- О! Так вот, они терпеть не могут прикасаться друг К другу.
- То есть как это?
- Я неточно выразился. Конечно, они обожают это делать, но боятся. А почему, как думаешь?
- Почему?
- Потому что тогда они чувствуют себя животными. И чтобы не чувствовать себя животными, они придумали так называемое духовное общение. Да только выше определенного места не прыгнешь.
- Пожалуй.
- Вот скажи, как ты дашь понять другому человеку, что ты ему друг?
- Хм. Не знаю. Как?
- Пожмёшь ему руку, верно? То есть прикоснешься к нему.
- Ну это древний обычай, - сказал я. - Протягивая другому раскрытую ладонь, человек тем самым показывал, что у него мирные намерения, что в его руке нет кинжала.
- Это объяснение придумано задним числом, а на самом деле, когда два человека обмениваются рукопожатиями, они как бы говорят друг другу: мы с тобой животные. А потом прячут руки в карманы или за спину. То же самое происходит между мужчиной и женщиной. Слушай, неужели ты не въезжаешь, какое это всё вранье?
- Вранье?
- Представь, три часа кряду ты разговариваешь с чужой женой. У вас в руках бокалы с вином, на лицах милые улыбки, и ты, бедняга, из кожи вон лезешь, чтобы сказать ей как-нибудь задом наперед о том, что тебе от неё в действительности нужно. Это такая игра, в которую играют все. Но стоит тебе ухватить её за ляжку или хотя бы приобнять за плечо, встревает муж и заявляет, что ты, дескать, соблазняешь его жену. Черт побери, да ведь ты битых три часа только этим и занимался! Ну разве не абсурд?
- В жизни вообще много абсурда.
- А в отношениях между мужчиной и женщиной особенно. Тут действует великое табу: «Не прикасайся!», оно висит над тобой с того дня, когда ты идешь на первое свидание, и вплоть до женитьбы. Некоторые не смеют его нарушить, даже стоя одной ногой в могиле. Табу снимается только в браке. От жены у тебя тайн нет. Ты рыгаешь и чавкаешь за обеденным столом, и, прежде чем удалиться в клозет, оповещаешь её об этом намерении, иными словами, доверяешь ей тайну, что ты животное. Животное, наделенное кое-какими мозгами. Поэтому иной умник склонен даже заявить, что если он рыгает, как все, то может и лапать всех подряд, ведь для животного табу не существует. А на самом-то деле табу не существует вообще, не существует ни для кого!
- Симмс, что ты всем этим хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что женюсь на проститутке. На шлюхе. И если ты был её клиентом, меня это не колышет, понял? Я собираюсь на ней жениться, потому что я её люблю, и пошли вы все!
- По-моему, ты поступаешь очень достойно.
- При чем здесь достойно или недостойно? Я поступаю в согласии со здравым смыслом. Луизу трахали все, кто хотел. Ну и что с того? Я этих парней не знаю и знать не хочу. Она отдавала им свое тело. Только тело. У всех у вас один и тот же заскок.
- Какой?
- Что, по общему мнению, не жалко предложить другому человеку? Душу. Вот ты развалился в кресле и несешь несусветную чушь, а окружающие делают вид, что причащаются от великой твоей духовности и благодарны тебе за неслыханную щедрость. Но в действительности все вы убеждены, что самое ценное в человеке - это тело. С телом, случись что, вы расстанетесь в последнюю очередь. Так вот, мистер, в человеческих отношениях всё перевернуто с ног на голову. Не спорю, я могу ошибаться, но для меня главное - здесь. - Он постучал кулаком по левой стороне грудной клетки. - А все, что ниже, - это для животных.
- Ты сам себе противоречишь, - сказал я.
- Пускай. Хочешь выпить?
- Нет. Расскажи мне про Луизу, какая она
- Красавица. Уж я-то знаю в этом толк. Она красавица.
- Но ты можешь её описать?
- Красавица - этим всё сказано. Никогда не видел красавиц?
- Луиза брюнетка?
- Это если черные волосы, да?
- Да.
- Ну значит, брюнетка. - Симмс кивнул.
- А глаза?
- Спрашиваешь! Вот такие.
- Какого цвета?
- Как как медовые леденцы!
- Высокая?
- Повыше, чем я. Может, кого другого такие вещи и волнуют, у меня нет. Важно ведь, каким ты себя видишь. У меня рост пять футов восемь дюймов. По нынешним меркам - микроб. Сейчас подросли такие дылды!
Поколение баскетболистов. Но я знавал коротышек, в сравнении с которыми всё казалось мелким. Посади рядом двух парней ростом по пять футов шесть дюймов каждый - один будет смотреться карликом, а о другом тебе и в голову не придет задуматься, какого он роста. Видел ты когда-нибудь, чтобы чихуахуа колебался хотя бы минуту, прежде чем воткнуть суке датского дога? Нет, мистер, такого не бывало. Луиза высокая, и мне это нравится. Когда мы выходим на прогулку, не я, а она решает, какие туфли ей надеть. Если на шпильках она кажется себе красивой, меня это только радует, потому что тогда и я чувствую себя человеком. Все, что мне нужно, - это чтобы она была со мной. И ещё я считаю, что хорошего должно быть много. Луиза - девушка крупная, а я люблю, когда в койке тесно.
- Почему же она работает у Бартера?
- Работа как работа. - Симмс снова прищурился.
- Но почему именно у него?
- А почему нет? Он хорошо платит, а нам нужны деньги.
- Откуда она родом?
- Из соседнего штата. Я, кстати, тоже. Разве не заметно, как я растягиваю слова?
- Луиза жила в мотеле?
- Нет, только работала. Жила она здесь, в этой гостинице. И вот не сходятся концы с концами: мне говорят, что Луиза уехала домой, но в гостинице-то она за постой не расплатилась!
- Когда ты видел её последний раз?
- Два дня назад она мне звонила. И обещала позвонить на следующий день. То есть вчера вечером. И всё - тишина. Я хотел сам её вызвонить, но в телефонной книге нет номера этого мотеля. Я искал её всё утро. Я люблю эту девчонку, понимаешь ты меня?
- Луиза не упоминала позавчера о каком-нибудь происшествии в мотеле?
- Она сказала, что надеется в ближайшее время хорошо заработать, что у неё договор с Бартером на месяц или чуть больше. Поэтому я и не врубаюсь, с чего это ей вдруг приспичило уезжать.
Что-то тут не так. - Симмс почесал затылок: Кассир сказал, что она взяла билет до Дэвистона. При чём здесь Дэвистон? Никак не возьму в толк. - Он вдруг поднял голову и посмотрел на меня: - Слушай, а что это ты всё спрашиваешь и спрашиваешь?
- Привычка такая, - сказал я, улыбаясь. - Профессиональная.
С минуту мы оба молчали. В наступившей тишине слышно было только, как с бульканьем льется в стакан виски. Симмс расправил плечи и, казалось, стал выше ростом. Он взболтнул содержимое стакана и выпил залпом.
- Значит, ты легавый?
- Да.
- Из полиции нравов?
- Нет, обычный сыщик. К тому же не при исполнении.
Я же тебе сказал, в этом мотеле пропала моя девушка.
- Так ты поэтому достаешь меня расспросами?
- Да.
- Все, что я говорил тебе про Луизу - неуверенно начал Симмс.
- Что ты мне говорил?
- Ну про то, чем она занимается
- Я ничего не слышал про Луизу.
- Я имею в виду
- Я про Лизу ничего не слышал. Мы разговаривали на отвлеченные темы, разве нет?
Симмс улыбнулся:
- Как, говоришь, тебя зовут?
- Фил Колби.
Он протянул мне руку:
- Симмс. Джон Симмс. Но ты можешь звать меня просто Джонни.
Я ответил ему рукопожатием.
- Это не для того, чтобы проверить, есть у тебя в руке нож или нет, - сказал Симмс. - Рассчитывай на меня, если что.
- Вот это я услышал.
- Значит, мы друзья?
- Выходит, что так.
- Отлично, - сказал Симмс. - Будет нужна помощь, дай знать. А Луизу я найду, Колби.
- Меня зовут Фил, - напомнил я.
Я двинулся пешком в центр города. До встречи с Митчеллом оставался целый час, он показался мне вечностью.
Мы встретились и почти тотчас разошлись - Митчелл решил, что добьется большего, если местная полиция не будет знать о его появлении. Ну да, он опасался, что за мной следят.
Впоследствии Тони поведал мне о своих приключениях, и я готов подробнейшим образом их пересказать, но понимаю, что юридической силы мое сообщение иметь не будет. К сожалению, Тони сейчас на задании и поэтому не смог сюда приехать. В двадцать третьем участке без него не обходится ни одна серьезная операция, уж такой он незаменимый. Но у меня имеется его письменный отчет, который я предлагаю использовать в качестве свидетельских показаний.
Впрочем, даже если суд сочтет это невозможным, мне всё равно хотелось бы здесь его прочитать, иначе в моем повествовании возникнут нежелательные пробелы.
XII
Я прибыл в Салливанс Корнерс четвертого июля в пять сорок пять вечера на седане, принадлежащем двадцать третьему полицейскому участку. Разрешение воспользоваться этим автомобилем я получил от лейтенанта Де Морра.
Честно говоря, я недоумевал, почему случившееся с Филом лейтенант воспринял столь серьезно, что решился преступить закон и вторгнуться на территорию чужого штата. Впрочем, от нашего шефа можно ожидать чего угодно. Он великий человек, и уж если действует именно так, а не иначе, значит, у него есть на то основания.
Не стал бы он дергаться по пустякам.
Закусочную рядом с единственным в этом городе банком я нашел быстро. Кстати, для протокола, её название - «У Фанни». Я занял столик в углу и попросил у белобрысой официантки чашку кофе. Она тотчас принялась строить мне глазки - и совершенно напрасно. Все эти фигли-мигли годятся для подростков, а я человек женатый и вообще придерживаюсь старых взглядов. Моя жена Сэнди, между прочим, их вполне разделяет. Для нас известные всем слова «да пребудете вместе в радости и в горе, покуда смерть не разлучит вас» преисполнены глубокого смысла.
Я просидел в одиночестве минут пять, не больше, а потом появился Фил. Мне приходилось видеть его в деле, ночные рейды отнимают порой много сил, но никогда он не выглядел таким измотанным. Блондины, как известно, могут бриться раз в неделю, поэтому двухдневная щетина не портила его внешность, но он в буквальном смысле еле волок ноги, и в глазах у него была такая тоска Фил заметил меня с порога.
- Тони! - воскликнул он и бросился к моему столику.
Я встал, и мы пожали друг другу руки.
- Садись, Фил, - сказал я ему, - садись. Не обижайся, но вид у тебя как у побитой собаки.
Я подозвал официантку и заказал ещё одну чашку кофе.
- Мне бы что-нибудь посущественнее, - пробормотал он.
Признаюсь, я всегда поражался аппетиту этого парня, зверский у него возрасте.
Фил взял в руки меню, и я с ужасом слушал, какое количество блюд он заказывает.
- На пустой желудок я плохо соображаю, - пояснил он. - Ты в курсе, что со мной случилось?
- Шеф сказал, что твою Анну неудивительно в его возрасте.
Фил взял в руки меню, и я с ужасом слушал, какое количество блюд он заказывает.
- На пустой желудок я плохо соображаю, - пояснил он. - Ты в курсе, что со мной случилось?
- Шеф сказал, что твою Анну случилось?
- Шеф сказал, что твою Анну похитили и тебе известно лишь, что она жива.
- Мотель, в котором мы остановились, оказался публичным домом.
- Ты в этом уверен?
- На все сто.
- Как это всё произошло?
- Не знаю. Она спала в комнате, которую мы сняли. Потом её там не стало.
- А одежда? Тоже исчезла?
- Да. И багаж. Следы замели очень грамотно. Даже занавески новые на окнах повесили.
- Есть предположения, кто мог это сделать?
- Некий тип по имени Джо Карлейль и его крайне подозрительная жена Стефани. Позднее я узнал, что Карлейль не женат.
- Кто же она такая?
- Сначала я решил. Что она тоже из этих но в платяном шкафу висели её платья потаскухи так не одеваются Симмс говорит
- Кто?
- Джонни Симмс. Это приятель одной девчонки из мотеля. Кстати, она тоже исчезла. Тони, всё это очень скверно пахнет. Тебе известно, что я обнаружил в соседней комнате?
- Да. Кровь.
- Это что-нибудь да значит, а? Так вот, Симмс говорит, что девчонки живут не в мотеле. Например, его подруга остановилась в здешней гостинице. И вот что странно: вдруг она бросает выгодный заработок и этого своего парня и уезжает куда-то, даже не расплатившись за постой
- Что собой представляет мотель?
- Несколько домиков, по две комнаты в каждом. Комнат всего пятнадцать. Хозяина зовут Майк Бартер. Женат, но супругу я не видел. Я уверен, что местные власти с Бартером заодно. Во всяком случае, кровь они упорно отказываются замечать. Ох, видел бы ты судью Хэнди. А ещё есть такой дорожный полицейский Фред. Сукин сын, отобрал у меня мой револьвер и револьвер Барри.
- Револьвер Барри?
- ОХара забыл его в бардачке.
- Ничего себе.
- Ты привез?
- Я привез тебе свой собственный «смит-вессон». Вообще-то я подарил его Сэнди и научил её им пользоваться. - Я хмыкнул: - Из-за тебя она осталась безоружной.
Фил тоже улыбнулся, но улыбка вышла у него невеселой.
- Где револьвер? - спросил он.
- В машине. Что ещё можешь сообщить интересного?
- Карлейль - шестерка. У Бартера есть подручный Хезекая, вот он посерьезнее. Здоровенный такой лось. Не позавидуешь тому, кто встанет у него на пути.
- Спасибо, я это учту. Как Анна была одета?
- Последний раз, когда я её видел, на ней были только лифчик и трусики.
Хм, будем надеяться, что она не простудится.
- Когда мы выезжали из дому, она была в белом платье без рукавов.
- И наверное, в шляпке?
- Нет, она их не носит.
- Какой у неё был багаж?
- Два кожаных баула и чемодан.
- С кем ещё посоветуешь познакомиться?
- С прелестным созданием лет семнадцати по имени Бланш. Такая огненно-рыжая. У неё на лбу написано, чем она размышляет. Эта потаскушка отвлекала меня, когда похищала Анну. Знает обо всем, что случилось, гораздо больше, чем говорит. Это она сказала мне, что Анна жива. О, послушай!
- Вспомнил ещё что-нибудь?
- Оливер Хэнди, судья- он ведь тоже намекал мне, что с Анной ничего не случится, если я не буду совать нос куда не следует. - Что он имел в виду?
- Думаю, кровь, которую я обнаружил в мотеле. Там кого-то убили, это точно.
- Кого?
- Если бы я знал!
- Ладно, - сказал я, - поеду в мотель. Где тебя искать?
- Я остановился в гостинице. Буду ждать твоего звонка.
- Учти, я смогу позвонить только поздно вечером. Не теряй времени.
- Что я должен делать?
- Эта проститутка которая тоже пропала
- Её зовут Луиза.
- Разузнай о ней побольше. Здесь может быть зацепка.
- Хорошо, я ещё раз поговорю с её парнем.
- А я позвоню тебе где-нибудь около двенадцати. Если мы случайно столкнемся в городе, ты меня не знаешь, я тебя тоже. Надеюсь, слежки за тобой нет. Ну, пошли. - Я встал из-за стола, и на лице Фила отразилось недоумение. - Я выдам тебе оружие, а потом ты пообедаешь. Отведешь душу.
Мы вышли из закусочной и сели в мой черный седан. Я передал Филу револьвер, он заткнул его за пояс под футболку и улыбнулся:
- Теперь я в порядке.
- Применяй его только в крайнем случае, - сказал я.
- Я ещё ни разу ни в кого не стрелял.
- А мне приходилось, - сказал я. - Значит, позвоню вечером.
Мы пожали друг другу руки, он вылез из машины, и я покатил на Салливанскую косу.
Смеркалось, когда я добрался до мотеля. Припарковался позади «кадиллака» с номером «14-12» и, я это сразу взял на заметку, инициалами «СБ» на номерном знаке. Подошел к двери офиса и постучал. Никто не отозвался. Постучал снова.
- Ау, хозяева!
Я уже собрался возвращаться к машине, но туг увидел женщину. Она шла ко мне со стороны причала, в руках у неё было полотенце, она вытирала им лицо, на её смуглых бедрах ещё блестели капли воды.
На ней было бикини из какой-то серебристой ткани, похожей на парчу. Высокая и стройная. Ноги что надо, а грудь просто потрясающая. На голове у неё была белая купальная шапочка с пластмассовыми ромашками. Она напоминала танцовщицу варьете с той лишь разницей, что я был единственным её зрителем, о существовании которого вдобавок она даже не подозревала.
Облокотясь о крыло седана, я наблюдал за её приближением.
Женщина стянула шапочку, золотистые волосы рассыпались по плечам. Тряхнула головой, совсем как это делают собаки, когда выбегают из воды на берег, и наконец заметила меня.
- Привет, - сказал я и улыбнулся.
Глаза у неё были зеленые и холодные.
- Привет, - ответила она.
- Как водичка?
- Замечательная.
- Похоже, купание вам на пользу.
- Почему вы так решили? Вы же не видели, что было раньше.
- Я вижу результат.
- Благодарю вас. Это все, что вы хотели мне сказать?
В Офисе, кажется, никого нет, а мне нужна комната
- Я могу вам в этом помочь.
- Вы знаете, где хозяин?
- Хозяин перед вами.
- О?
- Стефани Бартер, - представилась она и слегка наклонила голову: - Идите за мной.
Мы прошли мимо «кадиллака» с инициалами «СБ», и разил, кому он принадлежит.
Поднялись по ступенькам и вошли в дом, точнее, в помещение офиса. Стефани оставляла на полу влажные отпечатки босых ног.
Я наблюдал за ней с нескрываемым удовольствием. У неё было молодое и тренированное тело, тело, за которым следят. Я мог бы поручиться, что она отличная пловчиха. Ей было крепко за тридцать, и парикмахер, надо полагать, потрудился над её неестественно светлыми волосами.
Ногти у неё были ярко наманикюрены.
- Какая именно комната вам нужна? - спросила она.
- А есть выбор?
- Не Бог весть какой, - ответила Стефани. Вам кто-нибудь посоветовал сюда приехать или вы случайно?
- Мне посоветовали.
- Кто?
Я напряг память:
- Джо Карлейль. Знаете такого?
- Да, - ответила Стефани. Она продолжала вытираться, не сводя с меня глаз. - Так это он вам посоветовал?
- Он самый.
- Как вас зовут?
- Тони.
- Тони и все?
- Тони Митчелл.
- Вы хорошо знакомы с Джо?
- Не очень. Черт побери, какое это имеет значение?
- я не люблю, когда при мне ругаются.
- Ах, извините, - усмехнулся я.
- Вы не ответили на вопрос. Как давно вы знаете Джо?
- Мы познакомились в баре.
- И?
- Я намекнул ему, что ищу место, где можно было бы - Я сделал многозначительную паузу. - Неплохо провести время.
- И он сказал вам, что это можно сделать в нашем мотеле?
- Да, именно так он и сказал.
- Мы могли бы договориться, - сказала Стефани.
- Могли бы?
- Если условия соответствуют вашим требованиям. Ну и, конечно, если сойдемся в цене.
- Условия, насколько я успел заметить, соответствуют.
Стефани до сих пор так ни разу и не улыбнулась.
- Это офис. В других комнатах всё гораздо проще.
- Вообще-то я рассчитывал на люкс.
- Надеюсь, вы понимаете, что офис я не сдаю.
- Почему?
Она посмотрела мне в глаза:
- Боюсь, что это невозможно.
- Вы так считаете? - Я выдержал её взгляд.
- Да, я так считаю.
- Что ж, ничего не поделаешь
Она была довольно словоохотлива, но её лицо оставалось совершенно бесстрастным. Мое, впрочем, тоже. Забавный такой разговор у нас получался. Разумеется, я ещё не мог определить, какую роль играет Стефани во всей этой истории, но чувствовал, что каждое мое слово она подвергает анализу и скрупулезно взвешивает все за и против относительно возможности иметь со мной какое бы то ни было дело. Может, я и ошибался. Во всяком случае с ней стоило познакомиться поближе, с этой Стефани Бартер. Уж если кто и знал, что здесь произошло, так именно она.
Я решил рискнуть:
- хотя правила на то и существуют, чтобы их нарушали.
Мы по-прежнему не спускали друг с друга глаз.
- Да, - сказала Стефани, - правила можно нарушить.
- Я бы очень хотел снять офис. Именно офис, - сказал я.
- У вас карие глаза, - сказала она неожиданно.
- Что?
- Мне нравятся карие глаза.
- Спасибо на добром слове. Так как насчет правил?
- Если вы займете офис, будет простаивать комната, а это не выгодно, - сказала Стефани. - Муж озвереет, когда узнает.
- Я ничего ему не скажу.
- Я тоже. После того, что он вчера устроил - Она замолчала, потом мотнул головой: - Нет, правила есть правила.
- Сколько стоит комната?
- Разве Джо не сказал вам?
- Нет.
- Сто пятьдесят.
Заметив, как у меня вытянулось лицо, Стефани впервые за время нашего разговора улыбнулась:
- Дорого?
- Крутовато.
- Но комнаты очень чистые. Недавно мы сделали ремонт. Вам понравится.
- Охотно верю и всё-таки выбираю офис.
- Мой муж в отъезде, - сказала она. Ход её мыслей был совершенно непредсказуем. - У него дела.
- Срочные?
- Срочные.
- Он скоро вернется?
- Не думаю.
- Тогда почему бы нам не поторговаться?
- Поторговаться? - Стефани снова улыбнулась. - Вам так хочется со мной переспать?
- Да, - сказал я.
- Это можно обсудить, - сказала Стефани. - Проходите в гостиную.
XIII
В гостиной Стефани подошла к стенке из черного дерева, открыла дверцу и выдвинула проигрыватель.
- Я люблю музыку. - Она достала с верхней полки пластинку, извлекла её из конверта и положила на диск проигрывателя. Запел Фрэнк Синатра.
С полминуты Стефани слушала.
- Фразирует он великолепно. - Она кивнула, как бы сама с собой соглашаясь, потом открыла другую дверцу и вынула бутылку и два бокала. - Пойдемте.
Мы прошли в спальню - роскошная кровать была накрыта шелковой синей простыней с большой белой монограммой «СРВ» посередине. Стефани как-то там ещё Бартер.
- Как ваша девичья фамилия? - спросил я.
- Росканская. Ужасно звучит, не правда ли? - Она открыла платяной шкаф и сняла что-то с вешалки. - Посидите, я сейчас.
Дверь за ней закрылась. Я присел на краешек шезлонга, потом встал, подошел к кровати, прикоснулся к шелковой простыне, она была гладкая и холодная. Из ванной доносился плеск воды. За окном совсем уже стемнело Я зажег лампу на туалетном столике.
Вода в ванной перестала литься. Вскоре умолк и Синатра. Зато стало слышно, как заводят свою ночную песню кузнечики. Дверь отворилась. Вошла Стефани Бартер - в белом халате с той же монограммой «СРБ» слева на груди и розовых домашних туфлях, кажется, они называются «ни шагу назад». Золотистые волосы собраны на затылке, конский хвост перетянут зеленой лентой под цвет глаз.
- Хотите выпить? - спросила она. - У меня виски.
Виски именно то, что нужно.
Стефани подошла к туалетному столику, на котором ставила бутылку, и повернула её наклейкой ко мне. Это был «Канадский клуб».
- Устраивает?
- В самый раз.
Глаза её блеснули. Стефани явно гордилась тем, что может позволить себе хорошую дорогую выпивку.
- Тост, - потребовала она, подавая мне бокал
- За правду и красоту, - сказал я.
Мы чокнулись.
- Странный тост.
- Почему? И то и другое редко встречается, поэтому и ценится так высоко.
- Красота стоит недорого. Захотел - и купил.
- Зато правду не купишь.
- А кому она нужна? - Стефани на мгновение задумалась. - Кроме того, правда тоже продается. В этом мире продается и покупается все.
- А вас можно купить? - спросил я.
Стефани засмеялась:
- Меня уже купили.
- О?
- Давным-давно. Нашелся человек, которому позарез нужна была красота. Вот он её и купил.
- О ком это вы?
- О Майке. О моем муже.
- Что он за человек?
- Он не человек. Он горилла.
- Вот как замечательно.
- Ничего в этом нет замечательного. - Я и пригубить не успел, как Стефани осушила свой бокал и тут же налила себе снова. - Я люблю красивые вещи, - сказала она. - Хорошие, красивые вещи. Высшего качества. Зачем мне «форд», если я могу купить «кадиллак»? - Слово «кадиллак» она произнесла с видимым удовольствием, будто леденец во рту перекатывала.
- Есть ещё такая марка «Мерседес-Бенц».
- Лучше, чем «кадиллак»?
- Да, но и стоит дороже.
- Я этого не знала, - сказала Стефани. Кажется, я её огорчил.
- Поинтересуйтесь при случае.
- Непременно. - Она сделала глоток. - А вам известно, что вы ужасный нахал?
- Я?
- Вы-вы. Ещё и счастливчик в придачу.
- Что вы имеете в виду?
- Если бы вы приехали вчера вечером, то не сидели бы в этой комнате.
- Что же здесь приключилось вчера вечером?
- Неважно. Разве вы не замечали, что сегодня всегда не похоже на вчера?
- Иногда мне кажется, что это так.
- Чем вы занимаетесь, Тони?
- А что?
- Хотите скажу?
- Хочу.
- Рекламный бизнес.
- Как вы догадались?
- Это просто. Вы одеты как рекламный агент.
- Я и не предполагал, что нас так легко вычислить. А как одевается ваш муж?
- Как может одеваться горилла? - Она нервно хихикнула. Как горилла. Вы всегда выполняете обязательства перед партнерами?
- В рекламном бизнесе?
- Не только. В любом.
Я считаю, что обязательства следует выполнять.
- Я тоже. По крайней мере, считала раньше. Допустим, вы что-то продаете. Вы пишете свое имя над пунктирной линией, подписываетесь, запечатываете конверт и отправляете. Погрузка за счет поставщика. Место назначения: Сан-Диего.
- Так вы оттуда?
- Да. Бывали там?
- Нет.
- Страшная дыра. Портовый город. Не такой мерзкий, как Норфолк, но всё равно делать там нечего.
- Поэтому вы перебрались на восток?
- Здесь больше платят. В Сан-Диего я имела дело с матросами, а что можно взять с матроса? - Она помолчала. - Мне нравятся красивые вещи.
- И теперь они у вас есть.
- Да, теперь у меня есть все, но я не люблю, когда нарушают условия контракта. Вы действительно хотите со мной переспать?
- Я хотел бы ещё немного поговорить.
- А вот Майк не стал бы долго разговаривать. Он человек деловой. Очень деловой. Представляете, живешь с человеком столько лет и вдруг выясняется, что тебе ничего о нем неизвестно. Вдруг узнаешь о мистере Б. очень много нового.
- Что же вы узнали?
- Неважно. Выпьете еще?
- С удовольствием.
- Рекламные агенты - народ пьющий?
- По праздникам.
- Пожалуйста. - Стефани налила мне и себе. Мы снова чокнулись. - За правду и красоту. Я продала красоту, но я вела себя честно. Обе стороны должны соблюдать условия контракта. Разве я ещё не привлекательная женщина?
- О да.
- А была ещё лучше, когда выходила за Майка. Представьте, я плаваю каждый день - и летом, и зимой. В моем возрасте уже нельзя расслабляться. Иногда бывает так холодно, что думаешь: вот сейчас сердце остановится. Но я всё равно прихожу на причал и ныряю. А когда озеро замерзает, бегаю на коньках. Красота досталась мне бесплатно, но это не значит, что я не должна её беречь. Вы не первый, кому хочется снять это помещение
- Не сомневаюсь.
- Но вы первый, кто перешагнул порог спальни. Вам приятно это слышать?
- Не очень.
- Почему?
- Муж вам чем-то здорово досадил. На моем месте мог быть любой.
- Неправда. Вы пьете за правду и красоту, а сами лжете.
- Но вы же злитесь на этого своего Майка!
- Не то слово.
- Ну и?
- Вы тут ни при чём.
- Какой же контракт он нарушил?
- Кто сказал, что он нарушил контракт?
- Вы.
- Ничего подобного я не говорила.
- Значит, мне послышалось.
- Вы слишком много думаете о контрактах. Впрочем, для рекламного агента это нормально. - Она помолчала. - Вы многого добились в жизни?
- У меня своя фирма.
- У меня тоже. Здесь про меня говорят: железный кулак в бархатной перчатке. Хотите виски?
- Нет.
- И мне не хочется.
Некоторое время мы молча слушали Фрэнка Синатру.
- Все в мире держится на контрактах, - снова заговорила Стефани. - Контракты заключаются, контракты нарушаются. Однажды я тоже заключила контракт. Если хочешь, чтобы с тобой поступали честно, выполняй обязательства, а иначе ты мразь.
- Какой контракт вы заключили?
- Брачный.
- И вы были женой?
- Я и сейчас жена.
- В чем же проблема?
- Понимаете, - сказала Стефани, - я не люблю Майка. И никогда не любила. Просто мы совершили сделку. Он купил красивую бабу, то есть жену. Взамен я получила все, что хотела, и мужа.
- Ну и что дальше?
- Я не люблю грязь. В детстве я её навидалась. Знаете, у меня не было даже простыни. А укрывалась я колючим шерстяным одеялом.
- Вы не любите грязь Почему же вы занимаетесь таким, мягко говоря, специфическим бизнесом?
- Я веду дело чисто, никого не обманываю. И девочки у меня действительно очень хорошие.
- Как вы познакомились с Майком?
- Приехала сюда однажды вечером по делу. Бизнесом, о котором мы говорим, Майк занимался от случая к случаю. Нет, вы не думайте, он богатый. Майк похож на гориллу, но он богатый. У него недвижимость по всему побережью. А я сделала так, что именно этот мотель стал приносить прибыль. И какую прибыль! Бывают ночи, когда все пятнадцать комнат заняты. За некоторых девочек мы берем пятьсот долларов, но это, что называется, высший класс. Сами-то они получают по-разному, как договоримся. Одни требуют половину от суммы, которую платит клиент, но большинство соглашается работать за сотню. Годовой доход - миллион долларов. Совсем неплохо для такого города, как Салливанс Корнерс, не правда ли?