Информацию Фарнхэму дал я, сказал он. Джерри просто переправил её по нужному адресу.
Снова наступило молчание. Нили и Кармоди глянули на сержанта, переваривая новость, потом оба одновременно отвернулись. Кармоди взял в руки газету, а Нили вернулся к своему рабочему столу. Бэньон почти физически ощутил стену равнодушия, которой отгородились от него подчиненные. Они не желали участвовать в его делах, катился бы он к дьяволу! Он игнорировал общепринятые правила игры. Нет, у них другие взгляды на жизнь.
Подошел Берк и присел на краешек стола Бэньона:
Знаешь, Дейв, меня заинтересовала эта статейка. Теперь только и думаю, что же будет дальше.
Действительно, что же будет? медленно произнес Бэньон.
Вернувшись домой, Бэньон застал свою четырехлетнюю дочь Бриджит играющей в гостиной в кубики. Этой темноволосой крошке не нужен был ни родительский поцелуй, ни подкидывание в воздух, единственное, что ей требовалось, это помощь в строительстве замка.
Сейчас, сейчас, детка, сказал Бэньон, кладя пальто и шляпу на кушетку.
В комнату вошла Кэйт.
Явился, мой повелитель, сказала она, целуя мужа в щеку. Поверх выходного платья на ней был передник.
Ожидаем гостей? поинтересовался он.
Да, на ужин собираются зайти Эл и Марджи.
Марджи была сестрой Кэйт, а Элеё мужем. Приятные люди, но сейчас даже они были бы ему в тягость.
Дэйв, что-нибудь случилось? спросила Кэйт. Последние дни ты выглядишь подавленным.
Ничего серьезного.
Запутанное дело?
Я же говорю, ничего серьезного. Глядя на замок, который строила Бриджит, Бэньон подумал, что сооружение похоже на здание муниципалитета. Просто какая-то подавленность. Знаешь, у полицейских это профессиональное. А сейчас к тому же всякие осложнения. На прошедшей неделе Он в нерешительности замолк.
Раздался телефонный звонок. Кэйт подняла дочку с пола:
Давай послушаем, кто нам звонит.
Можно я отвечу?
Конечно, можно. Кэйт вместе с дочкой поспешила в переднюю, где стоял аппарат.
Развязав галстук, Бэньон собирался приготовить виски с содовой, когда в гостиную вошла Кэйт.
Тебя. Бриджит она по-прежнему держала на руках.
Бэньон поднял телефонную трубку:
Дэйв Бэньон слушает.
Бэньон? Легавый из отдела по расследованию убийств? Голос был низкий, спокойный, довольный.
Кто говорит?
Правда, что у тебя отняли дело Кэрроуэй? продолжал голос, в котором теперь отчетливо слышались издевательские нотки. Или мне неправильно передали?
Не было смысла спрашивать, кто звонит.
Продолжай, сказал Бэньон.
Сейчас, не торопись. Так вот, раз уж у тебя отняли это дело, не суй в него больше свой нос. И не болтай о нем на каждом углу. Я понятно выражаюсь? Запомни. Ну а если забудешь
Бэньон бросил трубку. Сжатой в кулак правой рукой он с силой ударил о ладонь левой. Потом с искаженным от ярости лицом начал вышагивать взад и вперед по комнате. Остановился, поднял с кушетки пальто и шляпу.
Постараюсь вернуться к ужину, детка, сказал он.
Глянув на него, Кэйт решила не задавать вопросов.
Постарайся не опаздывать, Дэйв. Гости обидятся.
VI
Выехав за границу города, Бэньон вел машину по фешенебельному району Джермантаун, где меж пологих холмов были проложены аккуратные подъездные дорожки, а уютные дома отделяли от шумных улиц ухоженные зеленые газоны и красиво подстриженные деревья.
Здесь, в доме из шестнадцати комнат, построенном по образу и подобию английских особняков, жил Майк Лагана. Дом стоял посреди участка в шесть акров, поддерживаемых в идеальном состоянии бельгийским садовником. Он красиво смотрелся на фоне поросшей зеленью долины.
На ведущей к дому дорожке дежурил полицейский в форме. Увидев Бэньона, он шагнул ему навстречу. Полицейский был крупным, средних лет мужчиной с румяным лицом.
Кого желаете видеть? вежливо осведомился он. Потом, заметив полицейскую бляху Бэньона, улыбнулся:Всё в порядке, сержант.
Спасибо. Я могу идти?
Конечно.
Сделав несколько шагов в направлении дома, Бэньон обернулся:
Сколько человек задействовано на дежурстве?
Трое. Двое за домом, один здесь, у главного входа.
Круглосуточно?
Да. А ночью дежурят четверо.
Бэньон улыбнулся:
Выходит, каждый день покой Майка Лаганы оберегают десять фараонов. Нравится работа?
Под пристальным взглядом Бэньона лицо полицейского стало ещё румянее.
Мы все выполняем приказы, сказал Бэньон.
Точно, ответил патрульный. Было видно, что он почувствовал себя спокойнее.
Поднявшись по ступенькам, Бэньон несколько раз энергично ударил бронзовым молоточком в дубовую дверь. Стояла удивительная тишина. Холодный предвечерний свет отражался от маслянистой листвы растущего возле дома кустарника.
Дверь отворилась, и перед Бэньоном появилась молодая брюнетка. Девушке было не больше восемнадцати. Она показалась ему стройной и миловиднойфланелевая юбочка, шерстяной свитер, на левом запястье золотой браслет. Позади стояла другая девица с подносом в руках. Обе любезно улыбнулись, а девица с подносом хихикнула.
Прекрати, Дженни, сказала брюнетка, с трудом сохраняя серьезное выражение лица. Здравствуйте, яАнджела Лагана. Не подумайте, что мы ненормальные, просто Дженни никак не может успокоиться весь вечер. Пожалуйста, входите.
Спасибо, я хотел бы повидать вашего отца.
Сейчас я скажу ему.
Майк Лагана появился из двери, расположенной напротив входа. Упершись руками в бока, он с насмешливой ухмылкой посмотрел на дочь и её подругу.
Ах вы, маленькие обезьянки! любовно произнес он.
Лагана был невысокий, стройный, с вьющимися седыми волосами и аккуратными черными усиками. Серая кожа его лица на скулах отливала синевой. Майк Лагана был похож на преуспевающего аптекаря. Ничего примечательного в его внешности не было, если не считать очень дорогого, отлично сшитого костюма и ничего не выражающих темно-карих глаз. Эти глаза были как отполированные до блеска стеклянные шарики.
Какие проблемы? улыбаясь, спросил он.
ЯБэньон, из отдела по расследованию убийств.
Рад познакомиться, протянул руку Лагана. Ну, девочки, исчезните!
Девицы начали подниматься по широким ступеням лестницы, провожаемые взглядом Лаганы. Он смотрел на них с улыбкой, склонив голову набок. Потом захлопнул за ними дверь.
Говорят, дети помогают родителям сохранить молодость. Не знаю, так ли это. Впрочем, проходите, садитесь. Я слышал о вас, сказал Лагана, касаясь руки Бэньона и вместе с ним проходя в свой по-деловому обставленный кабинет. Там были кресла, камин, письменный стол. Из двустворчатых доходящих до пола окон открывался приятный вид на сад. На каминной полке стояли исполненные маслом портреты жены Лаганы и его детей, а также фотография самого хозяина дома, сделанная, вероятно, много лет назад. Лагана был запечатлен совсем молодым человеком, стоящим между двумя угрюмыми пожилыми людьмимужчиной и женщиной в дешевых мешковатых одеждах. На стене висел портрет седой женщины со смуглой кожей.
Моя мама, улыбаясь, сказал Лагана. Замечательная женщина. Таких сейчас нет. Наши матери были последними из старой гвардии. Лагана снова улыбнулся, глядя в мягкие, тревожные глаза женщины на портрете. Великая женщина. Умерла год назад, в мае. Жила здесь, со мной. Но вы, конечно, пришли не за этим. Он коротко рассмеялся. Что вам требуется на этот раз? Благотворительный футбольный матч? Взнос в фонд помощи полиции?
Я здесь в связи с убийством.
На лице Лаганы появилось легкое удивление:
Да? Я слушаю.
Думаю, вы в состоянии мне помочь, сказал Бэньон.
Удивление на лице Лаганы сменилось раздраженным, недоумевающим выражением.
Кто ваш начальник? Уилкс?
Да, он. Я здесь в связи с гибелью Люси Кэрроуэй, убитой на прошлой неделе. После пыток её выбросили из машины в районе Ланкастер-Пайка. Убили её по старым гангстерским канонам, и я подумал
Лагана прервал его гневным тоном:
Плевать я хотел на то, что вы подумали. Вы не имеете права являться ко мне домой. Вам это известно. Я всегда стараюсь помочь вашим парням, но все вопросы решаю у себя в конторе. Здесь мой дом, и я не желаю, чтобы сюда таскали грязь. На первый раз я забуду, но больше подобных ошибок не допускайте. Понятно?
Я полагал, вы поможете мне разобраться в этом запутанном деле, сказал Бэньон.
Черт побери, вы слушаете меня или нет? раздраженно выкрикнул Лагана. Где, по-вашему, вы находитесь? В полицейском участке? Это мой дом, здесь живет моя семья, здесь умерла моя мать. Может, вы полагаете, для полноты картины мне не хватает только вонючих фараонов? Он тяжело дышал. Вы взяли фальшивую ноту, фальшивую. Я сказал, что забуду об этом эпизоде, но только на этот раз. А сейчас, извините, мне некогда. Вам лучше уйти. Он коснулся руки Бэньона, его лицо вновь стало приветливым. Не обиделись? Вот что, если вам нужна помощь, заходите ко мне завтра.
Бэньон улыбнулся:
Но помощь мне нужна сегодня.
Некоторое время Лагана изучающе смотрел на Бэньона. Казалось, он пытался запомнить каждую складку на лице полицейского.
Ладно, сказал он наконец, выкладывайте.
Убили женщинуЛюси Кэрроуэй. Я полагаю, что её убил человек Макса Стоуна. Бигги Бэрроуз из Детройта. Он мне нужен, и я его найду. Он убил Люси безжалостно и нагло. Думаю, вам, как и мне, крайне нежелательно, чтобы подобные вещи происходили у нас в городе. Они мешают спокойному течению жизни. Вот почему я рассчитываю на вашу помощь.
Всё?
Нет. Сегодня вечером мне звонили. Думаю, кто-то из ваших парней. Он посоветовал мне помалкивать об убийстве Люси. Его совет подействовал мне на нервы. Вот почему я здесь, хотя мы оба знаем, что ваш дом не самое подходящее место для таких встреч. Я зашел в тупик в своем расследовании, только поэтому и решил обратиться к вам. Могу я рассчитывать на помощь?
Почему вы считаете, что убил Бэрроуз?
На это указывают многие обстоятельства.
Но какие конкретно, мне лучше не знать? Что ж, в таком случае вы кретин, сказал Лагана. Я дважды говорил, что забуду о вашем визите. Больше повторять не собираюсь. Он ходил по комнате с побагровевшим от злости лицом. Я лично позабочусь о том, чтобы такой умник, как вы, больше не совершал ошибок. Мне доводилось встречать немало идиотов, но вы, Бэньон, почище всех. Какое вам до всего этого дело? Так ведут себя только психи.
Выходит, я псих, потому что осквернил девственную чистоту вашего дома, медленно сказал Бэньон. Я правильно вас понял, Лагана?
Молчать! Слышите? в ярости крикнул Лагана. Мне не о чем с вами разговаривать. Убирайтесь!
И только потому, что хочу разобраться в убийстве девушки. Что она сделала, чтобы её выбрасывали, как падаль, из машины? С каждой фразой голос Бэньона крепчал. О подобных вещах в этом доме не говорят? Он слишком элегантен, слишком респектабелен и чист. Хорошенькая дочка, портрет мамочки на стене. Разве можно здесь обсуждать подробности грязного преступления? Осквернять святыню присутствием вонючих фараонов? Нет, правила поведения здесь устанавливает хозяинбандит, построивший дом на деньги, запачканные кровью убитых или ограбленных им людей. Именно этим вы, Лагана, занимаетесь последние двадцать пять лет. Дворец гангстера. Сколько бы здесь ни сажали роз, дом всё равно будет смердеть.
Бэньон, мой дом
Вас интересуют дома? Хорошо, я поделюсь тем, что знаю. Полицейские тоже живут в домах, не таких, конечно, как этот, в крохотных квартирках из двух-трех комнат. Другие, при их нищенском жаловании, им недоступны. Когда их владельцев убивают бандиты, дома пустеют. Бывает, их увольняюттакие, как вы, добиваются их изгнания, если они пытаются служить честно. Тогда обитатели этих домов голодают. У меня самого есть дом, Лагана, вас это не удивляет? Так вот, ваши мерзавцы не стесняются звонить мне домой. У фараонов тоже есть семьи и матери. Большинство из них порядочные люди, хотя живут они в районе с убогими школами, загаженными парками, продажной администрацией, купленной на корню вашими дружками. Помните об этих полицейских, когда кричите о святости домашнего очага.
Лагана тяжело дышал, в упор глядя на Бэньона.
Вы всё сказали? Подойдя к письменному столу, он нажал на расположенную возле бронзовой чернильницы кнопку.
В дверях появился человек в униформе шоферакрупный мужчина с изуродованным лицом боксера. Он бросил на Лагану быстрый вопросительный взгляд. Двигался он легко и бесшумно, мышцы рельефно вырисовывались под черными крагами, плечам было тесно в серой униформе из тяжелого габардина.
Да, сэр? негромко произнес он.
Джордж, выброси этого типа вон, сказал Лагана.
Легко повернувшись на пятках, шофер схватил Бэньона повыше локтя.
Идем, сказал он. Его широкое бледное лицо ничего не выражало.
Спокойно, сказал Бэньон. Обойдусь без помощников.
Я сказал, идем, приятель, повторил шофер. Он притянул Бэньона к себе и попытался рывком завести его руку за спину.
Выдержка изменила Бэньону. Резким движением освободив руку, он оттолкнул Джорджа к стене. Портрет дочери Лаганы упал на пол.
Джордж! крикнул Лагана.
Да, сэр, по-прежнему спокойным, невыразительным голосом произнес шофер. Он отошел от стены, внимательно наблюдая за действиями Бэньона. Ну так что, идем?
Сделав обманное движение левой рукой, он, чуть ссутулясь, развернулся и правой попытался нанести Бэньону удар в челюсть. Бэньон успел подставить локоть, шагнул вперед и изо всех сил ударил противника в лицо. Это был страшный удар, в закрытом помещении он прогремел как выстрел. Джордж, тряся головой, опустился на колени. Его нижняя челюсть отвисла.
Джордж! взвизгнул Лагана.
Словно подстегнутый голосом хозяина, Джордж зашевелился. Изо рта и носа у него текла кровь, он с трудом встал на корточки и посмотрел на Бэньона снизу вверх. В его глазах застыло недоумение.
Лучше не вставай, сказал Бэньон и повернулся к Лагане.
Хозяин дома, широко раскрыв рот, наполовину сполз с кресла. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, пальцы приподнявшейся руки бессильно дергались.
Лекарство, прохрипел он, медленно поворачивая голову. Его блестящие, ничего не выражающие глаза ни на миг не отрывались от лица Бэньона.
На столике возле камина стоял поднос, на немоткупоренная аптечная бутылочка и стакан воды.
Сердце, прошептал Лагана. В его голосе слышались боль и страх.
Бэньон поставил поднос на письменный стол. Дотянувшись до лекарства, Лагана накапал в стакан жидкость из бутылочки и, медленно подняв стакан, дрожащей рукой поднес его к губам.
Бэньон глянул вниз, на скрючившегося на полу человека. Нижняя половина его лица была темной от крови. По телу Бэньона пробежала судорогаон чувствовал отвращение к самому себе. Еще раз взглянув на Лагану, он вышел из дома и направился к машине.
Вечером следующего дня Бэньон сидел дома, прикуривая одну сигарету от другой и задумчиво разглядывая потолок. Стрелки часов показывали одиннадцать. На столике рядом стоял нетронутый стакан виски. Бэньон понимал, что стоит на распутьепродолжить прежнюю жизнь и выполнять приказы или сменить работу. Проблема не из легких. Однако был ли он свободен в своем выборе? Мог ли идти дальше по жизни с улыбкой, как ни в чем не бывало? Или он уже связал себя моральными обязательствами? Нахмурившись, он пытался разобраться в ситуации.
День прошел без особых событий. Его визит к Лагане пока не имел видимых последствий. Разговоры об убийстве Люси Кэрроуэй продолжались в городе, в полицейском департаменте, становясь всё громче.
Не сказала бы, что ты сегодня интересный собеседник, заметила Кэйт, отрываясь от чтения женского журнала и поглядывая на мужа.
Извини. Выпьем на сон грядущий?
Нет, спасибо. Кэйт подняла руку и подмигнула Бэньону:Кажется, у нас поздний гость, Бриджит! позвала она.
Ответа не последовало.
Бэньон ухмыльнулся:
Иди сюда, малышка.
Послышалось шаркание шагов, и из детской вышла Бриджит, моргая со сна, готовая расплакаться или рассмеятьсяв зависимости от реакции родителей.
Я не могу уснуть, жалобно заявила она.
Глупости, строго сказала Кэйт. Марш обратно в кроватку.
Зарыдав, девочка бросилась к отцу. Он поднял ее, и она, прижавшись к нему, торжествующе посмотрела на мать.
Бэньон вздохнул:
Бриджит, ты хочешь, чтобы папа уложил тебя обратно в кроватку? Ведь другие дети давно спят. Сейчас очень поздно.