Теперь мы слышали лишь короткие, отрывистые фразы: «Да, мистер Кэллоувей», «Нет, мистер Кэллоувей», «Конечно, конечно, мистер Кэллоувей», «Нет, сэр», «До свидания, сэр».
Я посмотрел на сникшего Уайна. Прозвище Трусоватый он сегодня оправдал вполне. Конечно, поведение этого слизняка было недостойно мужчины, но всё же мне было жаль его. Я не мог избавиться от ощущения, что Гастингс сознательно подстроил своему шефу ловушку, из которой тот не смог бы выкарабкаться, не потеряв лица в глазах одного из руководителей полиции Нью-Йорка. Он хорошо знал прокурора и правильно рассчитал, что тот быстро поднимет лапки, если Кэллоувей поэнергичней надавит на него. Мне была ясна и цель Гастингса - в преддверии выборов максимально дискредитировать Уайна, с тем чтобы самому занять место окружного прокурора. Предатели были ненавистны мне с детских лет.
Поднявшись с места, Джонни ткнул пальцем в сторону двери, и я молча последовал за ним. Я не удивился бы, услышав за собой горькие всхлипывания. Джонни осторожно прикрыл дверь, словно в оставленном нами помещении находился покойник.
На улице он некоторое время покачивал головой, потом, прервав затянувшееся молчание, произнес:
- Гастингс редкая скотина, но прокуратура при нем работала бы намного эффективней.
Я промолчал. Когда мы подходили к моему «кэдди», я тоже решил высказать свою точку зрения. Вообще-то воздерживаться от комментариев для меня нехарактерно.
- Может, ты и прав, Джонни, - сказал я, - но мне лично не доставило бы радости работать с человеком, способным на предательство.
Я сел за руль, помахал Джонни рукой и поехал в здание компании «Крайслер» - на свидание с ещё одним омерзительным лицемером - Ричардом Кэллоувеем.
X
Время приближалось к полудню, когда я поднимался на лифте на седьмой этаж здания «Крайслер». Пойдя по длинному коридору, я остановился у двери конторы Кэллоувея и попытался освежить в памяти обстоятельства, при которых я впервые услышал его имя. С учетом всего, что мне было о нем известно, он представлялся мне чудовищной помесью змеи и лисы. Я был полон решимости вывести этого негодяя на чистую воду.
Толчком ноги распахнув дверь, я оказался в обществе неряшливо одетого существа женского пола, сидевшего за секретарским столом и выглядевшего так, словно оно колотило по клавишам пишущей машинки с тех пор, как её изобрел мистер Ундервуд.
- Доброе утро, мисс Эванс, - изобразив на лице приветливую улыбку, сказал я. Фамилия секретарши осталась у меня в памяти после того, как Гастингс дважды просил соединить его с Кэллоувеем по телефону. Она удивленно подняла на меня глаза:
- Доброе утро. Мне кажется, мы
- Да-да, я знаю. Мы не знакомы. - Сунув руку в карман, я вытащил «Лаки». Я всегда вытаскиваю «Лаки», когда мне необходимо собраться с мыслями. Поднося зажигалку к гвоздю в мой собственный гроб, я подумал, что все эти рассуждения о сигаретах и раке - чушь и враньё, а если нет, всё равно человек рано или поздно сыграет в ящик по другим причинам.
Затянувшись, я посмотрел в холодные немигающие глаза старой девы.
- Меня зовут Стил, - сказал я между двумя затяжками. - Роки Стил.
Если я думал, что мои слова произведут на неё хоть какое-нибудь впечатление, я глубоко заблуждался, потому что она осталась абсолютно равнодушной. Выражение её лица не изменилось ни на йоту.
- Я частный детектив, - добавил я и на этот раз уловил в её глазах легкое недоумение.
- Чем мы можем быть вам полезны? - с кислой миной спросила она. - Мистер Кэллоувей сейчас один, остальные сотрудники ушли на ланч. Может, вы сообщите мне, мистер Стил, что у вас за проблема?
В её монологе я не уловил ни одной дружелюбной нотки, будто я был не атлетически сложенным молодым мужчиной, а каким-то ничтожным пресмыкающимся.
- О да, конечно, - ответил я. - Мне необходимо повидать мистера Кэллоувея.
- Вы не записаны на прием, - раздраженно бросила она, - а мистер Кэллоувей принимает только по записи.
Своим безапелляционным тоном она намеревалась показать мне, что её вердикт окончательный и обжалованию не подлежит. Однако дамочка жестоко ошибалась.
- Послушай, Эванс, - сказал я ей со всей деликатностью, на которую был способен. - Я сказал тебе, что мне надо встретиться с Кэллоувеем, и я увижу его, даже если мне придется разнести в щепки вашу вонючую лавочку. - Раздавив ногой окурок, я продолжал: - Предположим, смеха ради, что ты сообщишь ему, что я здесь. Посмотрим, что он скажет.
Задрав кверху свой длинный и толстый нос, она подняла трубку селектора:
- Мистер Кэллоувей?
Прозвучавший в ответ слащаво-бархатистый голос дал мне некоторое представление об этой благочестивой твари. Подобные выродки уже встречались на моем жизненном пути, и счет наших встреч был неизменно в мою пользу.
- Да, мисс Эванс?
- Вас желает видеть некий мистер Стил. Говорит, что он частный детектив, - сказала она, всем своим видом демонстрируя глубочайшее презрение к моей персоне.
- Что конкретно желает этот джентльмен? - вновь послышался бархатистый голос.
- Он не записан на прием и не расположен сообщать мне, что ему нужно.
- Поинтересуйтесь у него.
Она поинтересовалась.
- Все очень просто, мэм. Я занимаюсь расследованием парочки убийств и незаконной торговли наркотиками. - Эти слова я произнес достаточно громко, чтобы Кэллоувей мог слышать их по селектору. Оставив на время свой обычный улично-воровской жаргон, я выражался теперь вполне литературно, полагая, что именно так изъясняется и Кэллоувей.
- Я слышал, что он сказал, - донесся до меня его голос, показавшийся мне слегка озадаченным. - Предложите ему присесть. Я приму его, как только переговорю по телефону. Пожалуйста, соедините меня с городским номером, по которому я обычно говорю в это время.
Страшилище за секретарским столом сняла трубку и начала отщелкивать цифры. Не знаю, почему я всегда прислушиваюсь к набору телефонных номеров. 2, 5, 4, 6, 3, 8, 8. Да, всё правильно, номер мне уже встречался. Где же я слышал точно такую комбинацию цифр? Ах да, по этому номеру звонил Гастингс из кабинета Джонни, и по нему же он соединял с кем-то Гарри Уайна не больше чем пару часов назад. А сейчас - у меня не было сомнений - Кэллоувей хотел получить по этому телефону информацию обо мне, прежде чем пригласить меня в кабинет. Все перемешалось в моей голове, как в бокале мартини. Я готов был расстаться с половиной годового дохода, лишь бы услышать, о чём говорит сейчас мистер Кэллоувей.
Он трепался по телефону минут десять, потом раздался щелчок, и на пульте у цербера вспыхнула красная лампочка. Повернув рычажок, она отключила линию и стала ждать дальнейших распоряжений. Приглашать меня он не торопился. Мое терпение подходило к концу.
Если этот набожный фраер думает, что от меня легко отделаться, его ждет сюрприз - я вломлюсь в его кабинет без приглашения.
Я докуривал третью «Лаки», когда прозвучал голос из селектора:
- Проводите мистера Стила в мой кабинет, мисс Эванс.
Кэллоувей оказался низеньким пухлым человечком, чье лицо из-за множества лопнувших кровеносных сосудов напоминало перезрелую сливу. У него были отвислые щеки и, он сильно смахивал на откормленного индюка.
- Для меня огромное удовольствие встретиться со знаменитым сыщиком Роки Стилом, - просиял он, бросившись мне навстречу.
«Как бы не так, проклятый ублюдок, - подумал я. - Встрече со мной ты радуешься не больше, чем капитан дырявого судна тропическому урагану».
Он сунул мне свою мягкую, пухлую руку, и мне показалось, что я держу кусок сырой глины. Он принялся энергично перемещать мою руку по вертикали, словно она была нефтяной качалкой, но когда я слегка напряг мускулы, он прекратил извлекать нефть из земных недр и поспешил освободиться от моего рукопожатия.
- Мне тоже, - усмехнулся я. Я старался быть любезным и на всё соглашаться. - Мне не терпится встретиться с вами уже некоторое время. - Я плюхнулся в шикарное кресло, на которое он указал рукой, и мисс Эванс исчезла из моего поля зрения, неслышно прикрыв за собой дверь.
- Чем могу быть вам полезен, мистер Стил? - сочувственно спросил Кэллоувей. - Мы всегда рады помочь представителям закона. - Манерой говорить он слегка смахивал на владельца мастерской в Бронксе, изготавливавшей на заказ ключи. - Угощайтесь сигарой. - Он протянул мне инкрустированный ящичек, но я отрицательно мотнул головой:
- Я слишком молод для сигар - только сигареты.
Он рассмеялся, как заправский комик. Пока он ещё не догадывался, что скоро ему будет не до смеха.
- У вас редкое чувство юмора, - сказал он, справившись наконец с кудахтаньем, заменявшим ему смех. - А теперь к делу. Так что вас привело ко мне?
- Я уже объяснил вашей секретарше, мистер Кэллоувей, что расследую дело об убийстве, которое, по всей видимости, непосредственно связано с подпольным сбытом наркотиков. Поскольку вы сами активно боретесь с преступлениями подобного рода, я полагал
- Вы абсолютно правы! - прервал он меня. Его голос переполняли эмоции. Я подумал, что сейчас на его физиономии от избытка чувств лопнет ещё несколько кровеносных сосудиков. - Наркотики - бич современного человечества, - высокопарно заявил он, - и я тоже - вы это должны знать - одно время предавался этому пороку. - Его лицо потемнело от гнева. Затем гнев уступил место печали, когда он начал рассказывать о своей семейной трагедии. - Это пагубное пристрастие стоило жизни моей дочери. Она умерла восемь лет назад.
Прохвост производил впечатление совершенно искреннего человека, что, признаться, привело меня в некоторое замешательство. Ведь в моих руках имелись неопровержимые доказательства, что в подпольной торговле морфием и героином он был в Манхэттене фигурой номер один. Перед моими глазами стояли пирамидки ящиков и картонных коробок с белой отравой, хранящиеся в подвале его особняка в Бронксе. Однако он не знал, что для меня это не было тайной. Пока не знал.
- Вы были знакомы с Мэри Хэннинг? - спросил я. Возможно, я ошибался, но мне показалось, что я попал в десятку. Не уверен, прочел я в его глазах страх или это было что-то другое, однако в любом случае мой вопрос не оставил его равнодушным.
- Как же, конечно, - произнес он, запинаясь, - её выловили из Ист-Ривер, я не ошибаюсь? Коронер утверждает, что она покончила с собой.
- Правильно, из Ист-Ривер, - согласился я. - Только самоубийства не было. Её утопили.
Судя по его виду, мои слова поразили его, как удар грома.
- Но в газетах писали - прошептал он.
- Да, я знаю. Сегодня в вечерних выпусках будет другая версия. Факт убийства не вызывает сомнений.
- Бедная Мэри! - скорбным голосом произнес он. - Кэрол всё время твердила ей, что Тоби Хэннинг не доведет её до добра. Вы, конечно, знаете Тоби Хэннинга?
- Да, я был знаком с ним. Его тоже больше нет в живых. - По выражению лица, по тому, как ещё ниже опустились его отвислые щеки, можно было с уверенностью утверждать, что о смерти Хэннинга ему известно не было. «Странно, - подумал я, - что информация о нем ещё не попала в газеты».
- Мистер Кэллоувей, - спросил я, - насколько хорошо вы знакомы с окружным прокурором?
- Я встречаюсь с ним время от времени, но наши беседы не выходят за рамки общественных дел. Юридических вопросов мы не касаемся. Почему вас интересуют мои отношения с ним?
- Но вас двоих связывают и другие дела?
- Нет. Сам я юрист, специализирующийся на инвестициях в недвижимость. В моей работе у меня не было причин обращаться к прокурору.
- Что вы можете сказать о Гастингсе?
Я внимательно наблюдал за ним, но выражение его лица не изменилось.
- До недавнего времени он был моим помощником, и я весьма благодарен ему за одну услугу, которую он мне оказал - он спас меня от смерти. Точнее, от самоубийства, - просто добавил он. - Однако что означает этот допрос?
- Я был в кабинете Гарри Уайна сегодня в десять утра, - сказал я, но мои слова не произвели на него ни малейшего впечатления.
Он лишь недоуменно глянул на меня:
- Вы полагаете, это должно для меня что-то значить?
- Будь я проклят, если это не так. - Мне уже осточертела игра в кошки-мышки. - Давай кончим дешевый треп и потолкуем по сути.
- Знаете, мистер Стил, - он шумно выдохнул, - я не привык к подобным разговорам с посетителями. - Его лицо приняло раздраженное выражение, и он молча уставился на меня.
К этому моменту я успел забыть о высоком гарвардском стиле и вновь вернулся к уличному жаргону.
- Нет, вы только подумайте, - с убийственным сарказмом сказал я, - этот недоносок не привык к подобным разговорам! Других фраеров ты запугал до смерти хотя кое-кто из них и впрямь полагает, что ты ведешь крестовый поход против наркоты. - Я сделал паузу, чтобы мое сердце немного успокоилось и кровь перестала стучать в висках. Я был настолько взбешен, что запросто мог легонько придушить двуличного мерзавца, чтобы тот под страхом смерти выложил всю правду. Однако в данной ситуации насилие исключалось, требовалось мягкое деликатное обращение. Я заговорил снова: - Не пудри мне мозги, ублюдок, будто не понимаешь, почему я сказал, что был у Гарри Уайна сегодня утром.
- Я не имею ни малейшего понятия, о чём вы говорите, и даже не совсем уверен, знаете ли вы это сами. - На его лице была смесь негодования и недоумения.
- Тогда я постараюсь тебе растолковать. Ты требуешь от окружного прокурора, чтобы он не трогал твоих подельников. У тебя огромные связи среди нью-йоркских политиканов, благодаря чему ты сумел подмять под себя других рэкетиров. Для тех, кто в тебе не разобрался, ты борец с людскими пороками, но меня этим ханжеством тебе провести не удастся. Для меня ты - лицемерный, двуличный
- Замолчите! - почти прошептал он, хотя в его голосе зазвучали металлические нотки. - Вы, должно быть, сошли с ума! Со мной, Стил, ещё никто так не разговаривал. Теперь я тоже скажу вам несколько слов, а потом вы немедленно уберетесь отсюда, пока вас не вышвырнули силой.
Все время, пока он говорил, его лицо не переставало Раздуваться, как лягушка в детской сказке, и я подумал, что он может лопнуть в любую минуту.
- Это ты меня вышвырнешь? - с нескрываемой иронией спросил я. - Или твоя полевая мышь? - Я мотнул головой в сторону приемной, где сидела мисс Эванс. - Или где-то здесь притаилась армия вышибал?
Хмурое облачко на лице Кэллоувея быстро превращалось в грозовую тучу.
- Стил, я всегда отличался терпением, - сказал он прежним негромким голосом, в котором звучали металл и ненависть. - Но есть предел и ему, и вы переступили его. Я не имею дел рэкетирами, кем бы они не являлись. Попробуйте понять это своей тупой башкой. Я никогда не говорил с окружным прокурором о каком-либо конкретном лице или лицах, связанных с уголовным миром. - Он предостерегающе поднял руку, заметив, что я собираюсь прервать его. - Помолчите! - приказал он на этот раз чуть громче. - Не знаю, чего вы добиваетесь, но если это очередная кампания с целью облить меня грязью накануне выборов, то знайте - я легко не сдаюсь. Я буду бороться с вами и теми мерзавцами, которых вы представляете, до последнего вздоха. А теперь отправляйтесь к ним и передайте - моя цель: передавить всех, кто погряз в наркобизнесе, как отвратительных ядовитых змей. И я этого добьюсь. Вам ясно? - Его голос снова понизился до полного шепота, а пухлые кулачки с такой силой сжали спинку стула, за которым он стоял, что побелели костяшки пальцев.
- Ты высказался вполне определенно, Кэллоувей, - сказал я. - Но меня тебе не запугать. Борьба - это такая игра, в которой участвуют две стороны, и можешь мне поверить, я тоже буду играть до конца, не гнушаясь ничем с такими подонками, как ты и твои холуи.
- В это легко поверить, - с горьким сарказмом сказал он. - Особенно в обещание ничем не гнушаться. Вы можете прибегать к самым грязным приемам, Стил, я же одолею вас законным путем. Правда в конечном счете восторжествует! А теперь - убирайтесь!
Мне хотелось ответить ему погрубее, чтобы окончательно вывести из себя, но я опасался, что его хватит удар. Будет несправедливо, если он окончит свои дни естественной смертью, оставив без работы парней, обслуживающих электрический стул. Я хотел лично наблюдать предсмертные судороги негодяя.
Я медленно поднялся с места.
- Убирайтесь! - вновь потребовал он.
Повернувшись на каблуках, я вышел из кабинета, не произнеся ни слова.
Я вежливо кивнул страшилищу в приемной, догадавшись по её лицу, что она подслушала по селектору нашу беседу.
- Вас можно привлечь к ответственности за оскорбление, - пролаяла она.
- Попробуйте, - спокойно ответил я, останавливаясь возле её стола. - В котором часу помощник прокурора звонил вам сегодня утром?
- Мистер Гастингс ни разу не звонил мне, - ответила она таким тоном будто была несказанно обижена его невниманием. В данном случае я был целиком на его стороне.
- Да? Тогда я сформулирую вопрос более точнов котором часу он звонил, чтобы переговорить с Кэллоувеем?
- Мистер Кэллоувей не разговаривал с помощником прокурора ни сегодня утром, ни каким-либо другим утром, вечером, ночью или днем в течение последних четырех месяцев. Если вы так любите точность. Я ответила на ваш вопрос, мистер детектив?
Итак, она тоже играла в эти игры. Все возможные варианты были отрепетированы ею и Кэллоувеем. Надо отдать им должное - они сумели предусмотреть все. Изобразив на лице гримасу отвращения, я сказал: - В гробу я видел твоего босса. - И с этими словами вышел, оставив дверь открытой.
Когда я подошел к «кэдди», температура у меня опустилась почти до нормальной. Кэллоувей был скользким типом, голыми руками его не возьмешь. Я забрался в машину, вытащил из-под сиденья образцы наркотиков и рассовал их по карманам. Потом направился с визитом к Джонни.
Когда я добрался до полицейского управления, он уже надевал пальто.
- Собираешься по делам? - поинтересовался я. - Задержись на минутку и послушай, что я тебе скажу.
Он снял пальто и присел.
- Слушаю, - сказал он, глядя на меня подозрительно и с некоторой опаской.
- Пока что обошлось без трупов, - ухмыльнулся я, и его напряжение спало.
- Что ж, спасибо и на этом, - вздохнул он. - Но если ты не насчет покойника, тогда что?
- Ты присутствовал при телефонном разговоре между Уайном и Кэллоувеем, да?
- У тебя память отшибло? Ты тоже там сидел.
- Да, сидел. Но Кэллоувей и его секретарша всё начисто отрицают. Он говорит, что ни разу в жизни не угрожал Уайну, а сучка секретарша утверждает, что последние четыре месяца Гастингс им не звонил. Как это тебе нравится?
- Естественно, он будет отказываться, а она во всем его поддержит. Что тут необычного? Или ты ждал, что он скажет: «О да, мистер Стил, я руковожу всей подпольной торговлей наркотиками в Манхэттене. Вы это хотели знать?» Думаешь, он полный кретин, чтобы самому набросить удавку себе на шею?
- Хорошо, а знаешь ли ты, что он содержит красотку, специально для которой купил особняк в Бронксе? Девчонку высшего класса.
- Пару дней назад я сказал бы, что ты чокнулся. А сейчас в принципе готов поверить всему, что о нем говорят. Кто она?
- Марта Спунер, сестра убитой. - Я замолчал, полагая, что в тишине мои слова быстрее дойдут до Джонни.
Сдвинув на затылок шляпу, он сказал:
- Шутишь?
- Нет, и это только начало. - Я закурил, глядя, как он беспокойно заерзал на стуле.
- Ладно, Роки, - раздраженно сказал он. - Говори, только без шуток.
- Подвал его особняка защищен током высокого напряжения. И знаешь почему?
- Я уже сказал, что не играю в угадайку. Выкладывай все, что тебе известно.
- Там от пола до потолка коробки с наркотой.
Реакция Джонни была мгновенной - от гнева его лицо налилось кровью.
- Гадина! - Он схватил телефонную трубку, потом передумал и обратился ко мне: - Ты не ошибся?
Я вытащил из кармана пакетики с пробами и небрежно бросил их на стол:
- Вещественные доказательства. Я похитил их из подвала Кэллоувея. А остаток - на пару миллионов баксов - ждет своего часа, вернее, какого-нибудь сверхумного копа, который прославится на всю страну. Почему бы этим умником не оказаться тебе, Джонни?
- Нет возражений, но вместе с зельем я прихвачу и Кэллоувея, будь он даже братом самого президента. - Он снова схватился за телефон. - Инспектор Моррис! - рявкнул он в трубку. - Возьми трех-четырех парней в штатском и задержи Ричарда Кэллоувея. Полиции нужно задать ему пару вопросов. - Он повернулся ко мне: - Где его особняк в Бронксе?
Я назвал адрес, и он сообщил его Моррису, приказав связаться с полицией штата и вместе проверить содержимое подвала. Только убедившись в наличии наркотиков, он может арестовать Кэллоувея.
- Позвони сразу после обыска.
- Джонни, - сказал я, когда он кончил давать указания, - Кэллоувей заставил меня ждать в приемной, а секретарша тем временем соединила его с городом. Я следил за пощелкиванием диска. Она набрала номер, по которому Гастингс вызывал Кэллоувея для разговора с Гарри Уайном. Номер кажется мне знакомым, но увязать его с конкретным лицом я никак не могу. Тебе не трудно проверить, кто абонент?
- Что за вопрос? Конечно, проверим. Говори, какой номер?
Я назвал номер и он снова схватился за трубку, приказав соединить его с телефонной компанией. В ожидании ответа он нетерпеливо выбивал барабанную дробь на полированной поверхности стола. Через минуту телефон зазвонил.
Я услышал неясный женский голос, но слов не разобрал. Внезапно потемневшее лицо Джонни не предвещало хороших новостей.
Поблагодарив девушку с телефонной станции, он осторожно положил трубку, словно она была ручной гранатой, и обернулся ко мне:
- Номер значится под фамилией Спунер. Марты Спунер.
Все было просто. Я понял, почему номер казался мне таким знакомым.
XI
- Сука! - вырвалось у меня.
Потом, спохватившись, я вспомнил о тех часах, когда она лежала рядом со мной, о чём мы говорили и что делали. Трудно было поверить, что женщина, сестра которой стала жертвой нью-йоркской наркомафии, сама по горло увязла в этом преступном бизнесе. Чертовски трудно! Но так, по всей видимости, оно и было. Красную книжечку я обнаружил в её сейфе, а не в чьем-то другом. Она была сожительницей Кэллоувея и спала ещё Бог знает с кем. В ходе расследования преступлений последних дней всё время всплывало её имя.
- Ты её тоже арестуешь, Джонни? - спросил я.
- Задержу, - ответил он. Поскольку Моррис уже выехал на задание, он позвонил другому копу и распорядился привезти в управление Марту Спунер.
- Действуй деликатно, - напутствовал он его. - Не ломай ей кости и не устраивай представления для зевак. - Он устало положил трубку.
- Знаешь, - сказал я, - когда привезут Кэллоувея и Марту, мы можем разыграть традиционный спектакль - сообщить «по секрету» каждому в отдельности, что подельник раскололся и во всем признался. Кэллоувей вряд ли поддастся на провокацию, но она может заглотнуть крючок.
- Попробовать есть смысл. А сейчас подождем.
Мы сидели около получаса, беседуя на разные отвлеченные темы. Когда раздался телефонный звонок, Джонни торопливо снял трубку.
- Капитан Ричардс, - по привычке растягивая слова, сказал он, и сразу же его лицо приняло радостно-возбужденное выражение. Звонил Моррис, и Джонни жестом предложил мне послушать его сообщение по второму аппарату.
- Шеф, - взволнованно сказал Моррис, - мы все нашли.
- Сколько?
- Боже милостивый, шеф, - крикнул Моррис, - белого порошка здесь столько, что из него можно насыпать могильный холм для владельца. - Для человека с куриными мозгами такое поэтическое сравнение было нехарактерно. - Чтобы вывезти товар потребуется пара грузовиков.
- Забудь о грузовиках, Моррис, ими займутся другие. Переключись на Кэллоувея. Он нужен мне до того, как сумеет предупредить своих сообщников. Его надо брать по горячим следам. И еще, Моррис.
- Да, шеф?
- Постарайся узнать, кто сегодня приходил к нему.
- Ладно, шеф. - Он положил трубку.
По лицу Джонни блуждала удовлетворенная улыбка.
- Они не уйдут от расплаты, Роки.
Я счел своим долгом слегка подпортить ему настроение:
- Тебе не кажется подозрительным, что ларчик открылся так просто?
- Ради Христа, Роки. - Улыбка сошла с его лица. - Пожалуйста, не уверяй меня, что они лишь пытаются сбить нас с толку.
- Я не о том, Джонни. Мне представляется, что мы раскрыли далеко не все. Что-то важное прошло мимо нас.
- Об остальном мы заставим рассказать Кэллоувея.
- Оставь надежду, Джонни. Перед копами он будет молчать, как улитка. А я бы с ним не стал церемониться. Вот тогда, возможно, он бы и раскололся.
- Роки, я тоже способен на время забыть, что представляю закон. Мои парни вытянут из него жилы, сдерут шкуру дюйм за дюймом, пока не узнают всю правду. С такой мразью, как он, мы не стесняемся.
- Конечно, Джонни, я знаком с вашими методами - слепящий свет, непрерывный допрос, смена за сменой Может, даже резиновый жгут. Поверь, Джонни, этот выродок слишком хитер, слишком крут, чтобы так просто поднять лапки.
Мы сидели, наверное, ещё около часа, и только когда солнце скрылось за ломаной линией небоскребов, телефон зазвонил снова. Джонни протянул мне трубку второго аппарата, а сам с лихорадочной поспешностью схватил свою. На проводе снова был Моррис, его голос звучал почти истерично:
- Шеф, Кэллоувей исчез. Ему позвонили около двух, так говорит секретарша, и он сказал, что больше сегодня в контору не вернется.
- Тебе удалось выяснить, кто к нему заходил?
- Да, один ублюдок по имени Роки Стил. Он заходил утром и учинил скандал. Может, только для вида, а на самом деле спрятал Кэллоувея в отеле «Сентрал» или другом гадючнике, как это было с Хэннингом.
- Достаточно, Моррис, - зло сказал Джонни. Целую минуту он просто держал в руке трубку. - Отправляйся к дому Марты Спунер, - отдал он следующее распоряжение. - Я выслал туда патрульную машину с приказом арестовать её. Ты их подстрахуй. Как прибудешь на место, сразу позвони. Не исключено, что и эта птичка упорхнула.
Положив телефонную трубку, Джонни взял радиомикрофон.
- Всем патрульным машинам! - Голос капитана звучал жестко и требовательно. - Всем патрульным машинам! - повторил он через полминуты, давая возможность своим копам поточнее настроиться на волну. Потом он быстро заговорил: - Найти и задержать Ричарда Кэллоувея, известного политического деятеля; возраст пятьдесят шесть лет; волосы седые - Вытащив листок из письменного стола, он продолжил: -с пролысинами; рост пять футов семь дюймов; вес около ста шестидесяти фунтов. Последний раз его видели одетым
Обернувшись, он вопросительно глянул на меня, и я наклонил голову к микрофону:
- в темно-серый костюм с красной гвоздикой в петлице, черные полуботинки, серый галстук. Носит очки в роговой оправе.
Я отвел голову в сторону, и Джонни подхватил эстафету:
- Перекройте все выезды из города, проверьте аэропорты, железнодорожные вокзалы, шоссе. Заблокируйте тоннели, мосты, паромы. - Он назвал адрес, по которому Кэллоувей проживал постоянно, и приказал патрульной машине номер восемьдесят один следовать туда. Потом бросил микрофон и нажал на кнопку селектора: - Галлахер, - закричал он, - расставь сеть для Ричарда Кэллоувея. Направь информацию всем радиостанциям. Следуй обычной процедуре. Кэллоувей мне нужен немедленно. И живым, - добавил он.
- Вас понял, - ответил Галлахер. - Приступаю к выполнению.
Джонни откинулся на спинку кресла с видом человека, смирившегося с судьбой.
- Как всегда чуть-чуть опаздываем, - с горечью произнес он. - Можно было взять эту шайку голыми руками, начни мы действовать на пару часов раньше. Проклятье!
- Расслабься, браток, - попытался успокоить его я. - Ты не оставил ему ни малейшего шанса.
Мы молча ждали информации о Марте Спунер и новостей о Кэллоувее. Манхэттен уже осветился миллионами электрических огней, напоминающих крошечных мотыльков на черном занавесе зимней ночи. Мы курили сигарету за сигаретой, бросая на пол не умещавшиеся в пепельнице окурки. Зазвенел телефон, одновременно с ним заработала радиосвязь. Приложив левое ухо к телефонной трубке, Джонни слушал другим ухом радиосообщение.
- Марта Спунер по указанному адресу не обнаружена, - доложил по телефону Моррис.
- Патрульная машина номер восемьдесят один. Вызываю капитана Ричардса. Прием, - прозвучал по радио голос полицейского.
Джонни рявкнул в микрофон:
- Вас слышу, ждите.
- Что ещё о ней известно? - продолжил он расспрашивать Морриса.
- Управляющий домом утверждает, что не видел её со вчерашнего утра.
- Ждите! - крикнул Джонни в телефонную трубку.
- Ричарда Кэллоувея нет дома, - доложил полицейский из машины номер восемьдесят один. - Прислуга не видела его с тех пор, как он уехал утром на работу.
Джонни сказал в телефонную трубку:
- Подожди минутку, Моррис. - Потом снова в микрофон: - Может, Кэллоувей звонил домой или сообщил иным способом, когда вернется?
- Нет, сэр.
- Понятно. Конец связи. - Бросив микрофон, он вернулся к разговору с Моррисом: - Ты всё проверил в её квартире?
- Абсолютно. Похоже, она забрала с собой все ценные вещи и поспешила смыться. Мы не нашли ни одного чемодана. Будут другие распоряжения?
- Пока все. - Джонни вздохнул. - Возвращайся в управление, Моррис. - С вытянувшимся, как товарный поезд, лицом он положил трубку. - Опять чуточку не успели.
Я молча размышлял над услышанным, и вдруг, словно десятитонный грузовик, в голову мне ударила внезапная мысль. Да, преступник был скользким, как угорь, и всё же картина представилась мне теперь как на ладони. Ему удалось обвести меня вокруг пальца, как дешевого фраера, и тем не менее резвиться на свободе ему оставалось недолго. Будь я проклят, если позволю себе ошибиться и на этот раз. Я бросил взгляд на Джонни:
- Браток, - медленно сказал я, - боюсь, тебя ожидает парочка мертвецов.