Я запомнил слова одного военного обозревателя: «Вероятно, человечество насчитывает гораздо больше добрых людей, чем мы подозреваем, если, при наличии стольких бомб, были взорваны только две».
Проблема состояла в том, что ядерные заряды никуда не делись. С 1945 года в мире не стало меньше конфликтных ситуаций.
Пока я горестно раздумывал о мировых проблемах, Сара, успевшая вздремнуть, открыла глаза и посмотрела на меня с любопытством. Этот взгляд заставил меня вспомнить о голубых волосах Лорелеи. Хотя сводная сестра моей любимой женщины спасла меня от Павла, я все равно ей не доверял. Эта девчонка была вполне способна нажать на ядерную кнопку, окажись таковая в ее распоряжении.
А что до нашего расследованияона по-прежнему наступала нам на пятки. Я оглядел пассажиров самолета, убедился в том, что Лорелея не летит вместе с нами, однако не исключал возможности, что она может объявиться посреди пустыни, в которой радиация превышает норму в десять раз.
О чем задумался? спросила Сара.
О Лоре. Несколько дней назад ты рассказывала мне о двух соперничающих группах. Вы, то есть «Квинтэссенция», ищете «последний ответ», чтобы разрешить все проблемы этого мира, а «Братство», в свою очередь, тоже пытается завладеть секретом Эйнштейна. На чьей же стороне твоя сестра?
Француженка задумалась на несколько секунд, потом ответила:
Да ни на чьей. Она живет своей жизнью и преследует собственные цели.
Тогда я не понимаю, отчего она гоняется за нами по всему свету. Просто потому, что оберегает тебя?
Сомневаюсь, буркнула Сара.
Тогда что же ей нужно?
Если речь идет о моей сестре, то ничего нельзя знать наверняка. Может быть, ты ей просто понравился, вот она и пытается убрать меня с дороги.
Я с изумлением уставился на свою подругу, а «боинг» тем временем постепенно начинал снижаться.
59История про пустыню
Я выучился молчанию у речистого, терпимостиу нетерпимого и добротеу недоброго, но, как ни странно, я не испытываю ни малейшей признательности к этим учителям.
Остаток пути до Каррисосо превратился в мучительную одиссею. В Миннеаполисе нам пришлось больше трех часов дожидаться самолета на Альбукерке, сам перелет прошел в жуткой тряске.
Когда мы наконец-то приземлились в самом крупном городе Нью-Мексико, было одиннадцать часов вечера. Около полуночи мы выехали из аэропорта на взятом напрокат «форд-фокусе». На этом автомобиле нам предстояло преодолеть почти двести километров, отделявшие нас от далекой деревушки, приткнувшейся посреди пустыни.
Загипсованная рука не позволяла мне вести машину, поэтому руль достался Саре. Мы быстро покинули город и вскоре уже ехали по голой равнине, конца которой не предвиделось. Шоссе уходило за горизонт, обрамленный скалами, голубыми из-за лунного света. Нам начинало казаться, что мы действительно путешествуем по спутнику нашей планеты.
Быть может, из-за позднего часа в это воскресеньена самом деле уже понедельник, с тех пор, как мы выехали за пределы города, нам навстречу не попалось ни одной машины. Был час ночи, а до ближайшего населенного пункта оставалось еще шестьдесят километров. От Сокорро начиналось шоссе на Каррисосоеще один бросок километров на сто. Я как зачарованный созерцал лунный пейзаж.
Я страшно устала, пожаловалась Сара. К тому же ночью у меня слабеет зрение.
Не беспокойся. Вероятность столкновения с другой машиной на этой дороге минимальна, если только на нас не нападет твоя сестра.
Сомневаюсь, что она отважится сюда сунуться. Но даже если и так, ты не должен бояться Лорелеи. Тот, кто спас тебе жизнь, вряд ли ее потом отнимет.
Не убежден.
Мы молча ехали по ночной дороге. Местность, открывавшаяся по обе стороны шоссе, была столь обширна и пустынна, что мы будто вовсе не двигались.
Нам уже давно не встречалось никаких указателей, и вдруг Сара попросила:
Расскажи мне что-нибудь, а то глаза просто слипаются.
Что рассказать?
Что-нибудь красивое. Историю про пустыню.
Мне пришлось принимать неожиданный вызов. Я начал вспоминать легенды, которые использовал для своих радиосценариев, когда еще не работал в «Сети». И наконец мне припомнилась одна история, подходящая для этого голубого одиночества.
Кажется, ее придумал Халиль Джебран, поэт из Ливана, начал я. Один человек всю свою жизнь брел по пустыне. На пороге смерти он обернулся, чтобы увидеть пройденный путь, и заметил, что в каких-то местах оставалось по четыре следа, а в другихтолько по два. Тогда мужчина задумался о своем прошлом. Он узнал отпечатки собственных ступней, рядом с которыми иногда виднелись следы Бога. Тогда он возвел очи к небу и вопросил: «Милосердный Господь, почему Ты покидал меня в самые трудные минуты?», и Бог ответил: «Я никогда тебя не покидал. Там, где ты видишь только пару следов, Я нес тебя на руках».
Эта история, казалось, тронула Сару. Она погладила мою здоровую руку кончиками пальцев.
Теперь ты мне что-нибудь расскажи, попросил я. Я очень мало о тебе знаю.
Ты знаешь обо мне больше, чем все прочие люди, поправила меня француженка. Мы встретились в Берне, с тех пор вместе проводили расследование, ели, спали, одновременно поднимались, путешествовали по одним и тем же маршрутам А при такой жизни начинаешь узнавать своего спутника.
Да, но мне не известно ничего о твоем прошлом. Я знаю только, что у тебя есть чокнутая сестра, которая следует за тобой по всему свету и призывает к ответу каждого, кто, по ее мнению, здесь лишний.
А зачем тебе знать о моем прошлом? Разве мало того, какова я сейчас, в этой машине под звездным небом?
Я раздумывал над словами подруги. Машина мчалась по бесконечной прямой этой пустыни. В конце концов я произнес:
Сейчас мне достаточно. Но с другой стороны, я понимаю, чтоплохо ли, хорошо линаше путешествие окончится, а мне не хочется с тобой расставаться. Знаешь, я так к тебе привязался.
Вместо ответа Сара лишь улыбнулась, не отводя взгляда от линии горизонта, который будто от нас убегал.
Добравшись до Сокорро, маленького невзрачного городка на Диком Западе, Сара остановилась возле скромного здания «Холидей инн», тяжело вздохнула и сказала:
Больше не могу. Сейчас два часа ночи, и мне необходимо поспать. Давай отложим последний участок пути на завтра.
Гостиничный портье, рахитичный человечек в очках со старомодной оправой, с большим интересом изучал наши иностранные паспорта.
Вы, наверное, охотники за НЛО?
Вопрос нас так ошарашил, что я ответил не сразу:
Вовсе нет. А разве на это похоже?
Не совсем, однако редкие европейцы, которые к нам приезжают, обычно желают посмотреть те места, где появлялись летающие тарелки. Самый знаменитый такой случай был в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году. Разве вы не слышали?.. Весь мир был потрясен! Полицейский по имени Лонни Самора наблюдал, как инопланетный корабль разбился о скалу поблизости отсюда. Взрыв был слышен по всему городу, многие здесь, в Сокорро, видели пламя и дым, поднявшийся над аппаратом.
Вообще-то мы направляемся в Каррисосо, заявил я, чтобы закончить разговор.
Ох, да это же полная задница. Там уж точно ничего нет, даже летающих тарелок.
60Каррисосо
Пустыняэто место, где нет надежды.
Проспав ровно десять часов на одноместных кроватях, мы позавтракали по-американски и продолжили путь под испепеляющим солнцем.
Если ночной пейзаж здесь обладал лунным очарованием, то днем все обратилось в огромную пустошь, пригодную разве что для проживания ящерок, сновавших между камнями и сухими кустиками. Все прочеетолько бесконечные километры голой земли, пламеневшей под лучами беспощадного светила.
Мы оставили позади церкви колонистов из Сокорро, пересекли Рио-Гранде, держа курс на Сан-Антонио, где свернули на триста восьмидесятое шоссе по направлению к Каррисосо. В сотне километров к востоку нас ожидал населенный пункт, в котором мы надеялись возобновить наши поиски.
Сара, вооружившись изящными солнечными очками, внимательно следила за дорогой, а я разглядывал бесплодные горы, возвышавшиеся по обе стороны шоссе.
Если Милева живет в этом поселке со странным названием, то нам будет несложно ее найти.
Почему ты так уверен?
Там всего тысяча жителей. Судя по карте, вокруг полное безлюдье. Меня не удивляет, что где-то рядом взорвали плутониевую бомбу.
Не говори об этом местным жителям, не то тебя линчуют.
Если кто-нибудь другой об этом не позаботится, добавил я.
После еще одного долгого часа путешествия по пустыне бурая вывеска на двух столбах объявила, что мы въехали в Каррисосо. Поселок, казалось, состоял из одной-единственной улицы с несколькими зданиями по обеим сторонам.
Полдень понедельника, а на улице почти никого.
Мы несколько раз объехали это жалкое скопление домов, но ни одной гостиницы так и не обнаружили. В итоге мы остановились возле бензозаправочной станции.
Там к нам подошел молодой мексиканец с собранными в косицу волосами, ухватил заправочный пистолет и спросил:
Полный бак? Если едете далеко, то с бензином у вас могут возникнуть проблемы.
Мы хотим задержаться здесь, как раз ищем местечко, чтобы остановиться на пару дней, сказала Сара.
На пару дней! изумился парень. Хватит и пары часов. Если вы схóдите в исторический музей Каррисосо, то все и увидите.
Мы не хотим ничего осматривать, нам просто нужна комната.
Комната потрясенно повторил мексиканец. У моего отца здесь, над складом, квартира.
Он указал нам на двухэтажное здание по другую сторону шоссе. Оно было выстроено из коричневого кирпича и, казалось, уже вечность пребывает в запустении.
Папа сюда подружек приводит, но если вы желаете снять квартиру, то я ему позвоню.
Через насколько секунд началась оживленная беседа мексиканца с отцом, состоявшая из криков, брани и шуточек, непонятных для приезжих.
Повесив трубку, парень поднял вверх большой палец в знак победы и объявил:
Он сказал, что если вы у нас заправитесь, а обедать будете в кафе моего дяди, то квартира ваша. Бесплатно, уточнил парень. Хотите поглядеть?
Мы молча кивнули. Парень сбегал в малюсенький офис при заправке и вернулся со связкой ключей.
Переходите улицу со всей осторожностью, предупредил мексиканец. Не бегите как полоумные.
Я огляделся по сторонам. Шоссе было совершенно свободно от машин. Мексиканец задорно рассмеялсяэто он пошутил.
Так называемая квартира отца оказалась складом бензиновых канистр с придвинутой к стене койкой. Окно настолько запылилось, что улицы было почти не видно.
Здесь есть кондиционер и все, что угодно, заявил мексиканец и включил аппарат, который работал с шумом паровоза.
Мне показалось, что Саре не придется по нраву обитание в такой мерзкой комнатенке с одной кроватью на двоих. Потом я увидел на столе затертые порнографические журналы и убедился в этом окончательно.
По правде говоря, нам не хотелось бы беспокоить вашего отца. Пожалуйста, поблагодарите его от нашего имени и передайте
Передайте, что мы с радостью воспользуемся его гостеприимством, к моему удивлению, выпалила Сара.
Так и скажу, с гордостью отозвался сынок. Не думайте о нем плохо. Отецхороший человек. Мама умерла, когда я был еще младенцем, вот папа и утешается с теми, кто согласится. Очень удачно, что он не видел вас, сеньора, иначе с ним приключился бы сердечный приступ. Отец на пару дней уехал в Мадрид, в гости к двоюродному брату, так что комната ему пока не понадобится.
В Мадрид! Да ведь только на дорогу туда уйдет два дня.
Да нет, поменьше. Конечно, поездка в Альбукеркеэто не подарок, зато оттуда до Мадрида всего-то миль пятнадцать. Маленький такой городишко.
Я понял, что речь идет о Мадриде из штата Нью-Мексико. Еще я подумал, что в Каррисосо с развлечениями небогато, поскольку мексиканец явно не торопился покидать гарсоньерку своего отца. Поселок все это время оставался без снабжения бензином.
Кроме музея вы на закате солнца можете прогуляться еще в долину Огней, это в нескольких милях отсюда. Полюбуетесь на лаву, застывшую полторы тысячи лет назад.
Сара, вероятно, посчитала этого парня человеком надежным и решила посвятить его в наши планы:
На самом деле мы ищем здесь одну особу. Вдруг ты сможешь нам помочь?
Конечно смогу! Я тут всех знаю.
Я уселся рядом с Сарой на кровать, предоставив объясняться ей.
Мы разыскиваем женщину лет шестидесяти, зовут ее Милева, если она не изменила свое имя. В прошлом она была известна как сторонница запрещения ядерного оружиявроде тех активистов, что и сейчас собираются в Тринити.
Эта информация шокировала парня так, будто в его представлении «активист» ничем не отличается от террориста.
Таких здесь не водится, точно говорю. В Каррисосо живут только нормальные люди. Внезапно он куда-то заторопился. Насчет чего прочего, меня зовут Мойсес, к вашим услугам. Теперь мне пора уходить, но если вам что-нибудь понадобится, кричите мне из окна. Я ведь не только бензином занимаюсь, еще всякие поручения выполняю. Ну, вы усекли: отнес, принес
Я не понял, обладали эти слова двойным смыслом или же Мойсес просто выражал так свои мысли. Когда дверь за ним закрылась, мы с Сарой переглянулись. Это означало: «Какого черта мы тут забыли?»
61Письма во имя спасения мира
Наше положение в качестве детей Землисовершенно особенное.
Мы недолго будем здесь жить и так и не узнаем почему, хотя по временам нам будет казаться, что мы знаем ответ.
А долго думать и не надо: мы живем здесь ради наших ближних.
Сара устроила себе сиесту. Она, не раздеваясь, улеглась на постель. Простыни были все в пятнах и прожжены сигаретами. Я же отправился побродить по Каррисосо, который в полдень показался мне самым неприветливым местом на земле.
На той же бензоколонке я купил две бутылки воды и пакетик печенья, затем поднялся в наш новый генеральный штаб, вовсе не напоминавший общежитие в Бруклине.
Сара все еще спала. Я подумал, что кровать у нас всего одна, но это не составит проблем, поскольку укрываться этими простынями никто из нас не собирался.
За неимением других дел я поплескал воды на лицо в крохотной ванной, а потом улегся на свободную часть кровати, чтобы поработать с оставшимися главами рукописи. С тех пор как мы вплотную занялись поисками Милевы, моя редакторская работа отодвинулась на второй план, и я не сильно надеялся успеть все сделать к назначенному сроку.
Хотя у меня не было ни издательства, ни издателя, Сара объявила мне, что «Квинтэссенция» требует от меня завершения биографии и исполнения договорапусть даже они сами не знают, для чего это нужно.
Время уходило, деньги тоже. Единственное, что у меня было, это любимая женщина, спящая в мерзопакостной комнате. Необычная компенсация за столь далекое путешествие.
Я проглядел переписку Эйнштейна с Зигмундом Фрейдом. Физик обратился к нему с вопросом: «Возможно ли контролировать эволюцию человеческого разума, чтобы обезопасить его от психозов, порождающих ненависть и тягу к насилию?» Я как раз собирался прочесть ответ отца психоанализа, когда в дверь дважды громко постучали.
Сара, еще полусонная, открыла глаза, а я спросил:
Мойсес?
Полиция, ответил грубый голос.
За время короткого путешествия от кровати к двери ко мне вернулись призраки, которых я оставил за спиной в Барселоне. Я боялся, что стражи порядка наконец-то вышли на мой след по поводу какого-нибудь из произошедших убийств и теперь мне придется отдуваться по полной программе.
Но, увидав за дверью толстого вспотевшего полицейского с сигарой в зубах, я понял, что за мной явился не Интерпол. Предъявив свой значок, толстяк без приглашения прошел в комнату и уселся на стул лицом к спинке.
Полицейский начальственным взором посмотрел на Саруона снова присела на краешек кровати, затем на меня и только тогда произнес:
Я шериф этого города, и в мои обязанности входит знать, кто сюда приезжает и кто уезжает. Здесь новости передаются очень быстро, и мы предпочитаем решать дела без проволочек.
Я передал шерифу свой паспорт, Сара сделала то же самое. Но полицейский их даже не раскрыл.