За дверью мужской голос спросил:
Хэтти? Это вы, Хэтти? И дверь на один дюйм приоткрылась.
Я быстро вставил в щель нос револьвера, на расстоянии дюйма от опухших глаз Зэркла.
Потихоньку да полегоньку, сказал я. Не шуми, приятель.
Я протолкнулся в комнату и плотно прикрыл за собой дверь. Зэркл попятился к кровати, и я подошел к нему и дохнул пивным ароматом ему в лицо.
Спокойно, друг, сказал я. Одевайтесь.
На нем были полосатые трусы, из которых с одного конца торчали его тощие ноги, а с другого худощавый торс. Хэтти была права: лицо его было сильно разбито. Вокруг глаз багровели уродливые круги, нижняя губа была рассечена. На левой скуле вздулся яркий синяк и вся левая щека и уголок рта распухли и превратились в неровную рыхлую массу. Его действительно здорово обработали.
Он бессильно опустился на край кровати и с трудом шевеля распухшими губами, проговорил:
Одеваться? Зачем? В чем дело? Он был явно испуган.
Я ненавидел свою роль, но другого выхода не было.
Дрэг хочет тебя видеть, прорычал я. Хочет поговорить с тобой еще немного.
Он тоненько заскулил:
Я уже говорил с ним. Ничего не утаил. Честно!
Он думает, что ты обманул его насчет себя и Джо. Ведь ты обманул его, Зэркл? Может, с тобой стукнулся кто-то другой, а ты назвал Джо, потому что Джо не может сказать «нет»?
Честно, мистер, я сказал ему правду. Слова вырывались из него, он конечно же не хотел новой встречи с Драгуном. Глядя на его лицо, я его не осуждал. Он продолжал: Джо и я, мы были только вдвоем, как я ему говорил. Мы провернули это дело десять или двенадцать раз, когда были приличные ставки. Я подходил к окошечку и Джо выплачивал мне деньги. Потом мы встречались, и я делился с ним. Вот и все. Клянусь, это все, что мы делали. Больше никто, только мы двое. Я же сказал Дрэгу, зачем повторять одно и то же? Он нервно потирал руки; на лбу блестели капельки пота.
Ничего не знаю. Дрэг велел привезти тебя к нему.
Пожалуйста, мистер, заскулил он, не везите меня к нему. Он убьет меня. Голос его срывался. На этот раз наверняка убьет.
Я спросил:
И ты точно не можешь сказать ему, как погиб Джо? Ведь в тот вечер, когда он попал под машину, вы договорились встретиться.
Он отрицательно покачал головой.
Я ничего не знаю о смерти Джо. Зачем он теперь хочет это знать? Почему не спросил меня, когда я у него был? Джо сказал, что, может, придет, а, может, нет. Он не пришел, и я решил, что он просто передумал. Его лицо искривилось; казалось, он вот-вот заплачет. Меня допрашивала полиция. Они без конца меня спрашивали, и я сказал, что был дома. Я и в самом деле был дома. Я ничего не знаю про Джо. Ничего, ничего. Он застонал: Я сказал ему про Джо и про себя все, все. Оставьте меня в покое!
Я смотрел на него: он был таким маленьким и жалким, сжавшись в комок на кровати среди скомканных простыней.
Окэй, Зэркл, сказал я. Успокойтесь. Никуда я вас не повезу. Драгун вовсе не посылал меня за вами. Я сам пришел.
Он поднял голову и недоверчиво уставился на меня.
Я продолжал:
Я хотел узнать у вас правду и боялся, что вы не скажете, если я просто спрошу вас, как было дело. Это был гнусный розыгрыш. Простите меня, но я должен был узнать правду. Я спрятал револьвер в чехол.
Чувство облегчения выразилось на его лице, и он прошептал:
Вы не от Дрэга? Он в самом деле не хочет меня видеть?
Я покачал головой.
Мне жаль, что я не мог иначе. Меня зовут Скотт. Шелл Скотт. Я частный сыщик. Если я когда-нибудь смогу быть вам полезным, найдите меня, и мы будем квиты. Мой адрес есть в книге.
Лицо его по-прежнему выражало облегчение, но по мере того, как до него доходил смысл моих слов, глаза его разгорались гневом; и вдруг он зарычал:
Шпион! Грязная вонючая ищейка! Негодяй! Подлый сукин сын!
Его лицо дергалось и кривилось, когда он выкрикивал эти слова, нижняя губа снова треснула и струйка крови окрасила рот. Он почти вопил, выкрикивая грязные ругательства; я его не прерывал. У меня было такое чувство, будто он заслужил на это право.
Уходя, я кивнул хозяйке, сидевшей на крыльце.
Думаю, я сделал все, что мне было нужно, сказал я. Большое спасибо, мадам.
Она, моргая, смотрела на меня.
Все в порядке?
Конечно, сказал я, все в порядке, Хэтти.
Глава десятая
Было невыносимо жарко, градусов девяносто девять в тени. Я оставил верх кадиллака открытым, и теперь подушки припекали, как раскаленная сковорода. Глаза у меня горели, голова болела, спина ныла, фактически каждая частица моей анатомии требовала ремонта. Проглотив чашку кофе в маленьком открытом ресторанчике, я поехал обратно к центру города.
В лавке новинок Генри показывал «художественные» слайды очередной паре туристов. Я прошел в дверь позади книжного шкафа и сразу окунулся в атмосферу кипучей деятельности.
Рядом со мной, прислонясь к стене, тучный, лысый человек изучал листок с какими-то заметками. Я спросил его:
Какой забег сейчас в Голливуде?
Он поднял глаза.
Пятый. Через пару минут. Поставили?
Я отрицательно качнул головой.
Только что приехал. Как идут дела?
Ужасно. Я очень рассчитывал на этого Фэнси-Дэна. А он? Выползает из ворот; бежит, вихляя по всему треку; широко разбегается на поворотах и проигрывает. А я остаюсь с носом. Представляете себе?
Я сочувственно пощелкал языком.
Может быть, на следующей лошадке отыграетесь.
Может быть. В тоне его звучало сомнение. Разве что на этой Джуди-Дрим. Но после последнего провала я, право, не знаю. А что, сказал он, оживившись, если еще раз попробовать Фэнси-Дэна? Цену они снизят, а он, в конце концов, должен же выиграть. Во всяком случае, надо подумать, на какую лошадь лучше поставить.
Разумеется, сказал я. Я подошел к висевшей на стене программе, просмотрел ту часть, что касалась пятого забега в Голливуд-парке, и выбрал Посланника. Это был трехгодовалый жеребец, соперничающий с более зрелыми лошадьми, что уже само по себе делало ставку сомнительной, но он был в хорошей форме. А кроме того, мне понравилась его кличка Посланник.
В забеге будут участвовать десять лошадей и на все десять будут щедро ставить. Я уже давно понял, что можно выиграть в одном забеге и даже во многих забегах, но что единственный способ не проигрывать постоянно заключается в том, чтобы систематически вести записи, или вообще оставить лошадей в покое.
Итак, я подошел к окошку и поставил десятку на Посланника.
Поскольку была суббота, деньги принимали двое. Я дал свою десятку лопоухому субъекту, сидевшему справа, и сказал ему:
Номер семь в пятом забеге в Голливуд-парке. Делаю ставку.
Ваши инициалы?
Я сказал:
Ш. С., и он записал их сверху на квадратном белом листке бумаги, а против них написал «75-ГП». Под этой таинственной записью он вывел «1000». Он бросил десятку в щель металлического ящика-кассы и выдал мне копию листка.
Между этими двумя кассирами на высоком табурете сидел человек мощного сложения, с деревянным лицом, около шести футов ростом и пяти футов в плечах. Вам, наверно, знаком этот тип парень с железными мускулами и соответствующим мозгом. Я спросил парня, взявшего у меня деньги:
В чем дело, мальчики? Драгун приставил к вам охранника?
Он впервые посмотрел на меня и сказал ровным голосом:
Все в порядке, приятель. Мне нравится его общество. Между прочим, следующие за вами тоже хотят сделать ставку.
Я вышел из очереди. Очевидно, Драгун принял меры против возможности повторения махинации Брукса-Зэркла. Но теперь я представил себе, как они осуществляли свою маленькую авантюру. Довольно остроумно, надо сказать.
Я огляделся. В одном из кресел, в углу, привольно откинувшись, сидел мой закадычный друг Эдди Кэш. Я направился к нему и сел в соседнее кресло.
Джуди-Дрим, сказал я. По последним сведениям.
Он поднял глаза, и его чувственные губы тронула улыбка, но как только он увидел, кому она предназначена, он тотчас стер ее с лица.
Вы! произнес он так, будто это было бранное слово.
Я, сказал я любезно. Так что учтите Джуди-Дрим. Прямо из лошадиных уст.
Он приподнялся, злобно глядя на меня, но снова сел.
Послушайте, сыщик, прошипел он, вы мне не нравитесь. Ваше присутствие меня раздражает Уходите и не попадайтесь мне на глаза.
Я улыбнулся ему и закурил.
Что вы имеете против частных сыщиков, Эдди?
Он не сводил с меня злобного взгляда.
Против частных сыщиков ничего. Но ваше общество, Скотт, мне противно.
Взаимно. Я глубоко затянулся и спросил как бы невзначай: Между прочим, Эдди, что же, в конце концов, случилось с Элиасом? Вашим компаньоном? Он что так просто упал и умер?
Его рука сжала край кресла, потом расслабилась. Он холодно взглянул на меня и не ответил. Потом вдруг его прорвало:
Именно этого я желаю вам, Скотт, так просто упасть и умереть. Он с ненавистью смотрел на меня из-под тяжелых темных бровей. Если б я мог, я бы это вам устроил.
В этот момент радио вдруг ожило, и я поудобнее уселся в кресле. Сообщение с ипподрома. Диктор кратко изложил ситуацию, закончив знакомой фразой, от которой пульс начинает учащенно биться: «Вот они пошли!»
Я наклонился вперед, почти непроизвольно отмечая внезапную тишину, застывшие на полпути движения, повисшие в воздухе жесты и напряженное, настороженное выражение на многих лицах. «После старта ведет Дэнди Фокс, Посланник идет вторым, Ханэйз-Прайд третьей, Малыш Джо четвертым, за ним Изи Гест и Холидэй». Затем положение изменилось: «Ханэйз-Прайд на корпус впереди всех, по внутренней дорожке идет Дэнди Фокс, обогнав других на голову, малыш Джо третий, Изи Гест четвертый, по внешней дорожке его быстро нагоняет Джуди-Дрим».
О Посланнике больше ни разу не упоминалось. Они подошли к финишу, и первой была Джуди-Дрим, вырвавшись вперед на три корпуса. Я взглянул на расстроенное лицо Кэша просто не мог удержаться и чуть не задохнулся, подавив готовое вырваться насмешливое восклицание. Пять или шесть разочарованных игроков сердито оглянулись на меня, но если бы взгляды могли убивать, то прищуренные глаза Эдди не просто убили бы меня, но еще и четвертовали. Потом, опомнившись, я посмотрел на листок бумаги, который держал в руке: «Какого черта? Я-то, над чем же я-то смеюсь?»
Медленно встав с кресла, я сказал Эдди:
Некоторые вещи просто знаешь, и все. Я оставил его в недоумении по поводу смысла этих слов и прошел к двери, ведущей в контору Драгуна.
В холле, прислонясь к стене, стоял тот коренастый, краснолицый тип, с которым мне пришлось познакомиться накануне вечером. Я сказал:
Мне нужно видеть Драгуна.
Он ничего не ответил, не зашипел, не выстрелил в меня, а просто постучал дважды в дверь конторы. Она открылась и он, пригласив меня жестом пройти вперед, двинулся вслед за мной. Драгун, окинув меня взглядом, сказал: Хелло, и вернулся к письменному столу. На этот раз никто не сидел на желтой кушетке, так что я расположился на ней, перекинув ногу через край.
Что у вас на уме, Шелл? спросил Драгун.
Я посмотрел на краснолицего, стоявшего у двери, потом на Драгуна.
Ничего, просто маленький разговор. Только уберите этого малого. Как-то неприятно думать, что он может оказаться у меня за спиной.
Драгун кивнул, и тот ушел, неслышно закрыв за собой дверь. Драгун оперся руками на стол:
Как идет расследование?
Неплохо. То тут подберу крупицу, то там.
Что же вы надеетесь подобрать здесь?
Не знаю. Здесь я подобрал Гарри Зэркла. Если это имеет какое-нибудь значение.
Никакого. По крайней мере, в связи с Джо. То, что у меня было с Джо, не имеет к вам никакого отношения.
В данный момент все, что касается Джо, имеет ко мне отношение. А насчет Зэркла просто возмутительно, как отделали малыша.
Он по-волчьи усмехнулся:
Отделали, что надо. Переживет.
Я сказал:
Вы действительно хотели узнать только то, каким образом он и Джо проворачивали свою денежную аферу на скачках?
А что же еще? Может, вам не нравятся мои методы, Шелл, но они эффективны. А в моем деле нельзя, чтобы помощники слишком вольно обращались с кассой. Начнут говорить, что меня легко облапошить, и куда это меня приведет? А теперь будут говорить про Зэркла, и никто уже ничего себе не позволит. Просто, но совершенно меняет положение. Понимаете?
У-гу. Понимаю. А что вам даст, если начнут говорить про Джо?
Он перегнулся ко мне через стол, и уголки его губ опустились.
Послушайте, Шелл, сказал он твердо, иногда вы позволяете себе слишком вольные шутки. Ну что хорошего, если у меня будет против вас зуб? Во-первых, никто не станет говорить про Джо, во всяком случае в связи со мной; а, во-вторых, если бы вы и подслушали какой-нибудь разговор, то распространять его было бы страшно вредно для вашего здоровья. Он сделал паузу, откинувшись на спинку своего скрипучего вертящегося кресла. Вы уже и так восстановили против себя двух из моих мальчиков.
Придется им стать в очередь, сказал я.
Не исключено. Не стоило вам злить этих мальчиков, Шелл.
Окэй. Итак, теперь мы квиты: я бы тоже не хотел, чтобы обо мне пошли разговоры. В моем деле, знаете ли, этого тоже нельзя.
Он усмехнулся, но промолчал.
Ах, да, сказал я небрежным тоном, еще одно. Сегодня утром у меня была посетительница. Некая миссис Мэддерн. Она сказала, что ко мне ее направили вы.
Совершенно верно. Не хотел, чтобы она тут плакала. Это плохо для дела. А вы вы бойскаут. Во всяком случае, мне показалось, что этим я окажу вам услугу. Зная, как вы интересуетесь Джо
Интересуюсь, да. Но Джо Бруксом, а не Джои Мэддерном. Она ведь искала Джозефа Мэддерна, Драгун. А не Джо Брукса. Как же вы вдруг так сразу узнали, кого она имела в виду? Того парня, что работал у вас, звали Джо Брукс, а не Мэддерн.
Он взял со стола сигарету, закурил и выпустил дым в воздух. Потом он сказал:
Разве я вам раньше не рассказывал?
Раньше вы мне не рассказывали.
Наверно, не придал значения. Конечно, я знал, что он Мэддерн. Вероятно, я один из тех немногих, кто это знал. Вчера, когда вы зашли, я просто об этом не подумал. Да если б и подумал, не счел бы это важным. Так вот, когда он впервые здесь появился, он сказал мне, кто он, Джои Мэддерн, но лучше, говорит, чтобы его знали как Джо. Просто Джо, без всякого Мэддерн, понимаете? Есть масса парней, которые хотят быть просто Джо, или Биллом, или еще кем-нибудь таким. Думаю, за ним где-то что-нибудь числилось, но на кой черт мне знать о его грешках? Пока он для меня окэй, мне до них нет никакого дела. Позже он раздобыл себе этот привесок Брукс, а я обнаружил, что он в бегах. Так, из-за пустяков. Мне это не вредило; и если он решил завести себе девочку и навесить на себя ее фамилию, мне это ничего не стоило.
Это стоило вам, как оказалось, двенадцать тысяч. Забавно, что вы приняли к себе такого парня.
Он помотал головой и откинул выбившуюся черную прядь.
Не забавно. Он просто не сразу раскрылся. Я получил хороший урок. Я ошибся, только и всего. Иногда человек ошибается, Шелл. Никогда не ошибаться это невозможно.
Я кивнул.
Возможно, Драгун. Еще как возможно. Мне пришла в голову одна мысль: И вот еще что, Драгун. Просто ради любопытства, как вы обнаружили, что мальчики действуют через вашу голову?
Он усмехнулся:
Мелочь, пустяк. Это было не очень трудно, да мне еще и повезло. Дело в том, что я проверяю все листки, знаете, те, по которым происходит выплата. Мы сохраняем копии всех документов, но платежные листки держим отдельно. После проверки я их обычно сжигаю. Так вот, когда Джо погиб, я, естественно, тщательно проверил все бумаги за последнюю неделю или полторы, просто чтобы все было в порядке. На каждом листке пишутся инициалы того, кто ставит; и вот я замечаю, что некто Г. З. выигрывает по весьма высоким ставкам. Может, я бы не обратил на это особенного внимания, если бы не сочетание Г. З: оно сразу напомнило мне этого шпаненка, Гарри Зэркла, а судя по тому, что я о нем знаю, он не очень удачный парень. Я проверяю дальше на три недели назад все, что еще не успел сжечь, и вижу, что этот тип Г. З. сделал несколько очень приличных ставок, и все с хорошим, жирным результатом. Мне стало любопытно, да только проверять уже было нечего. Тогда я взялся за те листки, по которым не было выплаты.