Понравился ему?
Не то слово. Тарасов был в восторге. Начал расспрашивать, кто автор и все о нем. Я повел его в наш так называемый красный уголок и показал другие твои работы. Если честно, Груня, я тогда подумал, не купит ли он что-то. Я продал бы, даже не спросясь у тебя. Конечно, дал бы денег и тебе, но, главное, для театра оставил бы. Вон, смотри, все разваливается! Хоть одно окно бы установил, и то хорошо. Но Марк интересовался только портретами и ничего не купил. Зато сделал свое великолепное предложение, а это баснословные деньги. Оплатил нам авиаперелет, предоставил бесплатное жилье и питание в своем доме. Мы должны дать как минимум четыре спектакля для русскоязычных жителей Венгрии. Повторяю: нам еще и заплатят за них! Но Тарасов попросил обязательно привезти тебя чтобы ты написала портреты его дедушки и бабушки. Ты понимаешь, что это значит? Он только из-за тебя, может, нас и пригласил! Вот что-то понравилось ему в твоих работах. Говорил что-то вроде глубина и правдоподобность. Это словно плата за наше проживание и организацию гастролей. Я думаю, Марк ужасно расстроится, если приедем все мы без художника, которому он хочет заказать фамильные портреты своей родни. Может, и не выгонит нас, но расстроится точно.
Аграфена нервно повела плечом.
А ты не думаешь, что если я оказалась такой центровой фигурой, то меня хотя бы надо было поставить в известность?
Прости, Грушка.
Я тебе не Грушка!
А до дыньки ты не дотягиваешь.
Ну, ты, Эдик, и пошляк! возмутилась Груня, которая уже поняла, что ей деваться некуда. Ладно, поговорю с Симой.
Вот и молодец! Я же не виноват, что ему так понравились твои портреты. Ну, нарисуешь бабку с дедкой, зато коллегам по театру обеспечишь и заработок, и отдых, затараторил Эдуард Эрикович. Ты же знаешь, я за своих горой. Я и сам бы нарисовал
Да только не умеешь.
Вот именно! А ты умеешь. Чего тебе стоит?
Хватит причитать, все понятно уже.
Меня ты рисовала дней десять, помнишь? Ну, на бабульку с дедулькой потратишь не меньше, так что укладываемся в месяц-то. Причем мне позировать некогда было, мы все время прерывались! А бабке с дедом уж лет по сто, если Марку под пятьдесят. Сидят себе небось, не шевелясь, на солнышке. Ты их быстро нарисуешь.
Напишешь. Художники говорят напишешь, поправила его Груня.
Напишешь, легко согласился режиссер.
А другого художника нельзя взять? Твой Тарасов ведь меня не видел, закинула удочку с последней наживкой Груня. Могу порекомендовать талантливую художницу.
Самая талантливая у нас ты! И спасибо, что ты с нами! Ты вот, Груша, совершенно не умеешь слышать людей, поэтому и без мужика! Мужики что любят? Чтобы их слушали открыв рот.
Без мужика я потому, что их нет нормальных, сказала, как отрезала, Аграфена. А при чем тут моя личная жизнь?
Извини, извини! поднял обе руки Эдуард Эрикович. Просто Марк безумно талантливый человек, тесно связанный с искусством, так что, будь уверена, подмену сразу заметил бы! А я не хочу его обманывать. Когда-то Тарасов был моим другом, а сейчас сделал нам такое заманчивое предложение, буквально вытянув из долговой ямы. Правда, не хотелось бы возобновить знакомство с вранья. И потом, я ему уже сказал, как тебя зовут. Почему другой человек должен будет представляться чужим именем? К чему такие сложности? Просто секретная миссия какая-то получается
Ладно, вздохнула Аграфена, я подумаю и поговорю со своими.
Неправильный ответ.
Я приду! выдохнула она с ощущением, что ее «достали», причем все.
Совсем другое дело, обрадовался Эдуард. По коньячку?
Но Аграфена сорвалась с места, подавляя тошноту под раскатистый смех директора театра.
Глава 4
Вот что за странная психика у людей? Аграфена еще ни разу не летала на самолете, но почему-то заранее боялась, а потому не хотела. Наверное, это из-за неестественности процесса отрыва от земли такой громадины, да еще из-за наших «позитивных» новостей, каждую неделю сообщающих об авиакатастрофах. Поэтому в аэропорт она приехала в состоянии легкого возбуждения и нервного напряжения. Само здание и особенно виднеющиеся за его окнами «железные птицы», стоящие на бетонном поле, ей не понравились. Особенно последние. Они вызывали у нее смутные опасения и явную нервную дрожь в коленках. Груня всматривалась в каждый самолет с немым вопросом в глазах: «Ты точно не упадешь?» Здесь даже воздух был особенный, словно уже оторванный от земли.
Высокую и шумную фигуру Эдуарда Эриковича было видно издалека. Он отчаянно жестикулировал руками и что-то кричал резким пронзительным «театральным» голосом.
Что такое? подошла к нему Аграфена.
Груня! Слава богу, хоть ты здесь! Доведете вы старика до инфаркта!
Да что случилось-то?
Некоторые из объявленных на отъезд не смогли прийти. И эти некоторые те, без кого наши спектакли все с шумом провалятся!
Что значит не смогли? не поняла художница.
Плохо им, видите ли, до сих пор! Не отошли еще от празднования закрытия сезона!
Со всеми все в порядке? Я имею в виду по здоровью? забеспокоилась Аграфена.
Ты хочешь спросить, не умер ли кто после банкета? Нет, все живы, но не в состоянии не то чтобы лететь куда-то, а даже встать. Лучше бы я сам уже отошел в мир иной и успокоился бы!
Груня осмотрелась и поздоровалась с присутствующими. Такое настроение главного режиссера было привычным делом.
А кого нет? спросила она.
Летят два рабочих сцены, гример, десять актеров, я и наш бухгалтер Клавдия.
Почти все.
Разуй свои красивые глаза нет ведущей актрисы Татьяны Ветровой. А ведь без нее не пройдет ни один спектакль, что мы везем. Можно разбирать чемоданы и расходиться по домам. В «Трех сестрах» Таня одна из сестер, «Любовь и голуби» главная героиня Таня, «Любовный ужин» Таня играет жену главного героя. И наконец, «Мышеловка», где Таня убийца. Все наши четыре спектакля держатся на ней! И ведь никого так быстро не введешь! Лицо Эдуарда приобрело багровый оттенок. Все рухнуло! Мы никуда не летим! Первый раз в жизни выпал такой случай! Но кто же предвидел, что у меня в труппе одни идиоты?
Да подожди ты паниковать! Ты звонил ей? остановила монолог режиссера Груня.
Конечно! С утра только этим и занимаюсь! Хотел заехать за ней и подвезти, но телефон выключен! Она, видите ли, абонент у нас, который не доступен! Горе мне горе! Пригрел, что называется, змею!
Прежде всего успокойся. Сейчас принесу тебе воды. Время еще есть
Аграфена отошла к ларьку с товарами в дорогу и достала свой телефон, собираясь сама позвонить Татьяне.
Груня Груня донесся до ее ушей шепот.
Художница обернулась и с удивлением увидела Ветрову, которая призывно махала ей рукой из-за угла киоска. Актриса была одета в длинное, пестрое платье, а ее голову обматывал платок. Так же лицо закрывали большие черные очки.
Таня? Ты чего здесь? Специально, что ли, шифруешься? Ты похожа на мусульманскую женщину, которой муж не разрешает из дома выходить! подходя к ней, изумленно воскликнула Аграфена.
Конечно, специально. Тихо, подтянула ее к себе Татьяна, поминутно озираясь.
Зачем? Эдуард уже рвет и мечет! Ты хочешь вывести режиссера из себя? Вряд ли ты таким способом вернешь его любовь. Боюсь, Колобова скоро удар хватит. И вообще, что за маскарад? недоумевала Груша.
Татьяна сняла очки и оттянула платок с нижней части лица.
Смотри! Лучше один раз увидеть!
Аграфена глянула на нее и ахнула. Оба нижних века висели вниз, как у мопса, одно верхнее веко полностью наплывало на глаз, делая актрису фактически косой, вернее, одноглазой. К тому же у Татьяны наблюдалась общая асимметрия лица один угол рта был полностью опущен.
Господи, Таня Что с тобой? Ты попала под каток?
Вот, я об этом и говорю! Час уже тут прячусь. Как я появлюсь в таком виде? Меня Эдик убьет! Я ведь ведущая актриса, но играть-то все равно не смогу, даже если полечу со всеми. Чувствуешь, у меня даже дикция изменилась? Какая из меня чеховская сестра? А несчастная жена героя? Все же зрители будут на стороне мужа и любовницы мол, от такой уродины грех не гулять, еще спасибо скажи, что на тебе вообще женились и хоть сколько-то прожили с тобой вместе! А в пьесе «Мышеловка» в самом конце становится ясно, что убийца скрывается под маской милой дамы, которую играю я. Все всегда ахают, когда это открывается. А что люди скажут сейчас? Да по моей роже сразу же будет видно, что первый злодей я! Такой вот маньяк! Таня заплакала.
Слезы из ее кривых глаз потекли тоже неравномерно, и Аграфена не смогла сдержать восклицания ужаса.
Да что произошло-то? Почему ты в таком виде?
Я же очень обрадовалась, что мы едем в такой романтичный город, что мы летим за границу. К тому же я решила попробовать возобновить свои отношения с Эдиком, ведь окружающая обстановка должна была способствовать любви. И вот я с утра побежала к косметологу, чтобы сделать себе «уколы красоты». Не знаю, что там со мной сотворили, но у меня все морщины остались, а вот мышцы парализовало совсем не там, где надо бы. И у меня перекосило все лицо! в отчаянии выкрикнула актриса.
Я вижу
Да теперь все меня такой увидят! Что же мне делать, Груня?!
Прекрати истерику! Откуда я знаю, что тебе делать? Я не врач! Зачем вообще ты пошла на уколы? Все же было хорошо
Глупейший вопрос! Чтобы стать моложе и красивее для чего ж еще И все ради Эдика, неблагодарного бабника! А ты подумала, я решила изуродовать себя из-за несчастной любви? Мол, смотри, что со мной стало?
Нет, смутилась Груша, я подумала, что на тебе так сказались последствия вчерашней вечеринки. Некоторые тоже не пришли. Может, алкоголь и правда был некачественный, поэтому парализовало эти мышцы? Но если это ботокс
Именно ботокс! заверила Таня, вытирая слезы и начиная внимательно слушать художницу, словно та действительно могла помочь ей и исправить перекошенное лицо.
Тогда явление обратимое, я передачу слушала, успокоила Ветрову Аграфена.
А когда? Когда все вернется? с надеждой посмотрела на нее актриса.
Через полгода, обреченно вздохнула Аграфена. Ну, ты сразу-то в обморок не падай, может, и раньше
Что?! Полгода?! Катастрофа! Ужас! Что же делать?
По-любому, Таня, сейчас мы должны идти к своим. Наш рейс уже регистрировать начали.
Я не могу! Эдуард узнает про ботокс и убьет меня! Он всегда был против всего искусственного в женщине. Я уже прямо слышу его слова: «Старая дура!» И так я уже переживала, что скоро с ролей из-за возраста снимут, а тут еще неудачно «омолодилась»
А мы не скажем ему про ботокс. Придумаем что-нибудь Но идти надо! А то его удар хватит, и вообще никому ничего говорить не придется.
И тут до их слуха донесся громкий голос Эдуарда Эриковича:
Теперь еще и Груша пропала! Да что же делать-то? Что они, как муравьи, все в разные стороны разбегаются?
Идем, потащила Татьяну Груня.
Актриса быстренько прикрылась платком.
Вот ты где! кинулся к Аграфене режиссер. А что за восточная женщина с тобой? Таня, ты? Почему в таком виде? Где ты вообще была?! Что происходит? Господи, что у тебя с лицом?
Колобов схватился за платок и быстренько размотал его. Сотрудники театра обступили Ветрову со всех сторон с возгласами удивления, сочувствия и ужаса.
Отстаньте от нее, в самолете объясним. А сейчас все на посадку! Нас ждут Марк Тарасов, его театр и дедушка с бабушкой, решившие увековечить себя на радость потомкам! неожиданно командным голосом произнесла Груня. И все ее послушались. Даже онемевший режиссер.
А уже сев на свое место, Груша, взявшая ситуацию под свой контроль, рассказала всем грустную историю, выдумав ее на ходу. Татьяна все это время молчала, давая людям возможность привыкнуть к ее внешности. А заодно не желая еще шокировать их тем, что у нее и голос изменен из-за искривления рта.
Короче, надо завязывать, друзья, с распитием спиртных напитков на открытие и закрытие сезона. А то на очередном банкете кто-нибудь из нас закроется навсегда. Вот наша звезда Таня уже перенесла микроинсульт
О, господи, Танечка! кинулся к Ветровой Эдуард Эрикович. Так ты больна? Тебе ж в больницу надо, а не лететь с нами!
Я не могу вас подвести, лучше умру на сцене, пафосно ответила актриса.
Да к черту все!! Главное здоровье! не соглашался режиссер.
Но в его взгляде, кроме ужаса, никакого особого сочувствия не наблюдалось. Груня прямо кожей чувствовала, как у него в голове тикают мысли, что ему теперь делать, раз главная героиня имеет теперь такое лицо. Ведь она именно им и работала за отсутствием особого таланта, а теперь и последнего лишилась то есть лица.
Обрадовавшись, что режиссер заглотил наживку, Аграфена продолжила наступление:
Таня была в больнице. У нее так называемый остановившийся инсульт, хуже ей не будет. Но актрисе нужен отдых и покой. Туда мы и летим!
А четыре спектакля? пискнул режиссер.
Это не нагрузка для меня. Ты же знаешь, я живу на сцене, прошамкала Татьяна.
А как ты играть-то будешь? Ты сможешь? Это же катастрофа! наконец-то дошло до Эдуарда Эриковича, и все его мысли вылились наружу.
Я шмогу, шепеляво ответила Ветрова.
Таня!!!
Я сумею
Ты себя в зеркало-то видела?! Извини, конечно
Да чего уж, добивай меня, скажи, на кого я стала похожа! пошла в атаку актриса. Это все из-за твоих пьянок! Я на тебя в суд подам, ты мне еще и денег заплатишь, потому что я пострадала на производстве
Прекратите ссориться! оборвала их Аграфена. Главное, что состояние Тани обратимо.
Обратимо? Значит, это пройдет? Слава богу! Когда долетим, ей уже будет лучше? с надеждой спросил Эдуард.
Пристегните ремни, наш самолет раздался голос стюардессы.
Аграфена приложила палец к губам, и на время все умолкли. Самолет взлетел.
Татьяна, сидевшая рядом с художницей, взяла ее за руку.
Груня, посмотри, у меня с лицом не лучше? Все-таки поменялось давление и притяжение Может, что расправилось?
Нет, не знаю. Таня, да что ты глупости говоришь? Даже если бы и стало лучше, тебе что, полгода в самолете летать? Стюардессой устроиться?
Не возьмут по возрасту, хмуро ответила Ветрова, отворачиваясь к иллюминатору.
Аграфена наткнулась на полный мольбы взгляд Эдуарда Эриковича.
Правда пройдет? прошептал он, не в силах прийти в себя.
Инсульт лечится полгода, строго ответила Аграфена.
Полгода! ахнул режиссер и закрыл голову руками, словно прячась от ужасного известия.
Видишь, как я плохо выгляжу, повернулась к ней Татьяна, он на полгода не согласен. Меня уберут с главных ролей!
Тише ты, переживает он, шикнула на актрису Груня. Короче, придерживаемся версии инсульта. Никуда он тебя не сместит. Порядочный мужчина не тронет женщину, с которой был когда-то близок. Даже если любовь их в прошлом.
Много ты знаешь, вздохнула Татьяна. Порядочный мужчина одно, а бабник Ветрова махнула рукой, словно ставя на Колобова клеймо непорядочности на всю оставшуюся жизнь.
Стюардессы в это время стали предлагать напитки. И коллектив театра показал себя с дружной стороны. Опять-таки с дружной! Все стали пить «в последний раз», чтобы снять стресс от полета и стресс из-за известия о болезни коллеги. Самым удивительным для всех стало то, что больше всех пила Таня, заливая в кривой рот мартини.
А тебе можно? осторожно поинтересовался Эдуард.
А почему нет? У меня стресс больше, чем у вас. И вообще полезно сосуды расширяет, ответила она, заказывая еще.
Ты сильно-то не увлекайся, в самолете очень дорого все, предупредила ее Груня.
Да ладно тебе, я взяла денег. Один раз летим! отмахнулась ведущая актриса. Все свои сбережения потрачу на красивые шмотки и алкоголь! Шмотки для себя любимой, алкоголь для мужиков, чтобы они с каждой рюмкой видели, как у меня что-то меняется в лице и оно становится более привлекательным.
В Будапеште да-да, именно в Будапеште, а не в Бухаресте! работники театра приземлились уже в невменяемом состоянии и высыпали из лайнера шумной, веселой толпой в пятнадцать человек.
Ау! Нас кто-нибудь встречает? зачем-то начал кричать Эдуард Эрикович. И тут же кинулся узнавать, где тут магазины со спиртным и есть ли какие-либо ограничения на продажу оного.
От таких его вопросов на английском языке народ шарахался в разные стороны. Даже таксисты и носильщики, которые вроде бы должны были помогать.
А в результате группу гостей Венгрии в полном составе забрали в полицейский участок. Эдуард Эрикович, самый главный заводила, сразу присмирел, как нашкодивший школьник, и смотрел в окно полицейского автомобиля. Задержанных везли в трех больших машинах. К слову сказать, несколько человек из них вели себя тихо, и их бы не забрали в полицию, потому что они-то общественный порядок не нарушали. Но сотрудники театра испугались остаться в одиночестве в аэропорту чужой страны без знания языка и попросились поехать вместе со всеми.