Говорит Маккоркл. Мы на Висконсин-авеню у перекрестка с Ти-стрит, едем на север.
Говорит Падильо. Мы на Коннектикут-авеню и Эс-стрит, едем на север.
Говорит Тюльпан. Мы на Джорджия-авеню и Кеннеди-стрит и едем на юг.
Говорит Веселый Джонни. Я на перекрестке Четырнадцатой улицы и Колумбия-роуд. Поворачиваю на Четырнадцатую и еду на юг.
Не выключайте связь, я повернулся к Хардма-ну. Все нормально.
Пусть продолжают говорить. Встретимся через двадцать минут на пересечении Небраска-авеню и Милитэри-роуд.
Так им очень далеко ехать.
Ничего. За это им и платят.
Встречаемся на пересечении Небраска и Милитэри-роуд через двадцать минут. В четыре сорок ровно. Как меня поняли?
Говорит Падильо. Поняли и поворачиваем.
Говорит Веселый Джонни. Мама миа! Летать я еще не научился!
Это Тюльпан. Я подъеду.
Они все поняли, сообщил я Хардману.
Пусть не кладут трубки.
Не кладите трубки. Продолжайте говорить.
Мы повернули направо, держа курс на Небраска-авеню. Долго стояли на перекрестке с Коннектикут-авеню, потом добрались до Небраска и неспешно поехали по ней к Милитэри-роуд. Мимо нас проскочил белый фургон, вслед за нимпикап того же цвета. Обе машины с надписью "Транспортная компания «Четыре квадрата» на дверцах. «Бьюик» Маша вырулил из боковой улицы. Он помахал нам рукой, я ответил ему тем же.
Хардман взял у меня трубку.
На сегодня все, и дал команду телефонистке отключить телефоны.
Отработали они отлично, заметил я.
Завтра будет не хуже, заверил меня Хардман.
Он отвез меня домой.
Есть еще какие-нибудь дела?
Думаю, что нет.
Тогда до завтра.
Где вас искать, если возникнет такая необходимость?
По этому телефону или у Бетти.
Подъехал Маш. Падильо вылез из кабины, и мы вместе поднялись на лифте. Затем Сильвия наложила на рану Падильо свежую повязку, я смешал коктейли, и мы включили телевизор, ожидая выпуска новостей, выходящего в эфир в половине седьмого. О прибытии Ван Зандта комментатор не упомянул.
В семь Падильо позвонил Магде Шадид, Филипу Прайсу и Димеку. Несколькими короткими фразами дал им последние инструкции.
Потом вернулся к дивану и сел рядом с Сильвией.
Вы звонили сегодня в полицию?
Да.
Они что-нибудь нашли?
Нет. Не могут определить, какая машина сбила папу.
От вас им что-либо нужно?
Нет. Я уже договорилась об отправке тела домой, голос ее ни в малой степени не дрожал.
Вы должны сообщить близким, как у вас дела?
Я дала телеграмму маме с этого телефона, Сильвия повернулась ко мне. Счет я оплачу.
Забудьте об этом, замахал я руками.
Пистолет все еще при вас? спросил Падильо.
Да.
Завтра возьмите его с собой. Вы сможете его спрятать? В бюстгальтере или где-то еще?
Сильвия чуть покраснела.
Смогу. Он мне понадобится?
Не знаю, ответил Падильо. Но пусть будет при вас.
Зазвонил телефон. Я взял трубку.
Можете поговорить с женой, порадовал меня Боггз.
Фредль?
Да, дорогой.
С тобой все в порядке?
Да, только немного устала и...
Трубку у нее отобрали, и вновь заговорил Боггз:
Падильо у вас?
Да.
На завтра все готово? Время вы не перепутаете?
Нет.
Хорошо, он запнулся, вероятно, не зная, что сказать. Наверное, мы не в таких отношениях, чтобы мне желать вам удачи.
Наверное, нет.
Тогда спокойной ночи.
Я положил трубку.
Звонил Боггз.
Как Фредль?
Говорит, что все нормально. Жалуется на усталость.
А чего хотел Боггз?
Никак не мог решить, желать нам удачи или нет.
Глава 23
Будильник зазвонил в восемь утра. Я его выключил и положил окурок в большую керамическую пепельницу на столике у кровати. За ночь их набралось тридцать семь штук. Окурки я пересчитал двадцать минут тому назад. Проснулся я в три часа и, глядя в потолок, понял, что сна более не будет и мне предстоят пять часов бодрствования в постели. Моя компания не доставила мне особого удовольствия. Я был известной занудой. Много говорил и мало слушал, жалость к себе постоянно переполняла меня, а вину за собственные ошибки я старался переложить на других. Я старел. И слишком много пил.
Под такие рассуждения я взял новую сигарету, чиркнул зажигалкой, поднялся и пошел в ванную, почистил зубы, выпил стакан воды и долго смотрел в зеркало. Личность, которую я увидел там, мне не понравилась, а потому я вернулся в спальню, раскрыл второй том воспоминаний мистера Папюса и попытался увлечься его рассказом о соблазнении служанки. Но четверть часа спустя отложил книгу, поскольку прочитанное сразу же улетучивалось у меня из головы. Полежал, уставясь в потолок. Выключил свет, снова зажег, но все мои старания ускорить бег времени пошли прахом. Минуты тянулись и тянулись, а мне не оставалось ничего иного, как коротать часы, не прибегая к рецепту мистера Синатры, рекомендовавшего таблетки, молитву или бутылку виски.
После звонка будильника мне с трудом удалось одеться, ибо прошедшая ночь состарила меня на десять, а то и на двадцать лет. А потом я прошел в гостиную, где уже сидел Падильо с чашечкой кофе и сигаретой, которая, похоже, не доставляла ему ни малейшего удовольствия.
Привет, поздоровался я.
Он что-то пробурчал в ответ, и я проследовал на кухню, насыпал в чашку ложку растворимого кофе и залил его водой.
Выпив первую чашку, я незамедлительно наполнил ее.
Пистолет у тебя? спросил Падильо.
Угу.
А патроны?
Патронов нет.
Держи, он вытащил из кармана коробку с патронами для пистолета тридцать восьмого калибра и выложил на кофейный столик шесть штук.
Я прогулялся в спальню, принес пистолет, зарядил его.
А ты не думаешь, что мне понадобится больше шести патронов?
Если тебе вообще придется стрелять, считай, что дело дохлое.
В гостиную выпорхнула Сильвия Андерхилл, поздоровалась, спросила, не приготовить ли ей завтрак. Мы дружно отказались. В то утро она надела туфли-лодочки цвета слоновой кости и вязаный костюм из синей шерсти. Улыбнулась она нам обоим, Падильос большей нежностью, и я поневоле подумал, настанет ли миг, когда и меня наградят такой улыбкой. Выглядела она юной и беспечной, словно и не предстояла ей смертельная схватка со злодеями из торговой миссии.
После того как Сильвия позавтракала, а я и Падильо выпили еще по чашке кофе, мы вновь обсудили предстоящую нам операцию. Я с каждой минутой нервничал все больше, Сильвия же и Падильо сохраняли абсолютное спокойствие, будто готовили какую-то забавную игру на рождественские праздники. В конце концов на меня напал неудержимый приступ зевоты, и на том обсуждение закончилось.
Бессонная ночь? спросил Падильо.
Можно считать, что да.
Он посмотрел на часы.
Сейчас приедет Магда.
Следующие двадцать минут прошли в блаженной тишине. Сильвия сидела на диване, держа в руках чашку с блюдцем. Падильо устроился там же, но в другом углу. Он откинулся на подушки, вытянул ноги, курил и пускал в потолок кольца дыма. В промежутках между сигаретами рот его превращался в столь тонкую полоску, что у меня возникали сомнения, а есть ли у него губы. Я же развалился в моем любимом кресле и, коротая время, грыз ногти, ибо не смог найти себе более дельного занятия.
Без четверти одиннадцать звякнул дверной звонок, и я пошел открывать дверь. Магда Шадид пришла в строгом темно-сером пальто из кашемира. А сняв его, осталась в платье в бело-серую полосу.
Мистер Маккоркл, да на вас лица нет, посочувствовала она.
Сам знаю, пробурчал я в ответ.
Привет, Майкл. Как поживаешь? Как обычно, суров и недоступен? А это... как я понимаю, не миссис Маккоркл?
Нет, подтвердил Падильо и представил женщин друг другу. Магда Шадид, Сильвия Андерхилл.
Доброе утро, поздоровалась Сильвия.
А что, интересно, вы делаете для моего давнего друга Майкла?
Она приказывает, мыисполняем, ответил я.
Магда грациозно опустилась на стул, положила ногу на ногу, начала снимать перчатки. Делала она это очень аккуратно, освобождая палец за пальцем.
Вы узнали, где они держат миссис Маккоркл?
Пока нет, но узнаем наверняка. Мак все объяснит тебе по дороге.
Не хотите ли кофе? спросила Сильвия.
С удовольствием. Черный, пожалуйста, и побольше сахара.
Сильвия встала и скрылась на кухне.
Тебе всегда нравились молоденькие, Майкл, но до детей ты еще не опускался.
Ей двадцать один год. В этом возрасте ты, помнится, раскрыла в Мюнхене трех агентов и выдала их Гелену.
То была голодная зима. Кроме того, дорогой мой, я европейка. Это большая разница.
Большая, не стал спорить Падильо.
Сильвия принесла кофе.
У вас потрясающий костюм, похвалила Магда ее наряд. Вы давно знакомы с Майклом?
Не очень. А костюм стоит десять фунтов без шести шиллингов. Примерно тридцать долларов.
Скорее двадцать девять, поправила ее Магда. Я должна предупредить вас, что Майкл частенько использует друзей, особенно давних друзей, в своекорыстных целях. Вы еще с этим не столкнулись, мисс Андерхилл?
Нет, я еще слишком молода, чтобы считаться давним другом, не правда ли?
Я счел, что Сильвия выиграла этот раунд по очкам, и изменил тему разговора.
Когда должен приехать Хардман?
С минуты на минуту.
Я беру его «кадиллак», и Магда едет со мной, так? спрашивал я ради Магды. Мы обговорили это не единожды.
Так.
Зазвонил телефон, и я снял трубку. Хардман.
Я в десяти минутах езды от вашего дома, Мак, и даю команду включить селекторную связь.
Где Маш?
Едет следом.
А фургон и пикап?
Фургон уже едет к торговой миссии. Пикап с нами.
Мы спустимся через пять минут.
До встречи.
Я положил трубку и предложил всем собираться. Прошел в спальню, достал из стенного шкафа пальто. Положил пистолет в правый карман, достал из комода нож, открыл, убедился, что лезвие не затупилось, закрыл и бросил в левый карман. Нож, полагал я, придется весьма кстати, если понадобится перерезать веревку на чьей-либо посылке. На лифте мы спускались вместе. Магда, Падильо и я вышли в вестибюль. Сильвия осталась в кабине: она ехала в подземный гараж, где ее ждала машина. Выходя, Падильо повернулся и посмотрел на девушку. Она улыбнулась, во всяком случае, попыталась изобразить улыбку. Падильо кивнул. Со спины я не мог видеть, улыбается он или нет.
Будь осторожна, девочка.
И вы тоже.
Двери кабины захлопнулись, и мы вышли на подъездную дорожку. Две или три минуты спустя к дому подкатил «кадиллак» Хардмана. Он вылез из машины. В белом комбинезоне с красной надписью «Четыре квадрата. Перевозка мебели» на спине Хардман стал еще огромнее. Тут же подъехали «бьюик» Маша и белый пикап. За рулем последнего сидел Тюльпан.
Ключи в замке зажигания, Хардман оглядел нашу троицу. Селекторная связь налажена.
Отлично, кивнул я. Вы следуете за «шевроле» Сильвии. Она сейчас выедет из гаража.
Мы ее не упустим. Фургон встанет в переулке у торговой миссии.
Я открыл дверцу Магде, подождал, пока она усядется, захлопнул дверцу. Обошел «кадиллак» и сел за руль. Падильо уже занял место рядом с Машем.
Оставайся на связи, напутствовал он меня.
Не волнуйся.
Я завел мотор, тронул машину с места, проверил тормоза, убедился, что проблем с ними не будет, и покатил к выезду на улицу. Тут же из подземного гаража появился зеленый «шевроле» Сильвии. Пикап с Тюльпаном за рулем и Хардманом на пассажирском сиденье пристроился следом. Я взглянул на часы. Четверть двенадцатого. Я взял телефонную трубку и поздоровался со всеми, кто меня слушает.
Всем выйти на связь, потребовал голос Падильо.
Следую за пикапом, я откликнулся первым. По Двенадцатой улице к Массачусетс.
Хардман. Держимся за «шеви». Направляемся к Массачусетс по Двенадцатой.
Говорит Веселый Джонни. Найнболл за рулем, и мы на Массачусетс, в пяти минутах от места назначения.
Отлично, прокомментировал наши успехи Падильо. Далее командует Хардман. Что он говорит, то мы и делаем. Приступайте.
В трубке загремел бас здоровяка-негра.
Едем за «шевроле».... поворачиваем налево, на Массачусетс... огибаем площадь Шеридана... снова выезжаем на Масс... сейчас мы в двух кварталах от площади и в шести от того места, куда едем...
Я вел машину левой рукой, а правой прижимал трубку к уху. Магда привалилась к дверце и смотрела прямо перед собой.
Три квартала от цели.
Миновав квартал, я свернул направо, затем налево, на подъездную дорожку, вернулся к углу и поставил «кадиллак» у самого знака «Стоянка запрещена». Заглушил двигатель, закурил, не отрывая трубки от уха.
Девушка ищет место для стоянки, Хардман продолжал держать нас в курсе событий. Нашла, но в следующем квартале... Поставила машину... Возвращается... Веселый Джонни, ты где?
Стоим там, где должны. Все тихо.
Понятно, вновь Хардман. Уже половина двенадцатого... Девушка подходит к двери... Звонит... Я и Тюльпан на противоположной стороне, там, где стоянка запрещена... Мужчина открывает дверь... Белый... Она входит... Остается только ждать... Как только что-то изменится, я дам вам знать.
Я положил трубку на плечо, опустил стекло, выкинул окурок. Чтобы опустить стекло, мне пришлось повернуть ключ зажигания. Куда деваться, электрический привод.
В углу зашевелилась Магда.
Наверное, пора просветить и меня?
Пора, согласился я. Эта юная блондинка из той же страны, что и Ван Зандт. На прошлой неделе ее отца раздавило машиной в Вашингтоне. Ее отец знал о планах Ван Зандта. Откуда, сейчас не важно. Блондинка войдет в торговую миссию и пригрозит, что раскроет их заговор. Мы ставим на то, что они не убьют ее сразу, но отвезут в какое-нибудь укромное место, где ее никто не увидит и не услышит. Скорее всего, мы, во всяком случае, на это надеемся, там же они держат и мою жену.
Падильо верен себе, покивала она. Все, как обычно. Шкурой рискует не он, но кто-то еще.
Если она не выйдет из миссии в течение получаса, мы войдем и вызволим ее.
Мы?
Четверо наших друзей и я. Вы можете оставаться в машине.
А если ее выведут, то мы последуем за ними. Так?
Так.
Затем я подойду к двери, вежливо постучу, а когда дверь приоткроется, наставлю на хозяина дома пистолет и предложу уйти с дороги.
Я буду с вами. А четверо наших друзей прикроют нам спину.
Мы войдем в дом, вызволим вашу жену и блондинку Майкла, и на этом все кончится. Мне останется лишь пересчитать оставшуюся часть вознаграждения.
Вы все правильно поняли.
Просто, как апельсин. Все его операции одинаковы. Только кто-то может сломать себе шею.
Возможно и такое.
Мы будем смотреться у той двери. А если им приказано стрелять без предупреждения в любого, кто постучится?
Этого я не знаю. И потом, всегда можно успеть выстрелить первым.
Уж больно вы решительны.
Речь идет о моей первой жене.
Магда улыбнулась.
Я бы не отказалась от такого мужа.
Вы захватили с собой что-нибудь стреляющее, не так ли?
Захватила.
На том наша беседа оборвалась. Я закурил очередную сигарету и уставился на пробегающие по Массачусетс-авеню машины. Магда вновь привалилась к дверце и барабанила пальцами по сумочке. Потом открыла ее, достала пудреницу, занялась макияжем. Раз уж ей предстояло идти в гости, она хотела произвести наилучшее впечатление.
Хардман, ожила телефонная трубка. Без четверти двенадцать. Они вышли... Девушка и двое белых. Она между ними... Садятся в машину... темно-синий «линкольн-континенталь»... все трое на переднее сиденье... «Континенталь» подает назад, выруливает на Массачусетс...
В какую сторону? голос Падильо.
На восток... мы едем за ними... Веселый Джонни, ты понял?
Следую за вами.
Поначалу я держусь рядом, Хардман. Потом поменяемся.
Годится, Веселый Джонни. Мы уже на Массачусетс.
Они направляются к вам, Мак.
Ясно, я завел мотор, выкатился к самому повороту на Массачусетс.
Синий «континенталь» промчался мимо. За рулем сидел Боггз, рядом с нимСильвия, за нейДарраф. Все трое молчали. Белый пикап отставал на пятьдесят футов. Машину вел Тюльпан. Я пристроился ему в затылок.