- Да.
- Они при вас?
- Да. - Эксперт представил отпечатки с соответствующими пояснениями.
- Вы можете взять отпечатки шин и отпечатки следов с места преступления и посмотреть, совпадают ли они?
- У меня есть отпечатки следов автомобиля, сделанные из прозрачного пластика, - ответил свидетель. - Мы можем взять отпечатки шин и посмотреть.
- Сделайте это, пожалуйста, для суда.
Свидетель продемонстрировал каждый отпечаток по очереди.
- Мы хотели бы приобщить эти доказательства к делу, - объявил прокурор.
- Возражений нет, - отозвался Мейсон.
- Можете начинать перекрестный допрос, - сказал Раскин.
- Насколько я понимаю, - начал Мейсон, - вы приняли все предосторожности, чтобы при изготовлении этих отпечатков не было никаких ошибок в измерениях?
- Совершенно верно, - подтвердил эксперт.
- Когда колеса стоят на земле, они испытывают давление?
- Совершенно верно.
- Когда вы делали слепки с шин, это давление было устранено?
- Ну да.
- В таком случае, если следы были оставлены автомобилем обвиняемой, их отпечатки не совпадут со слепками шин из-за отсутствия этого давления.
- Я старался это учитывать.
- Каким образом?
- Я частично выкачал воздух из шин и постарался создать на них достаточное давление, чтобы имитировать состояние, когда на шины давит вес автомобиля.
- Как вы определяли величину необходимого давления? Какими нормативами вы пользовались?
- Своим личным опытом.
- Другими словами, - сказал Мейсон, - вы создали давление, достаточное для того, чтобы отпечатки шин совпали с отпечатками следов?
- Ваше замечание несправедливо и не отражает того, что я сделал.
- Но вы принимали во внимание этот фактор?
- Да.
- И думали о том, насколько этот фактор может повлиять на результат?
- В какой-то степени да.
- Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все.
- Одну минуту, - сказал Раскин. - У меня еще вопрос к свидетелю. - Метод, которым вы пользовались, может в какой-то степени изменить рисунок протекторов?
- Нисколько.
- У меня все, - сказал Раскин.
- У меня еще один вопрос, - сказал Мейсон. - Я хотел бы узнать у свидетеля, не изменил ли его метод размеры шин.
- В какой-то степени мог изменить размеры, но не рисунок.
- Так вы изменили размеры шин?
- Ну, если хотите, изменил, - раздраженно ответил свидетель.
- Благодарю вас, - сказал Мейсон. - Я так и думал.
Присяжные недоуменно переглянулись.
Раскин вызвал кассира из банка, в котором Тейлман держал деньги. Тот довольно неохотно сообщил, что в течение последних трех недель мистер Тейлман снимал со счета наличные неизменно в двадцатидолларовых купюрах; общая сумма выплат за три недели превысила сто восемьдесят семь тысяч; во вторник, третьего, покойный получил пять тысяч двадцатидолларовыми бумажками.
- Проводите допрос, - обратился Раскин к Мейсону.
- Вопросов нет, - объявил тот.
- Вызываю в качестве свидетеля мистера Троя, - объявил Раскин.
Трой сообщил, что имел с Тейлманом деловую встречу во вторник, третьего; встреча произошла в Бейкерсфилде; Тейлман часов в восемь позвонил жене и сообщил, что будет дома в одиннадцать - в половине двенадцатого, а потом, в девять часов, покинул его контору, сказав, что едет домой в Лос-Анджелес.
- Что вы делали после того, как мистер Тейлман ушел от вас? - спросил Раскин.
- Я прошел по кабинету и подошел к окну.
- Сейчас я покажу вам план улицы, где расположена ваша контора. Здесь все правильно обозначено?
- Да.
- А теперь скажите, что вы видели, стоя у окна?
- Я видел, как Морли Тейлман вышел на тротуар, минуту постоял и по диагонали пересек улицу.
- Сейчас я приколю эту схему к доске, - сказал Раскин, - а вы обозначите крестиком место, на котором увидели мистера Тейлмана.
- Где-то здесь, - сказал свидетель, ставя значок.
- Теперь отметьте то место, где он задержался на тротуаре.
Свидетель поставил еще один крестик.
- А теперь проведите линию, показывающую его путь через улицу.
Свидетель провел линию.
- Что было потом? Что сделал мистер Тейлман? Обозначьте на плане его путь после того, как он перешел улицу.
- Он перешел улицу по диагонали и повернул за угол. Мне было уже не видно его из-за угла здания на противоположной стороне.
- Вы продолжали стоять у окна?
- Да.
- Видели ли вы что-нибудь после этого?
- Через несколько секунд, - сказал Трой, - я увидел тень женщины.
- Раньше, чем увидели саму женщину?
- Да.
- Вы заметили что-нибудь особенное в этой тени?
- Это была очень изящная тень, я хочу сказать, что ее отбрасывала, как мне показалось, молодая и стройная женщина.
- Но в этот момент вы видели только ее тень?
- Совершенно верно.
- И где находилась эта тень?
- Она двигалась от уличного фонаря на углу. Саму женщину я не видел, сверху мне была видна только тень.
- Вы можете показать на схеме, где находилась эта тень?
Свидетель показал.
- А саму женщину вы видели?
- Да, видел.
- Когда?
- Когда мистер Тейлман был примерно посередине улицы.
- Что было дальше?
- Женщина встала почти под самым моим окном.
- Вы могли ее рассмотреть?
- Нет, только голову и плечи. Потом мистер Тейлман перешел через улицу, и она двинулась следом за ним.
- На каком расстоянии?
- Ну футов двадцать.
- И теперь вы могли лучше ее рассмотреть?
- Конечно. Когда она сошла с тротуара, я очень хорошо видел ее сзади.
- Вы можете ее описать?
- Она была, как я уже сказал, молода, до тридцати. Хорошо сложена и одета Какая-то узкая юбка или платье, я не заметил точно - просто она соответствовала моим ожиданиям.
- Вы продолжали наблюдать за ней?
- Да.
- Как долго?
- Пока она не скрылась из виду.
- Куда она направилась?
- Она последовала за мистером Тейлманом.
- Теперь приступайте вы, - повернулся Раскин к Мейсону.
- Тейлман звонил жене около восьми? - спросил Мейсон.
- Да.
- Он звонил из вашей конторы?
- Нет. Мы как раз выходили из ресторана, он позвонил из телефонной будки.
- Вы слышали разговор?
- Нет.
- Откуда вы знаете, что он звонил жене?
- Он сказал, что собирается ей позвонить, и вошел в кабину.
- Вернемся к тени, - продолжал Мейсон. - Вы стояли у окна в кабинете?
- Да.
- Вы наблюдали за Тейлманом?
- Да.
- Потом вы увидели тень молодой женщины?
- Да.
- После того как она вошла в поле вашего зрения, вы продолжали наблюдать за ней, пока она не скрылась за углом?
- Да.
- Как далеко она была от мистера Тейлмана?
- Футах в двадцати.
- Давайте уточним это на схеме. Вы знаете, какова ширина улицы?
- Я думаю, футов шестьдесят.
- А тротуар?
- Футов десять.
- Следовательно, футов восемьдесят.
- Да.
- Это по прямой. По диагонали расстояние больше.
- Да.
- Насколько?
- Ну, возможно возможно, сто двадцать футов.
- Вы утверждаете, - продолжал Мейсон, - что видели, как мистер Тейлман пересек улицу и скрылся за углом.
- Совершенно верно.
- Вы также утверждаете, что наблюдали за этой женщиной с того момента, как увидели ее. Очевидно, вы увидели ее в тот момент, когда Тейлман прошел всего двадцать футов. Так за кем же вы наблюдали - за ней или за Тейлманом?
На ком был сфокусирован ваш взгляд - на Тейлмане или на женщине?
- Ну где-то между ними.
- Значит, вы не наблюдали за женщиной?
- Наблюдал, но мой взгляд не был сфокусирован на ней.
- И вы не наблюдали за Тейлманом?
- Наблюдал, но мой взгляд не был сфокусирован на нем.
- Другими словами, пока женщина с изящной фигурой переходила улицу, вы смотрели не на нее, а в точку где-то футах в десяти перед ней?
- Пожалуй, нет. Я я переводил взгляд с одного на другого.
- Вы можете описать походку этой женщины?
- Она была очень грациозная, очень скажем, соблазнительная.
- И вы оторвали взгляд от этой соблазнительной походки, от этого грациозного скольжения, от покачивающихся бедер, чтобы посмотреть на мистера Тейлмана, который шел футов на двадцать впереди?
- Пожалуй, нет, - признал Трой. - Если вы так ставите вопрос, мистер Мейсон, думаю, что нет. Я все время смотрел на девушку.
- Значит, вы ошибались, говоря, что наблюдали за Тейлманом?
- Да. Я его видел, но наблюдал за девушкой. Мои глаза смотрели на нее.
- Значит, вы ошибались, говоря, что ваш взгляд был сфокусирован где-то между ней и мистером Тейлманом?
- Я не подумал, отвечая на этот вопрос, мистер Мейсон.
- Другими словами, находясь под присягой, вы отвечали, не подумав?
- Да, пожалуй, так.
- И потому дали неверный ответ?
- Да. Должно быть, так.
- Благодарю вас, - с преувеличенной вежливостью сказал Мейсон. - Я так и думал. Были ли еще вопросы, на которые вы ответили, не подумав?
- Нет.
- Теперь вы думаете?
- Да.
- У меня все, - сказал Мейсон.
- Вызываю в качестве свидетеля миссис Морли Тейлман, - объявил Раскин.
Вторая миссис Тейлман, одетая в черное, со скромно опущенными глазами, медленно прошла вперед, подняла правую руку, произнесла слова клятвы и приготовилась давать показания.
В голосе Раскина звучало профессиональное сочувствие, с которым многие прокуроры обращаются к вдовам.
- Миссис Тейлман, - начал он, - нам придется выполнить печальный долг. Вы вдова мистера Морли Тейлмана и были, насколько мне известно, вызваны для опознания тела после того, как оно было найдено.
- Да, это так, - сказала она.
- Вы его опознали?
- Да, это был мой муж, Морли Тейлман.
- Теперь сосредоточимся на вторнике, накануне обнаружения тела. Вы можете рассказать, когда видели мужа в последний раз, где это было, что он делал?
Медленно, тихим голосом свидетельница рассказала, как Тейлман вернулся из конторы, сказав, что собирается в Бейкерсфилд; он попросил свежий костюм; пока он брился в ванной, она просмотрела карманы старого костюма, обнаружила письмо и конверт, прочитала письмо и положила вместе с конвертом в карман пиджака, который собирался надеть муж.
- Именно этот костюм был на нем в момент смерти? - спросил Раскин.
- Да.
Можете допрашивать, - повернулся Раскин к Мейсону.
Мейсон встал напротив стройной женщины с опущенными глазами.
- Миссис Тейлман, - начал он, - где вы познакомились со своим мужем?
- В Лас-Вегасе, штат Невада, - тихо ответила она.
- Чем вы занимались в это время?
- Возражаю, - вмешался Раскин, - вопрос не относится к делу.
- Возражение отклоняется, - объявил судья Сеймур. - Я намерен дать возможность адвокату обвиняемой строить защиту так, как он считает нужным. Свидетельница, ответьте на вопрос.
- У меня были различные занятия.
- Расскажите о них подробнее, - предложил Мейсон.
Ее голос слегка окреп, а ресницы приподнялись достаточно, чтобы бросить на Мейсона неприязненный взгляд.
- Пожалуй, лучше всего это можно описать, сказав, что я была статисткой в шоу.
- Вам приходилось демонстрировать купальники?
- Да, иногда.
- Вы работали в ночном клубе?
- Да.
- Зазывалой?
- Я не понимаю, что вы имеете в виду.
- Вы надевали узкие, облегающие платья с очень большим вырезом и прохаживались между игорными столами?
- Все вечерние платья облегающие.
- И ваши тоже были такими?
- Да.
- Вы ходили вокруг игорных столов?
- Да.
- С вами было легко познакомиться?
- Это была моя работа.
- И поэтому с вами было легко познакомиться?
- Я просто выполняла свои обязанности.
- С вами было легко познакомиться?
- Пожалуй, да.
- И легче всего с вами знакомились богатые мужчины, которые могли себе позволить тратить деньги за игорными столами. Не правда ли?
- Да! - резко ответила она.
- Вы старались поощрять их интерес к игре, крутились возле игорных столов, поддерживали разговор, делали иногда ставки сами?
- Я старалась быть привлекательной.
- Вы пользовались жетонами?
- Всегда.
- С Морли Тейлманом вы познакомились за игорным столом, не так ли?
- Кажется, да.
- Вы не знаете точно?
- Да, думаю, там.
- Вы играли жетонами?
- Я же сказала, что всегда пользовалась жетонами.
- Это были специальные жетоны, правда? Необменные, вам их выдавали. Их нельзя было обменять на деньги, вы просто делали вид, что играете.
- Да.
- И вы хотите убедить присяжных, что не знаете значения слова «зазывала»?
- Я слышала это слово.
- Вы когда-нибудь пользовались им?
- Может быть
- Вы пользовались словом, не понимая его значения?
- Я знала, что оно означает в том смысле, в котором я его использовала.
- Вот именно, - сказал Мейсон. - Значит, когда вы сказали, что не знаете значения слова «зазывала», вы были не вполне искренни?
- Ваша честь, - вмешался Раскин, - это попытка опорочить свидетеля.
- Возражение отклоняется, - оборвал его судья Сеймур.
- Ответьте на вопрос, миссис Тейлман, - настаивал Мейсон.
- Я не знала того смысла этого слова, в котором вы его употребляете. У вас оно кажется
- Недостойным, - подсказал Мейсон.
- Что-то в этом роде.
- Вы считаете свое занятие достойным?
- Я старалась вести себя достойно.
- Как леди?
- Да.
- И, тем не менее, используя ваше собственное выражение, вы были приманкой.
Она прикусила губу:
- Ну, хорошо, я была приманкой.
- Когда вы впервые увидели Морли Тейлмана, он играл, не так ли?
- Да.
- Кто-нибудь направил вас к этому столу? Кто-то представляющий интересы хозяина показал вам Морли Тейлмана? Велел вам подойти и поработать над ним?
- Выражение «поработать над ним» не было употреблено.
- Но мысль вы поняли?
- Я подошла к столу и, когда мистер Тейлман выиграл, улыбнулась ему. Это сломало лед.
- Какой лед? - поинтересовался Мейсон.
- Ну, скажем, дало ему шанс познакомиться со мной.
- Вы считаете, что между вами был лед?
- Я просто употребила это выражение.
- Я тоже просто употребил это выражение, - сказал Мейсон. - Я вовсе не имел в виду, что вы имеете в виду лед в переносном смысле, и использовал это слово в том же смысле. Итак, вам пришлось разбить какой-то лед?
- Это зависит от того, как посмотреть на ситуацию.
- Вы подошли, чтобы познакомиться с ним?
- Ну
- Да или нет?
- Да! - вскипела она. И неожиданно подняв голос и глаза, сказала: - Я там работала. Не надо притворяться наивным, мистер Мейсон! Вы бывали в Лас-Вегасе.
Мейсон поклонился и сказал:
- Абсолютно верно. Большое спасибо, миссис Тейлман. Я просто хотел, чтобы присяжные представили себя ситуацию.
- Уважаемый суд, - сказал Раскин, - я утверждаю, что защитник несправедлив к свидетельнице, что он пытается ее опорочить и представить перед присяжными в ложном свете. Эта женщина вдова. Она овдовела в результате преступления, совершенного
- Одну минуту, - прервал его Мейсон, - в настоящий момент дело не рассматривается в суде и не должно обсуждаться сторонами.
- Но я возражаю против того, чтобы эту женщину представляли перед присяжными как легкомысленную особу! - закричал Раскин.
- А я возражаю против того, чтобы ее представляли как тихую, убитую горем вдову, против того, чтобы обвинение могло играть на симпатиях присяжных, - парировал Мейсон.
Судья Сеймур нахмурился:
- В данный момент дело не разбирается в суде, поэтому нет смысла представлять возражения. Присяжные вызваны лишь для того, чтобы увидеть свидетелей, услышать их показания, сформировать свое мнение относительно фактов. У обвинения один взгляд на дело, у защиты - другой. Пожалуйста, джентльмены, не переходите на личности. Продолжайте, мистер Мейсон.
К этому времени свидетельница уже не напоминала хрупкую, беспомощную, убитую горем вдову. Она сидела, слегка наклонясь вперед и свирепо глядя на Мейсона.
- Продолжим, - сказал он, - вы нашли письмо в кармане вашего мужа.
- Если это можно назвать письмом, - огрызнулась она, - угрозы шантажиста.
- И конверт.
- И конверт, - передразнила она.
- В левом верхнем углу конверта был обратный адрес и имя А. Б. Видал.
- В левом верхнем углу, - снова повторила за ним она, - был обратный адрес и имя - А. Б. Видал. - Она была слишком разозлена, чтобы скрывать свои эмоции.
- Вы говорите, это были угрозы шантажиста. Откуда вы это знаете?
- А что это, по-вашему, было - приглашение на танцы? - взорвалась она.
Нахмуренные брови судьи Сеймура остановили начавшееся веселье.
- И отправителем был А. Б. Видал?
- И отправителем был А. Б. Видал.
- Теперь, миссис Тейлман, - обратился к ней Мейсон, - сообщите, пожалуйста, присяжным ваше девичье имя.
- Дей Даунс.
- Это имя дали вам при крещении?
- Не знаю, - ответила она, - я там была, но ничего не помню.
- Вы пошли в школу под этим именем?
- Я не помню, когда пошла в школу.
- Это ли имя вы носили, когда вам было двенадцать лет?
Она немного поколебалась и сказала:
- Вы же понимаете, мистер Мейсон, что это был профессиональный псевдоним.
- Понятно, - отозвался Мейсон. - А ваше настоящее имя?
- Я
- Ну-ну, продолжайте!
- Агнес.
- Агнес, а дальше?
- Агнес Видал! - выкрикнула она.
- Благодарю вас, - произнес Мейсон. - Это все.
- Одну минуточку, - тихо, успокаивающе начал Раскин, - миссис Тейлман, я понимаю ваш гнев. Прошу вас объяснить присяжным, что вы почувствовали, увидев имя на конверте.
- Я почувствовала, - начала она, стараясь вернуться к роли безутешной вдовы, - что какой-то шантажист использовал имя Видал, чтобы показать моему мужу, что он знает все обо мне.
- Вы посылали это письмо?
- Нет, конечно.
- Вы имеете к нему какое-то отношение?
- Нет.
- Что вы о нем знаете?
- Только то, что уже рассказала.
- Какое впечатление произвело на вас имя А. Б. Видал?
Судья Сеймур взглянул на Мейсона:
- Защита не возражает, чтобы свидетель рассказал о своих впечатлениях?
- Ни в коем случае, - ответил Мейсон. - Я и сам хотел бы задать несколько вопросов по этому поводу.
Свидетельница снова свирепо взглянула на Мейсона и повысила голос:
- Я была просто уверена, что это шантаж и имя использовано, чтобы задеть моего мужа.
- У меня все, - объявил Раскин.
- Теперь вы, - обратился к Мейсону судья Сеймур.
- Благодарю, ваша честь. Я хотел бы узнать у свидетельницы, что именно в ее прошлом могло натолкнуть ее мужа на мысль о шантаже?
- Минуту, минуту! - закричал, вскакивая, Раскин. - Свидетельница не говорила ничего подобного. Вопрос не относится к делу!
- Напротив, - возразил Мейсон, - свидетельница поведала о своих впечатлениях, и я настаиваю на том, что мой вопрос вытекает из ее ответа.
- Вполне возможно, - сказал судья Сеймур, - но это совсем не значит, что мы можем тратить время на обсуждение несущественных вопросов. Однако в связи с характером перекрестного допроса я намерен разрешить этот вопрос.
- Вы поняли вопрос? - спросил Мейсон свидетельницу.
- Я не совсем в этом уверена.
- Что в вашем прошлом заставило вас подумать, что использование вашего имени имеет отношение к шантажу?
- Ничего! - взорвалась она. - Абсолютно ничего!
- Благодарю вас, - вежливо улыбнулся Мейсон. - У меня все.
- У нас все, - объявил Раскин.
Все еще взбешенная свидетельница прошла мимо стола защиты, бросая на Мейсона свирепые взгляды.
Мейсон повернулся к сидящей позади него Дженис Вайнрайт и ободряюще шепнул:
- Образ застенчивой, скромной вдовы, согнувшейся под тяжестью горя, мы разрушили.
Раскин вызвал лейтенанта Трэгга.
Лейтенант Трэгг очень кратко и профессионально описал место убийства. Его, объяснил он, попросили работать с людьми шерифа, поскольку он занимался этим делом, когда обнаружилось, что Морли Тейлман пропал.
Спокойно, невозмутимо и объективно он описал помещение: диван-кровать, душ, туалет, письменный стол, стулья и стенной шкаф, в котором хранились бумаги.
Тело лежало лицом вниз на полу, правая рука слегка вытянута над головой, левая - на уровне левого бедра.
Тело, указал лейтенант Трэгг, было полностью окоченевшим.
- В какое время вы увидели тело? - спросил Раскин.
- В семь двадцать семь вечера.
- В среду, четвертого?
- Совершенно верно.
- Вам известно, когда было обнаружено тело?
- Нет.
- Но вы знаете, когда вам об этом сообщили?
- Да.
- В какое время это было?
- Около шести часов.
- Вы можете допрашивать свидетеля, - сказал Раскин Мейсону.
- Диван-кровать был разложен? - спросил Мейсон.
- Нет, уже сложен.
- Может быть, его вообще не разбирали?
- Этого я не знаю, - подумав, ответил Трэгг.
- Благодарю вас, у меня все, - объявил Мейсон.
- Доктор Ломбард Джаспер, - объявил Раскин.
- Доктор Джаспер вышел вперед, принес присягу и сообщил, что является помощником судебно-медицинского эксперта и обследовал тело Морли Тейлмана, прежде чем его забрали с места происшествия; обследование проводилось примерно в половине восьмого вечера, в среду, четвертого; по мнению доктора Джаспера, смерть наступила между полуночью и пятью часами утра.
- Как вы установили время смерти? - спросил Мейсон.
- На основании различных факторов, известных судебно-медицинским экспертам.
- И что же это за факторы, известные судебно-медицинским экспертам?
- Например, трупные пятна.
- Что еще?
- Окоченение - начало, продолжительность, окончание.
- А теперь, доктор, давайте забудем профессиональный жаргон и изложим все так, чтобы поняли присяжные. Что такое трупные пятна?
- Характерный цвет трупа, появляющийся в результате коагуляции крови в капиллярах.
- Что-то у вас не очень хорошо получается, - заметил Мейсон. - Может, я вам помогу, доктор?
При жизни у нас существует кровяное давление, так?
- Да.
- После смерти давление становится равным нулю?
- Да.
- Поэтому кровь стекает в нижние части тела, так?
- Да.
- И поскольку кровь перестает циркулировать, она начинает сгущаться, верно?
- Да.
- Поэтому нижние части тела приобретают специфический оттенок, так называемые трупные пятна?
- Да.
- Как скоро после смерти появляются трупные пятна? Точнее, когда они становятся заметными?
- Спустя один-два часа после смерти.
- И как долго они сохраняются?
- Довольно долго.
- Двенадцать часов?
- Да.
- Двадцать четыре часа?
- Да.
- Следовательно, трупные пятна показывают только, что смерть произошла больше, чем час назад?
- Нет. Они продолжают развиваться. Цвет тоже указывает на время смерти.
- Есть какая-то разница между трупными пятнами спустя пять или десять часов?
- Я бы сказал, что через пять часов образование трупных пятен завершается.
- На теле, которое вы осматривали, оно было завершено?
- Да.
- Следовательно, по трупным пятнам на теле, которое вы осматривали, можно было сказать, только, что смерть наступила не менее пяти часов назад?
- Ну, есть и другие факторы
- Пока оставим их в покое, - сказал Мейсон. - Я говорю сейчас только о трупных пятнах. Верно ли, что только по трупным пятнам на теле, которое вы осматривали, можно было утверждать, что смерть наступила более пяти часов назад?
Доктор заметно колебался.
- Да или нет? - настаивал Мейсон.
- Да, - произнес наконец доктор Джаспер.
- Теперь перейдем к другому фактору, который вы упомянули. Трупное окоченение. Вы можете описать его так, чтобы поняли присяжные?
- Это отвердение тела в результате химических процессов в мышечных тканях. Сразу после смерти тело очень мягкое. Потом начинается окоченение - лицо, шея, грудь, руки, живот и, наконец все тело. Потом, через некоторое время, окоченение начинает проходить, в том же порядке, как начиналось: лицо, шея и так далее.
- В данном случае окоченение охватило все тело?
- Совершенно верно.
- И поэтому вы решили, что смерть наступила между полуночью и пятью часами утра. Скорость развития трупного окоченения всегда одинакова?
- Не обязательно.
- В какой период оно обычно происходит?
- От восьми до двенадцати часов.
- Следовательно, если полностью окоченевшее тело найдено в семь тридцать утра, то возможно, что смерть наступила и в десять тридцать утра?
- Да, возможно.
- Правда ли, что наступление трупного окоченения может быть ускорено другими факторами? Что, если человек был убит во время борьбы, окоченение развивается гораздо быстрее?
- Да, это правда.
- И на него влияет температура?
- Да.
- Встречаются случаи, не так ли, когда трупное окоченение наступает почти мгновенно?
- Во всяком случае, в течение очень короткого периода.
- Почти мгновенно?
- Это зависит от того, что вы считаете мгновением.
- Минут за десять - пятнадцать.
- Да, это возможно.
- Доктор, вы заявили, что установили время наступления смерти с помощью определенных факторов, известных опытным судебно-медицинским экспертам, и назвали два: трупные пятна и трупное окоченение. Я хочу спросить вас: какие другие факторы вы имели в виду, устанавливая время наступления смерти?
- Никаких.
- Никаких? - Голос Мейсона выразил недоверчивое удивление.
- Никаких, - подтвердил доктор Джаспер.
- Вам известно, что установление момента смерти по трупному окоченению может вести к неправильным выводам?
- Я бы сказал, что это довольно точный показатель.
- А я бы сказал, что это не точный показатель, если оно может возникать уже через несколько минут после смерти или задерживаться чуть ли не на двенадцать часов.
- Ну, это уже крайности.
- А откуда вам известно, что этот случай не является крайностью?
Доктор Джаспер беспокойно заерзал.
- Отвечайте же, - сказал Мейсон. - Откуда вам известно, что этот случай не является крайностью?
- Я этого не знаю, - признал доктор.
- А как насчет температуры тела? - поинтересовался Мейсон. - Разве это не считается самым надежным способом определения времени смерти?
- Да, температура тела - это тоже фактор.
- Возможно, один из наиболее надежных факторов.
- Это один из факторов.
- Он надежен?
- Довольно надежен. Но бывают различные отклонения.
- Но не такие большие, как с трупным окоченением?
- Ну, смотря по обстоятельствам.
- Доктор, не вам ли принадлежит статья «Определение времени смерти», опубликованная в судебно-медицинском журнале в декабре прошлого года? В ней вы утверждаете, что из всех факторов, помогающих установить время наступления смерти, трупное окоченение, возможно, наименее надежный, а самый надежный, пожалуй, температура тела.
Доктор беспокойно зашевелился на свидетельском месте.
- Не уверен, что я высказался именно так.
Мейсон открыл свой портфель, достал из него журнал и сказал:
- Может быть, вы хотите, доктор, чтобы я освежил вашу память?
- Нет, не надо. Я вспомнил, что действительно говорил нечто подобное.
- Почему же сейчас вы стараетесь преувеличить значение трупного окоченения для установления времени наступления смерти и свести до минимума значение температурного фактора?
- Я не делаю ничего подобного! - возмущенно запротестовал доктор.
- Вы установили время смерти по двум факторам, которые, как вы утверждаете, являются надежными для судебно-медицинского эксперта: трупные пятна и трупное окоченение. А как насчет температуры, доктор? Вы измеряли температуру?
- Не измерял.
- Вот как?
- Когда я увидел тело, он было полностью одето, а единственный способ измерить температуру тела Ну, одним словом, тело в этот момент должно быть полностью раздето.
- Когда тело увозили, оно было полностью одето?
- Да.
- А после того как оно было раздето, температура измерялась?
- Очевидно, нет, - признал доктор. - Произошла какая-то путаница. Кто-то решил, что измерил я, а я решил, что это сделал кто-то другой. Во всяком случае, температуру не измерили.
- Итак, - продолжал Мейсон, - вы пытаетесь установить время наступления смерти только с помощью двух факторов: трупных пятен и трупного окоченения. В своей статье вы утверждаете, однако, что окоченение наименее надежный фактор, поскольку на него оказывают большое влияние внешние условия, а трупные пятна вы там даже не упомянули.