Черт возьми! Завтра в это же время Нет, надо держать себя в руках. До завтра еще далеко, и за это время может произойти многое.
Раздался гудок. Обеденный перерыв. Кафе стало заполняться служащими предприятий, одетыми в похожие светлые костюмы. Они заказывали одинаковые сэндвичи и томатный сок. Я тоже заказал сэндвич, но чуть не подавился, вспомнив о миссис Кеннон. Покончив с едой, перешел дорогу и около десяти минут прохаживался по почте, разглядывая развешенные полицией для опознания фотографии преступников. Я вспомнил нашего университетского профессора. Он говорил, что преступником может стать человек с самой благородной внешностью. Холодок пробежал у меня по коже. Я ведь тоже буду преступником, и они смогут разыскать меня. Но кто им донесет обо мне? Миссис Кеннон? Чепуха! Вряд ли она захочет сесть на электрический стул, чтобы посадить меня за решетку на пару лет. И тем не менее
Я пожал плечами и постарался не думать об этом. Черт возьми, во всяком случае этим делом займется не ФБР. Это их не касается.
Я сел на скамейку. Надежен ли мой план? Мне необходимо кое-что переслать по почте. Но надежно ли это? Могу ли я довериться почте в таком важном деле? Надо будет еще раз тщательно обдумать этот пункт. Мне не хотелось понапрасну пользоваться услугами дяди Сэма.
Я снова пошел в зал, где выдавались бандероли. На этот раз пакетик был на месте. Ключ завернут в кусочек картона, обвязан лентой и помещен в коричневый конверт.
Возвращаясь в отель, я увидел в витрине магазина среди прочих товаров карту района. Я купил шесть штук. Вот обрадуется Джордж! Ведь мне обязательно надо было что-то послать по почте.
Вернувшись в номер, я уложил вещи, расплатился за гостиницу и заправил машину. Уже выезжая из города, остановился возле небольшой лавчонки и купил яиц, хлеба и кофе. Дорога к озеру бежала на юг. Она не считалась важной магистралью, и машин на ней было немного.
Собственно говоря, это была проселочная дорога в неважном состоянии. По пути часто встречались овраги, было много неровностей и колдобин. Почтовые ящики почти не попадались, ферм тоже не было.
Солнце палило нещадно, и поля, казалось, были совсем выжжены им. Судя по всему, дождя давно не было.
Проехав десятьдвенадцать миль, я добрался наконец до того места, где меня сшибли. Дорога проходила по насыпи метра два высотой. Переехал мост через небольшую речушку. А вот и место, где валялась машина Кеннона. Поскольку на дороге не было видно ни одной машины, я притормозил, чтобы осмотреться.
Я убедился, что расстояние между машинами после аварии было гораздо меньше, чем я предполагал вначале. Миссис Кеннон и Телланд, безусловно, видели мою машину. И наверняка должны были подойти ко мне и убедиться, что я без сознания,в противном случае они ни за что не решились бы на преступление. При этой мысли у меня холодок пробежал по коже. Если бы я в тот момент пришел в себя или пробормотал бы что-нибудь, меня ожидала бы та же участь, что и Кеннона. Они наверняка не остановились бы перед вторым убийством. Это была страшная игра, где все приемы дозволены.
Я принялся размышлять о том, что мне предстоят сделать в этот вечер. Начало операции будет очень опасным, и, если мне не удастся взять инициативу в свои руки, эго начало может стать моим концом.
Проехав еще километра три, я свернул вправо, в сторону озера. Дорожный указатель упал, и его кто-то прислонил к сухому дереву.
Дорога становилась все более пустынной. Я миновал заброшенную ферму. Начиная с этого места дорога полого спускалась непосредственно к озеру. Воздух здесь был немного посвежее, но тем не менее жара продолжала мучить. Через какое-то время я проехал мимо еще одного указателя. Я ни разу не подъезжал к озеру по этой дороге и подумал, что шале Кеннона, вероятно, находится где-то здесь. Небольшое ответвление от дороги казалось почти тропинкой, я оно вело только к домику Джорджа.
Через несколько минут я уже подъезжал к конечной цели своего путешествия. Маленький светлый домик, состоящий из двух комнат, успел полинять от непогоды. Он стоял под двумя огромными дубами на самом берегу озера. А само озеро сквозь густые заросли казалось огромным металлическим блюдом.
Я остановил машину в тени веранды и вышел. Стояла такая тишина, будто на тысячу километров вокруг никого не было, хотя шоссе проходило всего в шеста километрах.
Я открыл дверь и вошел в дом. Все находилось па том же местепечка, стол, накрытый скатертью, кухонная утварь над плитой
Вторая комната была побольше первой, в ней умещались двуспальная кровать и раскладушка. Еще несколько раскладушек были сложены в углу. На кровати, в алюминиевых футлярах, лежали мои удочки. На стенах висела одежда для рыбалки и охоты. Жара была нестерпимой. Я поспешил открыть окна. Мокрая от пота рубашка прилипла к телу.
Часы показывали начало третьего. Оставив магнитофон в машине, я распаковал чемоданы, достал пишущую машинку, заправил ленту и в последнюю минуту вспом-;шл, что забыл купить резинку.
Пошарив по углам, я, наконец, нашел карандаш, на конце которого сохранился остаток резинки.
Страшно хотелось пить. Я сиял рубашку и брюки, повесил их на веранде, потом взял ведро и в одних плавках отправился к роднику за водой.
Вернувшись, я положил бумагу около машинки, достал сигарету и разыскал пепельницу. Потом придвинул стул и сел. Кругом была тишина. Этот кусочек мира принадлежал только мне.
Заложив в машинку лист бумаги, принялся за дело. Вначале делал много ошибок, поскольку давно не печатал. Наконец, по прошествии двух часов, я закончил свой мучительный труд. В последний раз перечитал:
«Помощнику прокурора Хьюстона, Техас, и Уала, Техас.
Меня зовут Джон Галагер Харлан. Родился в Талсе, штат Оклахома, в июне 1927 года, от Патрика и Марианны Хар лан. В 1949 году получил университетский диплом, играл в регби и даже стал профессионалом. Мой рост 188 см, вес 105 килограммов, у меня родинка на левой лопатке и большой шрам на левом колене. Если тщательно исследовать мою ногу, можно обнаружить, что она была переломана в двух местах. Мои зубные протезы говорят о том, что я много играл в регби. Лечил меня доктор Пол И. Скарф из Сан-Франциско, Калифорния.
Все эти сведения я сообщил вам для того, чтобы вы могли опознать мою личность, ибо если вы получите это письмо, это будет означать, что меня убили.
Люди, заинтересованные в моей смерти,Дэниэл Р. Телланд и миссис Говард Л. Кеннон. Оба живут в Уале, штат Техас.
Я не знаю ни того, удастся ли вам найти мое тело, ни того, сможете ли вы собрать достаточно улик для их осуждения, но уверен, что это письмо все-таки поможет вам.
А убит я буду только потому, что мне нужно заткнуть рот. Дело в том, что оба они уже повинны в убийстве. Супруг миссис Кеннон погиб не в результате аварии. Он убит мистером Телландом с согласия миссис Кенион, когда лежал без сознания в своей разбитой машине. Я был метрах в шестидесятисемидесяти от них и слышал их голоса, потом глухой удар и сделал вид, что лежу без сознания, чтобы не подвергнуться той же участи»
Дальше я писал, что за несколько минут до этого видел миссис Кеннон у обочины дороги и что Кеннон сбил меня преднамеренно, приняв за Телланда и будучи уверенным, что миссис Кеннон ехала в той же машине.
«Это также объяснит вам смерть мистера Уинтона JI. Пурвиса, проживавшего по Кэролейн-стрит, 10325, в Хьюстоне, Техас, последовавшую восьмого августа 1956 года. Он собирался шантажировать их, собрав предварительно много улик и доказательств их преступления, но сам оказался убитым ударом по голове, который нанес ему мистер Телланд.
Я находился в этот момент на кухне в его квартире, но меня нельзя было увидеть ни из гостиной, ни в столовой.
Мистер Телланд вошел в квартиру, выдав себя за инспектора радиотелевизионной компании. Чтобы доказать свое присутствие в квартире Пурвиса, я сообщаю следующее: на мистере Пурвисе были синяя спортивная куртка и серые фланелевые брюки. Удар, который нанес мистер Телланд, сломал ему правую руку. На кухне в раковине стояли две бутылки с пивом, откупоренные, но не выпитые.
Я хорошо понимаю, что все вышеизложенное не может служить окончательным обвинением перед судом, но я надеюсь, что факты, изложенные мной, помогут вам заставить их признаться или дадут возможность найти дополнительные факты для их обвинения.
Вас, наверное, заинтересует, почему я молчал. Должен сознаться, что делал это в надежде получить сто тысяч долларов. Я знаю, что подобное признание отчасти дискредитирует мои показания, поскольку в глазах закона я сам являюсь преступником. Но если вы получите это посланиезначит, я уже мерз в и наказан за свой проступок. Поэтому я надеюсь, что вы отнесетесь к письму снисходительно.
Джон Галлахер Харлан».
Я прочитал это письмо, еще раз перепечатал в двух экземплярах. Закончив эту работу, разорвал черновик на мелкие кусочки, сложил их в топку вместе с использованной копиркой и сжег, а пепел развеял по ветру. Одно дело было сделано.
После этого я достал магнитофонные кассеты, забросил ненужные подальше в озеро, приготовил две одинаковые коробочки из-под приманки и положил их в машину вместе с бумагой, веревками и почтовыми марками.
Теперь дошла очередь и до оружия. Тщательно осмотрев его, зарядил и тоже положил в машину.
Я закончил все свои приготовления. Жара была страшная. Чтобы немного освежиться, окунулся в озеро и немного поплавал. Потом пошел к плите, зажег газ и сварил себе кофе и яйца. Поел, вымыл посуду и расположился на террасе покурить и отдохнуть.
Завтра, в этот самый час, я буду на пути к богатству А может быть, один из нас или все трое будем убиты. Но сейчас это почему-то мало меня волновало.
Вечером я оделся во все темное, надел ботинки на резиновой подошве, проверил, не забыл ли карманный фонарик и ручку, закрыл все окна и, наконец, уселся в машину.
Впервые в жизни я шел на такое опасное дело
Глава 8
Перед тем как выехать на автостраду, я остановил машину на проселочной дороге и стал ждать. Позади машин не было. Закурив сигарету, посмотрел на часы. Начало девятого. У меня еще уйма времени, а для того чтобы убедиться, что за мной никто не следит место выбрано очень удачно. Прошел час, другой Было слышно лишь жужжание мошкары да колокольный звон вдалеке. Время от времени по автостраде проезжали машины, но ни одна из них не свернула на проселочную дорогу.
Наконец я вывел свой «шевроле» на шоссе. Проехав приблизительно полпути, я заметил сзади свет фар и замедлил ход. Старенький фургон обогнал меня и быстро исчез из виду.
Наконец я добрался до города и поехал по самым темным и безлюдным улицам. Шел двенадцатый час. Прилично попетляв, я выехал на Шервуд-Драйв, где жила миссис Кеннон. Оставив машину в глухой тени деревьев подальше от домов, выключил фары. На улице ни души Тишина. Только из одного открытого окна неслись звуки музыки. Я взял магнитофон, отвертку, перочинный ножик и веревку и вышел из машины.
На ночном небе ярко сверкали звезды, но луны не было.
Я перешел улицу и остановился у края тротуара, готовый спрятаться в кусты при первой же опасности. Но все было спокойно. Я двинулся дальше и, добравшись до усадьбы Кеннонов, исчез в тени сосен.
Через несколько минут я был перед домом.
В гостиной горел свет. Занавески были задернуты, но я отчетливо видел силуэты четырех человек, сидящих за карточным столом. Мне очень хотелось знать, есть ли среди них Телланд. Судя по всему, ждать придется долгопосле ухода гостей мне надо еще убедиться,
Телланд больше не вернется.
Так в ожидании, прошло около получаса. Мне до безумия хотелось курить, но зажигать огонь было опасно. Положив магнитофон под сосну, я вернулся в кусты и осторожно щелкнул зажигалкой. Медленно выкурил сигарету и вернулся на свой пост. Партия в бридж была закончена. Все четверо исчезли в маленькой прихожей, и через несколько минут вернулся только один человек. Должно быть, это была миссис Кеннон.
В тот же момент я услышал, как от парадной двери отъехали две машины. В доме один за другим гасли огни. Потом зажегся свет в правом крыле дома. Там, видимо, находилась спальня миссис Кеннон. Свет горел минут двадцать, потом погас, и весь дом погрузился в темноту. Она легла спать. Одна? Вероятно, да. Даже если Телланд и был среди играющих, он уехал, а если и вернетсято позже. Я снова посмотрел на часы. Десять минут первого.
Да, нужно еще подождать. Вокруг меня вились мошки, кусали руки и лицо. Внезапно вспыхнул свет в небольшом окне рядом со спальней. Наверное, ванная комната Может быть, появился Телланд? Свет погас так же неожиданно, как и появился. Вероятно, она вставала, чтобы выпить воды или принять снотворное. Если голова у Кеннона после удара Телланда была похожа на голову Пурвиса, то она должна принимать снотворное лошадиными дозами.
Медленно текли минуты, и им не было конца Час Половина второго Никаких признаков Телланда. И теперь вряд ли появится. Странный тип. Я бы на его месте давно уже был у нее. Я попытался представить себе, как она выглядит в постели. Интересно, как она спитнагой или в одной из этих воздушных сорочек Я тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и тихо выругался. Думая о ней, я начинал испытывать волнение в крови.
А может быть, она просила его не приходить? Такие вещи тоже случаются время от времени
Я начинал нервничать, но тем не менее продолжал терпеливо ждатьесли меня поймают, все будет потеряно. Надо подождать по крайней мере до трех часов. К трем часам она наверняка заснет, если вообще заснет в эту ночь Я вспомнил о запоре на двери и забеспокоился. А что если они заметили, что дверь не заперта? Возможно, но маловероятноведь после игры в бридж к двери никто не подходил.
Наконец в три часа ночи я решил, что пришла пора действовать. Положил магнитофон на стену, перемахнул через Нее и очутился во дворике непосредственно перед домом. Забрав магнитофон, я стал медленно продвигаться к двери, стараясь в темноте не натолкнуться на садовую мебель. Ботинки на резиновой подошве не производили ни малейшего шума. Найдя дверь, я потянул ее на себя Она не открылась.
Я застыл и невольно выругался. Подумать толькоочутиться перед дверью и не знать, почему она не открывается. Может быть, ее все-таки заперли изнутри? Вряд ли Но что же тогда делать? Я в сердцах дернул дверь посильней, и она внезапно открылась.
В гостиной было прохладнее, чем на улице. Но абсолютно темно. Какое-то время я стоял неподвижно, потом включил карманный фонарик и дошел до кушетки. Быстро отодвинув ее, принялся за работу. Вскоре магнитофон был подключен к сети и подвешен к задней стороне спинки кушетки таким образом, чтобы можно было дотянуться в нужный момент до кнопки записи.
Вздохнув с облегчением, я вытер лицо носовым платком, выскользнул за дверь и осторожно отправился к машине. Было двадцать минут четвертого.
Я сел в машину, опустил стекло и закурил сигарету. Впереди у меня около пяти часов, а потом наступит самый трудный момент. Заснуть мне сейчас все равно не удастся, поэтому в домик на озере возвращаться не было смысла. Сейчас самое лучшееникому не попадаться на глаза и постоянно быть в движении. Так я и сделал.
Ведя машину по проселочным дорогам и куря сигарету за сигаретой, я обдумывал все детали предстоящей встречи с миссис Кеннон
Около восьми утра я остановил машину у дома миссис Кеннон. Солнце поднялось достаточно высоко и сильно пригревало. На улице было по-утреннему пустынно и только лохматая дворняга совершала свой обычный обход дворов.
Я быстро прошел по дорожке. На ступеньках веранды лежала сложенная газета. Подняв ее, я нажал звонок. В доме было тихо. Я стал звонить настойчивее. Наконец дверь открылась.
Вне всякого сомнения, я поднял ее с кровати. Волосы ее были спутаны, на ней было домашнее голубое платье, сильно стянутое в талии. В больших глазах, еще сонных, появилось раздражение, когда она увидела меня.
Она постаралась взять себя в руки, на это ей плохо удалось.
Ах, это вы, мистер Харлан? Вам не кажется, что еще слишком рано?
Мне нужно срочно поговорить с вами,сухо ответил я, делая шаг вперед. Она испуганно отступила, давая мне пройти. Я закрыл за собой дверь и незаметно задвинул защелку. Она этого не видела, так как не отрываясь смотрела мне прямо в глаза.
Мое поведение ей, видимо, совсем не понравилось.
Может быть, вы все-таки
Помолчите лучше!оборвал я ее.
Ее глаза округлились от удивления, она отступила еще на шаг, но сразу же взяла себя в руки, и удивление уступило место злости.