Когда же я наконец доберусь до них? задал я риторический вопрос.
Падильо повернулся ко мне.
Нервничаешь?
еще как. Может, мне начать кусать губы?
Лекарства все равно нет.
И что бы ты посоветовал?
Чтобы удержаться от криков?
Да.
Я кричал бы молча.
А это поможет?
Едва ли.
Так есть ли смысл пробовать?
Во всяком случае, ты можешь подумать, а как же этого добиться.
У нас есть дела на вторую половину дня или это время отдыха?
Никаких дел у нас нет.
Я встал.
Тогда пойду вздремнуть. Лучше кошмарный сон, чем такое бодрствование.
Падильо нахмурился.
Ты еще можешь обратиться в ФБР.
Я уже думал об этом, но решил, что мы зашли слишком далеко. Я даже не уверен, поверят ли они нам.
Завтракрайний срок. Потом будет поздно.
Если в я сразу позвонил в полицию, Фредль уже убили. А так она жива. С другой стороны, ситуация меняется, и я не уверен, что в нашу пользу. Задействовано уже много людей. Почему не привлечь еще нескольких? Почему не позвонить в ФБР, чтобы их агенты установили слежку за Боггзом и Даррафом, выяснили, где прячут Фредль, проникли в тот таинственный дом и спасли ее? Казалось бы, так просто, так легко. Всего один телефонный звонок. Но видимая простота чревата большой вероятностью ошибки в расчетах.
Возможно, не очень большой, возразил Падильо. Во-первых, они побеседуют с тобой, и тебе придется ответить на несколько вопросов. Ты можешь сказать им о Боггзе, Даррафе и Ван Зандте. Они все проверят, несмотря на их дипломатическую неприкосновенность. На это у них уйдет порядка двадцати четырех часов. Ты можешь сказать им о Димеке, Магде и Прайсе, это они тоже проверят. Мои бывшие работодатели с радостью поделятся всей имеющейся в их распоряжении информацией. Пусть не завтра, но через неделю наверняка. Есть еще Маш, Хардман и его команда. Ты можешь сказать копам и о Хардмане. Они и так знают предостаточно, но кое-что будет для них внове. Хардман и Маш возражать не будут, разве что немного обидятся на тебя. После чего тебе придется частенько оглядываться, чтобы избежать всяческих неприятностей. А все это время Фредль будет сидеть под дулом пистолета. И роковой выстрел обязательно прозвучит днем во вторник, в уже назначенный час. Но ты прав. Возможно, ФБР и сумеет выцарапать ее из рук африканцев. А потом примерно с неделю вы сможете провести в компании друг друга.
И кто нам помешает?
Выбор тут богатый. На первое место я бы поставил африканцев, следомДимека и Прайса. Да не сбрасывай со счетов людей Хардмана. Ты слишком много знаешь, Мак.
Они запомнят, вставила Сильвия. И Дарраф, и Боггз. Я знаю, какие они злопамятные.
Я вздохнул.
Я же сказал, все слишком просто. Все мои идеи просты, потому что я старался жить просто и спокойно в этом идиотском мире. Я полагал, что нет более безобидного занятия, чем продавать еду и питье, а вышло все наоборот, я встал и направился к спальне. Постучите в дверь часов в шесть. Может, к тому времени я устану от кошмаров.
Кровать и на этот раз показалась мне слишком большой для одного, но, к моему изумлению, я быстро уснул. Снилась мне Фредль, как я и ожидал, но насчет кошмара я крепко ошибся. Наоборот, мы плыли на каноэ по кристально чистой реке в теплый июньский день, и особенно радовало меня то, что я не должен часто шевелить веслом. Мы прекрасно проводили время, и я огорчился, когда меня разбудил стук в дверь.
Я умылся, почистил зубы и вернулся в гостиную. Часы показывали восемь, и в гостиной я нашел только Сильвию. Она сидела на диване, поджав под себя ноги.
Где Падильо?
Ушел в отель. Он с кем-то встречается в девять вечера.
С Машем, кивнул я.
Вы голодны?
Кажется, нет.
Может, мне что-нибудь приготовить?
Нет, благодарю. Почему вы не разбудили меня раньше?
Падильо сказал, что сон позволит вам скоротать время.
Мы посидели, болтая о пустяках, потом Сильвия приготовила сэндвичи. Только мы их съели, зазвонил телефон. В половине десятого.
Я взял трубку и услышал голос Боггза.
Мы дадим Димеку это письмо. Решение не было единогласным. Я возражал.
Я рад, что вы оказались в меньшинстве. Моя жена здесь?
Да. Но не пытайтесь ставить новых условий, Маккоркл.
Их ставил не я. Димек. Он нервничает. Полагаю, он вам не доверяет, и я ни в коей мере не старался убедить его в обратном, потому что не доверяю вам сам. Передайте трубку моей жене.
Если что-нибудь случится с письмом...
Я знаю. Можете не повторять своих угроз.
А я повторю. Письмо должно вернуться к нам.
Скажите это Димеку. Письмо будет у него.
Я ему говорил.
Когда он получит письмо?
Во вторник.
Хорошо. Дайте мне поговорить с женой.
Вы поговорите с ней, когда я закончу. Человек, у которого окажется это письмо, сможет продать его за большие деньги. Если у Димека возникнет такая идея, я бы хотел, чтобы вы убедили его отказаться от нее.
Он просит это письмо, потому что не доверяет вам. Вы не хотите, чтобы письмо оказалось у нас, потому что не доверяете нам. В этих делах я новичок, но даже мне представляется, что в обстановке всеобщего недоверия каждому нужны хоть какие-то гарантии. Это письмогарантия для Димека. И для нас тоже.
С ним ничего не должно случиться, отчеканил Боггз. Вот ваша жена.
Фредль?
Да, дорогой. Со мной все в порядке, и, пожалуйста, не пытайся...
В трубке раздались гудки отбоя. Падильо хотел, чтобы я предупредил ее о наших планах на вторник. Но наш разговор закончился слишком быстро. Я положил трубку, потом взял ее вновь, набрал номер Падильо.
Звонил Боггз. Они дадут письмо Димеку.
Ты говорил с женой?
Да.
С ней все в порядке?
Да, но я не успел ни о чем ее предупредить. У нее вырвали трубку.
Что еще сказал Боггз?
Обменялись любезностями насчет взаимного доверия. Димек, похоже, блестяще сыграл свою роль.
Я в этом не сомневался. Письмо действительно необходимо, если он хочет получить вторую половину вознаграждения.
И что теперь? спросил я.
Маш только что ушел. Отправился добывать «винчестер» для Димека.
Ты уже знаешь, что нам делать дальше?
В основном да. Многое зависит от Прайса, Димека и Магды. На чью сторону они решат встать. Но, думаю, мы справимся.
Так на вечер особых дел тоже нет?
Нет. Я позвонил троице и велел быть наготове во вторник, как мы и уговаривались. То есть им дается сегодняшняя ночь и завтрашний день, чтобы решить, чье же они будут резать горло.
Сильвии лучше остаться у меня.
Конечно. Пожелай ей спокойной ночи.
Обязательно. Я буду в салуне к десяти. Не поздно?
В самый раз. До завтра.
Я положил трубку и повернулся к Сильвии.
Падильо просил пожелать вам спокойной ночи.
Что-нибудь еще?
Мы решили, что этим вечером вам лучше никуда не выходить.
Потом я налил себе шотландского с водой. Сильвия меня не поддержала, но забросала вопросами.
Вы его хорошо знаете, не так ли?
Падильо?
Да.
Достаточно хорошо.
Ему никогда никто не нужен?
Вы имеете в виду себя?
Да.
Не знаю. Этот вопрос вам надо бы задать ему.
Я задавала.
И что он ответил?
Сильвия уставилась на свои руки, лежащие на коленях.
Сказал, что он с давних пор не знает чувства одиночества.
Более он ничего не говорил?
Говорил, но, боюсь, я его не поняла.
Что же?
Он сказал, что отбрасывает желтую тень. Что это значит?
Кажется, такая присказка есть у арабов. Желтую тень отбрасывает человек, приносящий много горя своим близким.
Это так?
Похоже, что да.
Я в это не верю.
Падильо тоже. Забавное совпадение, не правда ли?
Глава 22
С Падильо мы встретились в десять утра и провели час, решая проблемы, знакомые тем, кто взялся продавать еду и питье людям, особо не нуждающимся ни в первом, ни во втором. Мы прошлись по списку заказов, и Падильо высказал пару-тройку предложений, которые могли сэкономить нам тысячу, а то и более долларов в год. Мы вызвали герра Хорста и обсудили поведение официанта, который уже несколько раз забывал, когда он должен приходить на работу.
Думаю, он пьет, предположил герр Хорст, добавив:Втихую.
Какой уж это секрет, если вам об этом известно, покачал головой Падильо.
Онхороший официант, вступился я за своего работника. Дадим ему еще один шанс, предупредив, чтобы более он не ждал поблажки.
Толку от этого не будет, уперся Падильо.
Зато чувствуешь себя таким благородным.
Я поговорю с ним, пообещал герр Хорст. В последний раз.
Мы обсудили меню на неделю, решили воспользоваться услугами нового оптового торговца, поговорили о достоинствах и недостатках двух схем медицинского страхования наших сотрудников и остановили свой выбор на одной и согласились с предложением герра Хорста включить в программу ежевечернего эстрадного концерта короткие рекламные объявления. Я один не управился бы с такой работой и за неделю.
Герр Хорст откланялся и прислал нам кофе. Падильо сидел за столом, яна диване.
Как твой бок? спросил я.
Лучше, но сегодня нужно сменить повязку.
Поедем к доктору?
Нет. Сильвия справится сама.
И с удовольствием. Ей нравится ухаживать за тобой.
Кому-то она станет отличной женой.
Я думаю, она уже написала на листочке «Миссис Майкл Падильо», чтобы посмотреть, как это выглядит.
Для этого я слишком стар, а онамолода.
Она полагает, что ты в расцвете сил.
Расцвет миновал десять лет назад. Еще чуть-чуть, и мне понадобится сиделка.
Онамилая девушка. Едва ли ты найдешь лучше. Падильо закурил.
Я-то нет. А вот она может найти. Он встал, подошел к бюро, выдвинул ящик. Заглянул в него, но, не найдя ничего интересного, задвинул. Выдвинул второй. Думал он, похоже, совсем о другом.
Давай прогуляемся, и он резко задвинул второй ящик.
Тебе надо куда-то пойти или не хочется в такой день сидеть в помещении?
Мы осмотрим сад на крыше «Роджер Смит».
Хорошо.
Мы предупредили герра Хорста, что вернемся, и пешком дошагали до одиннадцатиэтажного отеля «Роджер Смит», возвышающегося на углу Восемнадцатой улицы и Пенсильвания-авеню. Напротив, в здании с историческим номером 1776, располагалось Информационное агентство Соединенных Штатов.
Отели компании «Роджер Смит» есть и в других городах. К примеру, в Стэнфорде, Уайте Плейнс и Нью-Брансуике. Рассчитаны они на туристов и коммивояжеров со средним доходом. В Вашингтоне «Роджер Смит» особенно популярен, потому что находится в полутора кварталах от Белого дома, а стоимость номера не так уж и велика даже во время Фестиваля цветущих вишен.
На лифте мы поднялись на десятый этаж, а затемпо ступенькамк стеклянной двери, закрытой на задвижку. Отодвинули ее, открыли дверь и вышли в сад на крыше.
Со стороны Пенсильвания-авеню темнел полукруглый навес для музыкантов, которые играли в летние вечера для тех, кто хочет потанцевать или просто поднялся на крышу, чтобы полюбоваться ночным Вашингтоном. Танцплощадку устилали мраморные плиты, у бетонного куба с лифтовыми механизмами стояли сдвинутые в одно место стулья. На уровне груди крышу обегал бетонный же парапет. Дальше по Пенсильвания-авеню серела громада Экзекьютив Офис Билдинг, в котором когда-то хватало места не только государственному департаменту, но и министерству обороны, со временем перекочевавшему в Пентагон.
В раскраске крыши преобладали красный, желтый и синий цвета, создающие атмосферу нескончаемого праздника. Падильо и я облокотились на парапет и посмотрели вниз.
Димек справится без труда, изрек Падильо.
Действительно, перекресток Семнадцатой улицы и Пенсильвания-авеню лежал как на ладони. А парапет служил отличной опорой для ружья.
Он уже побывал здесь?
Димек?
Да.
Приезжал вчера. Я говорил с ним поздно вечером, после того, как Маш привез ему ружье.
Какое?
Как он и хотел. «Винчестер», модель 70.
А почему оно потребовалось ему так рано?
Истинная причина в том, что он хочет пристрелять его. Но предлог он назвал другой. Вроде бы ему нужно определиться, как спрятать ружье, когда понадобится принести его сюда.
А ты уже решил, как остановить его?
Падильо вновь посмотрел на авеню.
Думаю, да. Все будет зависеть от того, как пойдут дела у тебя. Сможете ли вы освободить Фредль.
Ты уже определил наши исходные позиции?
Падильо кивнул.
Хардман заедет за тобой и Магдой в одиннадцать. Затем вы, пикап и фургон поедете следом за Сильвией от торговой миссии. Маш и я будем кружить по городу в его машине. Прайс остается в холле с двух часов до тех пор, пока Димек не поднимется на крышу.
То есть в половине третьего или чуть позже.
Осмотр достопримечательностей начнется ровно в два. Машины отъедут от торговой миссии. Сильвия и Фредль должны быть в ваших руках примерно в половине второго. То есть ты успеешь приехать сюда.
Ты хочешь, чтобы я взял кого-нибудь с собой? Хардмана?
Нет.
Я взглянул на часы.
Мне пора в банк. Хардман приедет на ленч... и за деньгами.
Хорошо. Я дал телеграмму в Цюрих. Деньги должны прибыть завтра. Так что твои затраты я возмещу.
По лестнице мы спустились на десятый этаж, а затемна лифте в вестибюль. На такси доехали до моего банка. Я выписал чек на пятнадцать тысяч долларов и зашел подписать его к вице-президенту, чтобы получить наличные без лишней суеты. Ему, конечно, не хотелось выдавать такую сумму, но он не подал и виду, сложил деньги в большой конверт и вручил мне.
Покупаете недвижимость, мистер Маккоркл? спросил он.
Проигрался в карты, ответил я и отбыл под его укоризненным взглядом.
Когда мы пришли в салун, Хардман уже ждал в моем кабинете.
Со словами: «Извините, что опоздал», я протянул ему конверт.
Он заглянул внутрь, довольно кивнул и засунул его в просторный накладной карман пальто.
На ленч остаться не могу. Слишком много дел.
Но стаканчик-то пропустите?
Только если один.
Я снял трубку и попросил принести три «мартини».
Или вам шотландского? спросил я Хардмана. Тот мотнул головой.
"Мартини" даже лучше.
Телефоны готовы? спросил Падильо.
Их как раз устанавливают.
Когда закончат?
Хардман взглянул на часы.
Минут через сорок.
Селекторная связь не подведет?
С какой стати? Мы должны задействовать четыре телефона, в моей машине, Маша, в фургоне и пикапе, так?
Так.
Маш и я приедем за вами сюда?
Падильо посмотрел на меня. Я пожал плечами.
На квартиру Мака.
Как скажете, Хардман не возражал.
Принесли «мартини», и Хардман рассказал нам о своих успехах. Пикап и фургон перекрасили, белые комбинезоны он достал, телефоны устанавливались. Тюльпан, Веселый Джонни и Найнболл держались подальше от бутылки. Мы обговорили время, когда он должен заехать за мной и Магдой, и он заверил нас, что все понял.
Допив «мартини», мы последовали за Хардманом в зал, где посетители избавлялись от похмелья, нажитого за уик-энд. Я здоровался с завсегдатаями и представлял им Падильо. В салуне мы оставались до половины четвертого, а затем поехали ко мне. Я открыл дверь ключом и подождал, пока Сильвия снимет цепочку.
Все тихо? спросил я.
Так точно.
Нервничаете? добавил Падильо.
Есть немного.
Мы ненадолго отъедем, но вечером составим вам компанию, пообещал он.
Ровно в четыре мы с Падильо спустились вниз и подождали Хардмана и Маша. Я сел в «кадиллак» Хардмана, Падильов «бьюик» Маша. На углу «бьюик» повернул направо, а Хардман налево, Он снял трубку и послал сигнал телефонистке. Машину он вел левой рукой, правой прижимая трубку к уху.
Говорит Уай-эр 4-7896. Мне нужна селекторная связь со следующими номерами, он назвал еще три номера с теми же буквами. Да, да, побыстрее.
Трубку положил, и мы продолжили путь к Джорджтауну.
Мы куда-нибудь едем? спросил я.
Нет, просто кружим по городу. Или вам нужно в какое-то место?
Я отрицательно покачал головой.
Мы выехали на Висконсин-авеню, когда зажужжал телефон. Хардман взял трубку.
Говорит Уай-эр 4-7896. Благодарю, он протянул трубку мне. Готово. Назовитесь и скажите им, где находитесь.