Я двинул следом.
Похоже, понять странную натуру жителей, населяющих мир Арчибальда Беззаконца, можно по тонкости их вкуса к архитектуре и дизайну. Комната, куда я вошел, была прекрасна и богата внутренней силой, как юная Лана Дрексел. Потолок поднимался не меньше чем на восемнадцать футов, и по меньшей мере такой же была ширина комнаты, а длинаеще больше. Наружная стенасплошное стекло. Мебели в комнате не имелось, если не считать широкой, укрытой подушками банкетки, тянущейся от входной двери до окна. На половине высоты стены с каждой стороны крепились большие помосты, которые делаются в помещениях без стен. Под помостом справа все было выкрашено в темно-серый цвет. Уголок, созданный помостом слева, был белым.
Мисс Дрексел в густо-малиновом кимоно, едва прикрывающем бедра, уселась посредине банкетки. Наряд не скрывал, а словно нарочно выставлял напоказ точеные ноги и сильные лодыжки. Ногти на ногах были ярко-оранжевыми.
Я присел в нескольких шагах поодаль, возле окна, откуда виднелась южная часть центра города.
Чего он хочет? Лана прикрыла глаза ладошкой.
Точно не знаю. Но он, кажется, думает, будто вы, и Лансман, и еще кое-кто попали в беду.
Кто? Лана выпрямилась и подалась ко мне. Пристальный взгляд завораживал и обдавал холодом.
Валери Локс, Генри Лансман, Кеннет Корнелл, Бенни Ламарр и вы. Ламарр тоже мертв.
А он как умер?
Автокатастрофа, по-моему. Он был с женщиной.
Как ее звали?
Я не знаю.
Красавица уткнулась лицом в ладони. Под гривой из волос мне видны были ее груди, только почему-то особого впечатления это не производило.
Чего он от меня хочет? помолчав, спросила она.
Встретиться с вами.
Она устало взглянула в мою сторону:
Вы защитите меня от него?
Да! не колеблясь воскликнул я.
Сердце мое принадлежало ей, и, думаю, за ее улыбку я бросил бы вызов даже А. Беззаконцу.
12
До небоскреба «Теслы» мы добрались часа в два дня. Из здания выходили и в него заходили всякие люди делового вида. Пожилой белый охранник с пышными усами и сильно поседевшими волосами сидел перед настенным полотном с изображением Жанны д'Арк.
Приветствую, мистер Орлеан! возрадовался он. Мистер Беззаконец ожидает вас и леди.
В самом деле?
Да, сэр.
Взглядом охранник, минуя меня, уткнулся в Лану, одетую в японские, похожие на рабочие штаны и грубого хлопка куртку. Линяло-зеленый цвет тем не менее подчеркивал ее красоту.
Вас как зовут? спросил я охранника.
Энди.
Мне показалось, Энди, что у Беззаконца неприятности из-за этого дома.
Нет, сэр, мистер Орлеан. Вы это к чему говорите?
Что-то там с платой за аренду
А! воскликнул он. Улыбка на лице Энди расползлась шире усов. Вы про то, что владельцы его недолюбливают? Может, это и правда, да только, знаете ли, мужикам в доме, из профсоюзов мужикам, мистер Беззаконец сильно по нраву. В профсоюзах о нем легенды слагаютво всем нашем городе и во всем мире. Причина, по которой им никак его не выкурить отсюда, в том, что ни один настоящий профсоюзник на него ключа не поднимет.
В кабине лифта Лана стояла вплотную ко мне. Когда дверь открылась, она сжала мою левую ладонь. Я коснулся ее руки. Она запечатлела легкий поцелуй у меня на губах и улыбнулась.
За те шесть секунд, что прошли между открытием двери и нашим выходом из лифта, эта женщина подняла во мне сердечное давление до смертельной высоты.
Арчибальд поджидал нас. Я еще постучать не успел, а он уже распахнул дверь и повлек нас к креслам во внутренних покоях.
Позже я узнал, что у себя в конторе Беззаконец не принимал никого, кроме самых доверенных людей.
Мисс Дрексел! приветствовал он, широко улыбаясь.
Робко склонясь ко мне на кушетке с твердой спинкой, она произнесла:
Надеюсь, вы отнесетесь ко мне по-доброму.
Я поступлю еще лучше, леди, заверил Беззаконец. Я буду честен с вами и справедлив.
Лану проняла дрожь. Я дотронулся до ее плеча. Арчибальд Беззаконец рассмеялся.
Лана, давайте с самого начала кое-что уточним, начал адвокат. Феликс работает на меня. Любовная горячка ему не грозит, так что усаживайтесь, леди, прямо и побеседуйте со мной.
Лана и в самом деле выпрямилась. Снова превратилась в ту женщину, что встретила меня у розовой двери. Вернулись самообладание и отрешенность. Прямо европейская принцесса, которую в ожидании выкупа держат в лагере бедуинов.
Чего вы хотите? спросила она.
Вы почему пришли? поинтересовался он в ответ.
Потому что ваш служащий сообщил, что Хэнк Лансман и Бенни Ламарр убиты.
Беззаконец улыбнулся. По-моему, Лана ему нравилась.
Почему вас это обеспокоило?
А вы не знаете?
Он покачал головой, потом пожал плечами.
Кое-кто в правительстве пустился во все тяжкие, чтобы скрыть случайную смерть двух ваших приятелей. Вы владеете драгоценными камнями, прячете недвижимость, взрывчатку, охрану, сиренуи все это в кучу смешано, а потом обрушивается молот
Лана стрельнула взглядом в меня, потом уставилась на безумца.
Вам что задело? буркнула она. «Хождение по кромке», мысленно произнес я.
Меня наняла страховая компания, поручив установить местонахождение некоей собственности, которая была временно утеряна, сообщил Беззаконец.
Я остолбенел. Все время этот тип строил из себя убежденного анархиста, человека народа. А теперь вдруг ни с того ни с сего оказывается, что он работает на Человека.
Лана откинулась на спинку кушетки. Ей, похоже, стало легче.
Сколько они вам заплатят?
Пять процентов в случае признания виновности. Восемь, если я все обделаю по-тихому.
Четыре миллионаприличная революция, заметила она. Зато пятьдесят способны нацию уничтожить.
Вы беспокоитесь о выживании или о том, что остались в одиночестве? поинтересовался у красавицы Арчибальд.
Теперь пришел ее черед загадочно улыбаться.
Ведь вы же понимаете, продолжал Беззаконец, тот, кто убил Лансмана и Ламарра, непременно вскоре постучит в вашу дверь.
Когда-нибудь я так и так умру. Она слегка надулась. Однако чтобы остаться в живых, приходится не сидеть на месте.
«Сколько же ей лет? подумал я. Старше меня на четыре года и на целый век».
Я спрашиваю еще раз, произнес Беззаконец, вы почему сюда пришли?
Никто не говорит «нет» мистеру Арчибальду Беззаконцу, изрекла она. Спросите хотя бы Энди внизу.
Чего вы хотите? спросил Лану Беззаконец.
Сущий пустяк: двести пятьдесят тысяч мне хватит на билет, чтобы убраться из этого города. И разумеется, я рассчитываю на освобождение от ареста.
Разумеется.
Лана потянулась, взглянула в его мрачные глаза, потому кивнула.
На кого вы работали? спросил он, выдержав приличествующую паузу.
На Ламарра.
Что должны были сделать?
Пойти с ним на вечеринку в Хэмптоне, отозвалась она скучающим тоном. Познакомиться с человеком по имени Стрэнгман. Подружиться с его спальней.
Удалось?
Ответом стал ее удивленный взгляд.
И что потом? спросил Арчибальд.
Я встретилась с Лансманом, сообщила, где убежище, и получила гонорар.
Это все?
Я встречалась и с другими из вашего списка, призналась Лана.
Когда?
Утром, после того как провела время со Стрэнгманом. Вот уж кто ничтожество!..
Где вы встречались? не унимался Беззаконец.
В пустующем доме, который Вал продает. Им хотелось уточнить со мной планировку.
А этот Стрэнгман, он занимался тем же бизнесом, что и Ламарр, я полагаю?
Я полагаю, эхом откликнулась она.
И операция удалась?
Деньги мне заплатили.
Кем даны?
Мне захотелось подправить его грамматику, но я попридержал язык.
Ламарр дал.
Лана задумалась. Бездонные ее глаза словно видели нечто такое
С Ламарром один парень был, наконец подала она голос. На вид обычный. Белый. За сорок.
Волосы коротко острижены? встрял я.
Кажется, так.
Слегка седоватые?
Она обернулась ко мне, закусила губу, потом покачала головой.
Не помню. Особого впечатления он не произвел. Я подумала, наверное, на Ламарра работает. Вообще-то я в этом почти уверена.
Итак, у нас есть Стрэнгман и белый мужчина в возрасте за сорок, который, возможно, работал на Ламарра, подытожил Беззаконец.
Еще Валери Локс и Кеннет Корнелл, прибавил я.
Сыщик-экзистенциалист покачал головой:
Нет. Корнелл вчера днем ошибся, работая с детонатором, и лишился половины черепа. Валери Локс пропала. Может, это хитрая уловка, только я и доллара не поставлю на то, что увижу ее живой и здоровой.
А я как же? вскинулась Лана Дрексел.
А вы пока живы и здоровы.
Что мне делать?
Ничего из того, что делали прежде. Не ходите домой. Не пользуйтесь вашими кредитными карточками. Не звоните никому из тех, с кем хоть раз говорили по телефону за последние три года.
Молодая женщина скупо улыбнулась.
Не могли бы вы посоветовать, куда мне податься?
Непременно. Я до отказа набит советами. Только посидите здесь несколько минут, пока я дам указания своему сотруднику. Пойдем, Феликс, обратился он ко мне. Заглянем ко мне в кабинет на минуту-другую.
13
Ее нужно спрятать в безопасном месте, сказал мне Беззаконец, обратившись лицом к панораме Нью-Джерси.
Где?
В Куинсе есть одна часовенка, там служит лишенный сана священник, мой знакомец.
Друг Красотки Вторник?
Повернувшись ко мне, анархист улыбнулся:
Именно поэтому мы и сработаемся, малыш. Ты соображаешь, когда и как потешиться.
Хотите, чтобы я ее туда отвез? спросил я.
Нет. Стоит мне позволить ей провести с тобой еще хотя бы час, как первым делом я узнаю о том, что ты лежишь с ножом в спине в каком-нибудь из портовых закоулков Картахены.
Его болотистые глаза пузырились смехом, но я понимал: Беззаконец верит тому, что сказал. Я-то верил! У меня, признаюсь, от души отлегло при известии, что мне не придется сопровождать Лану Дрексел в Куинс.
Нет, продолжил Беззаконец, Лана сама может за себя постоять, а кроме того, возможно, у меня для нее найдется небольшая работенка.
И какая же?
Такая, какую тебе я не поручу.
Что мне делать?
Следуй тактике, какую я порекомендовал мисс Дрексел. Не делай ничего, что ты делал прежде.
Как это у меня получится не делать ничего из того, что я делал? У меня при себе всего семь долларов. Да и не знаю я ничего, кроме того, в чем кручусь с утра до вечера.
Анархист улыбнулся:
Назло всему вы живы, молодой человек, вот ваш первый младенческий шажок из круга лжи.
Мне от этого не легче.
На Тридцать пятой, в восточном секторе, есть одна гостиница, заговорил Беззаконец. За парком. Называется «Владения барона». Поезжай туда, когда утомишься. Скажи Фредерику, что я велел тебе остаться там на ночь. Не считая этого, можешь делать все, что угодно. Что угодно, чего не делал раньше.
Не дадите ли мне аванс, чтоб было на что поесть?
Фредерик позаботится о твоем пропитании.
А если мне захочется в кино пойти?
Беззаконец покачал головой. Я словно мысли его читал: «Вот ребенок! Ему все дозволяется, а он, кроме как в кино пойти, ничего и придумать не может».
Или билеты в оперу купить, прибавил я.
Я сам больше десяти долларов наличными при себе не ношу, заявил он.
Так у меня-то нет кредитной карточки.
У меня ее тоже нет. Беззаконец благочестиво воздел ладони вверх.
Как же вы выкручиваетесь с десяткой в кармане?
Сложная задача, назидательно произнес он. А сложная задача складывает жизнь в песню.
Вид у меня, должно быть, сделался жалким, потому что анархист издал короткий смешок.
У тебя в кабинете. Нижняя половина розового ящика. Восемнадцать восемнадцать девять.
С этими словами он встал и направился к двери.
Когда мы опять увидимся?
Я тебе позвоню, пообещал он. Будь в готовности.
Он быстро удалился из кабинета. Я слышал, как Беззаконец перебросился парой слов с Ланой Дрексел. Та засмеялась и что-то сказала. А потом они ушли.
Я чувствовал себя неловко в его кабинете. Слишком в нем было много личного. В закрытом лэптопе хранились его личные письма, по стенам стояли все эти диковины Я пошел в кладовку, которую адвокат называл моим кабинетом, и уселся за длинный стол в кресло, сделанное, похоже, из обожженной глины. Оно, словно керамический горшок, блестело темно-красным лаком, а все детали его были изящны и тонки. Я бы не удивился, если бы оно рассыпалось на черепки под тяжестью такого гиганта, как Беззаконец.
Я пролистнул пару бюллетеней Красотки Вторник. Однако паранойя и меня зацепила, так что я отложил газеты.
Из памяти не выходили слова Беззаконца о том, что мы живем в клубке лжи. Как много из сказанного им коренилось в какой-нибудь большей истине Он во многом походил на моего отцауверенный и мощный, имеющий на все ответы.
Только Беззаконец был дик. Он не упускал шансы и пропустил немало тяжких ударов. Он жил, нося в себе жестокую душевную болезнь, и отмахивался от угроз, которые иных храбрецов обратили бы в хлипких медуз.
«Не делай ничего из того, что ты делал прежде», сказал он мне. Я лелеял его слова в памяти как подарок.
Взяв телефонную трубку, я набрал номер с клочка бумаги, который вытащил из кармана.
Алло, ответила она. Кто это?
В трубке слышался громкий шум в отдалении, людские голоса, грохот.
Феликс.
Кто?
Парень, кому ты вчера за обедом телефон дала Я лапшу с кунжутным соусом заказывал.
А-а. Привет.
Я тут подумал, вдруг ты захочешь со мной вечерок провести. После работы, я имею в виду.
А-а Не знаю. Я тут собиралась с ребятами в одно место Но это не обязательно. А ты чем хочешь заняться?
Я на многое готов. А есть что-то, чего бы тебе действительно хотелось?
Ну-у
Что?
В монастыре сегодня вечером концерт камерной музыки. Чудесно попасть туда, по-моему.
Отличная мысль!
Только билеты по семьдесят пять долларов каждый.
Подожди, попросил я.
Я закинул телефонный провод за небольшой розовый ящичек для досье. Ящик был повернут к окну, и я развернул его. Он оказался куда тяжелее, чем я думал.
Я увидел, что нижняя его часть, по сути, сейф на замке с цифровой комбинацией.
Эй, ты куда пропал? донесся голос Шари.
Я здесь. Слушай, Шари
Что?
Могу я тебе перезвонить через минуту?
Валяй.
Мне секунды хватило, чтобы вспомнить цифрывосемнадцать восемнадцать девять. Комбинация сработала с первого раза.
В маленьком ящичке денег оказалось больше, чем я когда-либо видел. Пачки стодолларовых банкнот, полусотенных, двадцаток. Английские фунты и кучки евро. Еще были песо и другие дензнаки в белых конвертахиз других, более экзотических уголков мира.
Ого!
Я взял двести пятьдесят долларов, оставив расписку. И сразу нажал на телефоне кнопку повторного набора.
Феликс? раздалось в трубке.
Ты когда с работы сваливаешь?
Шари изучала музыку в университете. По классу гобоя и флейты. В квартете играли гобой и скрипка, от которых у меня щемило сердце. После концерта мы бродили по темным дорожкам монастырского парка. Я целовал ее, прижав к замшелой каменной стене, а она запустила руки мне под свитер, царапая длинными ногтями по лопаткам.
Поймав такси, мы двинули во «Владения барона». Поначалу портье ни в какую не желал беспокоить Фредерика, но стоило мне упомянуть имя Беззаконца, как помчался за хозяином вприпрыжку.
Фредерик оказался высоким мужчиной, белым, от волос на голове до туфель на ногах. Он провел нас к маленькому лифту и доставил в номер, крошечный и милый. Весь в красном и пурпурном и почти веськровать.
Я, должно быть, больше часа покрывал поцелуями шею Шари, прежде чем попробовал снять с нее муслиновую блузку. Она потянула юбку за пояс, стаскивая ее через живот, и сказала:
Не смотри на меня. Я толстая.
Тут-то я и пустился целовать ей живот вокруг пупка. Пупок у нее был укрытым и уходил очень глубоко. Всякий раз, когда я втискивал в него язык, у Шари перехватывало дыхание и она впивалась ногтями мне в плечи.
Что ты со мной делаешь? шептала она.
Тебя что, раньше никто здесь не целовал? спрашивал я. Это ж возбуждаетсил нет. И следом всовывал язык до самого донышка.
Всю ночь мы отыскивали друг на друге новые и новые места. Это была почти игра. И мы вели себя почти как дети. Даже в туалетную комнату поодиночке не ходили.
В пять утра я сделал заказ по телефону. Бутерброды с салями и кофе.
Кто ты такой, Феликс Орлеан? спросила она, когда мы сидели, глядя друг другу в глаза, за низеньким кофейным столиком, на котором стоял наш очень ранний завтрак.