Еще бы.
Сержант поднял трубку.
Люпо. Пришел мистер И. М. Флетчер из «Ньюс трибюн», сержант передвинул каретку пишущей машинки. Отбил одну букву, затем другую. Хорошо.
Он положил трубку и лучезарно улыбнулся Флетчу:
Люпо сказал, что в среду он провел рейд специально для тебя. Гони двадцать долларов.
Двадцать?
Товар первоклассный, прямо из Мексики. Тебе повезло. Он поймал сотрудников рекламного агентства.
Бедняги.
Чтобы засадить их за решетку, трех пакетов не понадобилось. Открой второй ящик слева в его столе.
Флетч достал пластиковый пакет из второго ящика стола, стоящего первым в третьем ряду от окон.
Большое спасибо.
Люпо просил заплатить.
Ты возьмешь кредитные карточки?
Давай наличными. Для спортивного фонда полиции. Поверь мне, с его новой девицей занятия спортом ему просто необходимы.
Я тебе верю. Зарабатывать на жизнь избиением людей не так-то легко.
Это тяжелая работа.
И потная.
Флетч выложил две десятки на стол сержанта.
Мы как-нибудь займемся тобой, И. М. Флетчер. Чтобы выяснить, что означают эти чертовы И. М.
О нет, улыбнулся Флетчер. Это секрет, который я унесу с собой в могилу.
Мы вырвем его у тебя.
Никогда. Об этом знала только моя мать, и я убил ее, чтобы заставить молчать.
Флетч подсел к столу сержанта.
Раз Люпо занят, не мог бы ты помочь мне с одной фамилией.
Какой? сержант положил руку на телефон.
Стэнвик. Алан. С одним «л».
Тебя интересует что-то особенное?
Нет. Обычная компьютерная проверка.
Хорошо, сержант набрал короткий номер, медленно продиктовал по буквам имя и фамилию, подождал, затем начал что-то записывать. Вся процедура заняла у него не больше трех минут.
Стэнвик, Алан, не оплатил штраф, наложенный на него шесть месяцев назад в Лос-Анджелесе за стоянку автомобиля в неположенном месте. Одиннадцать лет назад лейтенант ВВС Алан Стэнвик в тренировочном полете спикировал на жилой дом в Сан-Антонио, Техас. Из полицейского участка жалобу переправили командованию ВВС, которое и наказало указанного Стэнвика, Алана.
Это все?
Все. Я тоже удивился. Фамилия показалась мне знакомой. Значит, он преступник. Я имею дело только с ними.
Возможно, ты мог видеть ее на спортивных страницах, Флетч встал.
Да?
Когда-то он был хорошим боксером.
Флетч поехал домой.
Жил он на седьмом этаже удобного, но некрасивого дома. Его квартирагостиная, спальня, ванная и маленькая кухонькасверкала безукоризненной чистотой. В ванной Флетч бросил одежду в ящик для грязного белья и влез под душ. Днем раньше, вернувшись после трехнедельного отсутствия, он стоял под душем три четверти часа.
Добавив дневную почту к той стопке, что громоздилась на кофейном столике со вчерашнего вечера, Флетч сел на диван и свернул самокрутку с «табаком» из пакета, полученного от полицейского детектива Герберта Люпо.
Полчаса спустя он один за другим распечатал все конверты и вместе с содержимым переправил их в корзинку для мусора. В них были одни счета.
Зазвонил телефон.
Перекатившись на кровать, Флетч снял трубку.
Флетч?
Мой Бог. Неужели я слышу мою дорогую, нежную жену, Линду Хейнс Флетчер?
Что ты делаешь, Флетч?
Кейфую помаленьку.
Это хорошо.
Я заплатил тебе сегодня.
Я знаю. Мистер Джиллетт позвонил и сказал, что получил от тебя чек на всю сумму.
Мистер Джиллетт? Из уважаемой юридической конторы «Дерьмо, Задница и Джиллетт»?
Спасибо, Флетч. Я имею в виду деньги.
Почему ты называешь этого Джиллетта мистером? В его брюках даже нет карманов.
Я знаю. Он просто отвратителен, не правда ли?
Я никогда не думал, что ты оставишь меня ради адвоката-гомосексуалиста.
Мы лишь друзья.
Еще бы. Так зачем ты звонишь?
Линда помолчала.
Мне недостает тебя, Флетч.
О Боже!
Прошла целая вечность с тех пор, как мы были вместе. Тринадцать недель.
Кот, должно быть, уже сгнил.
Не следовало тебе выбрасывать его в окно.
К тому же сравнительно недавно я кормил тебя ленчем. Думаешь, я набит деньгами?
Вместе. Ты меня понимаешь?
О!
Я люблю тебя, Флетч. Трудно вот так сразу переступить через это чувство.
Тут ты права.
Иногда нам было хорошо вместе. Очень хорошо.
Ты знаешь, теперь здесь совсем не пахнет котом.
Помнишь, как мы уехали в твоем старом «вольво» и жили в нем целую неделю? Мы не взяли с собой ни одежды, ни денег, ничего.
Кредитные карточки. Мы захватили кредитные карточки.
У тебя по-прежнему старый «вольво»?
Нет. «MG».
О! Какого цвета?
Зеленого.
Я пыталась связаться с тобой.
До того, как я выписал чек?
Да. Ты уезжал?
Да. Я работаю над статьей.
Тебя давно не было дома.
Это длинная статья.
О чем?
О проблемах сезонного наемного труда.
Звучит не слишком интересно.
Так оно и есть.
А как же твой роскошный загар?
Ничего страшного. Я живу в мотеле с бассейном. Ты работаешь, Линда? Когда мы говорили с тобой в последний раз, ты искала работу.
Я немного поработала в антикварном магазине.
Что-то случилось?
Я уволилась.
Почему?
Не знаю. Хозяину магазина понравился кто-то еще.
О!
Флетч?
Я еще здесь. Там, где ты оставила меня.
Послушай, бракоразводный процесс уже закончен. Мы ничего не испортим, если побудем вместе.
Не испортим что?
Развод, естественно. Если бы нас застали вместе в ходе процесса, я бы не получила развода.
О, это ужасно!
А теперь нам ничего не грозит.
Ты хочешь побыть со мной?
Сейчас уже вечер, пятница, и мне недостает тебя, Флетч. Флетч?
Я с тобой.
Мы можем провести вместе эту ночь?
Конечно.
Я могу приехать через час.
Отлично. Ключ все еще у тебя?
Да.
Мне надо отлучиться на несколько минут. В доме нет еды. Я схожу за пивом и сандвичами.
Хорошо.
Если меня не будет, заходи и жди меня. Я скоро вернусь.
Хорошо.
Я не задержусь.
Я подожду.
Только не приноси с собой кота.
У меня нет кота. До скорого, Флетч.
Положив трубку, Флетч подошел к шкафу, достал чистые джинсы и тенниску, взял с кофейного столика пакет с марихуаной, бумажник и ключи, убедился, что дверь заперта, спустился на лифте в гараж, сел в машину и через полтора часа вернулся в прибрежный городок.
Глава 10
Когда он приехал, под потолком все еще горела лампочка. Бобби спала, лежа на спине.
Комната, которую снимал Флетч, находилась над рыбным магазином. Обстановка состояла из рюкзака, спальника и напольного мата, единственного предмета роскоши, который он себе позволил. В примыкающей нише располагались двухконфорочная газовая плита, крошечный, плохо работающий холодильник, раковина, душ и туалет.
В неделю эта комната обходилась ему дороже, чем месячная оплата городской квартиры. Замка в двери не было.
Бобби проснулась, когда он звякнул кастрюлькой о плиту.
Привет.
Привет. Хочешь супа?
Да. Отлично.
Бобби не поднялась с мата. Ей было пятнадцать лет. Она успела еще похудеть за недолгие недели знакомства с Флетчем. Несмотря на загар, под глазами чернели круги, щеки ввалились, на руках и ногах виднелись следы уколов.
Флетч сел рядом, с кастрюлькой в одной руке и ложкой в другой.
Поднимайся.
Бобби села, ее плечи казались уже грудной клетки.
Работала?
Раньше.
Удачно?
Сорок долларов. Подцепила двоих.
Поешь.
Флетч влил ей в рот полную ложку супа.
У одного парня были отличные часы. Я попыталась их украсть, но он не спускал с них глаз. Мерзавец.
Ты потратила все сорок?
Да. И уже укололась. Теперь их нет. Ничего нет.
Детская слезинка сформировалась в уголке левого глаза и покатилась по щеке.
Не грусти. Завтра подцепишь кого-нибудь еще. Где ты брала товар?
У Толстяка Сэма.
Все хорошо?
Конечно. Но товара у него мало.
Мало?
Он сказал, что, возможно, хватит на уик-энд.
Где он вообще берет товар?
Зачем тебе?
Я просто подумал, что, связавшись с тем человеком, можно покупать дешевле.
Я не знаю. Где-нибудь на берегу.
Ты нашла его на пляже?
Да. Он всегда там.
Это точно.
Куда ты ходил, Флетч? Тебя не было весь день. Ты пахнешь по-другому.
По-другому?
Ты пахнешь скорее, как воздух, а не человек.
Как воздух?
Я не знаю, что это означает.
Я ненадолго заходил в дом с системой кондиционирования воздуха.
Что-нибудь украл?
Да, почистил пару магазинов на Мейн-стрит. На это ушло время.
Добыча большая?
Пара камер. Магнитофон. Но детектив в одном магазине положил на меня глаз. Пришлось ждать, пока он уйдет на ленч.
Сколько получил?
Двадцать три доллара.
Не густо.
Не густо.
Я хочу сказать, за целый день. Тебя не было и утром.
Да, за целый день. Ешь суп.
Держа кастрюльку между коленями, Бобби поболтала суп ложкой, следя за расходящимися кругами.
Комната, наверное, стоит дорого?
Я еще не заплатил за нее.
Как же ты тут живешь?
Ее хозяин скупает у меня краденое. Поэтому я всегда без денег.
Ты отдаешь ему то, что тащишь из магазинов?
Да.
Он платит тебе гроши.
Да. Он скуповат.
Мерзавец.
И все время требует, чтобы я крал больше.
Зря ты с ним связался.
Ты приехала со Среднего Запада?
А что?
Ты так говоришь. Очень практично.
Много денег тебе и не нужно. Ты же не колешься.
Я пью таблетки. Ты знаешь.
Я знаю. Но все же. От таблеток только вред. Они искусственные.
Не так уж они и плохи.
Естественные вещества лучше. Героин, например.
Кого я хочу грабануть, так это Толстяка Сэма.
Почему?
У него полно товара.
Сейчас у него почти ничего нет.
Может, в следующий раз, когда он получит товар. Украсть у него товар и деньги, какая прелесть.
Онхороший человек.
О чем ты?
Я хочу сказать, это не магазин или что-то такое. ОнТолстяк Сэм. Онличность. Он заботится о нас.
Подумай, сколько ты сможешь получить, если я ограблю его.
У тебя ничего не получится. Ты даже не знаешь, где он держит товар.
Он никогда не уходит с пляжа. Он не покидает своей лачуги.
Он должен, возразила Бобби, чтобы купить еду.
Еду ему приносят. Венди и Карен.
Я приносила ему еду.
Ты?
Когда он просил. Он давал мне деньги и говорил, что купить.
И куда ты ходила?
В супермаркет.
Приходила и брала то, что нужно, с полок?
Да. А как иначе?
Не знаю. Я хотел бы грабануть его. Хотя бы один раз. Вот бы узнать, как попадает к нему товар.
Мне все равно. У него хороший товар.
Ты говоришь, он ждет следующую партию в ближайшие дни?
Он должен получить товар. Он сказал, что его запасы кончаются, но дал мне все, что я могла оплатить. Он добр ко мне.
Я бы с радостью грабанул его.
Как бы невзначай Флетч начал подбрасывать бумажник и ловить его. На пол выскользнула фотография.
Кто это? спросила Бобби.
Никто.
Она поставила кастрюльку, подняла фотографию, долго смотрела на нее.
Кто это? повторила она.
Один человек. Его зовут Алан Стэнвик. Ты никогда не видела его?
Кто он?
Когда-то я знал его. До того, как ушел из дома. Однажды он спас мне жизнь.
А-а-а. Поэтому ты носишь его фотографию?
Я никак не выброшу ее.
На обороте написано: «Вернуть в библиотеку «Ньюс трибюн»».
Я выкрал ее оттуда.
Ты не работал в газете?
Кто, я? Ты что, шутишь? Как-то я зашел туда с приятелем и случайно увидел эту фотографию. На столе. Я сунул ее в карман. Он спас мне жизнь.
Как?
Я разбил машину. Она загорелась. Я был без сознания. Он проезжал мимо. Остановился и вытащил меня из кабины. Кажется, он живет неподалеку. Ты уверена, что никогда не видела его?
Абсолютно уверена.
Мне так и не удалось отблагодарить его.
Бобби протянула фотографию Флетчу.
Я хочу спать, Флетч.
Хорошо.
Он снял тенниску, джинсы, погасил свет, забрался в спальник.
Тебе действительно двадцать шесть? спросила Бобби.
Да, солгал он.
Мне никогда не исполнится двадцать шесть, правда?
Наверное, нет.
И что я должна думать об этом? спросила она.
Не знаю.
Я тоже.
Глава 11
В нашей работе нет выходных, напомнил себе Флетч.
Поэтому субботним утром он встал, надел шорты и пошел на пляж.
Кризи лежал на спине, заложив руки под голову. На песке еще блестела роса. Лачуга Толстяка Сэма отбрасывала длинную тень.
Что происходит, парень? Кризи даже не взглянул на Флетча.
Ничего особенного.
Мне холодно. Хочу есть. Не подкинешь на хлеб?
Двенадцать центов, Флетч достал из кармана монетку в десять и двев один цент и бросил их на песок рядом с Кризи.
Тот хмыкнул. Двенадцать центов не произвели на него никакого впечатления.
Ты же мастер по магазинным кражам, сказал он.
Ихние детективы уже знают меня.
Надо сменить поле деятельности, парень. Навестить соседние города.
А как я привезу сюда добычу для продажи?
Мотоциклисты не слишком щепетильны. Им не впервой подвозить человека с тремя портативными телевизорами, и Кризи расхохотался. Когда-то я умел грабить квартиры, добавил он. У меня даже были инструменты.
И что случилось?
Меня ограбили. Какой-то мерзавец украл мои инструменты. Подонок.
Право, это забавно.
Мне было не до смеха.
Жаль, что ты не смог обратиться за страховкой.
Да и сил у меня уже нет, Кризи потянулся. Я старею, парень.
Ты, должно быть, принял вчера не то, что следовало.
Ничего подобного. Прошлая ночь была для меня звездной дорогой.
Не так давно Кризи был ударником в рок-группе. Они пробились наверх. Большая нью-йоркская компания, выпускающая пластинки, вложила в них сто тысяч долларов и за один год получила три с половиной миллиона прибыли. Они записали диск, отправились в турне по стране, записали второй, вновь провели турне, записали третий диск и вместе с другой группой поехали в Европу. Кризи барабанил, путешествовал, не отказывал себе ни в спиртном, ни в женщинах, ни в наркотиках. Год спустя на его счету было шесть тысяч долларов, а сам он напоминал выжатый лимон. Компания заменила его ударником из Арканзаса. Кризи только обрадовался такому исходу: работать он больше не хотел.
Я, бывало, обчищал дома вдоль побережья. Иногда забирался на холмы. В дом одного бедолаги я вламывался семь раз. Он всегда покупал именно то, что было украдено. Даже не менял фирму. Стереосистему РСА, телевизор Sony, фотоаппарат Nikon. И расставлял все на прежние места. Мы словно придумали новую игру. Он покупал вещи и приносил их в дом для меня, а я их забирал. Чудесно. Когда я пришел в восьмой раз, дом оказался пуст. Он решил, что с него хватит, и смылся.
А сейчас у тебя нет сил даже на это, так?
Нет, это же работа. Я лучше полежу на пляже.
А где ты возьмешь монеты?
Я не знаю, парень. Не знаю.
Толстяку Сэму надо платить.
Надо, вздохнул Кризи. Сукин он сын.
Интересно, где он берет товар, задумчиво сказал Флетч.
Я ничего об этом не знаю, ответил Кризи.
Я и не спрашиваю.
Это мне ясно. Я бы грабанул его, не задумываясь. Тогда у меня были бы свои запасы. А он найдет, где взять. Но этот сукин сын никогда не уходит с пляжа. По крайней мере, я не видел, чтобы он уходил. Не могу раскусить этого сукиного сына.
В последнюю панику, когда вокруг собрались наркоманы, а Толстяк Сэм заявил, что у него ничего нет, Флетч устроился на песке неподалеку от лачуги Толстяка и наблюдал за ней всю ночь. Никто не входил и не выходил из лачуги. Флетч говорил с каждым, кто приближался к ней. То были сплошь наркоманы. Ни один из них не мог принести товар.
Но в половине двенадцатого утра прошел слух, что Толстяк Сэм, который не покидал лачуги, вновь начал торговлю. Без всяких ограничений. Так оно и было. Паника кончилась.