Через час мы узнаем, насколько он прав.
25Водитель Эйнштейна
Если ты чего-то не можешь объяснить своей бабушкеты этого досконально не понимаешь.
Новая встреча с Йенсеном поразила меня до такой степени, что я даже позабыл об одном пикантном обстоятельстве: мы с Сарой ночуем в одном номере на двоих. Француженка распахнула дверь самым естественным образом.
Внутреннее убранство помещения гармонировало с дизайном гостиничного холла. В номере была отдельная кабинка с душем, большое окно выходило на улицу Краля Петра, довольно оживленную в этот поздний час.
Кровать была одна, двуспальная.
Казалось, мое замешательство очень забавляло француженку, поскольку она беззаботно мне пояснила:
Другого свободного номера не было, но мы можем попросить, чтобы принесли еще и детскую кроватку, если там тебе будет удобнее. Сара подмигнула мне и скрылась в душевой.
Не зная, что и думать, я в отупении воззрился на ее чемодан, который девушка распахнула и бросила на кровать. Сверху лежало короткое синее платье, определенно предназначенное для сегодняшнего вечера.
Чтобы справиться с волнением, я улегся на постель почитать, входя в роль скучающего муженька, давно уже не обращающего внимания на свою супругу. За стенкой, в душе, уютно журчала вода, а я решил изучить какую-нибудь главу из середины рукописи, поскольку описание юности гения мне как-то поднадоело.
В предисловии к американскому этапу биографии Эйнштейна Йосимура приводил несколько забавных случаев. Так, например, он пересказывал анекдот про то, как по приезде в Принстонский университет лохматого Эйнштейна приняли за электрика и попросили поменять лампочку. Шутник по натуре, Эйнштейн никому не открыл, кто он такой, пока не устранил неисправность, чем сильно сконфузил университетских чиновников.
Йосимура цитировал также рассказ журналиста по фамилии Валлиас про забавный эпизод с американским шофером Эйнштейна:
«Когда Альберт еще не достиг вершины своей славы, но разработанные им теории уже получили признание в мире, его начали приглашать выступить с лекциями. При этом до сих пор мало кто знал, как Эйнштейн выглядит.
И вот во время одной из таких поездок по Соединенным Штатам водитель Эйнштейна сказал, что присутствовал уже на многих лекциях и все его рассуждения помнит наизусть. Тогда отец теории относительности задумал веселую шутку: он предложил поменяться ролями, чтобы шофер выступил в роли Эйнштейна в маленьком городке, куда они направлялись, и там прочел лекцию, раз уж знает ее назубок.
Так они и поступили, и все шло превосходно. Подмены никто не заметил, слушатели думали, что перед ними выступает великий гений. Сам же Эйнштейн сидел в зале, искренне наслаждаясь спектаклем.
Но в конце кто-то из публики задал вопрос, на который лектор не мог ответить. Тогда, и глазом не моргнув, поддельный физик выпалил: «Ну, этот вопрос настолько прост, что даже мой водитель на него ответит». И предоставил слово Эйнштейну».
Забавный анекдот, вероятно слегка отшлифованный временем. На самом деле об Альберте Эйнштейне рассказывали столько историй, что если бы он и не открыл теорию относительности, то все равно, наверное, чем-нибудь прославился бы.
В этот момент распахнулась дверь ванной, и я переключил внимание на Сару Брюне, которая вошла в комнату, обернутая полотенцем. Мое присутствие ее, казалось, не волновало.
Все-таки, уже совсем собравшись обнажиться, девушка насмешливо взглянула на меня и произнесла:
А ты не хочешь принять душ? Было бы невежливо явиться на вечеринку Йенсена, не смыв с себя пот после долгой дороги.
Я просто дожидался, когда ты выйдешь, пробормотал я, встал с постели и отправился в ванную.
По улыбке француженки я убедился, что игра ее забавляла. Она все больше распаляла мое желание, испытывала меня на прочность. Я решил не поддаваться.
Осторожно намыливая пораненную голову, я подумал, что если мы до сих пор сохраняем жизнь в этом клубке тайн, то лишь потому, что такое положение устраивает нашего незримого кукловода. Кто этот человек и когда он наконец-то появится на сцене, оставалось для меня загадкой.
Вот о чем я раздумывал, когда сквозь полупрозрачную занавеску увидел, что Сара вошла в ванную, даже не постучав. Она вела себя так, словно я человек-невидимка, что, конечно же, сильно меня угнетало. Сара, переодевшаяся в роскошное платье, которое подчеркивало всю прелесть ее тела, причесывалась перед зеркалом, а я тем временем заживо варился под душем в чем мать родиладобраться до крана не было никакой возможности.
Приведя свою прическу в порядок, она в первый раз краешком глаза покосилась на занавеску, за которой я стоял. Сара лукаво улыбнулась и принялась подводить ресницы тушью.
Я в отчаянном броске дотянулся до полотенца, прикрылся, вышел из душа и разыскал в чемодане не самую свежую смену белья.
Все мои пять чувств жили предвкушением того, что ожидало нас на верхнем этаже отеля. Четверть часа спустя мы окажемся на встрече, которую одним участникам будет трудно позабыть, а другим не удастся вспомнить, поскольку вскоре они утратят нечто более значительное, чем память.
26Год чудес
Твои стремленияэто твои возможности.
Апартаменты Йенсена занимали весь верхний этаж отеля «Рояль». Лестница из просторной гостиной выводила на широкий балкон. Официант в старинной ливрее обносил напитками и бутербродиками дюжину приглашенных, которые болтали, разбившись на группы. Судя по алчности, с которой они поглощали угощение, это были журналисты, в последнюю минуту вызванные для освещения знаменательного события.
Я сомневался, стоит ли игра свеч.
Все это выглядит куда серьезнее, чем я предполагала, прошептала мне на ухо Сара. Полюбуйся-ка на Йенсена.
В этот миг хозяин вечеринки пересек зал, приветствуя собравшихся, и направился прямо к нам, победоносно улыбаясь. Ослепительной белизны костюм с бордовой бабочкой придавал ему вид пришельца из иного времени.
Пожав мою руку и приложившись губами к ручке моей спутницы, датчанин изрек:
Рад, что вы тоже здесь. Вечер этого понедельника станет ключевым моментом в истории науки.
Я недружелюбно покосился на Йенсена и спросил в упор:
Что, придет Милева?
Быть может, какая-нибудь Милева уже здесь, ответил он, масляным взглядом пробежавшись по собравшимся. Ведь в Белграде это довольно распространенное имя. Кстати, пока еще не все журналисты прибыли.
Ты устраиваешь пресс-конференцию?
Ну, в общем-то, я позвал некоторых местных журналистов и кое-кого из корреспондентов важнейших мировых изданий. В этот исторический вечер они сделаются провозвестниками наших идей. Вам тоже, мои любезные друзья, дозволяется распространять важную новостьначинайте хоть завтра.
Йенсен вещал, точно мессия, однако на мой вопрос о Милеве он так и не ответил. Мы до сих пор не знали, нашел ли он внучку Эйнштейна и появится ли у нас возможность хоть как-то с ней пообщаться.
Йенсен словно проник в мои мысли, выверенным движением приобнял нас с Сарой за талии и загадочно провозгласил:
В полночь раскроется ящик Пандоры. Ничто уже не останется таким, как прежде.
А Павел придет? неожиданно спросил я.
Хозяин праздника недовольно воззрился на меня, как будто бы упоминание о польском физике портило все благолепие его замыслов.
Он не входит в число приглашенных. Его механический рассудок не в состоянии постичь смысл того, что вскоре будет явлено. Скажу больше! С него станется устроить кампанию, которая пойдет нам во вред.
Сара наградила меня ядовитым взглядом. Я понял, насколько раздражало ее это употребление множественного числа. Редактор «Мистерие» явно вовлекал нас в группу посвященных.
Прежде чем наступит великий момент, давайте предварим это событие просмотром документального фильма «Жена Эйнштейна», каковой наша ученая дама наверняка уже видела. Йенсен подмигнул француженке. Рассаживайтесь, пожалуйста.
Он тотчас же уверенно потащил нас на другой конец гостиной, где помещались экран и кинопроектор. Сцену довершали два ряда складных стульчиков.
Я уселся на краю второго ряда, заранее поскучнев, а Сара осталась стоять позади меня. К нам присоединились еще примерно шесть недовольных зрителей с бокалами в руках. Фильм начался.
Он шел на английском. Сначала была короткая зарисовка про Олимпийскую академию, компанию друзей Эйнштейна, которую он собрал вокруг себя в Берне, чтобы порассуждать о философии и физике. Хотя я и успел прочитать в рукописи Йосимуры об этих собраниях, меня удивила история их зарождения.
Оказывается, в 1901 году Альберт Эйнштейн в ожидании места в патентном бюро вывесил объявление: «Даю уроки математики и физики». Студент-философ по имени Морис Соливин попросился к Эйнштейну в ученики, однако до уроков дело не дошловероятно, у Соливина просто не было денег. Все-таки молодые люди подружились, вскоре к их компании присоединился математик Конрад Хабичт, и они основали нечто вроде клуба для обсуждения лекций Карла Пирсона, философских сочинений Дэвида Юма и даже сервантесовского «Дон Кихота». Олимпийская академия распалась, когда Хабичт и Соливин уехали из Берна в 1904-м и 1905-м соответственно.
Дальше в фильме речь пошла о событиях 1905 года, так называемого года чудес Эйнштейна. Он опубликовал в «Анналах физики» три свои статьи, которым было суждено переменить ход науки. Каждая из них давала начало новой ветви физики: теории броуновского движения, фотонной теории света и теории относительности.
То, что не поддавалось изучению в течение веков, как представляется, легко открылось никому не известному служащему из патентного бюро.
Фильм явно претендовал на прорыв в истории науки. В нем утверждалось, что Милева принимала активное участие в написании этих трех статей, подписанных двойной фамилией Эйнштейн-Маритивенгерский вариант фамилии Марич. Большинство ученых не придавали значения этому факту, поскольку в Швейцарии до сих пор принято добавлять к собственной фамилии фамилию супруги.
Содержание фильма, вкупе с тремя бокалами вина, принятыми натощак, вызвало у меня неконтролируемый приступ зевоты. Только сейчас я понял, что оказался единственным, кто досмотрел «Жену Эйнштейна» до конца. Гомон голосов вернул меня к атмосфере праздника.
За время показа документального фильма апартаменты датчанина заполнились гостями, которые охотились за официантами с целью пополнить бокалы. Я искал среди собравшихся Сару и успел заметить, что помимо белградских журналистов в гостиной появились мужчины и женщины преклонных лет, по-видимому университетские профессора. Здесь оказались также два молодых человека нордического типа, которые с недовольным видом бродили по залу с фотоаппаратом и треногой.
Как я понял, это были «ребята» Йенсена, принужденные покинуть свою плавбазу, дабы увековечить минуту славы шефа. Эти парни поднялись по лестнице и что-то прокричали Йенсену на непонятном языке.
Тогда человечек в белом костюме скрестил руки на груди и возвысил голос, чтобы все два десятка собравшихся расслышали его призыв:
Полночь вот-вот настанет. Нам всем пора перейти на балкон, чтобы на нас снизошло откровение.
Бесплатные напитки и начавшийся кое-где флирт настроили собравшихся на игривый лад, что вовсе не соответствовало намерениям Йенсена, однако, услышав призыв, гости начали послушно подниматься по лестнице.
Я двинулся вслед за всеми, надеясь увидеть Сару на балконе, однако ее не оказалось и там. Мне в голову пришло единственное объяснение: француженка устала от происходящего и вернулась в наш номер, не предупредив меня.
Обозленный на это вторичное исчезновение, я уселся на один из стульев, расставленных вокруг импровизированного помоста. Сюда же атлетичные скандинавы доставили экран и кинопроектор.
Набираясь терпения, я поднял глаза к небу над Белградом. Освещать весь этот спектакль с непредсказуемой развязкой предстояло звездам.
27Новая формула
Добро и зло в науке равновероятны. Судьба человечества определится тем, понесут ли в космос ракеты будущего телескопы или водородные бомбы.
Помимо отсутствия Сары кое-что еще в финальной части действа пошло не так. Я отметил это, когда Йенсен поднялся на подмостки с кислой миной, и мне подумалось, что внучка Эйнштейна так и не будет явлена зрителям на фоне звездного неба.
Датчанин обвел усталым взглядом два десятка людей, сидящих вокруг помоста. За его спиной на экран проецировалась единственная надпись:
Е = mс²
Утверждая, что энергия равняется массе, помноженной на скорость света в квадрате, Эйнштейн породил самую знаменитую на свете формулу, громко начал Йенсен. Это было гениальное открытие: материя и энергия оказались различными вариантами одного и того же явления. Если сильно упростить эту идею, то получится, что материя способна преображаться в энергию, а энергияв материю.
Отчетливое покашливание, донесшееся из темноты, заставило Йенсена на мгновение прервать ход повествования.
Он бросил яростный взгляд на одного из своих помощников, сидевшего в отдалении от круга слушателей, и продолжил доклад:
В килограмме воды содержится сто одиннадцать граммов водорода. Вроде бы немного, но если нам удастся превратить их в энергию, мы устроим настоящее смертоубийство, именно потому, что данная масса умножится на триста миллионов метров, которые свет проходит за секунду, причем в квадрате.
Йенсен взял пульт дистанционного управления и вывел на экран новое изображение: литровую бутылку с водой в горизонтальном положении, а над ней следующий подсчет:
Е = mс² = 0,111 х 300 000 000 х 300 000 000 = 10 000 000 000 000 000 Дж
С помощью одного только литра воды мы могли бы вызвать взрыв мощностью в десять тысяч миллиардов джоулей. К счастью для нас, превращать материю в энергию не так-то просто. Для этого материя должна столкнуться с таким же количеством антиматерии. Подобное происходит с радиоактивными элементами. Но это уже совсем другая история.
Йенсен сделал краткую паузу, и я вмешался с вопросом:
В чем же все-таки открытие?
Кое-кто из журналистов поглядел на меня с одобрением. По-видимому, им совсем не понравилось отказываться от выпивона ради лекции по элементарной физике. Если не будет никаких сенсаций, то не лучше ли возобновить вечеринку?
Теньвот в чем открытие.
Датчанин произнес эту фразу мрачным тоном. Лицо его в свете луны сделалось еще бледнее. Публика замерла в ожидающем молчании.
Много было говорено насчет его статей девятьсот пятого года и присуждения Нобелевской премии в двадцать первом году. Это солнечная сторона Альберта Эйнштейна. Но вам ведь известно, что у каждой монеты имеется своя решка, о ней-то мы и поговорим. Учитывая, что до тысяча девятьсот пятьдесят пятого года Эйнштейн вел активную научную жизнь, зададимся вопросом: чему же он посвятил оставшиеся тридцать четыре года? Здесь мы вступаем в тень. Все мы знаем, что наш герой не только заложил основы ядерной физики, но и обратился с письмом к президенту Рузвельту, призывая его создать атомную бомбу раньше Германии и Японии. Письмо это, которое Эйнштейн позже называл величайшей ошибкой своей жизни, заставило его сохранить в полнейшей тайне последние исследования. В конце жизни Эйнштейн совершил еще одно основополагающее открытие, но предпочел его скрыть до той поры, когда человечество окажется способно использовать такие вещи во благо.
В этот момент один из журналистов поднял руку и спросил на английском, который явно был его родным языком:
Мистер Йенсен, если Эйнштейн и занимался какими-то исследованиями, которые утаил ото всех, то мы соответственно ничего про них и не узнаем. По какой же причине вы нас здесь собрали?
Тут из нижнего зала раздался характерный звуккто-то блевал. Ключевой момент речи мог быть безнадежно испорчен, однако Йенсен настолько погрузился в себя, что ничего не заметил.
Причина в том, что пора настала. Именно сейчас человечество больше всего нуждается в открытии Эйнштейна. Я готов сделать эксклюзивное заявление: Альберт Эйнштейн передал свой «последний ответ» одной сербской женщине, его собственной дочери, за несколько дней до смерти. Ее звали Лизерль Эйнштейндавайте уж вернем ей истинную фамилию. Перед смертью она раскрыла тайну своей дочери по имени Милева, названной так в честь бабушки.