Снейдер кивнул.
Как выглядит план Б?
Его нет.
Хм, тогда у нас небольшая проблема. Кржистоф откинулся на стуле и скрестил руки за головой. Просто я остаюсь здесь.
Что? Я оставлю залог, и до слушания ты свободный человек. Я вообще не понимаю, как ты мог злоупотребить своей работой. Было же ясно, что тебя поймают при попытке сбыть товар. Как можно быть таким идиотом?
Кржистоф немного помолчал.
Что? наконец не выдержал Снейдер.
Нас действительно не прослушивают? спросил Кржистоф.
На это можешь положиться.
Кржистоф подался вперед, понизил голос и для верности прикрыл рот рукой, чтобы невозможно было прочитать по его губамна случай, если за ними все же наблюдали через видеокамеру на потолке.
Поверь мне, если бы я действительно хотел приторговывать медикаментами, то уж точно не попался бы, но я специально подставился. И отказался от залога, потому что хотел попасть в эту тюрьму.
Дело приобретало новый оборот.
В эту тюрьму? Какого черта? Ты хочешь взорвать здание?
Кржистоф проигнорировал его слова.
Я три месяца в отношениях, рассказал он. Милая женщина, которая принимает меня таким, какой я есть.
Сложно представить.
Спасибо, но мы действительно подходим друг другу. Я познакомился с ней, когда доставлял медикаменты. Она работает в аптеке и первая по-настоящему умная женщина, которая хочет иметь со мной дело. Можешь себе представить?
Нет.
И тем не менее. Кржистоф улыбнулся и утер слезу со щеки.
Смотри-ка, он действительно влюбился. Даже не верится, что такое возможно.
И дальше? поторопил Снейдер.
Майямать-одиночка. Ее муж погиб вскоре после рождения их дочери при крушении самолета. Он был пилотом. Эмили сейчас семь. Прелестный ребенок. Белокурые косички, веснушки, всегда смеялась и была жутко умной. Она даже умела играть на пианино Опус 67 Бетховена.
Симфония судьбы.
Что с ней случилось?
Шеф Майи, аптекарь, надругался над ней. В то время как Майя стояла за прилавком и продавала старухам микстуру от кашля, Эмили ждала в бытовке, пока мать закончит работу. Этот подонок ее изнасиловал. И насиловал целых пятнадцать минут! А чтобы она не кричала, зажал ей горло. Кржистоф тяжело вздохнул, его руки дрожали.
У Снейдера перехватило горло. Он молча слушал.
В больнице девочку зашили, потребовалось две операции, но у нее остались необратимые повреждения головного мозга. Ублюдок слишком долго перекрывал ей воздух, не только пока не кончил, но и после.
У Снейдера сжалось все внутри. На мгновение он закрыл глаза.
Ты сам захотел услышать эту историю, защищался Кржистоф. И это еще не все. Через пару недель Майя пыталась покончить с собой, перерезала себе вены. Но я нашел ее на складе товаров, спас. С тех пор мы вместе.
Дай я угадаю. У Снейдера пересохло в горле. Аптекарь сидит в этой тюрьме?
Кржистоф кивнул.
И ты хочешь отплатить ему?
Кржистоф молчал.
Тут брови Снейдера взлетели вверх.
Ты ведь не собираешься его прикончить?
Кржистоф наклонился вперед и понизил голос до едва слышного шепота:
Эта тварь всего две недели в тюрьме. И благородный господин аптекарь имеет хорошие шансы на то, чтобы выйти отсюда на основании заключения психиатрической экспертизы. И попасть в лечебно-исправительное учреждение. А ты знаешь, что это означает. Через два года он будет на свободе. После лечения и ресоциализации. А Эмили навсегда останется инвалидом. Я не могу так поступить с Майей.
Я хорошо понимаю, что ты с удовольствием свернешь ему шею, но тем самым разрушишь собственную жизнь! прошипел Снейдер. Тогда Майя снова останется с дочерью однаи ты не сможешь помочь ни ей, ни Эмили.
Думаешь, я не ломал себе над этим голову? Но у меня нет выбора.
Даже если тебя посадят за убийство?
Кржистоф кивнул.
Я выйду отсюда только после того, как этот гад получит свое заслуженное наказание.
Нет, нет, нет!
Дьявольщина! в конце концов вздохнул Снейдер. Если я решу твою маленькую проблему, ты выйдешь под залог?
Кржистоф удивленно посмотрел на него.
Конечно.
Снейдер поднялся.
Хорошо, дай мне полчаса.
Что ты задумал? Кржистоф выпрямился. Хочешь застрелить подонка?
На губах Снейдера появилась брезгливая улыбка.
Это делается изощреннее.
Глава 14
Снейдер стоял перед комнатой посещений в колонии Вайтерштадт и просматривал дело аптекаря, которое выдали ему из архива.
У мужчины было длинное сложное двойное имя, но Снейдеру вовсе не хотелось его знать. Будет лучше, если он останется в его сознании анонимным аптекарем. Мужчина почти шестидесяти лет, с лысиной, лишним весом, фармацевтическим образованием, огромными комплексами неполноценности и наклонностями педофила. Тип без имени и фамилии. Аптекарь. Так и никак иначе Снейдер сохранит его в своей памяти.
Я закончил. Снейдер положил папку с делом на стол, при этом спрятав в рукаве ручку, которая лежала в папке. Сотрудники колонии этого не заметили.
Дверь открылась, и Снейдер вошел в комнату посещений, которая на ближайшие полчаса стала уединенной переговорной. Никакой прослушки, никакого видеонаблюденияна этом настоял Снейдер.
Аптекарь поднял глаза. Его очки без оправы частично запотели от испарины и беспокойства. Под мышками тоже выступили большие пятна пота. На шее и руках у него была красная сыпь и корочки, видимо, потому, что он постоянно расчесывал свои гнойнички, бородавки и родинки. К тому же у него нервно подергивалось лицо. Может, это было наигранно, потому что он хотел убедить всех в своей психической невменяемости и так выпутаться из ситуации.
Кто вы? Чего вы от меня хотите? Мой адвокат сказал мне, что я не должен ни с кем говорить. Его голос звучал пронзительно и возбужденно, он практически захлебывался.
Ваш адвокат абсолютно прав. Снейдер сел на стул. Вы не должны говорить со мной. Вы должны только слушать.
Кто вы?
Меня зовут Снейдер, я криминалист-аналитик и судебный психолог в Федеральном ведомстве уголовной полиции. Он положил на стол свое удостоверение. Я здесь, потому что волнуюсь за вас.
Волнуетесь?
Завтра будет оглашен результат вашей психиатрической экспертизы, солгал Снейдер. Он положительный. Это означает, что вы абсолютно вменяемы.
Но
Снейдер поднял руку.
Вы сказали, что не хотите говорить со мной, вот и помалкивайте. Просто слушайте меня. Он глубоко вздохнул. Вы попадете не в лечебно-исправительное учреждение, а будете отбывать настоящий тюремный срок.
И где же?
Я знаю судью. На острове Остхеверзанд в Балтийском море. Остров-тюрьма строгого режима, построенная в 1933 году из увесистых мраморных валунов, с чрезвычайно мрачной историей. К сожалению, я слишком хорошо знаю ту тюрьму. Не лучшее место. Еда не такая вкусная, как в этой элитной колонии, нет бассейна и ухоженных внутренних дворов. К тому же там сидят, в основном, чеченцы, украинцы, арабы, синти и рома.
Мужчина взглянул на него.
Цыгане?
Если так скажете, вы мертвец. Но да, цыгане. Также там много серийных убийц и целая группировка неонацистов. Поэтому я здесь. Я хочу подготовить вас к тому, что ожидает в ближайшие пятнадцать лет.
Пятнадцать лет! Этого не может быть! А почему меня вообще должны туда перевести?
Потому что в вашем случае судебный психиатр пришел к заключению, что вы не нуждаетесь в терапии.
Но мне нужна терапия. Я болен!
Конечно. Снейдер улыбнулся. Так утверждает большинство в вашей ситуации. Но трюк удается лишь единицам. А почему? Потому что вас всех легко раскусить.
Что? Но
Простой пример, перебил его Снейдер, подняв руку. Почему вы зажимали девочке горло, когда насиловали ее?
Аптекарь почесал под мышкой.
Почему? Девчонка хотела закричать и не умолкла бы. Ее мать стояла всего в нескольких метрах в торговом зале.
Значит, вы не справились с ситуацией? Снейдер наклонился вперед. Вы испытываете приступ агрессии к маленькой семилетней девочке?
Аптекарь до крови расчесал себе предплечье.
Мне нужно было заставить ее замолчать.
Почему вы просто не вышли из комнаты, когда закончили?
Я думал, что смогу успокоить девчонку.
Получилось?
Нет.
Своей самонадеянностью вы уничтожили человеческую жизнь, сказал Снейдер.
Да, черт возьми, выдавил мужчина.
Один лишь этот короткий разговор показал мне, что вы холодный, расчетливый и абсолютно вменяемый человек.
Черт! Вместо раскаяния во взгляде мужчины читалось отчаяние. А нельзя поговорить с судьей?
Снейдер помотал головой.
Как уже сказал, я знаю судью, и он отец маленькой девочки.
Вот дерьмо! прошипел Аптекарь. Как там в Остхеверзанде?
Вам нужно с самого начала быть сильным. Нельзя показывать слабые стороны своим сокамерникам. Если они спросят, почему вы там, лгите. Ведь как только они узнают, что вы на самом деле совершилиСнейдер покачал головой. Насильники детей стоят в самом низу иерархии, и это нужно понимать в буквальном смысле слова.
Но я не такой сильный. Меня же не могут просто так запихнуть к этим отбросам и выродкам.
Отбросам и выродкам? Снейдер чуть было не перепрыгнул через стол, не вцепился ему в глотку и со всей силы не треснул головой о стол.
Вы справитесь, вместо этого сказал он. Вам просто нельзя каждую минуту жизни бояться или представлять, что может случиться в следующий момент. Что к вам под одеяло может забраться сокамерник. Постоянно жить в страхе перед тем, что произойдет следующей ночью, во дворе под открытым небом, в прачечной, мастерской или в кладовке с моющими средствами. Слышите, вам нельзя об этом думать!
Да, конечноАптекарь до крови искусал себе ноготь.
Как я сказал, никакой слабины. Потому что если это начнется, то уже никогда не закончится. Даже одна неделя может тянуться чертовски долго. Пятнадцать лет вы так не выдержите.
Но если это случится? взвыл он.
Ни в коем случае не зовите охранников, они вам не помогут. Это все только усугубит. Вы можете рассчитывать исключительно на себя. И если решите сопротивляться в самый первый раз, то вы обязаны одержать верх. Это важно! Иначе это их еще больше спровоцирует.
Но если я не смогу?
Тогда вам придется подчиниться. И так будет происходить каждую ночь, я гарантирую и каждую ночь это будет все жестче. Я видел мужчин с такими тяжелыми повреждениями, что они умирали.
Аптекарь сглотнул.
Умирали?
Снейдер махнул рукой.
Вы не захотите это слышать.
Почему? настаивал Аптекарь.
Все начинается с боли в животе. Небольшой разрыв кишки между анальным отверстием и мошонкой. Через него кишечные бактерии проникают в брюшную полость. Если вовремя не начать лечение, через двадцать четыре часа вы мертвец.
Аптекарь молчал.
Снейдер задумался.
Вы были честны со мной, поэтому я похлопочу за вас и попрошу заключенных оставить вас в покое. Если повезет, у вас хотя бы вначале будет отсрочка. Потом вам придется держаться самому. Всегда думайте о том, что однажды вы выйдете и будете вести нормальную жизнь.
Мне будет уже за семьдесят. Аптекарь уставился мимо Снейдера в никуда.
Это единственный совет, который я могу вам дать, сказал Снейдер. Учитесь быть сильным, так вы лучше всего переживете это время.
Аптекарь посмотрел на него, его нижняя губа дрожала.
Вы за этим пришли сюда? Чтобы сказать мне это?
Снейдер кивнул.
Это превентивная мера. Мне совсем не хочется расследовать еще одно самоубийство в Остхеверзанде. Он поднялся и положил Аптекарю руку на плечо. Всего хорошего.
Я вас еще увижу? взвизгнул мужчина.
Нетвас уже завтра переведут в Остхеверзанд.
Снейдер вышел, оставив на столе ручку.
Затем Снейдер выпил крепкий кофе. Он догадывался, что сейчас произойдет, и пытался тщательно стереть разговор из памяти. Навсегда! Чтобы осталось лишь анонимизированное воспоминание о жирном бледном типе.
Гони это от себя!
Идя по коридору, он пытался думать о чем-то позитивном, старался представить, как Кржистоф с Майей и Эмили проводят будущие выходныекак более или менее нормальная счастливая семья, насколько это вообще возможно после случившегося.
Но потом внутренний голос, где-то глубоко в душе, сказал ему, что он ни на йоту не лучше монахини, которую собирался припереть к стенке. Ненависть, злоба, ярость, месть, возмездиеразве он руководствовался не теми же мотивами, по которым она убивала? Да, ты такой же, как она.
Нет, не такой! Я предоставил взрослому мужчине выбор.
Ты им манипулировал!
Как он поступит только его решение. И если он действительно это сделает, то ничего другого и не заслужил. Каждый человек имеет право быть собственным судьей и палачом.
Резкий вой сирены пронзил Снейдера до костей. Неожиданно охранники, стоявшие в коридоре, засуетились. Все побежали к комнате посещений.
Только Снейдер остался стоять на месте. Он почувствовал тяжесть в желудке, словно там лежал тяжелый камень, его начало подташнивать. Снейдер проигнорировал горький привкус во рту, глубоко вдохнул, смял пустой пластиковый стаканчик, бросил его в мусорное ведро и пошел дальше.
Спустя полчаса Снейдер перевел двенадцать тысяч евро на банковский счет Высшего земельного суда и выслал судье подтверждение о переводе, после чего тот распорядился об освобождении Кржистофа.
Вскоре Снейдер снова сидел напротив Кржистофа.
Что это была за сирена? спросил поляк.
Аптекарь покончил с собой.
Вау. Кржистоф, лишившись дара речи, уставился на Снейдера.
Ручкой. Вообще-то Снейдер рассчитывал, что Аптекарь вскроет себе обе артерии металлическим зажимом от ручки. Но вместо этого тот всадил себе стержень в гортань и упал шеей на край стола, чтобы глубже загнать ручку в горло. На глазах охранников. И потом за несколько секунд задохнулся собственной кровью или лучше сказать, захлебнулся.
Эффективно.
Будучи аптекарем, он знал, как это работает.
Ты хреново выглядишь, заметил Кржистоф.
У меня все отлично, солгал Снейдер. Его голос прозвучал хрипло. Мы можем идти?
Я готов, сказал Кржистоф. Только должен подписать несколько формуляров и забрать свои вещи.
Поторопись, у нас не так много времени. Снейдер почувствовал, что на лбу выступила испарина.
Кржистоф поднялся.
Да, я быстро, чтобы ты мог выйти на свежий воздух.
Глава 15
Около 14 часов Сабина и Тина сидели в вертолете на вертолетной площадке академии. Пилот уже прогревал двигатель, когда шлагбаум перед будкой охранника поднялся и на территорию заехало такси.
Тина толкнула Сабину локтем в бок.
Смотри! прогудел Тинин голос в наушниках Сабины.
Она перевела взгляд на такси. Из машины вышел Снейдер, а за ним седой мужчина чуть ниже ростом, который хорошо смотрелся в джинсах, ботинках на шнуровке, футболке в рубчик и черной ветровке.
С ума сойти, вырвалось у Сабины. Это же Кржистоф.
Оба мужчины, втянув голову в плечи, пересекли площадку. После того как поляк взобрался на борт вертолета, Снейдер запрыгнул на последнее свободное место в передней части за кабиной пилота, пристегнулся и вращающим движением показал пилоту, что можно взлетать.
Вертолет тут же пришел в движение и взмыл ввысь. Пилот слегка накренил нос машины и направил ее на юг. Со скоростью около 300 километров в час они быстро доберутся до цели.
Добро пожаловать в команду, сказала Сабина, когда Кржистоф надел наушники.
Мартен, старый говнюк, скрыл от меня, что с нами будут две дамы, иначе я бы поторопился.
Сабина и Тина заулыбались, и поляк поприветствовал их, стукнувшись с ними кулаками.
Теперь и Снейдер надел наушники.
Что такого смешного?
Вы не захотите этого знать, ответила Тина. Она взглянула на Кржистофа: Снейдер вытащил вас прямо из тюрьмы?
Кржистоф прищурился.
Вы не только симпатичная, но и чертовски умная. Откуда вы это знаете?
Тина указала на пальцы Кржистофа.
В комиссариатах полиции отпечатки пальцев сканируют, а в некоторых тюрьмах все еще берут с помощью чернил и бумаги. У вас на подушечках пальцев осталась черная краска.