Это ничего не меняет.
Не доходя до Римской галереи, Татьяна Ивановна шагнула в полукруглую арку:
Здесь нужно свернуть налево, потому что если вы свернете направо, то попадете прямиком в актовый зал, она повела рукой. Я уже говорила, что дворцовый комплекс до революции принадлежал графу Измайлову. Все три здания построил его дед в первой половине девятнадцатого века. К тому моменту, когда хозяином стал последний из графов, Александр, семья Измайловых скопила неимоверные богатства. И все благодаря родовому проклятию
Дайнека удивилась:
Что за проклятие?
Очень старое. Я бы сказала, древнее. Дело в том, что предок Измайловых по имени Измаил-Мурза был ханом Ногайской Орды Татьяна Ивановна Песня рассказывала сноровисто, не задумываясь и не подбирая слова, как экскурсовод, который повторяет одно и то же по нескольку раз в день. Не желая ссориться с Московским царем, он крестился в православную веру под именем Федор и придумал себе фамилию по своему же мусульманскому имениИзмайлов.
Но при чем здесь родовое проклятие? спросила Дайнека.
А вы сначала дослушайте, степенно ответила Песня и продолжила: Ногайские соплеменники Измаила-Мурзы не простили ему отступничества от кровной веры и упросили самую сильную степную колдунью наложить на весь род отступника вековое проклятие. В ту же ночь самому Измаилу-Мурзе привиделся сон, как будто прискакал к его дому всадник в черных одеждах и сказал громовым голосом: «Отныне за измену вере предков не будет в твоем роду в каждом его колене более одного наследника мужского пола. А если их будет больше, то никто, кроме одного, не проживет долее двадцати шести лет».
Сбылось? спросила Дайнека.
Сбылось, да еще как! Никто из рода Измайловых не имел больше одного сына, все остальные умирали по самым разным причинамначиная от болезней и кончая дуэлями.
Но как это привело к накоплению несметных богатств?
Очень просто: в каждом колене оставался только один наследник. Все семейное состояние безраздельно переходило в его руки. А поскольку Измайловы были людьми рачительными, их богатство сделалось одним из самых больших в Российской империи.
А почему Дайнека хотела задать еще один вопрос.
Но Татьяна Ивановна ее перебила:
Вот мы и пришли!
Они стояли на пороге огромной залы, оборудованной под столовую.
Проходите, занимайте свободное место, нянечка вас обслужит.
Директриса хотела уйти, но Дайнека задержала ее, задав новый вопрос:
Кто такой Водорезов?
Это наш главный врач, ответила Песня и удивленно подняла брови: Вы уже познакомились?
Да, Дайнека смущенно потупилась. То есть нет.
Так да или нет? с нажимом переспросила Татьяна Ивановна.
Я звонила вам, а попала к нему.
И он, конечно же, вас разыграл, директриса, улыбаясь, кивнула. Платон Борисовиччеловек молодой и очень смешливый, несмотря на то, что весь день среди стариков. Но как врач незаменим. Он специалист по геронтологии, на нашем материале пишет диссертацию.
Здорово, чуть слышно проговорила Дайнека.
Проходите, садитесь за столик. Я обедаю у себя. И, кстати, мой номер телефонаодин, два, ноль, сказав это, директриса удалилась.
Глава 5Люди-павлины
Первый пансионатский обед Дайнеке запомнился. Она пошла между столиками к высоким арочным окнам, где еще оставались свободные места. По мере того как она продвигалась, обитатели пансионата активно приветствовали ее. Старики, свидетельствуя почтение, любезно вставали. Сопровождаемая добрыми взглядами, она расположилась за столиком, где уже сидел пожилой мужчина в очках.
Меня зовут Людмила.
Бирюков, отозвался тот, не отрывая глаз от кроссворда.
Очень приятно
Что в этом приятного?
Простите? растерялась Дайнека.
Что в этом приятного? Я плохой человек, живу в жалком приюте, вдали от цивилизации. Ну так скажите же мне, что в этом хорошего?
Помолчав, Дайнека сказала:
Я не знаю, что вам ответить.
Взглянув на нее поверх очков, мужчина заметил:
По крайней мере, не спорите и не убеждаете меня в преимуществах старости.
Если честно она пожала плечами и обвела взглядом весь обеденный зал. Здесь очень прилично. Как вас по имени-отчеству?
Виталий Самойлович.
Дайнеке не удалось выбрать подходящую словесную форму для продолжения разговора, и она замолчала. Помог сам Бирюков:
Надолго к нам?
Пока поработаю.
Вы же москвичка он опустил глаза и вписал в кроссворд несколько букв.
Ну и что?
Могли бы найти место получше.
А чем здесь плохо? Дайнека прищурилась. И откуда вы знаете, что я из Москвы? Вам сказала Татьяна Ивановна?
В этом я не нуждаюсь.
Тогда откуда?
Нетрудно догадаться.
Любите говорить загадками?
Постойте, Бирюков поднял вверх карандаш. Изворотливость в аргументах при доказательстве сомнительных или ложных идей. Слово из десяти букв.
Дайнека мгновенно выпалила:
Казуистика!
Неплохо он стал старательно вписывать слово, последовательно заполняя клетку за клеткой.
Можно подумать, сами не знаете, усмехнулась она.
Знаю на этот раз Бирюков взглянул на нее с интересом. Вам уже рассказали про страшные тайны дворцовых подземелий? О прикованных цепями скелетах, заживо погребенных?
Нет на лице Дайнеки отразился испуг.
Значит, еще расскажут. Пансионатские старухи любят нагнать страху.
А это правда?
Все вранье. Не верьте никому, сказал Бирюков. А еще здесь все рассуждают об искусстве. Не исключаю, вам будет интересно послушать. Но скоро вы поймете, что все персонажи повторяют одни и те же слова. Да и откуда взяться другим? Ничего нового в их старых больных головах не возникает. Все сводится к одному: театр стал не тот. Они вспоминают прошлое, хвалят друг друга, а за глаза сплетничают. И, нужно заметить, высмеивают самым низменным образом. Слуги Мельпомены ловят кураж.
Дайнека потупилась:
Зачем вы все это мне рассказываете?
Чтобы вы, милая барышня, знали, куда попали.
Простите, но я сама разберусь.
Нисколько не сомневаюсь Бирюков снова уткнулся в кроссворд.
Дайнека машинально взяла солонку и перевернула, словно проверяя, есть ли в ней соль. На скатерти образовалась небольшая белая горка.
Плохая примета заметил Виталий Самойлович, отбросил кроссворд и произнес несколько громче: Ну, что там? Скоро?
Из кухни вышла санитарка с подносом и направилась к ним. По мере того как на столе появлялись тарелки с едой, настроение Бирюкова менялось к лучшему.
Грибной суп! Должен сказать, вкусная едасамый лучший утешитель в старости.
Не только осмелилась возразить Дайнека, протирая салфеткой влажную ложку. Еще есть вера в Бога. Искусство, в конце концов
Бирюков придвинул к себе тарелку с грибным супом. Он ел не торопясь и с удовольствием. Снова заговорил, только когда принесли чай.
Насчет религии спорить не буду. Хотя сам атеист. Он обвел взглядом стариков, обедавших за соседними столами, среди которых были и весьма яркие персонажи. Артисты Странные люди. Да и люди ли они, как сказал Антон Павлович Чехов. А уж он-то знал их лучше других. Помолчав, Бирюков усмехнулся. В детстве я жил в небольшом городке. У нас не было музея, цирка или чего-то еще, но был театр оперетты. Труппа в нем была маленькой: несколько солистов, хорчеловек шестьи балет, из которого мне запомнился балерун Сапожков, да и то потому, что вел в нашем классе урок ритмики. Была раньше такая дисциплина в начальной школе. Он приходил на урок расфранченный, в наглаженных брюках, с набриолиненными черными волосами и был похож на цыгана. У него были лаковые туфли на высоких каблуках. Возможно, ему не хватало роста. Хотя, по мне, так он был высоким. Но я был ребенком В нашем пролетарском городке мужчины каблуков не носили. Увидав его в первый раз, все дети стали смеяться. Сапожков поднял штанину, задрал ногу и, взглянув на каблук, спросил: он оторвался? Бирюков размешал сахар и отхлебнул из стакана. Опереточных артистов всегда можно было заметить. Женщины носили яркие шляпки, модные шарфы и сильно красились. Что касается мужчин, они часто надевали на себя женские предметы одежды. По крайней мере, так мне казалось. Например, шейный платок, вязаную кофту или длинное, до пола, пальто. Они были нищими, но им хотелось выглядеть преуспевающими людьми из высшего общества. А как они говорили! Хорошо поставленными громкими голосами. Все равно где: на рынке, в бане, на автобусной остановке. Иногда мне казалось, что им неуютно в нашем затрапезном сереньком городе. Это были особые люди-павлины.
Кажется, вы не артист? предположила Дайнека.
Бирюков очертил рукой небольшую дугу:
Многие из присутствующих здесьне артисты. Среди них, между прочим, немало хороших людей. Рабочие сцены, сценографы, костюмеры
Вы так сказали, словно артисты хорошими людьми не бывают, недоверчиво проговорила она.
Точнее не скажешь.
Это нехорошо
Что?
Нехорошо так думать о людях.
Мы говорим об артистах, Виталий Самойлович снял очки и протер их салфеткой. Впрочем, спорить не будем. Лучше расскажите мне, как все случилось.
Я не понимаю
Не вы ли ехали в той машине?
Вы про Безрукова? догадалась Дайнека. Я мало что помню.
Странная история, заметил Бирюков и снова надел очки. В тот вечер вообще все было странным. Я так и знал: что-то должно случиться.
В самом деле?
Часов в восемь в гостиной погас свет. Я еще подумал: это специально, чтобы мы пораньше разошлись по своим комнатам.
Вы были в гостиной?
Да. Я не ухожу в свою комнату раньше одиннадцати.
Бессонница?
Проблемы со сном. Здесь невозможно спать. Да что там спать Жить невозможно.
Почему?
Я слышу гул.
Дайнека с подозрением взглянула на него.
Гул? Может быть, шум в ушах? Такое бывает.
Я в своем уме. Не считайте меня идиотом.
Не считаю.
Вы знаете, кому принадлежал этот дворец?
Графу Измайлову.
Слышали о нем что-нибудь?
Татьяна Ивановна рассказала мне историю рода Измайловых.
Граф Александр Петрович, последний владелец дворца, был человеком порочным. Его женапрелестной набожной женщиной, происходившей из царственного семейства Романовых. Их супружеский союз называли союзом порока и добродетели.
К чему это вы?
К тому, что порока было больше, чем добродетели. Здесь пахнет смертью.
Какое отношение эта история имеет к вашей бессоннице? спросила Дайнека.
Бирюков взглянул на нее так, как будто она заслоняла собой то, что он хотел разглядеть.
Я просто боюсь. Во сне живые очень интересны для мертвых. Здесь многие умирают во сне.
Дайнека встала из-за стола:
Простите, мне нужно работать.
Глава 6Следы преступления
Галуздина Дайнека встретила вечером, когда вышла из библиотеки. Он шагал по коридору в сопровождении полицейского.
Игорь Петрович!
Галуздин обернулся:
Вы что-то хотели?
Только спросить.
Взглянув на полицейского, следователь сказал:
Давай сделаем так: тык директрисе, а яв спальный корпус. Галуздин перевел взгляд на Дайнеку: Вы туда идете?
Туда.
Дорогу знаете?
Знаю.
Проводите?
Провожу.
Полицейский отправился в кабинет Татьяны Ивановны, а Дайнека и следователь спустились по лестнице на первый этаж. Она надела пальто, которое до этого держала в руках.
Галуздин спросил:
Зачем вам пальто?
Все-таки осень.
А разве здесь нет подземного перехода?
Есть, Дайнека начала снимать пальто, но потом передумала. Хотите пройти под землей?
По улице я уже ходил.
Идемте и они свернули в темную галерею.
Мне показалось? поинтересовался Галуздин.
Что именно?
Вам не хочется идти переходом.
Не хочется. Но вы попросили.
Красиво здесь, сказал следователь.
Эта галерея называется Римской.
Смотрю, вы освоились. Почему Римской?
Видите, на стенах лепнина? Это сцены древнеримских сражений.
Зачем старикам сцены древнеримских сражений?
Дайнека заметила:
Искусствосамый лучший утешитель в старости.
А еще религия, добавил Галуздин и поинтересовался: На территории пансионата есть церковь?
Этого я не знаю.
Следователь вдруг остановился и уставился в темный угол:
Что за лестница?
Старинная, винтовая. Ведет в подвал из парадной опочивальни графа Измайлова.
Там начинается переход? задав этот вопрос, он двинулся к лестнице.
Не туда! Дайнека схватила его за руку.
Почему?
Ею давно не пользуются.
Вот и проверим, Галуздин сдвинул заграждение, шагнул на лестницу и обернулся: Идите же сюда. Смелее
Дайнека ступила на межэтажную площадку и стала вслед за ним спускаться по чугунным ступеням. Преодолев пару витков, Галуздин остановился.
Смотрите, он посветил фонариком под ноги. А вы говоритене пользуются.
Дайнека опустила голову и увидела на пыльных ступенях чьи-то следы.
Так сказала Татьяна Ивановна.
Продолжив спуск, следователь проговорил:
Сдается мне, директриса не в курсе событий.
Они миновали лестницу и прошли в коридор, выложенный прямоугольными известняковыми плитами. Здесь было светлее.
Это и есть переход? спросил Галуздин и направился в него первым. Кажется, вы хотели о чем-то спросить?
Дайнека напомнила:
Вы собирались осмотреть лес и то место.
Ну и что?
Осмотрели?
Думаете, я что-то вам расскажу?
Не думаю
И правильно делаете.
Чуть помолчав, Дайнека заметила:
Зря
Почему?
Потому что я могла бы помочь.
Вы? Галуздин отстранился и, не сдержавшись, пару раз хохотнул. Я сразу понял, вы юморная.
Дайнека улыбнулась:
Этого у меня не отнять.
Не успокоюсь, пока не узнаю, как именно вы собрались помогать.
Тогда представьте Я здесь живу. Работаю. Обедаю вместе со всеми.
Готов поспорить, что будете завтракать и ужинать.
Поесть я люблю.
Простите, что перебил. Продолжайте.
Я неглупый и внимательный человек.
Хотите стать моим соглядатаем?
Мне не нравится это слово.
Заменим его на «помощник».
Уверена, что смогу вам помочь.
Галуздин остановился и повернулся к Дайнеке. Будучи высоким мужчиной, он почти касался головой фонаря.
А что?.. Не вижу оснований для отказа.
Значит, по рукам? Дайнека вытолкала его из-под светильника. Вот так, а не то макушку подпалите.
По рукам. Следователь снова пошел вперед.
Ну, тогдадавайте она зашагала рядом.
Что?
Рассказывайте, как там в лесу.
Осень, дождь, но тепло.
Я серьезно.
Если серьезно Галуздин чуть помолчал, а когда снова заговорил, его голос прозвучал сухо, по-деловому: По свету разглядели, что яма оказалась могилой. Пусть неглубокой, но форма и назначение сомнений не оставляют. На дне, присыпанные землей, лежали все вещи Безрукова: тренировочные брюки черного цвета, тонкий коричневый свитер с синим рисунком, бледно-голубая рубашка, пара темных полуботинок. Ну и, конечно, белье. Одежда вся в бурых пятнах.
Хотите сказать Дайнека притихла.
Думаю, Безруков сам вырыл себе могилу. Точнее, его заставили это сделать.
Значит, он был не один?
С ним был кто-то еще, но дождь не оставил следов. Недалеко от ямы нашли лопату и веревку. Возможно, и то и другоепансионатское.
Выходит, он сам их принес?
Это было бы глупо. По другой версии, тот, кто был рядом с ним, тоже пришел из пансионата.
Здесь живут одни старики.
А я и не говорю, что преступникпансионер или кто-нибудь из обслуги. Он мог появиться извне.
Что скорее всего.
Галуздин издевательски улыбнулся:
Тогда вот вам небольшая ремарка: в этом, последнем случае вы как тайный агент мне не нужны.
Я нужна в любом случае, невозмутимо парировала Дайнека. И вот что Лопату, веревку и одежду скорее отправьте на экспертизу.
Слушаюсь с преувеличенной готовностью ответил следователь. Спасибо, что подсказали. Без вас ни за что бы не догадался.
А мы, кстати, пришли.
Поднявшись по шероховатому пандусу, они прошли по лестнице на второй этаж и сразу оказались в гостиной.
Видите тот плафон? спросила Дайнека.
Следователь уточнил:
Который из трех?
Я не про лампы. Взгляните на потолок.
Зачем? Галуздин поднял глаза.
На нем нарисован герб графа Измайлова.
Тьфу ты следователь оглядел гостиную. Где Артюхова?
Дайнека деликатно кивнула:
Красивая дама, которая сидит одна за столом.
Старуха с хвостом?
Ее зовут Ирина Маркеловна.
Следователь направился к Артюховой.
Та повернула голову, мотнув пепельным, не по-старушечьи объемным хвостом, в который были собраны волосы. Она выглядела ухоженной и опрятной: прямая спина, изящная шея, в ушахтяжелые антикварные серьги. Загорелое, без морщин, лицо с круглым лбом. На ее хрупкие плечи была накинута ажурная трикотажная кофточка цвета перванш.