Вы, должно быть, мистер Бэньон? спросила она.
Он самый.
Жаль, что я побеспокоила вас, сказала она, вставая. Давайте пройдем в кабинку, хорошо? Когда эта троица начнет играть, разговаривать будет можно только с помощью мегафона.
Бэньон последовал за ней и устроился напротив неё за столиком, на котором оставили многочисленные черные пятна сигареты посетителей. Подошедшего официанта Бэньон попросил принести виски с содовой. Девушка отрицательно качнула головой.
Только когда работаю, объяснила она Бэньону.
Вы платная партнерша?
Мягко сказано, засмеялась Люси. Я не откажусь от сигареты, если у вас найдется.
Конечно. Дав ей прикурить, Бэньон закурил сам и бросил спичку в пепельницу. Итак, о чем вы собирались рассказать?
Видите ли, как я уже сказала, речь идет о Томе. Она положила на стол газетную вырезку. Это было сообщение о самоубийстве Диэри из последнего номера газеты «Экспресс».
Понятно. А о чем конкретно? поинтересовался Бэньон.
То, что здесь написано, выдумки, сказала Люси. Тон её был не совсем уверенным, но в нем слышался вызов. Он и не думал беспокоиться о здоровье.
Бэньон окинул девушку внимательным взглядом. Она производила впечатление человека, словам которого можно доверять.
Тогда что его беспокоило? спросил он.
Абсолютно ничего. Он никогда не чувствовал себя более счастливым.
Это он так сказал?
Да.
Когда?
На прошлой неделе. Пять дней назад.
Понятно. Бэньон глубоко затянулся, размышляя над услышанным. В свете того, что он знал о Томе Диэри, особенно после знакомства с его вдовой, слова Люси прозвучали достаточно неожиданно. Может быть, расскажете, при каких обстоятельствах вам довелось познакомиться с Томом? спросил он.
Она посмотрела в сторону, потом на свои руки:
Это долгая история, мистер Бэньон.
Но ночь тоже долгая. Я вас слушаю.
Хорошо, вздохнув, сказала она. Встретила я его очень давнов сорок первом году. В то время у него был коттедж в Атлантик-Сити, а я пела там в ночном клубе. Я начинала как певица. Позднее опустилась до своей нынешней работы. Несколько лет назад мой агент популярно объяснил мне, что как певица я кончена. Но это уже другая история. В общем, однажды вечером Том заглянул в наше заведение выпить, а потом остался посмотреть шоу. Кто-то из моих друзей знал его и познакомил нас. Мне он сразу понравился. Он был приятным молодым человеком, вежливым и деликатным. Вы понимаете, конечно, что я имею в виду. Он болезненно переживал из-за того, что мир плохо устроен, а среди людей немало негодяев. Как правило, он приходил без женыу неё были другие интересы, ей нравился Майами и подобные места. В таких случаях после окончания шоу мы с Томом отправлялись к нему домой. Рано утром бегали купаться, а после завтрака загорали.
Уверен, вы оба наслаждались жизнью, сказал Бэньон. Он старался говорить бесстрастно, но полностью скрыть сарказм не мог.
Люси покачала головой.
Нет-нет, вы меня превратно поняли. У неё был вид несчастного, затравленного человека. Но я не виню вас. Понимаю, что должны думать люди: мужчина не теряется, пользуясь отсутствием жены. Но дело обстояло по-другому, во всяком случае с ним. Чтобы правильно понять его, забудьте обо мне. Поставьте на мне крест, как на доступной певичке. Он был другим. Он чувствовал себя несчастным, встречаясь со мной тайком. А я была счастлива, согласна на встречи при любых обстоятельствах. Он же никак не мог забыть о своей жене, говорил, что мы поступаем безнравственно.
Он любил жену? спросил Бэньон.
Нет, но чувствовал себя ответственным за неё. В том-то и дело. Вот почему он был таким чудесным человеком. Чувствовал себя ответственным за всех: за меня, за свою жену, за все возмутительные вещи, творящиеся в мире. Он не мог просто наслаждаться жизнью, а всех, кто ему мешает, послать к черту. А кроме того, жена никогда не дала бы ему развод. Она делала все, чтобы удержать его, порядочная женщина никогда не опустилась бы до такого. Заявила, что беременна, хотя до этого категорически отказывалась иметь детей. Но и это была ложь. Потом сказала, что у неё был выкидыш, и снова солгала. Разве она могла рисковать фигурой? А Том, порядочный человек, чувствовал себя ответственным за все её вымыслы.
Вы сказали, что впервые встретились с ним в сорок первом? спросил Бэньон.
Она кивнула:
Та встреча была началом и концом. Я знала, что гуляю по улице с односторонним движением. Том был нужен мне, не думайте, что он был мне безразличен, но моим он мог стать, только если бы я нанесла ему глубокую душевную рану. Я так поступить не могла. Поэтому и вышла из игры.
И неплохо сохранились, с улыбкой заметил Бэньон. Ну а теперь перейдем к делу. Что заставляет вас думать, что история с его здоровьем не соответствует действительности?
Люси посмотрела Бэньону в глаза:
Я разговаривала с ним на прошлой неделе. Больше того, обедала с ним. Мы увиделись впервые с тех пор, как расстались в Атлантик-Сити. Мы буквально натолкнулись друг на друга на улице в пять вечера. Его жена отправилась в гости к сестре, в Хэррисбург, и он предложил зайти в ресторан и выпить по рюмочке. Рюмочка переросла в обед. Том был в отличном настроениисчастливый и веселый. Сказал, что давно не чувствовал себя так хорошо.
Он имел в виду здоровье?
Не знаю, не уверена, сказала Люси. Пожалуй, нет, потому что о его здоровье мы не говорили. Не было причин. Выглядел он прекрасно, и дела у него, по его словам, тоже шли превосходно.
Люди часто выражаются подобным образом, заметил Бэньон.
Однако это не единственная причина, заставляющая меня думать, что здесь ну как бы точнее выразитьсячто здесь не всё чисто. Том был просто не в состоянии покончить с собой.
Некоторое время Бэньон молчал, потом пожал плечами:
Люси, Том застрелился, это факт.
Она медленно покачала головой:
Всё это непонятно.
Скажите, поинтересовался Бэньон, он не казался озабоченным? Не рассказывал о денежных затруднениях, о жене и прочих личных делах?
Нет, не рассказывал, и сейчас мне это тоже кажется странным, сказала она с удивлением. Я уже говорила, он всегда переживал, волновался из-за того, что не имело к нему прямого отношения. Будто он виноват, что у других что-то не ладится. Ему казалось, что он в ответе за все беспорядки, происходящие в мире. Она взволнованно наблюдала за Бэньоном. Но на прошлой неделе он показался мне совершенно другим человекомпо-настоящему счастливым, в превосходном настроении. Как будто совершил какой-то поистине благородный поступок, облегчивший его совесть, позволивший перестать считать себя в чем-то виновным. Именно поэтому я не верю, что он застрелился.
И тем не менее, Люси, это так. Бэньон слегка нахмурился и закурил новую сигарету. Возможно, перемена к лучшему, которую вы заметили в нем, явилась результатом того, что он просто-напросто разобрался наконец в мире, в котором живет. Понял, что наша планета не рай и никогда таковым не будет, но в то же время и не ад. Надо просто жить и стараться быть счастливым.
Если причина в этом, с чего бы он стал стреляться? возразила Люси.
Не знаю, ответил Бэньон. Возможно, правда, это всего лишь предположение, он так до конца и не избавился от комплекса вины и ответственности. И понял, что сумеет освободиться, лишь уничтожив себя. Том, возможно, вовсе не менялся. Кто даст гарантию, что он не остался таким же подавленным, неуверенным в себе, как тогда, когда вы его встретили впервые?
Нет, вы не правы, сказала Люси. Не могу доказать или объяснить словами, но Том был счастлив. По-настоящему счастлив. Подавленности в нем не было и следа. Притворства тоже.
Бэньон пожал плечами:
А мне точно известно, что он застрелился.
Выходит, вы понапрасну потеряли время?
Нет. Конечно, нет.
Она потерла лоб рукой:
Вы были очень любезны. Мне неловко, что я вас сюда затащила.
Пожалуйста, не извиняйтесь. Мы, полицейские, для этого и существуем. Если случай самоубийства кажется подозрительным, нам необходимо знать. Ну а теперь давайте выпьем.
Она пожала плечами и улыбнулась:
Хорошо, мистер Бэньон.
Пятнадцать минут спустя Бэньон возвращался домой. Набережная Делавэра была тихой и пустынной. Стрелка спидометра застыла на числе пятьдесят пять. «Я потерял час», сказал он себе, но о разговоре с Люси думал без раздражения. Многолетний опыт полицейской работы заставил его мысленно изменить формулировку. «Возможно, потерял», поправил он себя и включил радио.
III
На следующий день Бэньон провел около часа за рабочим столом, проверяя информацию о трех нарушителях, задержанных полицейскими его смены. Двое подозреваемых утром должны были предстать перед большим жюри. Улик против них имелось достаточно. Дело третьего было уже рассмотрено, обвинительный акт утвержден, однако окружной прокурор желал дополнить его новыми свидетельскими показаниями. Собрать их Бэньон поручил Кармоди и Кацу. Против чернокожего, которым занимался Берк, улик становилось всё меньше и меньше. Его алибион играл с друзьями в покерполучило неожиданное подтверждение от патрульного полицейского, который остановился возле группки молодых людей, приказав им прекратить шум. Дружки чернокожего на слушании не объявятся, в этом Бэньон был уверен, не пожелают быть замешанными в деле, однако свидетельство полицейского практически означало автоматическое оправдание. Окружной прокурор, улыбаясь про себя, подумал Бэньон, поднял бы отчаянный крик, вздумай они подсунуть ему это дохлое дело. Да и в прошлом молодой негр ничем себя не запятнал. Он не был бездельником, работал кузовщикомвыправлял помятые автомобильные крылья, приводов в полицию не имел, а семья парня была достаточно респектабельной.
Подошел Берк и присел на краешек письменного стола. По лицу полицейского бродила ухмылка.
Всё лопнуло, как мыльный пузырь, сказал он, кивнув в сторону негра. Вчера я занялся этим черномазым как следует. Работал сверхурочно.
Редкий случай.
В общем, задержали не того, кого надо, сказал Берк.
Если мы в состоянии отпустить невиновногоэто уже кое-что, сказал Бэньон. Он взглянул на наручные часы. Я немного прокачусь, вернусь в пять или шесть.
С Диэри всё в норме? спросил Берк.
Слегка поколебавшись, Бэньон сказал:
Если тебя интересует, сам ли он застрелился, да, сам. Кстати, ты был хорошо знаком с ним?
Прилично.
Знал, что у него до войны был дом в Атлантик-Сити?
Да. Я даже был однажды у него дома. Встретил его на улице, и он затащил меня к себе на парочку коктейлей.
Что это был за дом?
Классный особняк. Я о таком и мечтать не смею.
Они сделали несколько шагов по направлению к двери.
Как он ухитрился купить его на жалование полицейского? спросил Бэньон.
Берк пожал плечами:
Цены тогда были ниже.
Заработки тоже, сказал Бэньон.
Может, он где-нибудь подрабатывалвел бухгалтерские книги для какой-нибудь мелкой фирмы, дежурил по ночам. Остановившись, Берк оперся локтем о стойку. А может, ему просто везло в карты.
Мне тоже так рассказывали. Ладно, увидимся позднее.
Сев в машину, Бэньон направился к дому Тома Диэри. Переехав через реку Делавэр, он по Спрус-стрит выехал на Уэст-Филадельфия-авеню. Вторая половина дня выдалась холодной и сухой, по небу расплывались клубы дыма от работавших на холостом ходу локомотивов в расположенных неподалеку железнодорожных мастерских.
У Бэньона не выходила из головы история, рассказанная Люси Кэрроуэй. Заслуживающей внимания информации в ней было немного, однако и она требовала проверки. В этом и заключалась суть работы его отделавсё проверять. Полицейский должен внимательно разобраться во всех, казалось бы, очевидных деталях, задать все очевидные вопросы, делать очевидные вещи, которые на первый взгляд кажутся бессмысленными и ненужными. Конечно, обычный прохожий или сочинитель газетных передовиц способны подсказать более легкий, быстрый и эффективный метод расследования, исключить из него то, что представляется невозможным, маловероятным или просто глупым. Полицейский детектив, однако, не имел права на подобную кажущуюся логичной экономию энергии. Полицейскому детективу вменялось в обязанность делать всю эту утомительную, нудную, бессмысленную работу, потому что не раз и не два самые, на первый взгляд, неперспективные глупые мелочи оказывались наиболее ценными для следствия.
Припарковав машину, Бэньон вошел в холл дома Диэри. Дверь открыла миссис Диэри. Она улыбнулась, приглашая посетителя войти.
Извините, что снова беспокою вас, сказал Бэньон, следуя за ней в гостиную.
Я понимаю, что это необходимо, не извиняйтесь. Я ездила взглянуть на Тома и только что вернулась, сказала она, садясь на диван и кладя одна на другую свои красивые ноги.
Ее внешность и одежда были так же безукоризненны, как и день назад, отметил Бэньон. Волосы с блестками седины были тщательно уложены, брови аккуратно подведены, манеры ангельски безмятежны. И на сей раз её самообладание показалось Бэньону поразительным.
Он выглядит на редкость хорошо, продолжала между тем она. В управлении полиции ко мне отнеслись с удивительным вниманием. Начальник звонил дважды, а утром из муниципалитета прислали машину, чтобы отвезти меня в похоронное бюро.
Что ж, так и должно быть, сказал Бэньон. Немного помолчав, чтобы удобней было перейти на интересующую его тему, он продолжал:Я здесь по другому вопросу. Конечно, вы понимаете, что я выполняю свой долг и поэтому рассчитываю на вашу помощь и сотрудничество.
Естественно, мистер Бэньон. Она провела кончиком языка по пересохшим губам. Я буду рада помочь вам чем могу.
Спасибо. Вчера мне позвонила женщина, которую зовут Люси Кэрроуэй. Это имя вам ни о чем не говорит?
Выражение лица миссис Диэри не изменилось. Она лишь слегка приподняла брови, но этого было достаточно, чтобы обнаружить её отношение к некой особе по имени Люси Кэрроуэй.
Да, она была приятельницей Тома. Было это, если не ошибаюсь, много лет назад.
Она рассказала мне странную историю, сказал Бэньон. Будто бы со здоровьем у вашего мужа всё было в порядке. Она уверена в этом. Она виделась с ним на прошлой неделе, и, если верить её словам, он утверждал, что чувствует себя превосходно.
Миссис Диэри вежливо улыбнулась:
Эта женщина лжет, мистер Бэньон. Том не мог видеть её на прошлой неделе, они не встречаются уже несколько лет.
Люси говорит, они виделись в тот вечер, когда вы ездили в Хэррисбург, сказал Бэньон. Вы были в Хэррисбурге на прошлой неделе?
Да, была, медленно ответила миссис Диэри. Ездила вечером в прошлый четверг. Что ж, может, они и встретились. Для подобных женщин это в порядке вещей. Стоило мне отвернуться, как она
Она говорит, что они встретились совершенно случайно, заметил Бэньон.
О, я в этом не сомневаюсь, сказала миссис Диэри. Её изящные руки слегка подрагивали. Полагаю, она поделилась с вами всем, что касалось её отношений с моим мужем.
Нет, об этом она говорила чрезвычайно мало.
Подумать только, у неё появилась такая черта, как тактичность, сказала миссис Диэри с легким смешком. Возможно, она превратилась в благовоспитанную леди. Миссис Диэри расправила плечи и придала своей спине вертикальное положение. Вот и выходит, что теперь вы должны выбиратьмое слово или ее.
Нет, конечно, нет, сказал Бэньон. Вы должны понять, мы проверяем любую информацию, какой бы нелепой она ни казалась.
Да, я понимаю, сказала миссис Диэри уже спокойнее. Я постараюсь вам помочь. Не знаю, спал мой муж с этой Люси Кэрроуэй или нет, хотя думаю, что спал.
Подобные женщины только одним могут завлекать мужчин. Их связь казалась мне настолько грязной, настолько омерзительной, что я старалась не думать о ней. Я предложила Тому развестись, составила для себя план действий, но к нему наконец вернулся рассудок. Тогда я была значительно моложе, но всё же решила простить его, и полагаю, это было правильным решением.
Да, конечно, вы правы, сказал Бэньон. Он отметил несоответствия в рассказах Люси и миссис Диэри, хотя в целом ему казалось, что миссис Диэри ближе к истине. По словам Люси, он выглядел счастливым, когда она встретила его на прошлой неделе, продолжил он. При их знакомстве он произвел на неё впечатление дерганого, беспокойного человека.