Лейси продолжал что-то говорить, непринужденно держа ее руку в своей. Встретившись с ним взглядом, она поняла: все, игры закончились. Он вдруг стал серьезным. Она увидела в его глазах томление и решимость.
Лейси резко встал, вывел ее из обеденного зала черным ходом, завешенным бамбуковыми палочками. Они оказались в тускло освещенном коридоре, где витал легкий запах сандалового дерева.
Она следовала за ним, колени у нее подгибались. Они вошли в маленькую, очень красиво обставленную комнату, освещенную розоватыми лампами (тогда, лежа с ним в постели, она очень хорошо разглядела эти лампы и теперь, закрывая глаза, в памяти видела их еще отчетливее). Она чувствовала, что Лейси тянет ее вниз, на кровать, чувствовала, как он раздевает ее, кладет руки ей на грудь. И в ней вдруг проснулось такое обжигающее желание, что она сама ужаснулась этому.
Пожалуйста, не делай мне больно. Пожалуйста, не делай мне больно!шептала она, чуть задыхаясь, и пыталась в полутьме отыскать губами его рот.
Она даже не помнила, как одежда соскользнула с нее,он сам все сделал. И тут сразу пропала вся его галантность и предупредительностьон обошелся с ней грубо и презрительно.
Она лежала и смотрела на розовые лампы, чувствуя отвращение к себе. Ее желание пропало в тот самый миг, когда он овладел ею. Это было так грубо, так быстро и так внезапнотак омерзительно эгоистично. И она просто лежала, глядя на розовые лампы, пока Лейси не оторвался от нее.
Он сказал ей немного раздраженно:
Уже поздно, нам пора возвращаться на пароход.
Она ничего не ответила. Не могла даже заплакать.
Он повысил голос:
Ты что, не слышишь? Уже почти двенадцать.
Не глядя на него, она проговорила:
Какая разница? Тебе же теперь все равно. Возвращайся один. Больше мне нечего тебе дать. Так что можешь уходить.
Ради всего святого, хватит нести чушь!рассердился он.Вставай и одевайся!
Она закрыла глаза и отвернулась, а он вышел из комнаты все той же уверенной походкой и оставил ее одну.
Тогда она встала, оделась, но не могла даже взглянуть на себя, стоя перед зеркалом. Она думала тогда, что повела себя как дешевая шлюха, и ей было страшно стыдно.
Она вернулась в ресторан. Официант, который обслуживал их, удивленно посмотрел на нее, когда она заняла тот же столик, за которым недавно сидела с кавалером. Но ей было наплевать, что о ней подумают. Ей вообще на все было наплевать. Она чувствовала только ледяную злость на себя за то, что поступила как потаскушка. Она даже не думала больше о Лейси.
В голове крутилась одна навязчивая мысль: лишь из-за того, что они в Гаване, и в небе такая большая желтая луна, и тысячи огоньков
отражаются в темно-синей вечерней воде залива, она повела себя как последняя шлюха с этим пошлым корабельным Ромео. И заслужила, чтобы с ней обошлись соответственно. Она не могла даже утешиться тем, что была искусна и опытна, как настоящая шлюха,увы. В тот момент ей было только невыносимо тошно и хотелось плакать.
Она заказала сразу несколько коктейлей. Ей надо было напиться. Это единственное, что она теперь могла сделать,больше ей ничего не оставалось. Невозможно сидеть в ресторане, зная, что твой пароход отплывает со всеми вещами, оставив тебя саму в Гаване, где грядет какая-то заварушка, и при этом не напиться как следует. Поэтому она напилась и до сих пор, наверное, сидела бы в ресторане, если бы официант не посадил ее очень тактично в такси и не попросил водителя отвезти в гостиницу. Это было первое проявление человеческой доброты, которое она увидела в Гаване.
В гостинице, куда привез ее таксист, сделали вид, что не замечают, насколько она пьяна. У менеджера, казалось, было что-то на уме. Он не особенно огорчился, когда услышал, что корабль ушел без нее. Театрально воздев руки, воскликнул:
О, какое ужасное невезение для вас, сеньорита!и велел служащему отвести ее в номер на третьем этаже с видом на гавань.
И вот теперь она села на кровати и откинула со лба густые волнистые волосы. Надо что-то делать. Срочно, немедленно. Нельзя больше лежать в постели, исходя бессильной ненавистью.
Вытянув руку, женщина изо всех сил затрезвонила в колокольчик.
2
Было очень жарко. Слишком жарко, чтобы лежать в постели, решил Квентин и, сбросив простыню, спустил ноги на плетеный коврик.
Солнечные лучи проникали сквозь жалюзи и припекали голые ступни. Он почесал голову, зевнул и полез под кровать за домашними шлепанцами. Потом посидел, глядя в стену, чувствуя себя паршивовидимо, из-за рома, которого он вчера перебрал. Этот парень, Морекомбр, пьет как рыба. Можно было догадаться, что за вечеринка ждет его с таким типом. Газетчики почти все время только тем и занимаются, что глушат ром. Квентин осторожно пощупал пальцами голову, побрел к комоду и нашел там бутылку виски. Плеснул немного ледяной воды в стакан, налил туда виски на три пальца и опять плюхнулся на кровать.
Виски пошло хорошо, и Квентин сидел, потягивая его, размышляя, чем бы сегодня заняться. В общем-то делать нечего, решил он наконец, остается только сидеть и ждать. Что ж, он к этому привык. И это стало у него неплохо получаться.
Не вставая, Квентин ногой открыл ставни, С того места, где он сидел, были видны гавань и кусочек залива. Чуть наклонившись вперед, | он разглядел старый замок Морро и глубоко вздохнул. Красивое местечко, очень, очень живописное. Он лениво поднялся и сделал шаг к окну. За окном расстилалась территория отеля, до самого океанацветы, деревья, пальмы, все это пышно росло в тропическом климате и услаждало взор. Квентин потянулся, поежился и зевнул. «Неплохо,мысленно усмехнулся он,совсем неплохо: иностранный корреспондент «Нью-Йорк пост» живет в отеле, в паршивой дыре, которую удостаивают своим посещением даже миллионеры». Квентин допил виски. Все равно, он готов был поспорить, что в отеле сейчас уже никого нет, кроме него самого, Морекомбра и генерала. Он усмехнулся не слишком весело. Из его номера открывался вид на линию берега, который был сейчас зловеще пустынным. Территория отеля тоже была пуста. «Да, слухи просочились и сюда,подумал Квентин.И крысы побежали с тонущего корабля».
Он подошел к столику и позвонил прислуге, потом закрылся в ванной и пустил воду с полным напором. Постоял немного, глядя, как тугие струи хлещут из крана, задумчиво посмотрел на пустой стакан из-под виски в своей руке, решил, что пока больше пить не хочет, поставил его на полку и стянул с себя пижаму.
Душ оказался очень кстати. Вода приятно покалывала и щекотала кожу. Задрав голову, Квентин принялся напевать популярный мотив, очень тихо и довольно уныло.
Вернувшись в комнату, он увидел Аниту, которая стояла у окна и смотрела на улицу. Это была горничная третьего этажа, смуглая, невысокая, хорошо сложенная девушка. Налитые, упругие груди дерзко оттопыривали униформу. Казалось, они очень гордятся собой, и Квентин тоже считал, что они весьма хороши.
Привет,сказал он, закрепляя на талии обмотанное вокруг бедер полотенце.Ты что, не привыкла стучаться?
Она улыбнулась ему. Улыбка у нее была очаровательнаясверкнули белые зубы, глаза заблестели.
Вода шумела, вот вы и не услышали, как я стучала, пришлось открыть дверь самой.
В один прекрасный день,погрозил ей пальцем Квентин, накидывая на себя шелковый халат и снимая под ним полотенце,тебя ждет неприятный сюрприз, если ты войдешь вот так, неожиданно.
Она пожала плечами:
Сегодня утром я уже такое виделаи ничего страшного не случилось.
Квентин сурово посмотрел на нее:
А ты не такая уж невинная девочка, какой кажешься. Ты слишком много знаешь.
Это был сеньор Морекомбр,мечтательно сообщила Анита.Он красивый мужчина, правда?
Может, принесешь мне лучше завтрак, чем болтать о всяких пустяках?проворчал Квентин.И побольше всего, я очень голоден.
Она скорчила ему рожицу:
А еды никакой нет. Только кофе Кофе могу принести. А еды не осталось.
Квентин помолчал, кисточка для бритья замерла на полпути к его лицу.
Что-то я не понял, малышка. Это отель или нет? Скажиэто отель или что?
Анита снова улыбнулась. В ее улыбке явно было что-то призывное и двусмысленное.
Забастовка,объяснила она,все бастуют. Уже четыре дня еду не привозят. Все было из запасов, из холодильника. Теперь все кончилось.
Квентин снова вернулся к бритью.
Значит, я плачу целое состояние, чтобы жить здесь, и еще должен голодатья правильно понял?
Да, сеньор. Но все отсюда уже уехали. Остались только вы и сеньор Морекомбр.
И генерал,напомнил ей Квентин.Не забывай про генерала.
Анита сделала недовольное лицо.
Я про него не забыла. Он плохой человек. У него все есть, и еда у него есть. Он знал заранее, что так будет.
Может, он не откажется пригласить меня на завтрак,сказал Квентин.Ну-ка, давай сбегай к нему и передай, что Джордж Квентин из «Нью-Йорк пост» хочет разделить с ним трапезу. Посмотрим, что он ответит.
Анита помотала головой:
Нет, не буду я ни о чем у него спрашивать. Он плохой человек. Скоро его кто-нибудь застрелит, вот увидите.
Квентин со вздохом опустил кисточку для бритья.
Тогда иди и принеси мне хотя бы кофе. И давай быстрее, детка, ты мне мешаешь. Мне надо одеться.Он взял девушку за локоть и подвел к двери.
Анита опять заулыбалась:
Сеньор очень благородный человек, да?Она подставила ему губы для поцелуя, но Квентин покачал головой.
Иди займись делом,велел он уже слегка раздраженно и выставил девицу за дверь, на прощание шлепнув по попе.
Когда он наполовину оделся, зашел Билл Морекомбр. Это был высокий парень крепкого телосложения. Мягкая фетровая шляпа небрежно сдвинута на затылок, в углу рта торчит сигарета. Он привалился к притолоке и вяло помахал рукой:
Эй, привет. Какие новости?
Никаких, кроме того, что завтрака нет,отозвался Квентин.
Морекомбр пожал плечами:
Я это предвидел. А что ты хочешьзабастовка длится уже неделю. С едой здесь будет туго, пока дела не наладятся. Но я кое-что привез с собой. Когда оденешьсязаходи. Может быть, менеджер отеля тоже зайдет. У меня полно жратвы.
Да, вы, ребята из «Нью-Йорк дейли», умеете о себе позаботиться,заметил Квентин, аккуратно завязывая галстук.Сейчас приду, не заставлю себя ждать.
Морекомбр, казалось, не торопился уходить.
Видел утром Аниту?спросил он, стряхивая пепел с сигареты на пол.
Видел,мрачно процедил Квентин.У этой девчонки, похоже, горячая кровь, упрашивать ее долго не надо.
Это точно, а что ей еще остается делать? Мне ее даже жаль, бедняжку.
Квентин надел пиджак.
Вот в чем твоя беда,сухо сказал он,ты всегда жалеешь дамочек. И они в результате тоже начинают себя жалеть.
Они перебрались в номер Морекомбра.
А ты серьезно думаешь, что начнется заварушка?спросил Морекомбр, ныряя под кровать и вытягивая оттуда большой чемодан.Я имею в видучто-то настолько важное, чтобы оправдать все эти расходы и суету?
Квентин присел на кровать, с интересом поглядывая на чемодан.
Не знаю, но когда попадаешь в жаркую страну, где с людьми всегда обращались как с рабами, то в принципе нетрудно предположить, что рано или поздно все это взорвется. А когда взрыв произойдет, пострадает много народу.
Морекомбр открыл чемодан и присел перед ним на корточки.
Да, очень даже неплохо,кивнул он, рассматривая ряд банок с яркими наклейка ми.Ну, с чего начнем?
Раздался осторожный стук в дверь. Морекомбр с усмешкой подмигнул Квентину.
Первый едок пожаловал,пересек комнату и открыл дверь.
Менеджер отеля, маленький, жалкого вида коротышка кубинец, смущаясь и краснея, поклонился им.
Я зашел выразить свои извиненияначал он, но, увидев консервные банки, замолчал.
Да ладно, не стоит,улыбнулся Морекомбр, отступая от двери.Проходите, гостем будете. Угощайтесь. Это все бесплатно.
Менеджер моментально оказался в комнате, и лицо его осветилось улыбкой.
Как вы щедры! Американские джентльмены всегда отличаются щедростью.
Вы знаете, зачем мы здесь? Думаю, для вас это не секрет?поинтересовался Квентин, открывая консервную банку.
Менеджер совсем стушевался.
Вы приехали посмотреть наш прекрасный город э-э да?предположил он, нервно заламывая свои маленькие смуглые ручки.
Мы здесь для того, чтобы освещать обстановку и отсылать в редакции наших газет
репортажи о революции, которая вот-вот должна грянуть, и фотографии,торжественно сообщил ему Квентин.Как долго, по-вашему, нам еще ждать начала событий?
Менеджер беспомощно смотрел на банку в руках Квентина.
Я не могу сказать,промямлил он.Я ничего не знаю про революцию
Квентин бросил взгляд на Морекомбра, стоявшего за спиной менеджера, и пожал плечами.
Все они одинаковые,сказал он с легкой горечью.Наверное, придется просто терпеливо сидеть и ждать.
В дверь снова постучали, и вошла Анита с подносом. Она тоже с любопытством покосилась на банки.
Ваш кофе, сеньор.
Морекомбр взял у нее из рук поднос.
Проходи, позавтракай с нами,пригласил он.Без церемоний.
Менеджер хмуро посмотрел на Аниту, но она смело уселась рядом с Морекомбром, не обращая на начальника никакого внимания.
Тут менеджер вдруг всплеснул руками и схватился за голову:
Совсем забыл! Про сеньориту, которая вчера приехала. Интересно, как она?
Анита помрачнела:
Я принесла ей кофе. Она пожелала, чтобы ее не будили.
А кто она такая?спросил Квентин.Что за сеньорита?
Очень красивая молодая американка, вчера вечером приехала сюда, потому что опоздала на свой корабль,ответил менеджер.Она остановилась в нашем отеле. Я, конечно, дал ей номер.
И вы позволили ей здесь остаться?!сердито воскликнул Морекомбр.С какой стати вы это сделали?
Менеджер и сам, видно, был расстроен.
Я не подумал. Я так нервничал.Он горестно замолчал и снова сделался жалким и трогательным.
Небось напились вчера,проворчал Квентин, вставая. Он повернулся к Аните:Пойди разбуди ее, быстро. Скажи, чтобы собирала вещи и немедленно отсюда убиралась, пока не поздно. Объясни ей, что здесь скоро начнется восстание.
Менеджер тоже вскочил:
Нет-нет! Ничего не случится с моим прекрасным отелем! Не надо так говорить.
Квентин мрачно посмотрел на него:
Как бы не так. Если революция на самом деле начнется, то в этот отель придут первым делом. Вы ведь не думаете, что они простят генерала Фуэнтеса после всего, что он тут с ними вытворял?
У менеджера был такой вид, словно он сейчас грохнется в обморок.
Не надо так говорить,повторил он хриплым шепотом.Очень опасно говорить такие вещи.
Квентин резко обернулся к Аните:
Иди разбуди ее и скажи, чтобы уносила ноги. Здесь сейчас не место и не время для молодых американок.
Анита насупилась:
Мне-то ничего не угрожает да? Мне ведь ничего не сделают нет?
Ничего с тобой не случится, не бойся. Ну давай, беги.
Горничная вышла, хлопнув дверью.
Квентин взглянул на Морекомбра, который выкладывал еду на стол.
Да, все усложнится, если нам еще придется возиться с этой американкой. Не хочу, чтобы у меня руки были связаны, когда все начнется,мне нужна свобода действий.
Морекомбр усмехнулся:
Пока еще ни одной женщине не удалось усложнить мне жизнь. Но если она действительно красотка, то ни о чем не беспокойся. Я за ней присмотрю, можешь на меня положиться.
Менеджер сидел, молча сплетая и расплетая пальцы.
То, что вы делаете,это ужасно, сеньор,пожаловался он,выгоняете из моего отеля гостей.
Квентин лишь отмахнулся от него, наливая себе кофе:
Не говорите ерунды. Вы и сами знаете не хуже меня, что все ваши гости давно уже разъехались. А если что-нибудь случится с американкой, я непременно доложу об этом послу.
Менеджер обиженно посмотрел на него и тоже налил себе кофе.
Ничего с ней не случится,буркнул он.Уверяю вас, с ней ничего не случится.
В этот момент вернулась Анита, ее черные глаза радостно сияли.
Сеньорита сказала, что она остается в отеле! Ей некуда ехать, поэтому она остается.
Как будто у меня других забот нет,простонал Квентин и обратился к менеджеру:Вам надо пойти к ней самому. Скажите ей, что скоро в городе начнется стрельба, здесь будет сущий ад и ей надо как можно скорее отсюда уехать.