Где ты, Веселый Джонни? спросил Хардман.
В шести кварталах от площади Дюпона.
Мы в четырех кварталах. На площади меняемся местами.
На площади Дюпона «континенталь» повернул на Девятнадцатую улицу.
Веселый Джонни, он поворачивает на Девятнадцатую. Я еду по Коннектикут.
Я его вижу.
Теперь ведешь его ты.
Следом за пикапом я повернул на Коннектикут-авеню.
Пересекаем Эм-стрит, сообщил Веселый Джонни. Теперь мы на Кей-стрит... Повернули налево на Кей. Красный свет на перекрестке с Восемнадцатой... Снова поехали... Семнадцатая... Еле успел проскочить перекресток... Пенсильвания-авеню... Пока едем прямо...
Маршрут, выбранный Боггзом, привел нас в юго-восточную часть города.
Я не знаю, куда он едет, но похоже, бывает он тут часто, вставил Веселый Джонни перед тем, как сказать, что они у пересечения Эм-стрит и улицы Вэна.
Он поедет мимо Нэйви-ярд? спросил Хардман.
Похоже, что да.
Тогда он сможет повернуть только на Седьмой улице. Я его перехвачу. Отставай.
Отстаю, откликнулся Джонни.
Мы ехали по Эн-стрит. Повернули налево, затем направо, уже на Эм-стрит. Я держался за пикапом и видел идущий впереди синий «континенталь».
У Одиннадцатой улицы он перешел на правую полосу, повернул направо.
Он едет в Анакостию! воскликнул Хардман. Черт, туда же никто не ездит.
Анакостию от остального Вашингтона отделяла река, а потому этот район вроде бы и не считался частью города. Туристы туда никогда не заглядывали, да и многие вашингтонцы, жившие в респектабельных северо-западных районах, не знали, где находится этот забытый богом уголок, если, конечно, судьба не приводила их туда по каким-то делам. Анакостия постепенно превращалась в гетто. А пока в тихих улочках соседствовали белые и черные. Последние составляли семьдесят процентов населения, и число их медленно, но неуклонно росло.
Держитесь ближе, господа, воскликнул Хардман. Я этого района не знаю.
А кто знает? откликнулся Веселый Джонни.
Мы пересекли мост и повернули направо. И сопровождали «континенталь», пока тот не свернул в одну из тихих улочек, по обе стороны которой выстроились коттеджи. Я обогнул угол и сразу остановил машину. Пикап проехал еще полквартала. Фургон, с Найнболлом за рулем и Веселым Джонни с трубкой у уха, объехал меня и затормозил в двух десятках ярдов. Я потерял «континенталь» из виду, но тут в трубке раздался голос Хардмана:
Они остановились у двухэтажного дома, кирпичного, вылезли из кабины. Вместе с девушкой. Подошли к двери. Стучат. Кто-то им открывает, не вижу кто, они входят.
Дадим им десять минут, распорядился я.
Ты видишь их, Мак? спросил Падильо.
Нет. Фургон все загородил.
Мы ждали. Магда раскрыла сумочку, заглянула в нее.
Те же двое выходят, сообщил Хардман. Садятся в машину. Отъезжают.
Отлично, я открыл дверцу. Мы двое идем к двери. Вы ждите на тротуаре.
Пора? спросила Магда.
Да. Начинайте отрабатывать ваши денежки.
Она оглядела растрескавшийся асфальт, дома, давно ждущие покраски, деревья с облетевшими листьями.
Знаете, она взялась за ручку, у меня такое ощущение, что я отработаю каждый цент.
Глава 24
Ширина фасада не превышала пятнадцати футов. Дверь и окно на первом этаже, два окнана втором. Крыльцо под навесом. Опущенные жалюзи на всех окнах.
Шагая рядом с Магдой, я смотрел на окна соседних домов. Наглухо закрытые, без жалюзи или занавесей. В домах этих никто не жил. Лишь на крылечках лежали старые газеты. Во дворе одного из них ржавел брошенный трехколесный велосипед.
По бетонным ступеням мы поднялись к двери. Магда шла впереди, сжимая в руках сумочку. Я оглянулся. Найнболл и Веселый Джонни шли по другой стороне улицы, всем своим видом показывая, что ищут нужный им номер дома. Хардман и Тюльпан занимались тем же, только на нашей стороне.
Преодолев четыре ступени, я огляделся в поисках кнопки звонка. Не обнаружив таковой, постучал в дверь, стоя справа от Магды. Внутри царила мертвая тишина, поэтому я постучал вновь. Громче. Дверь приоткрылась на три дюйма.
Извините, улыбнулась Магда, я привезла мебель, да вот не могу найти дом 1537.
Дверь открылась шире.
Это номер 1523, ответил мужчина.
В мгновение ока в руке Магды оказался пистолет.
Откройте дверь и отойдите в сторону.
Мужчина не шевельнулся, а потому, выхватив из кармана пистолет, я наподдал дверь плечом, вырвав цепочку с корнем. Мужчина, шатен, в рубашке с короткими рукавами, подался назад, рука его потянулась к правому карману.
Еще один шаг, и вы покойник, предупредил я.
Он замер. Холл уходил в глубь дома. Дверь в левой стене, должно быть, вела в гостиную. Она распахнулась, и на пороге появились двое мужчин с пистолетами в руках.
Следите за шатеном, бросила Магда и выстрелила одному из них в живот.
На его лице отразилось изумление, он выронил пистолет. И опустился на пол, зажимая руками рану. Второй мужчина, забыв про пистолет в руке, уставился на бедолагу.
Вы его застрелили, он, похоже, отказывался верить своим глазам.
Тут меня отбросило в сторону, и, повернувшись, я увидел широкую спину Хардмана с красной надписью «Четыре квадрата. Перевозка мебели». Мужчина в рубашке с короткими рукавами уже достал из кармана пистолет, но воспользоваться им не успел, ибо нож Хардмана вонзился ему в бок. А потому, вместо того чтобы стрелять, шатен вскрикнул от боли и выронил оружие.
Хардман посмотрел на нож, покачал головой, огляделся, гадая, обо что бы его вытереть. Не нашел ничего подходящего, а потому присел и вытер нож о брюки шатена, свалившегося на пол рядом с пистолетом. Тот стонал, закрыв глаза.
Я повернулся к единственному оставшемуся на ногах охраннику, который все еще держал в руке пистолет, пусть и дулом вниз.
Где женщины?
Вы застрелили его, теперь он смотрел на Магду. Он был моим другом, говорил охранник с тем же акцентом, что Боггз и Дарраф.
Мужчина, которого ранила Магда, уже не сидел, но лежал. По его телу пробегала дрожь.
Тюльпан и Веселый Джонни, возвращайтесь на крыльцо и крикните нам, если заметите что-то подозрительное, распорядился Хардман.
Те тут же вышли за дверь.
Где женщины? повторил я.
Наверху.
Найнболл протянул руку и взял у него пистолет. Охранник этого словно и не заметил.
Есть кто-нибудь наверху?
Нет.
Я пойду с вами, вызвалась Магда.
Я кивнул, и мы направились к лестнице, ведущей на второй этаж, устланной серым, вытертым ковром.
В правой руке я по-прежнему сжимал пистолет. Наверху я повернул направо. Увидел перед собой три двери. Одна, открытая, вела в ванную. Я толкнул вторую: пустая спальня. Третья была закрыта, но ключ торчал в замочной скважине. Я повернул его и быстро вошел.
Сильвия Андерхилл сидела на стуле между кроватями. В руке она держала влажную тряпку. Подняла голову, в ее глазах я увидел страх и. похоже, ярость. Фредль лежала на кровати, полностью одетая, не считая туфель. С закрытыми глазами. Она, похоже, спала.
С ней все нормально? спросил я.
Ей вкололи какую-то гадость. Это было ужасно. Я перепугалась до смерти, она нервно вертела тряпку в руках.
Я подошел к кровати, посмотрел на Фредль, положил руку ей на лоб. Горячий.
Мне кажется, у нее температура, добавила Сильвия.
Я убрал пистолет в карман, сел на кровать, взял Фредль за руку, пощупал пульс. Слабый, но ровный. На лице ее не осталось ни кровинки, белокурые волосы разметало по подушке.
А как вы? спросил я Сильвию.
В полном порядке, но голосу ее недоставало убедительности.
Слава Богу, все кончилось, выдохнул я.
Не совсем, Маккоркл, возразил мне голос Магды.
Я повернулся. Она стояла у двери с пистолетом в руке. Кажется, с «береттой».
Нам придется провести здесь еще два часа, вашей жене, мисс Андерхилл, мне и вам. Остальных вы отошлете.
Я по-прежнему сидел на кровати.
Вы заметили, что мой пистолет нацелен не на вас, а на вашу жену? Один неверный шаг, и я ее застрелю. А если вы и тогда не угомонитесь, прострелю вам коленную чашечку. Очень болезненное ранение, знаете ли.
А через два часа Ван Зандт будет мертв, так?
Совершенно верно.
Вы объединились с Димеком, констатировал я.
Речь идет о слишком больших деньгах.
Зачем вы стреляли в того парня внизу?
Он все равно меня не знает. А другого варианта вы не предложили.
Что теперь?
Не спеша подойдите к двери. Откройте ее и позовите ваших друзей. Скажите им, что сами позаботитесь о своей жене и мисс Андерхилл. Пусть уезжают и возьмут с собой охранника, который остался цел. Прикажите подержать его под замком.
Я не шевельнулся.
Поднимайтесь, она по-прежнему целилась во Фредль.
Я встал, подошел к двери, открыл ее. Магда подалась назад, чтобы держать в поле зрения и меня, и Фредль. Сильвия оказалась у нее за спиной.
Хардман!
Да!
Они одевают Фредль.
С ней полный порядок?
Да. Вы можете ехать. Возьмите с собой того парня, что остался цел. Других не трогайте. Встретимся у Бетти. Договорились?
А что мне с ним делать?
Посадите куда-нибудь под замок.
С Фредль вы управитесь сами?
Да.
Тогда мы уезжаем.
Магда кивнула.
Дверь оставьте открытой. Я хочу слышать, как они уходят.
Дверь оставалась открытой, пока она не услышала, как захлопнулась входная дверь.
А теперь идите в угол, сядьте там и будьте паинькой, Маккоркл.
В какой угол?
Который позади вас. Но сначала выньте из кармана пистолет. Делайте это очень медленно и положите пистолет на пол.
Вы, Магда, ничего не упустите.
Я вытащил пистолет и положил на пол.
Подтолкните его ногой ко мне.
Я подтолкнул.
А что произойдет через два часа? Вы спуститесь вниз и возьмете такси?
Что-то в этом роде.
Я придерживаюсь иного мнения. Через два часа вы уйдете, оставив в этой комнате три трупа. Таков ваш уговор с Димеком, не так ли?
У вас есть два часа, чтобы подумать об этом.
И сколько вы за это получите?
Много, Маккоркл. Очень много.
Достаточно для того, чтобы удалиться от дел?
Более чем.
Я всегда мечтал уйти на пенсию молодым, особенно после бурной деятельности.
Вы слишком много говорите.
Я нервничаю.
Сильвия Андерхилл, за спиной Магды, подняла юбку, словно хотела подтянуть колготы. А когда опустила, в ее руках блестел маленький пистолет. В ее глазах застыл вопрос. Я чуть заметно кивнул, и Сильвия Андерхилл дважды выстрелила Магде Шадид в спину. Первый разс закрытыми глазами, второйс открытыми.
Магду бросило вперед, но она устояла на ногах и повернулась.
Маленькая сучка.
Она попыталась поднять пистолет и выстрелить то ли в Сильвию Андерхилл, то ли во Фредль Маккоркл, но я уже метнулся к ней с раскрытым ножом и со всего размаха вогнал лезвие ей в спину.
Так она и упала, лицом вниз, с ножом в спине. Я наклонился, вытащил нож, вытер лезвие о покрывало. Сильвия плюхнулась на стул, с пистолетом в руках. По ее щекам катились слезы.
Пора ехать.
Она посмотрела на меня. Лицо перекосила гримаса отвращения.
Я ее убила.
Я тоже приложил руку.
Я никого не убивала раньше, даже животных. Даже птиц.
Я поднял Фредль. Весила она совсем ничего.
Пошли.
Сильвия встала, ее руки, одна с пистолетом, повисли, как плети.
Положите пистолет в мой карман, попросил я. И тот, что на полу.
Сильвия обошла кровать, подобрала пистолет, который чуть ранее я ногой подтолкнул к Магде, и сунула в мой правый карман. Свой положила в левый, где он звякнул о нож. Я подошел к двери и повернулся. Сильвия застыла посереди комнаты, глядя на безжизненное тело.
Дверь открывать вам. У меня заняты руки.
Я не хотела убивать вас, сказала она телу.
Глава 25
К Бетти я мчался, не разбирая дороги, не думая об ограничении скорости. Сильвия держала Фредль в своих объятьях. По пути мы не перемолвились ни словом. Не работала и селекторная связь. Машину я остановил у подъезда Бетти, чуть ли не под знаком «Остановка запрещена», вылез из кабины, подошел к дверце Сильвии, открыл ее. Помог Сильвии выйти. Ее била крупная дрожь.
Еще несколько минут, и все кончится, попытался успокоить я девушку.
С Фредль на руках вошел в подъезд, поднялся по лестнице. Сильвия позвонила. Бетти тут же открыла дверь.
Несите ее в спальню. Я позову доктора Ламберта. Он ждет звонка.
Не снимая ботинок, я прошел по белому ковру в спальню. Осторожно опустил Фредль на овальную кровать.
Она очень красивая, раздался за спиной голос Сильвии.
Это точно, даже не знаю, кого она имела в виду, Бетти или Фредль.
Тут зашла в спальню и Бетти.
Она больна или ранена?
Ей вкололи какой-то наркотик, ответил я.
Бетти кивнула, словно в ее доме такое случалось каждодневно. Может, так оно и было.
Доктор уже идет, она повернулась к Сильвии. Это кто?
Сильвия. Она помогала мне спасать жену.
Бетти вгляделась в девушку.
Похоже, ей нужно что-нибудь выпить. Она вся дрожит.
Я тоже.
Бетти уперла руки в боки. Была она без туфель, в лимонно-зеленых брюках и белой блузке.
Где выпивка, вы знаете. Идите в гостиную, а я раздену вашу жену и уложу в постель. Проснется она не скоро.
Спасибо вам.
И снимите обувь.
Оставшись в носках, я наполнил два бокала и протянул один Сильвии.
Выпейте. Дрожь сразу уймется.
Она кивнула и выпила. Мы молча сидели в гостиной, пока в дверь не постучал доктор Ламберт. Кивнул мне.
Кто мой пациент на этот раз?
Моя жена. Она в спальне.
Он прошествовал через гостиную и скрылся за дверью. Прошло еще четверть часа, прежде чем он вновь появился в гостиной. Вместе с Бетти.
Не могу определить, что они ей дали. Наркотик введен внутривенно, на правой руке след укола. Жизнь ее вне опасности, а потому лучше всего дать ей проспаться. Полагаю, она очнется через четыре-пять часов.
Вы уверены, что с ней все в порядке?
Да.
Тогда помогите ей, я посмотрел на Сильвию.
Она ранена?
Нет, но сильно напугана. Никак не может прийти в себя.
Темное лицо доктора осталось бесстрастным.
Идите к своей жене. А я попробую помочь вашей подруге.
Я подчинился и долго стоял у кровати, глядя на Фредль. Из-под покрывала виднелась только ее голова. Помимо воли губы мои разошлись в улыбке. Я улыбался и улыбался, пока не свело челюсти. Потом поставил бокал на туалетный столик, наклонился и поцеловал ее в лоб. Фредль не пошевелилась. Взяв бокал, все с той же улыбкой на лице, я вернулся в гостиную.
Доктор Ламберт как раз протягивал Сильвии таблетку и стакан с водой.
Некоторые думают, что спиртноепанацея от всех болезней, недовольно пробурчал он, глянув на меня.
Я отпил из бокала.
Мне известно, что оно помогает в тяжелую минуту.
Это депрессант, рявкнул он. А не стимулятор.
Едва ли ей нужно что-то возбуждающее.
Ей нужно спать, а не думать о том, что произошло, отрезал доктор Ламберт. Эта таблетка поможет ей уснуть.
Она может лечь на кушетке, подала голос Бетти. Вы тоже хотите отдохнуть?
Мне нужно идти, я покачал головой.
Вид у вас неважнецкий, заметил доктор. Такое впечатление, что вам крепко намяли бока.
Пока еще нет. А домашнее средство поможет восстановить силы, и я отпил из бокала.
Печень, пробормотал доктор Ламберт. Все начинается с печени.
Сколько я вам должен? подвел я черту под обсуждением собственного здоровья.
Триста.
Я достал бумажник, расплатился.
Я зайду через пару часов, пообещал доктор Ламберт.
Благодарю.
Он подхватил черный саквояж и направился к двери. Остановился. Оглянулся.
Когда вы в последний раз проходили полное медицинское освидетельствование?
Пять или шесть лет тому назад.
Он покачал головой.
Надо бы повторить.
Благодарю.
Он открыл дверь.
За советы я денег не беру, и отбыл.
Бетти прогулялась в спальню и вернулась с двумя подушками, простынями и одеялом. Начала стелить постель на кушетке, что-то бормоча себе под нос.
Я подошел к Сильвии, опустился на одно колено. Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях.