Что, дела не слишком идут?
Так себе. Надоело до чертовой бабушки, голова лопается от проблем.
А все равно не бросишь. Деньги!
Деньги, согласился Костя. Все на них помешались и я тоже.
Смысл жизни?
А ты предложишь другое? Не укради и возлюби ближнего своего,
Знаешь, когда партсобрания были, меня от всяких прописных истин тошнило. А сейчас погляжу на весь этот бардак и хочется чего-то человеческого. Хоть не укради, хоть возлюби. А мне взамен со всех экранов рожи спекулянтские тычут. Вот, мол, это люди! Надежда и опора наша, а ты так себе, дерьмо на палочке.
Ну если у нас головы лучше варят, куда денешься, вяло усмехнулся Костя.
Хозяева жизни?
Скорее, гости. Торопимся наловить рыбешки, пока вода мутная. Да и ты сам не против, так ведь?
Наверное. Раз с вами связался
Последующие трое суток мы совершали маневры, смысл которых мне до конца понятен не был. По требованию Кости я то медленно двигался вдоль берега, то ставил «Марию» на якорь, и мы часами чего-то ждали. Костя постоянно торчал на палубе с биноклем в руках, разглядывая берег и море.
Внешне он оставался спокойным, даже веселым, и мы по-прежнему вели с ним долгие разговоры на разные темы. Но я видел, что он чем-то встревожен. Вторая часть их операции явно не ладилась. Лиманский ходил раздраженный и цеплялся то к Челноку, то к Анжеле. Меня он игнорировал, обращаясь в самых необходимых случаях. Я отвечал ему тем же. Мне не нравилось высокомерие и лень этого человека. Если бы не Костя, он и пальцем бы не шевельнул на яхте.
У нас заканчивались хлеб и овощи, но заходить куда-то за покупками Костя не собирался. Он ждал каких-то важных для нас сообщений. Однажды он подошел ко мне.
Слава, тебе, наверное, это стало надоедать?
Веселого путешествия явно не получается, отозвался я.
Ну что ты! Впереди такие приключения, что не будем знать, куда деваться. Слушай, я хочу немного изменить твой статус.
В каком смысле?
До сегодняшнего дня ты был вроде как наемным работником, то бишь капитаном. А что, если ты войдешь к нам в дело?
Для этого мне надо знать, какой груз упакован в ящиках?
Костя засмеялся и хлопнул меня по плечу.
Я бы тоже задал этот вопрос! Но поверь, он не имеет большого значения. Скажем, там находятся приборы. Секретные, высокоточные, ценные и так далее. Правда, краденые. Удовлетворяет такой ответ?
Нет. Я хотел бы заглянуть.
Ящики опечатаны, и не наше дело лезть в них. Мы должны лишь передать груз и получить деньги. Но с передачей не все выходит гладко.
Яхта покачивалась на якоре метрах в трехстах от берега. За галечным пляжем, у скал, стояли несколько разноцветных палаток. От костра поднимался тонкий ленивый дымок. Отдыхающие готовили обед.
Подошла Лариса и встала рядом с нами.
Речь идет о больших деньгах, резко заговорил Костя, я подозреваю, что со мной ведут не слишком честную игру. Мне сообщили, что люди, которые должны забрать груз и заплатить за него, уже кое-кого обманули. Я решил проверить и дважды назначал разные места. Условие было таким: два-три человека, одна машинаи больше никого.
На корме за нашими спинами о чем-то смеялись Мишка и Анжела. Лиманский, словно сторожа их, сидел там же и делал вид, что читает журнал.
Первый раз вместо одной машины на берегу стояли две. Правда, поодаль одна от другой. Может, во второй машине были отдыхающие, но я не рискнул подходить к ним. В другой раз, кажется, все было нормально
Но ты опять отменил встречу?
Да. Я хотел еще раз убедиться. Завтра снова назначена встреча. Это будет пустынный пляж, километрах в пяти отсюда. Мы дождемся, когда подъедет машина, удостоверимся, что это те самые люди и выгрузим ящики на берег. Затем вместе с Вадимом получаем деньги, возвращаемся на яхтуи полный вперед!
В чем будет заключаться моя помощь?
Сначала о сумме. Твоя доля составит полтора миллиона.
Я присвистнул:
Приборы сделаны из чистого золота?!
Оставь их в покое. Это не наше дело. Лучше спроси, что от тебя потребуется?
Догадываюсь. Наверное, ты хочешь, чтобы я в случае чего пострелял. В цель или поверх голов?
Как придется.
Мне не очень нравится ваша затея, медленно заговорил я, что за люди приедут завтра?
Они нездешние. Одна из кавказских группировок.
Я задумался.
Слава, нам больше не на кого положиться. Ты с Михаилом будешь страховать нас. Я уверен, что все будет нормально. Но я должен знать, что за спиной надежное прикрытие.
Я подумаю.
Лариса смотрела на меня, покусывая губу. Господи, какое там «подумаю»! Решение я уже принял, хотя сознавал, что сую голову в петлю.
Хочешь поглядеть на оружие?
Я кивнул. Мы спустились в каюту, которую они занимали с Ларисой. Костя достал из рундука продолговатый сверток и размотал его. Там находился охотничий карабин Калашникова с оптическим прицелом, короткоствольный германский автомат Хеклера и два пистолета.
Как арсенал?
Карабин хорош!
А эта штуковина? он повертел автомат и передал мне.
Я подвигал хорошо смазанный затвор.
Калибр сильный, девять миллиметров. Но он для ближнего боя. На расстоянии слишком сыпет.
От тебя требуется в случае осложнений сделать два-три эффективных выстрела. Над головами или по стеклам, но упаси Бог, зацепить ящики. Пойдем, попробуем?
Мишка отвез на резиновой лодке десятка полтора пустых банок и разбросал их в воду. Стрельба была, пожалуй, единственным ремеслом, в котором я стал профессионалом. Здесь меня трудно опередить. Я по очереди топил банки выстрелами из карабина, автомата и обоих пистолетов, чем вызвал восторг подвыпившей Анжелы. Каюсь, но я изо всех сил рисовался перед Ларисой. Костя тоже стрелял неплохо, и Мишке пришлось еще два раза отвозить пустые банки.
Мы крепко выпили в тот вечер. Тяжело опираясь на мое плечо, Костя рассказывал:
Знаешь, как я заработал свой первый миллион? Когда было очень тяжело с сахаром, я собрал у людей деньги. Я им вез этот сахар очень долго много месяцев. Потом я все же его довез, но денежки крутанул раза два. Понимаешь, я не боялся рисковать, и мне везло, но если промахнусь сейчас, то останусь нищим. Я все вложил в это дело Хотя взял большой грех на душу. Боюсь, мне Бог его не простит.
Я не понял, что за грех имел в виду Костя, и смысл его слов дошел до меня лишь на следующий день.
Он был слишком пьяный.
Вместе с Ларисой мы отвели Костю в каюту.
Подожди меня, шепнула она, я к тебе поднимусь
Стоять на вахте была очередь Мишки Челнока, но я отправил его спать. Кажется, он о чем-то догадывался, но лишних вопросов не задавал. Между нами установились вполне дружеские отношения, и я ему доверял.
Спать так спать, зевнул Челнок, счастливо оставаться.
Он загромыхал вниз по трапу. Я ждал Ларису. Луна еще не взошла. Яркие крупные звезды отражались в чернильной, слегка поблескивающей воде. На берегу светились огоньки далекого поселка, и плеск волн был единственным звуком в ночи.
Лариса подошла сзади и обняла меня.
Бедный Костя, он не привык много пить.
Мы были уже неделю рядом на крошечном пространстве яхты, и это было первый раз, когда она вспомнила, что между нами тоже есть какие-то отношения. Я не верил, что она собирается бросать Костю. Но мое неверие таяло, уходило прочь при звуке ее голоса. Может быть, она не собиралась расставаться с ним (ради чего и ради кого?), но мне сейчас было все равно.
Я потянул вниз узкие трусики ее купальника, и Лариса напрягшись вцепилась ногтями мне в спину. Мы сплелись прямо на палубе, и яхта раскачивалась от движения наших тел. Впрочем это могли быть волны
Она ушла к себе, я еще долго курил, привалившись спиной к прохладной дощатой рубке. Алкоголь давно перестал действовать, и я начинал трезво осознавать, что я не больше чем нужная вещь в руках красивой и отнюдь не влюбленной в меня женщины. Я верил в предчувствия и не ждал ничего хорошего от завтрашнего дня.
Но все окажется гораздо хуже, чем я предполагал.
Оно было солнечным и ясным, то утро, когда мы бросили якорь в сотне метров от берега в небольшой бухте, окаймленной скалами. Я не знаю, как получилось, но на берег вместе с Костей поехал не Вадим, а Мишка. Вскоре появилась машина, ГАЗ-24, фургон с крестами скорой помощи, из которой вышли двое мужчин в светлых пиджаках. Через линзы оптического прицела я хорошо видел третьего, оставшегося за рулем. Бородатый и широкоплечий, он сидел, навалившись на руль.
Пока все шло по плану. Мы помогли сгрузить ящики, и Мишка по одному отбуксировал их в резиновой лодке к берегу. Светлые пиджаки, склонившись над ящиками вместе с Костей, долго рассматривали содержимое, потом пошли к машине. Как я понял, за деньгами.
Вадим следил за ними в бинокль, автомат был на плече стволом вниз. Анжела с неизменной банкой в руке сидела на носу. Из-под резинки купальника торчала пачка сигарет. На ее хорошеньком личике было написано ожидание интересной игры.
Выстрелы на берегу ударили целой россыпью. Сразу два или три, потом еще и еще. Я видел, как Костя попятился назад и, взмахнув руками, упал. Мишка, сцепившись с одним из светлых пиджаков, катался по песку. Из кабины «Волги» выскочил бородатый водитель с автоматом Калашникова и ударил длинной очередью по яхте. Из пробитой насквозь рубки брызнули куски обшивки. Анжела, вскрикнув, заметалась по палубе.
Ложись, убьют!
Я ловил и никак не мог поймать в перекрестье прицела водителяяхту раскачивало на волне. Зазвенело выбитое в иллюминаторе стекло. Пули с шипеньем прошли рядом с головой. Я выстрелил и промахнулся. Спокойнее! Я отчетливо видел бородатое лицо водителя и защитную камуфляжную рубашку. Автомат, направленный прямо на меня, бился в его руках. Он слишком спешил, рассеивая пули длинными очередями, и это спасло нас. Я выстрелил снова. Бородатого отбросило назад. Теперь, что там творится с нашими ребятами? Костя лежал, подтянув колени к подбородку. Судя по всему, его зацепило крепко. Челнок, сбив с ног одного из стрелявших, возился со вторым. Снова захлопали выстрелы.
Я спрыгнул с борта вниз. Воды было по грудь. Я бежал, подняв над головой карабин, и, кажется, что-то кричал. Подбадривая Челнока или отпугивая тех двоих. Я был уже на мелководье, когда фургон с крестами скорой помощи рванул с места, резко набирая скорость. Челнок стрелял вслед из пистолета. Я вскинул карабин и поймал в прицел неясный силуэт пригнувшегося к рулю человека. Нажал на спуск, но это было, скорее, машинально. В последний момент я рванул ствол вверх, и пуля ушла у небо. Хватит с меня одного трупа.
Я сдернул с Кости рубашку и с трудом оторвал прижатые к животу руки. Пуля угодила в правую часть живота, видимо, разбив печень. Лицо пожелтело, а в углах рта закипала красно-зеленая пена. Вторая пуля прошла навылет под ключицей. Челноков тоже был ранен, но легко.
Его надо в больницу, показал я на Костю. Ранение хреновое.
Какая к черту больница!
Я не заметил, как возле нас оказался Вадим. В своей защитной безрукавке-сафари, с автоматом, который он держал за рукоятку стволом вниз, Вадим напоминал растолстевшего спецназовца, готового вступить в бой. Впрочем воевать было уже не с кем, а на мне, кажется, повисло убийство.
Бородатый водитель был мертв. Еще один из приехавших на «Волге» лежал ничком, разбросав руки. Тонкий светлый пиджак лохматился на спине поплывшими кровью пробоинами. Его застрелил Челнок. Рядом с трупом валялся небольшой револьвер.
Вместе с Ларисой мы торопливо перебинтовали Костю, хотя это вряд ли могло помочь. Мне приходилось видеть такие ранылюди после них выживают редко.
Отсюда до поселка километра четыре, сказал я, кому-то надо идти, вызвать скорую и милицию.
Какая милиция! снова закричал Вадим, нас перебьют как щенков, хоть в поселке, хоть прямо здесь. Ты что. не соображаешь, с кем мы связались?
Нет, не соображаю, ответил я,
Я тебе позже объясню. Сейчас нет времени.
Вадим прав, поддержал его Мишка. Надо отсюда сматываться, если конечно, успеем.
Он, морщась, зажимал левую ладонь, из которой текла кровь. Мы кое-как перетащили Костю на борт яхты, потом взялись за ящики. Несмотря на спешку, ни Лариса, ни Челнок с Лиманским не собирались оставлять их на берегу.
Мы уже выходили из бухты, когда на пляж выскочила знакомая «Волга» и следом за ней еще две легковые машины. Человек семь, высыпавших наружу, смотрели на яхту, переговариваясь друг с другом. У двоих я разглядел автомата. Нас разделяло с полкилометрадистанция, на которой они смогли бы вполне достать «Марию».
Я кивнул Вадиму на штурвал и поднял прислоненный к рубке карабин.
Становись. Я пойду на корму.
Стрельбы не будет, покачал головой Лиманский. Эти ребята не идиоты, чтобы пулять по яхте, в которой лежит бомба.
Какая бомба? не понял я.
Атомная, сказал он, самая обыкновенная, атомная.
Глава 4
Костя Малов умирал. Он ненадолго приходил в сознание и звал Ларису. Она все время сидела рядом, но Костя ее не узнавал.
У Михаила была пробита левая ладонь. Еще одна пуля прошла вдоль ребер, вырвав клок мяса на боку.
Это все ерунда, махал он перебинтованной рукой. Заживет, как на собаке. Вот Косте действительно сильно досталось. Сволочи! Но мы им тоже навтыкали. Бородатого ты здорово срезал, даже не пикнул. «.