Сегодня вечером я разговаривал с Парнеллом, сказал Бэньон. Вы знаете, он расследует убийство Люси Кэрроуэй.
Да, конечно. На лице Уилкса отразилось подобие интереса.
Он вышел на след, подтверждающий мои подозрения.
Уилкс вынул трубку изо рта:
Всё это чрезвычайно интересно, но я не вижу, какое отношение это имеет ко мне.
Сейчас я попытаюсь разъяснить, сказал Бэньон. Некоторые улики прямо указывают на Бигги Бэрроуза. В ночь, когда убили Люси, доктор из Раднора видел человека, напоминающего его по описанию. Было это в районе Ланкастер-Пайка. Доктор ехал домой, а на обочине, примерно в том месте, где позднее нашли её труп, стоял мужчина в пальто из верблюжьей шерсти. Он был высокого роста, смуглый, с крупным носом.
Если иметь в виду, что было темно, доктор дал удивительно точное описание, сказал Уилкс, Возможно, он даже остановился и поболтал с ним.
Бэньон улыбнулся, показывая, что ценит шутку. Несколько секунд Уилкс наблюдал за ним, потом тоже изобразил улыбку, хотя взгляд его сохранял недоуменное выражение. Какое-то время они молча улыбались друг другу, словно было сказано что-то очень смешное.
Парнелл сказал, что консультировался с вами, с приятной улыбкой продолжал Бэньон. Я поделился с ним подозрениями, что, возможно, Люси Кэрроуэй имела какое-то отношение к самоубийству Тома Диэри. Поэтому он и звонил в Филадельфию, в отдел по расследованию убийств. Хотел выяснить, не удалось ли мне узнать что-либо новое, что позволило бы перебросить мостик к носатому субъекту, которого видели в Ланкастер-Пайке. Ведь он разговаривал с вами?
Если мне не изменяет память, да, ответил Уилкс.
На лице Бэньона появилась усмешка:
И вы сказали, что мои подозрения просто бред, беспочвенные фантазии.
Уилкс постучал пальцами по подлокотнику кресла, бросая на Бэньона недружелюбные взгляды. Молчание продолжалось не менее минуты, в течение которой Бэньон не переставал улыбаться. Посмотрев на свои пальцы, выбивавшие барабанную дробь, Уилкс кашлянул и сложил руки на груди.
Хорошо, я сказал ему, что это беспочвенные фантазии, сказал он. Что из этого?
Ничего, абсолютно ничего.
Тогда для чего ты хотел меня видеть? Уилкс снова нахмурился.
Хотел сообщить вам, о чем я рассказал Парнеллу.
И о чем ты рассказал Парнеллу? нетерпеливо спросил Уилкс.
Я сказал ему, что вы правы, это всего лишь фантазии, ответил Бэньон. Сейчас мне всё предельно ясно. Том Диэри, Бигги Бэрроузпри чем тут они, лейтенант? Люси Кэрроуэй убил маньяк, шансов поймать которого не больше одного на миллион.
Значит, ты сказал ему, что твои подозренияфантазии, медленно повторил Уилкс.
Бэньон кивнул.
Любопытно, сказал Уилкс. Ловко, умно, но любопытно.
Любопытно, потому что сказано мною? Вы это имеете в виду?
Именно, Дэйв, возможно, нам стоит выпить и поговорить как следует. Хочу быть уверен, что мы правильно понимаем друг друга.
Разделяю ваше мнение.
Тогда извини меня на минутку. Уилкс вышел и вскоре вернулся с бутылкой и двумя бокалами. Обойдемся без содовой?
Конечно, сказал Бэньон. Взяв бокал, он улыбнулся Уилксу:Выпьем за лучшие времена. Чтобы они наступили поскорее.
С удовольствием, ответил Уилкс, присоединяясь к тосту.
Выпив, они снова наполнили бокалы. Сев за стол рядом с Бэньоном, Уилкс раскурил погасшую трубку.
Что ж, буду откровененя приятно удивлен, сказал он, с легкой улыбкой наблюдая за Бэньоном.
Вы считали меня совсем тупым?
Уилкс рассмеялся:
Сказано откровенно. Со слегка порозовевшими от выпитого щеками он уютно попыхивал трубкой.
Одни соображают быстрее, другие медленнее, сказал Бэньон.
Зачем ты мне всё это говоришь? спросил Уилкс, вынимая трубку изо рта.
Я не идеалист, сказал Бэньон, и моя жизнь ещё не кончилась. У меня дочь, о которой я обязан заботиться. На одном темпераменте далеко не уедешь. Он поставил бокал на стол. Мне нужна работа, лейтенант. Я подумываю о частном сыске, ничего другого делать не умею. Но здесь без помощи полиции нечего рассчитывать на успех.
Помощь полиции я тебе гарантирую, сказал Уилкс, поднимая бокал. В этом городе в полиции у тебя друзьяснизу доверху. Хорошие, настоящие друзья, Дэйв. Но дружба не может быть односторонней. Дружба, о которой мы сейчас толкуем, держится на лояльности. Ты можешь вернуться к нам в отдел хоть завтра. А можешь открыть частное агентство. В любом случае у тебя будут друзья, люди, которые, со своей стороны, тоже хотят быть уверены, что на тебя можно положиться.
Вы можете позвонить Парнеллу. Он подтвердит, что я не лгу, сказал Бэньон.
Мне незачем ему звонить, улыбнулся Уилкс. Подняв стоявшую на полу бутылку, он снова налил себе в бокал. Недаром говорят, что полицейский всегда полицейский. Ты слишком долго служил, чтобы так легко забыть о полиции, Дэйв. Он медленно покачал головой. Кошмарное дело с твоей женой, кошмар, другого слова не найти.
Разве можно винить тебя в том, что ты потерял самообладание?
Я снова обрел его, сказал Бэньон. О прошлом можно забыть.
Нужно быть сильным человеком, чтобы принимать такие решения.
Человеку нужно жить.
Несколько мгновений Уилкс изучающе смотрел на него, не пытаясь скрыть самодовольной улыбки.
Когда-то я советовал тебе, Дэйв, выбросить на помойку твои заумные книги. Они, как розовые очки, не позволяют видеть реальную жизнь. Наверное, за последние три недели ты научился большему, чем за три десятилетия. Теперь ты понимаешь, что в жизни приходится идти на компромиссы?
Да, теперь понимаю, сказал Бэньон.
Уилкс задумчиво покачал головой:
Поверь, Дэйв, сейчас мне это кажется забавным, но по-настоящему ты мне никогда не нравился. Тебя это не удивляет?
Трудно сказать. Мне казалось, что мы вполне срабатываемся, ответил Бэньон. По его лицу блуждала неопределенная улыбка.
Мне не нравилось в тебе абсолютно все. Было заметно, что лейтенанту не терпелось высказаться. Ты казался мне чистоплюем, боявшимся запачкать ручки, этаким невинным ягненочком. Подобные люди ничего, кроме головной боли, не доставляют. Но какое имеет значение, что я думал о тебе на прошлой неделе или в прошлом году, Дэйв? Главное, что сейчас ты мне нравишься.
Спасибо, лейтенант.
Уилкс слегка переместился в кресле:
Теперь говорить с тобой одно удовольствие. По правде сказать, Дэйв, ума у тебя всегда было достаточно, не хватало сообразительности. Ты же знаешь, не мы устанавливаем правила игры. Бывает, что нам отдают приказы, но ведь это и есть жизньодни приказывают, другие подчиняются. И что в этом плохого? Так было с сотворения мира. Если ты отказываешься выполнить приказ, изображаешь из себя героя, разве что-либо изменится? Найдут другого, кто выполнит работу, а твой маленький мятеж будет простой тратой времени. Он бросил взгляд на лежавшие на полу газеты, и из его рта хлынул поток ругательств. Только взгляни, какой грязью нас поливают. Носком ботинка он злобно поддел одну из газет. Здесь три статьи о нас, полицейских, о том, что они называют коррупцией и бездействием администрации.
Для них главноепродать свою писанину, вот они и гоняются за сенсациями. Но меня им не одурачить. Дэйв, они могут вопить до посинения, но человеческую природу им не изменить.
За человеческую природу стоит выпить, улыбаясь, сказал Бэньон.
Что? Ах да, конечно. За удачу!
Да, удача нам не помешает.
Согласен, она бы нам не помешала, согласился Уилкс, вздыхая и потирая лоб. Честно говоря, Дэйв, я не уверен в будущем. Все на пределе. Черт побери, в последнее время я перестал даже нормально спать. Газеты набросились на нас, как голодные собаки, политикииз другой партии, естественно, охотятся за нашими скальпами. Мы ничем не хуже прежней администрации, но разве до так называемых реформаторов доходит голос разума? Им нужна наша кровь. После выборов всё успокоится, не сомневаюсь, однако пока всё крайне усложнилось. Вот почему история с Диэри оказалась так некстати и нам пришлось принять чрезвычайные меры предосторожности. Ты, конечно, догадывался об этом?
Конечно, небрежно сказал Бэньон, стараясь не выказывать интереса. Он неплохо вошел в роль. Внезапно ему стало ясно, что означало для городских властей самоубийство Диэри.
Потом эта девка Кэрроуэй начала болтать, продолжал Уилкс, покачивая головой. В общем, всё получилось как в страшном сне. Уилкс допил виски. Его лицо приняло умиротворенное выражение. Широко улыбаясь, он глянул на часы:В хорошей компании время летит незаметно.
Понимая, что новых откровений от Уилкса он вряд ли дождется, Бэньон решил рискнуть. Ему было необходимо подтверждение своих подозрений.
Ведь Диэри оставил письмо? будто невзначай спросил он.
Откуда у тебя подобные сведения? резко обернувшись, спросил Уилкс.
Бэньон безразлично пожал плечами:
Так это само собой разумеется. Иначе к чему было бы принимать меры предосторожности?
Да, разумеется, согласился Уилкс, потирая руки.
И его содержание для некоторых было убийственным?
Боже, я не читал письма, но мне передавали, что оно настоящий динамит. Это целое сочинение на двадцати машинописных страницах с фамилиями, датами, суммами. Структура и все члены организации.
Где он раздобыл эти данные?
Еще лет восемь или десять назад он сам был по уши в этом бизнесе. Собирал дань с игорных притонов в Филадельфии и отстегивал себе немалую долю. Потом заявил, что завязывает, выходит из игры. Сказал, что приобрел все, что ему требовалось. Ему дали уйтиповерили ублюдку. Он вел записи абсолютно обо всемкак игорные дома распределены между полицейскими участками, сколько получали капитаны полиции, какие суммы они оставляли себе, сколько передавали начальнику полиции. Он назвал всех судей, состоящих на жалованье у Лаганы. С точностью до цента подсчитал, сколько они положили себе в карман за то, что бесконечно откладывали рассмотрение дел, за вынесение приговоров с отсрочкой исполнения. Уилкс покачал головой и потянулся за бутылкой. В письме он особенно подробно остановился на налоговой скидке. Это, Дэйв, самая деликатная, самая тонкая часть нашего бизнеса. Скидка с налога на подряд, личное имущество, недвижимость, увеселительные заведения. Ты представляешь, чем это грозило? У него список всех предприятий, которыми владеют Лагана и Стоун здесь, у нас, а Бакманв центральных районах города. Ты знаешь О'Нейла? Так вот, он контролирует на северо-востоке Филадельфии десятки предприятий. Диэри дал обо всех развернутую информациюкак они получили подряды, какие им предоставлялись льготы. Подумай сам, какой грандиозный возник бы скандал, если бы обо всем этом стало известно. Вот почему они попросту не могли позволить, чтобы Диэри стал центром внимания.
Понятно. Но почему тогда они просто не сожгли письмо? спросил Бэньон.
Письмом завладела миссис Диэри и отдавать не собиралась.
Но ведь она интеллигентная женщина?
Да, конечно. Правила игры ей знакомы.
Тогда вам не о чем беспокоиться.
Пожалуй. Просто неделя была чертовски мрачной.
Говорят, тьма всегда сменяется рассветом, сказал Бэньон. Он зевнул, деликатно прикрыв рот рукой. Длинный день получился сегодня.
Они поднялись, и Уилкс дружески похлопал Бэньона по плечу:
Не беспокойся о будущем, Дэйв. Мы поможем тебе. Если потребуются деньги
Благодарю, надеюсь, что обойдусь, ответил Бэньон.
Спокойной ночи, Дэйв.
Спокойной ночи, лейтенант.
Он подождал, пока за Уилксом не закрылась дверь. Выражение его лица медленно изменилось. Несколько мгновений он стоял неподвижно, глубоко дыша. Потом повернулся и быстро спустился вниз. Стук его каблуков по промерзшим дощатым ступеням веранды напоминал звон металла.
Миссис Диэри стояла в дверях своей квартиры. Её губы были полуоткрыты, брови удивленно приподняты. Зачесанные назад светлые с проседью волосы были перевязаны голубой лентой.
Я уже собиралась ложиться. Думала, посыльный из аптеки, сказала она. Я звонила, просила прислать кое-что Она не закончила фразыне от растерянности, а потому что не видела в этом необходимости.
Я встретил посыльного на улице, миссис Диэри, и согласился выполнить поручение за него. Бэньон протянул ей аккуратно перевязанный пакетик.
Спасибо. Миссис Диэри деликатно облизала губы. Однако уже довольно поздно.
И тем не менее мне надо с вами поговорить, сказал он, медленно приближаясь к ней.
Скорее раздраженная, чем испуганная, она отступила в прихожую. Когда Бэньон закрыл за собой дверь, она сказала:
Вы ведете себя странно, мистер Бэньон.
В гостиной горел свет, в других помещениях было темно. Включив свет в передней, Бэньон прошел в кабинет Диэри, где тоже нажал на выключатель. Обведя взглядом кабинет, он обратил внимание на пустую пепельницу и прикрытую чехлом пишущую машинку. Других изменений он не заметил.
Что вам нужно? спросила миссис Диэри.
Я должен был догадаться раньше, спокойно сказал Бэньон. Он посмотрел на миссис Диэри, стоявшую в дверном проеме. Её лицо было озлобленным. Я был обязан подумать об этом, потому что его отсутствие бросалось в глаза.
Не знаю, о чем вы говорите.
Думаю, что догадываетесь. Том Диэри, предусмотрительный, педантичный человек, застрелился у себя в кабинете. Все его страховые полисы были аккуратно сложены в один конверт, все счета оплачены. Он постарался привести в порядок свои дела. Не хватало одногоименно того, о чем Том Диэри никогда бы не забыл.
Думаю, вам лучше уйти, мистер Бэньон.
Я имею в виду записку, предсмертное письмо. Он не мог его не написать. Том Диэри должен был объяснить мотивы своего поступка. Он бросил на неё жесткий взгляд. Конечно же, он оставил письмо. Где оно?
Миссис Диэри присела на подлокотник кресла. Её лицо казалось удивленным, но страха на нем не было.
Вы глупец, мистер Бэньон, сказала она. О существовании письма вы в конце концов догадались, но предполагать, что я выну его из кармана и передам вам, может только, простите, круглый идиот.
Письмо будет моим, твердо сказал Бэньон.
Нет. Никогда, ответила она тоном, которым взрослые отвечают назойливым детям. Письмо вместе с ценными бумагами я передала на хранение в банк. Ни вам, ни кому-либо другому передавать его не собираюсь.
Лагана платит вам за молчание?
Естественно. Приподняв ногу в домашней туфле, она медленно повела ею в воздухе. Я обсудила с ним вопрос о письме Тома на следующий день после его самоубийства. Он просил меня уничтожить его, обещав выплачивать ежегодное солидное вознаграждение. Но с моей стороны это было бы крайне неосмотрительно. Когда я говорила с ним о письме, оно уже находилось в безопасном месте. К нему была приложена записка, адресованная моему адвокату. В ней я просила в случае моей насильственной смерти передать письмо в Управление общественной безопасности Филадельфии в присутствии представителей прессы. На её губах заиграла легкая улыбка. Письмо Тома для меня надежней любого страхового полиса.
Мистер Лагана позаботится о том, чтобы со мной ничего не случилось.
О Люси Кэрроуэй Лагане сообщили вы?
Да, конечно. Из ваших слов я сделала вывод, что, возможно, она знает больше, чем рассказала вам. Том мог рассказать ей и о письме, которое уже подготовил или собирался написать. Лагана не захотел рисковать.
Сначала её пытали, чтобы выяснить, что ей известно, потом убили, сказал Бэньон. Это преступление на вашей совести.
Меня это мало беспокоит, улыбнулась миссис Диэри. Я не испытывала нежных чувств к Люси Кэрроуэй. Думаете, приятно сознавать, что муж путается с дешевой певичкой? Смею вас заверить, нет. Скажу вам откровенноя ненавидела её и проливать о ней слезы не намерена. Но я не изверг, и мне жаль, что её конец был мучительным.
Вы лжете. Вы в восторге от того, что с ней произошло.
У вас извращенное воображение. Она по-прежнему улыбалась и смотрела на него широко раскрытыми блестящими от возбуждения глазами. Бедняжка Люси! Какой кошмарный конец короткой и ничтожной жизни!
Другой конец вас бы, конечно, не удовлетворил, сказал Бэньон. Вы также рады, что ваш муж выстрелил себе в голову, и буквально счастливы, что нашли его письмо. Той информацией, которая в нем содержится, он полностью искупил все свои грехи перед вами.