Быть может, дело вовсе не в мозге.
Тогда в чем же?
Ответа я не имел. Меня сильно беспокоило, что пейзаж вокруг становился все более диким. Последние дома остались далеко позади, с каждым метром было все яснее, что на магистраль нам не выехать.
А что вам нужно от меня? спросил я, круто меняя тему.
Подождите, вот доберемся до Нью-Йорка, и я вам скажу. Эти места слишком
Павел внезапно прервался. Тогда я тоже разглядел в зеркале заднего вида пару приближающихся фар.
Кто-то едет за нами.
Павел старался проявлять выдержку, но случившееся его сильно напугало. Он резко затормозил и высунул голову в окошко, глядя назад.
Свет фар по-прежнему приближался, но теперь заметно медленнее.
Давайте попросим помощи, сказал я, вылезая из салона. Если это кто-то из местных жителей, он сможет подсказать нам дорогу к шоссе.
С вашего разрешения, я предпочитаю не выходить из машины, отозвался Павел и запер дверь изнутри.
Подобная реакция меня удивила. Чтобы размять ноги, я пошел в сторону горящих фар. Под звездным небом отчаянно стрекотала армия кузнечиков. Машина, ехавшая вслед за нами, внезапно исчезла из виду.
Я ничего не понимал.
Пройдя еще немного вперед, я обнаружил на обочине дороги большой валун и вскарабкался на самый верх, пытаясь обнаружить автомобиль-призрак в слабом сиянии звезд.
И я его увидел. Это была очень большая машина, она припарковалась на обочине, погасив фары.
«Наверное, водитель отошел по нужде, подумал я. Или, быть может, там парочка влюбленных. Они выбрали это безлюдное место, чтобы заняться сексом в машине».
Я решил, что гадать бесполезно, и пошел обратно к маленькому автомобильчику Павла. Поляка что-то напугало, и теперь я уже боялся, что он уедет один, бросив меня посреди неизвестно чего.
Машина была на месте. Из окошка высовывалась громадная голова поляка. Он заметно нервничал.
Они больше за нами не едут? спросил Павел, как только я уселся.
Кажется, нет. Сколько у нас бензина?
Достаточно, чтобы выбраться с этой козьей тропы. Он двинул машину вперед. Признаю вашу правоту. Нам лучше было развернуться и поехать мимо «Френдлиз».
Теперь это уже не важно, спокойно ответил я. Отдадимся на волю дороги и посмотрим, куда она нас заведет.
Я едва успел договорить свою фразу, когда позади нас вновь зажегся свет. Теперь он приближался к нам с огромной скоростью.
За две-три секунды, предшествовавшие столкновению, я успел разглядеть огромный «хаммер», весом примерно с танк. За рулем мелькнуло молодое лицо, бледное, как луна.
Это было последнее, что я увидел перед тем, как раздался ужасный скрежет и звон бьющегося стекла. Машину перевернуло вверх тормашками. Потом еще раз. Тогда время пошло как бы в замедленной съемке. Я смотрел, как раскаленная железяка падала мне на лицо, но, как ни странно, не чувствовал боли.
Потом все скрылось под черной пеленой.
54Голубая смерть
Кто приближается к опасности и рискует, играет в кости с собственной жизнью.
Когда я открыл глаза, то удивился, что не мертв.
К тому же я находился не в машине, а под звездным небом. Вокруг пахло свежей травой. С болезненным усилием я повернул голову и увидел, что сталось с нашей машинойтеперь это была груда пылающих железок.
Я рассудил, что после аварии прошло всего несколько минут, может быть секунд, поскольку огонь еще не успел уняться. Но самым удивительным было то, что я пребывал более-менее в целости и сохранности, лежа метрах в двадцати от места катастрофы. Я не был уверен, что могу подняться на ноги, но пока мне было хорошо и здесь.
Запахи бензина и жженого мяса свидетельствовали, что Павлу повезло меньше, хотя я до сих пор не понимал, как мне удалось перелететь на такое расстояние и при этом остаться в живых.
Правая рука совершенно отказывалась двигаться, зато левой я протер залитое кровью лицо. Я попытался пошевелить ногами, но мне пришлось напрячь все тело, чтобы согнуть левую коленку. Когда я решил повторить эту операцию с правой ногой, на мое лицо опустился ледяной платокот жгучей боли я даже закричал.
Через секунду знакомый голос прошептал где-то рядом с моей головой:
Больно?
Я подождал, пока платок покинет мою порезанную щеку, а потом ответил:
Лорелея, это уже верх цинизма. Дай мне спокойно умереть.
Я не хочу, чтобы ты умирал, произнесла она, склонившись к моему лицу. Тогда моя сестра будет грустить.
Какая еще, к черту, сестра?
После этих слов мою челюсть пронзила острая боль. Девчонка с голубыми волосами быстро отвела взгляд, притворяясь, что рассматривает переломы на моем теле.
На мой вопрос она не ответила, но в этом и не было необходимости. Ее смутная полуулыбка показалась мне знакомой.
Я набрался сил и произнес:
Сара.
Хотя мы и выросли в разных странах, родная кровьвсегда родная кровь.
Это точно. Жаль только, что вы меня так развели.
Я только что спасла тебе жизнь, дурачок. Лорелея снова приложила влажный платок к моей щеке, и на этот раз я не смог удержаться от болезненного вскрика, Тебя ожидала верная смерть. Если бы вы проехали еще пару километров, то сейчас тебя уже хоронили бы.
Что ты имеешь в виду?
Лорелея нежно подула на мою раненую щеку и пустилась в объяснения:
Я ехала за вами от самого Принстона. Когда вы свернули к ресторану, я почуяла недоброе, подождала, пока вы войдете, и припарковалась рядом. Когда вылезла, чтобы осмотреться, я его засекла: малоприятный дядька, курящий в фургончике возле дороги. Он поспешно вытащил мобильникнаверное, получил сообщение от Павла. Сразу после этого фургон на невероятной скорости понесся вперед. В какой-то момент он затормозил. Дядька вытащил из кузова знак «Объезд», зажег огоньки да и был таков, а потом уже Павел повез тебя на пустыри. Ты едва не угодил в ловушку.
А я бы сказал, что меня едва не расплющило посреди кучи металлолома, возразил я слабым голосом. Знаешь, а у тебя забавный способ спасать людей.
Лорелея уселась рядом со мной, скрестив ноги по-турецки, как будто бы я не истекал кровью и у нас было полно времени на разговоры.
Да, у меня немножко дрогнула рука, тут я согласна. Ну не знала я, что у этой махины такая инерция! Я хотела только легким тычком сбросить вас с дороги. Надеюсь, «хаммер» не сильно пострадал. Хотя я и нанимала его со страховкой от любых повреждений, нехорошо возвращать машинку, сморщенную, словно аккордеон.
Я был скорее мертв, чем жив, но во мне бушевало негодование. Если Лорелея проявляет больше заботы о сохранности кузова своего автомобиля, чем людских жизней, то она настоящая психопатка.
Сара приказала тебе охранять меня? спросил я, прикрыв глаза, чтобы умерить боль.
Голова моя принялась кружиться во тьмеэто означало, что вскоре я вновь потеряю сознание.
Никоим образом. Была бы ее воля, я так и продолжала бы помирать со скуки в Лозанне. Я самолично вмешалась в это дело. Мне просто не хочется, чтобы Сара погибла. Вот отчего я за вами присматриваю.
После двух неудачных попыток я отказался от идеи подняться с земли, так как ощущал, что слабею с каждой минутой. Я потерял много крови. Если Лорелея не вызвала «скорую помощь», что маловероятно, то я умру под этим звездным небом.
Осознание этой истины неожиданно успокоило меня. Теперь было не столь уж важножить или умереть в этом мире, который я перестал понимать.
Именно поэтому я продолжал бормотать свои вопросы:
А где Павел?
Где-то внутри этой груды железа. Одним меньше: к черту Павла.
А твоя сестра одобряет такие методы?
Совсем нет, она просто наивная дурочка. Думает, что люди хорошие, если только им дать такую возможность. Я смотрю на вещи иначе. Для меня люди делятся на две категории: те, кто побеждает, и те, кто нет. Когда приходишь к этому, все становится прозрачным, как вода.
Вода, повторил я, впадая в забытье, из которого уже не надеялся возвратиться.
Все глубже погружаясь в темноту, я расслышал эхо голоса Лорелеи:
Я рука судьбы. Голубая смерть.
55Неукротимая сестра
Бог сложен, и это неплохо.
Голубым был цвет глаз, которые смотрели на меня, когда я очнулся после падения в пропасть. Я не мог себе представить лучшего возвращения к жизни, поэтому лежал молча, погрузившись в созерцание милого лица.
Добро пожаловать в мир, произнесла Сара.
Я осторожно шевельнул головой, чтобы рассмотреть место, где заново начиналось мое путешествие в жизнь. Я не знал, как здесь оказался, но снова был в вильямсбургской общаге, на той же кровати, с которой поднялся, чтобы ехать в Принстон.
Между прочим, я чувствовал себя так, словно побывал в преисподней.
Я попытался подняться, но острая боль в спине вернула меня в горизонтальное положение.
Не спеши, проворковала Сара, сидя на краю моей постели. Ты, в общем, цел, только весь с ног до головы в синяках. Каким-то чудом ты отделался переломом руки.
Я перевел глаза на гипсовую повязку, покрывавшую всю мою правую руку. Повсюду были нарисованы голубые сердечки.
Кто это сделал?
Сара попыталась сдержать смех и ответила:
Да я сама, пока ожидала твоего пробуждения. Ты в курсе, что проспал уже двое суток?
Когда я узнал, что провел так много времени в бессознательном состоянии, голова моя снова закружилась.
А как я здесь очутился?
Мне позвонили из Бруклинского больничного центра. Человек, который тебя доставил, снабдил врачей номером моего мобильного телефона, чтобы они связались со мной. Прежде чем снова засунуть тебя в «скорую помощь», мне выставили счет с пятью нулями за все их услуги. Но об этом ты можешь не беспокоиться.
Огромное спасибо, произнес я, подумав о своих скудных ресурсах. А тебе не сказали, кто меня доставил в больницу?
Дежурный врач рассказал, что после аварии тебя на своей машине привезла какая-то девушка. Это меня сильно удивило. Я ведь знаю, что ты отправился в Нью-Джерси на поезде. Как ты очутился в машине?
Сейчас я тебе все расскажу, но вначале ответь мне на один вопрос: как ты думаешь, кто меня спас?
В больнице мне сообщили только, что это была очень юная девушка. Сара в волнении провела кончиком ногтя по губам. Она сбежала раньше, чем полиция явилась записать сведения об аварии. Эту проблему тоже пришлось решать мне.
Проблему? удивился я. Что же ты сказала полицейским?
Что ты ехал на такси, которое врезалось в фонарь. Водитель выкинул тебя на асфальт и сбежал, потому что его тест на алкоголь дал бы положительные результаты. Какая-то девушка довезла тебя на своем автомобиле до больницы, а мой телефон она нашла у тебя в кармане. Вот и все.
Я глубоко вздохнул, а Сара нежно погладила мой шрам на правой щеке.
Пришлось наложить двенадцать швов, чтобы сделать тебе нормальное лицо, заметила она, меняя тему. Теперь ты мне расскажешь, что случилось на самом деле?
Я приподнял голову и посмотрел в сторону окна. Над Бруклином сгущались сумерки. Я задержал ее руку на своей щеке, а потом начал рассказ, в котором умолчал только о маленьком секрете, обнаруженном в кабинете Эйнштейна. Его я приберегал на десерт. Все остальное было изложено со всеми возможными подробностями: чиновница из института, формула на доске, встреча с Павлом и все остальное, вплоть до аварии.
Перед «десертом» я решил сделать еще один выпад:
Твоя сестра спасла меня от ловушки, однако ее modus operandi был настолько эффективным, что я чудом остался жив. Ее действительно зовут Лорелея? Или это только военные позывные?
Нет, это ее настоящее имя. Она воображала, что оно как-то связано с ее судьбой, но не хотела знать, как именно, сильно побледнев, ответила Сара.
Но почему? Сколько других фактов ты от меня скрываешь, заставляя вслепую мотаться по свету?
Есть еще парочка вещей, тебе неизвестных. Поверь, нехорошо узнавать все и сразу. Теперь ты в курсе, кто такая Лорелея. Надеюсь, она нам больше не встретится. Впрочем, боюсь, она ищет то же, что и мы.
А что ищем мы? спросил я с цинизмом.
«Последний ответ».
Лора говорит, что пытается тебя защитить. Она, мол, спасла мне жизнь, чтобы не огорчать тебя.
Не обращай внимания на ее слова. В голосе Сары послышались металлические нотки. Моя сестра совершенно непредсказуема, кроме разве что одного момента. С самого раннего детства она стремилась во всем мне подражать. Поскольку у нее нет собственной жизни, ей нравится делать то же, что делаю я, даже не понимая, чем именно я занята. Она ввязалась в это приключение на свой страх и риск, даже не видя конечной цели.
Я тоже ее не вижу.
Да ее никто ясно и не видит покамест. Сара убрала руку с моего лба и пригладила свои черные волосы.
Все же мне ясно: тебе не нравится, что Лора вмешалась в это дело.
Скажем так, осторожностьне главная ее добродетель. Я знаю, она может быть даже очень жестокой. Лорелея попросту делит всех людей на плохих и хороших. Если добавить к этому вторую жену моего отца, безответственную миллионершу, которая дает Лоре все, чего бы та ни пожелала, ты получишь все сведения, необходимые для понимания того факта, что Лорелеяэто бомба замедленного действия. Чем дальше от нас она находится, тем увереннее мы будем себя чувствовать.
Она всего-навсего девочка, возразил я и почувствовал, как дремота снова укутывает мою голову.
На мой взгляд, это восемнадцатилетняя психопатка, порой способная на добрые поступкискорее по ошибке. Например, она доставила тебя ко мне
Тут ее губы на краткий момент приникли к моим. Это был легкий, едва намеченный поцелуй, но я ощутил где-то внутри сладостное пламя, доселе мне неизвестное.
Я раскрыл глаза и сказал:
Если ты наградишь меня еще одним, то я отдам тебе секрет, который Эйнштейн спрятал в своем кабинете.
Сара одновременно и рассмеялась, и нахмурилась, потом заявила:
Если только ты не будешь просить меня о третьем.
Уговор.
Давай, выкладывай.
Это письмо! воскликнул я. Я скопировал текст на последней странице моего «Молескина», он лежит в кармане куртки.
Француженка перерыла все мои карманы, наконец нашла записную книжку, сняла с нее резинку и осторожно приоткрыла заднюю крышку. Прочитав переписанное мною письмо Милевы, она восторженно вздохнула.
Потом Сара убрала книжку в карман моей куртки и сказала:
А теперь спи, тебе надо набираться сил. Мы должны как можно скорее выезжать.
Не забудь о расплате! напомнил я.
Полные губы Сары медленно приблизились к моим и наконец приникли к ним в самом прекрасном месте Вселенной, известном человечеству. Когда поцелуй окончился, я ощутил одиночество астронавта, который оторвался от корабля и куда-то уплывал в космическом холоде.
56Братство
Истинаэто плод, который не стоит срывать, пока он не созрел.
Чтобы восстановить силы, я чашками поглощал супы, которые Сара приносила мне из соседнего еврейского ресторанчика. Поцелуев больше не было, но я чувствовал такую близость, что даже ее присутствие в комнате наполняло счастьем все поры моего тела.
Я ощущал себя до глупости романтичным.
Персонажи переживаемого приключения постепенно возникали перед нашими взорами, хотя темнота все еще преобладала над щелочками света, раскрывавшимися в лабиринте, в который мы забрались.
Так, значит, ты думаешь, что Павел собственноручно убрал Йосимуру, чтобы не дать японцу добраться до тайны, сокрытой в кабинете Эйнштейна? прервал я ее нервное постукивание по клавишам ноутбука.
Возможно, его мотивы были куда сложней. Моя гипотеза такова: он вернулся в дом Йосимуры ночью и пытался выудить из японца неизвестные сведения. Так или иначе, Павел лишь исполнял роль пешки в организации, подобной нашей, агенты которой разбросаны по всему свету.
Что значит «подобной нашей»? Меня ни разу не спросили, желаю ли я вступить в ряды какой-либо организации.
Хочешь того или нет, но по своему духу ты уже в нее входишь. Сара безнадежно вздохнула. Решив быть со мной, ты уже выбрал свою сторону. Йосимура, бернский экскурсовод, Мерет Фолькенверг, так называемый издатель, оплачивающий твои передвижения, все они искали или ищут тайную формулу Эйнштейна, чтобы высвободить на свет самую могущественную энергию.