Когда я заканчивала красить третье дерево, я услышала шум подъезжающей машины. Обернувшись, я услышала, как кто-то заглушил мотор и хлопнул дверцей. Сердце замерлоя прислушалась к твердым шагам за забором. Вскоре в ворота постучались.
Соф, где ты? громко крикнул Марк.
Я машинально взглянула на то место, где работала матьтам никого не было. Я быстро подбежала к забору.
Марк! прошептала я, открывая железные ворота.
Привет-привет, поздоровался мужчина, протягивая мне букет васильков. Это тебе. Извини, я опоздал. Задержался на работе
Ничего страшного, я виновато улыбнулась, по правде говоря, теперь это уже неважно.
Это почему же?
Звонкий, взлетевший, казалось, до небес голос. Я вздохнула и поведала ему о своем несчастье.
Она велела мне подрыхлить и покрасить все деревья в саду, а ты сам видишь, сколько их у нас, я мотнула рукой в сторону сада. Так что, боюсь, сегодня никак не выйдет Прости, прошептала я, чувствуя, как вспыхнули щеки. Я перевела взгляд на букетна один из васильков приземлился маленький черный жук, поскользнулся на тонком лепестке, не выдержал равновесия и кубарем свалился в нежно-голубые ступеньки цветков.
Я могу помочь тебе, предложил Марк, оглядывая фронт работы. Вместе мы управимся намного быстрее.
Я нервно засмеялась.
Ты прямо как моя мать. Она тоже предложила мне привести с собой помощника.
Отлично, я тогда возьму кисточку, я ее видел где-то в бардачке и
Нет, Марк, постой. Понимаешь мать может увидеть тебя, а я
Я стыдливо замолчала. Как же объяснить ему?
Ну и что в этом такого? спросил Марк, приподнимая брови. Заодно я с ней и познакомлюсь.
Нет-нет-нет, этого точно нельзя допустить!
Нет, послушай. Моя мать очень консервативная, я тебе рассказывала, она боится всего нового А ты сейчас, между прочем, выглядишь как безбашенный рокер, улыбнулась я, оглядывая молодого человека.
Весь в черном, волосы убраны цветистой банданой, которая ему очень шла, и вдобавок на левом запястье серебряная цепь. М-да, лучшего образа для знакомства с моей матерью и придумать нельзя.
Виноват, мужчина прижал руки к груди и слегка поклонился, в следующий раз жди меня в подряснике и с крестом на шее.
Мы оба рассмеялись.
И все же, что мы будем дальше делать, мм, невольница? спросил мужчина, поглядывая мне за спину.
Всё очень просто, ответила я, чувствуя, как что-то сдавленно сжалось в груди. Оглянувшись, я быстро сказала: Я пойду дальше в сад красить деревья, а тыптица вольная, можешь делать, что душе угодно.
Я хочу провести этот день с тобой, Соф, сказал Марк как-то уж очень серьезно.
Я тоже, поверь Но я не могу.
Где-то с другой стороны дома послышалось: «Софи!..»
Мне пора, поспешно сказала я, оглядываясь назад. Тебе лучше уйти.
Мужчина не сдвинулся с места.
Марк! Уходи, слышишь?
Я посмотрела ему в глаза и увидела до дрожи знакомый взгляд. Взгляд упрямца, не желающего мириться с неугодными обстоятельствами.
У нас нет выбора, ну, давай жея похолодела, услышав звук хлопнувшей двери и быстрые шаги, ураганом наступающие в нашу сторону.
Запомни, Соф, сказал мужчина, делая ко мне быстрый широкий шаг, выбор есть всегда. Просто часто людям не хватает смелости им воспользоваться.
О чем ты, черт возьми, говоришь? прошипела я. А потом вдруг поняла, что не чувствую земли под ногами.
Эй, ты что творишь? я что есть мочи забарабанила руками по твердой спине мужчины. Сейчас же поставь меня на землю, слышишь?
Марк обхватил меня за ягодицы и быстрым шагом понес к своей машине.
Черт, да опусти же ты меня! крикнула я, с силой впиваясь в его шею ногтями. Он вздрогнул, однако хватку не ослабил. Мужчина подошел к BMW, открыл переднее сидение, усадил меня на кресло, пристегнул, хоть я и отбивалась, и с чувством сжал мои запястья. Я вскрикнула. Уверена, на бледной коже тут же начали проявляться бордовые полукруги.
Соф, умоляю, давай без глупостей, прошептал он мне на ухо. Потом закрыл дверь с моей стороны, в один миг обошел машину и сел на водительское сидение.
Что ты, черт побери, себе позволяешь?? вскричала я, смотря, как мужчина ловким движением поворачивает ключ зажигания. Что ты делаешь?
Хочешь знать, что я делаю? спросил Марк, обхватывая руль и весело поглядывая в мою сторону.
Я кивнула. Молодой человек надавил на газ, и машина взревела, словно дикое изголодавшееся животное.
Детка, я тебя похищаю, ответил он, срывая автомобиль с места.
Последнее, что я запомнила, обернувшись через плечо, это мать с перекошенным от ужаса лицом и смятый букет васильков, брошенный мною на мокрый, еще не высохшей от дождя асфальт.
Глава 11
Не нужно было этого делать.
Мы ехали по пыльной дороге. Мимо проносились зеленеющие поля, деревья нагибались к самой земле, словно кланялись ей, и яркий свет нещадно бил нам в лицо, заставляя щурить глаза.
Нет? Это почему же? спросил мужчина с усмешкой. Мне вот понравилось.
Охотно верю, сказала я, кивая. Особенно тебе, наверное, понравилось лапать меня за задницу.
Марк засмеялся.
Не без этого, каюсь.
Качая головой, я спросила:
Ты хоть понимаешь, что меня ждет вечером? Мать никогда мне этого не простит.
Марк бросил на меня быстрый взгляд.
А ты постарайся не думать об этом. Уже ведь ничего не поправишь, верно? он пожал плечами. Остается только наслаждаться и ловить момент.
Хмыкнув, я промолчала. Чуточку даже позавидовала: хотела бы и я быть такой же, как он! Также самостоятельно принимать решения, быть такой же смелой, свободной
Дорога с каждым ярдом становилась всё хуже, бугристый асфальт сменился разбитым песчаником; машина всё чаще заходилась в тряске. Задумавшись, я не сразу заметила, что местность мне незнакомамы ехали вдоль огромного поля, вдалеке виднелся густой лес, за которым стеной стояли горысоздавалось ощущение, будто их белоснежные конусы достают до самого неба.
Марк, а куда ты меня везешь? спросила я, вглядываясь в мелькающий за окном пейзаж. Вокруг было так много трав, цветов и зелени, что у меня начинало рябить в глазах.
Немного терпения, веснушка, ответил мужчина, загадочно посматривая в мою сторону. Ты же не хочешь испортить сюрприз?
Мы проехали одно поле, затем другое и в скором времени свернули с проторенной дороги. Деревья вдоль пролеска были корявыми, их скрюченные, изогнутые стволы обвивали соседние ветви, будто природавершительница всего живогосвела их в страстные объятия, навечно сроднив друг с другом. Неба здесь почти не было видноу дневного света не было ни единой возможности пробиться сквозь широкие, елкообразные листья дубов. Повсюду, куда ни кинь взгляд, стоял густой полумрак. Я ощутила себя героиней сказки, заблудившейся в темном лесу.
Когда впереди замелькал солнечный свет, я облегченно выдохнула. Непроглядная тьма не внушала мне доверия, мне чудилось, будто из нее на нас смотрят голодные глаза не самых безобидных обитателей леса. Мы выехали на лесную прогалину, и Марк остановил машину. В безмолвном неверии, щурясь, я ступила на окаменелую, неестественного ярко-зеленого цвета траву и пораженно огляделась.
Никогда еще я не видела такой красоты.
Дамедленно протянула я. Ради такого стоило ехать в такую даль.
Нравится? спросил Марк, становясь рядом со мной.
Я не ответила, провожая взглядом пролетающих над нашими головами желтобрюхих лазоревок. Мы стояли на небольшой поляне, окруженной дремучими дебрями, прямо напротив нас начинался крутой обрыв. Чувствуя в груди волнительный трепет, я осторожно приблизилась к краю пропасти. Внизу, в ярдах 50 от меня, задиристо журчала река, уходя в лабиринт высоких, величественных гор. Горная цепь с лохматыми, нечесаными черепами тянулась на мили вокруг, горы стояли так близко к краю обрыва, что, казалось, протяни рукуи дотронешься до их пористого стана, раскрошив и без того хрупкий скелет.
Впечатляет, правда? прошептал Марк, подходя ближе.
Почему-то здесь хотелось вести себя как можно тише и не тревожить царивший тут заведенный задолго до нас порядок. Нетронутая рукой человека природа выступала здесь полноправной хозяйкой, и мы не могли не подчиняться ее непреложным законам.
Как здесь чудесно пахнетсказала я, вдыхая свежий, искрящийся аромат.
Это горный воздух, веснушка. Такой сразу узнаёшь, ни с чем не спутаешь.
Дая наполнила легкие ароматами трав. Ты абсолютно прав.
Немного отойдя в сторону, Марк расправил плечи и уверенной поступью стал на высокий каменьслучайный наблюдатель, пришедший выразить почтение гигантским изваяниям.
Я нашел это место, когда искал, куда бы поставить капкан на лисицу.
По моей коже пробежала вереница мурашек, мне вспомнилась та холодная ночь двухлетней давности. А я ведь запросто могла тогда погибнуть Против воли я вздохнула. Марк обернулся, приподнимая брови, и тогда я в сердцах сказала то, что так давно вертелось у меня на языке.
Я так мало о тебе знаю! Только самые общие вещи. Я считаю, это нечестно, я ведь тебе много чего о себе рассказала. Почти всё
Сказалаи пожалела. Но мужчина, кажется, не обиделся. Он подошел ко мне, легонько приобнял за талию и, уводя подальше от обрыва, на ухо прошептал:
Не злись. У тебя еще будет время узнать меня поближе.
Я слабо улыбнулась, мы подошли к стоящей под тенью машине. Марк достал цветное, сшитое из лоскутков одежды покрывало и корзинку с едой и напитками. В центре поляны, примяв пышную, словно перина, траву, он расстелил одеяло, и мы разлеглись на шерстяной ткани, с удовольствием вытянув ноги.
Угощайся, сказал мужчина, доставая из плетенной корзины горсть печенья. Взяв по соленому крекеру, мы разговорились.
Ты выезжала куда-нибудь за пределы Лаундервиля? спросил он у меня, невесомым касанием поглаживая мою руку.
Нет Я торчу здесь с четырех лет, и иногда мне так хочется что-нибудь изменить, я мечтательно улыбнулась и посмотрела на растущие возле нашего пристанища белые цветы. Их нежные лепестки напомнили мне о грезах моей юности, о моей заветной мечте.
Никогда не любила холод, сказала я, подставляя лицо навстречу солнцу. В детстве я представляла, что, когда вырасту, уеду куда-нибудь, где солнце, а дождь и туманы есть только на обложках детских сказок.
Марк смотрел на меня с сочувственной, несколько наивной улыбкойтак смотрят взрослые, когда их маленький сын говорит, что, повзрослев, полетит на Луну, а девочкаеще совсем крохарассказывает о своих надеждах на взрослую жизнь, где она будет блистать на лучших киноплощадках мира.
Знаю, знаю просто глупые, детские мечты. Я слишком бедная, что уехать в Италию.
Почему в Италию? спросил мужчина, с интересом поглядывая на меня.
В Испанию, в Грецию! воскликнула я, с чувством сжимая обертку от печенья. Туда, где светит солнце круглый год и все люди счастливы.
Марк промолчалтолько настойчивее стал поглаживать мое запястье.
Ну, а ты? Где ты бы хотел жить? спросила я у молодого человека, неловко пряча руку под край оттопырившегося одеяла.
Я? Марк немного помолчал и ответил: Я бы хотел жить здесь, в Лаундервиле.
Что?!
Ну да. Здесь так тихо, так спокойно. Настоящий рай для того, кто сменил десятки шумных городов.
Хм
Птицы, пролетавшие над нашими головами, так радостно щебетали, что мне тоже стало весело и легко, будто я вновь оказалась у папы на руках, с восторгом и трепетным волнением смотря в чистое голубое небо.
Слушай, Соф, сказал Марк вдруг очень серьезно, возвращая мои мысли из далекого детства. Можешь мне кое-что пообещать?
Я перекатилась на спину, с охотой подставляя лицо солнцу.
Пообещать? Смотря что.
Мужчина встал с одеяла и наклонился ко мне, заслонив белые фигурки облаков.
Пообещай, что бросишь работу.
Закашлявшись, я приподняла голову.
Нет, хрипло ответила я, этого я не могу тебе обещать.
Марк не стал меня уговаривать. Он лег на спину, закинул руки за голову и стал молча смотреть на проплывающий пух белых цветов. В один миг птицы стали петь почему-то не радостно и весело, а как-то жалобно и тоскливо, прохладный ветер, который ранее остужал нашу кровь, теперь безжалостно морозил нас своим дыханием, даже небо и то, обидевшись, побледнело, потускнело и потеряло свои природные яркие краски.
Недолго Марк мучил меня своим молчаниемочень скоро я не выдержала и заговорила сама.
Слушай для меня это важно, понимаешь? У меня есть планы имужчина даже не повернул головы в мою сторону. Эй!
Я с силой тряхнула его за плечо.
Да? лениво спросил он, одергивая руку.
Раздраженно выдохнув, я решила пойти на компромисс. Когда я сказала, что эта неделя будет последней в моей карьере в «Счастье рядом», мужчина резко оживился. Его глаза заблестели, он весь воспрянул духом и стал мне увлеченно рассказывать всё, что знал об Италии, Испании и прочих жарких странах (а знал он о них так много, что казалось, будто он успел три жизни прожить в каждой из них). Потом мы ели чизкейк из сладкой черники, пили из горлышка красный эль и самозабвенно, меряясь уровнем памяти и сноровки, играли в карты.
Я тебя выиграла, смеялась я, махая козырным тузом перед лицом мужчины.
Ты где-то смухлевала! не мог поверить Марк, с недоумением глядя на свои короли. А ну-ка признавайся.
Да-да, каждый утешается как может, я засмеялась сильнее, когда Марк неожиданно защекотал мне бока.
Прекрати, хохоча, произнесла я, почувствовав сильные руки мужчины на своей талии.
А ты заставь меня.
Я попыталась вырваться, но мужчина крепко прижимал меня к себе.
Софипротянул Марк, смотря на меня каким-то непривычным взглядом.
Мм?
У тебя такая нежная кожапрошептал он, дотрагиваясь до моей щеки.
Я вся покрылась жаром, веки затрепыхали, но глаза я не закрылане хотелось снова выставить себя идиоткой. Марк еще какое-то время поглаживал мои волосы, потом шепнул: «Я скоро», рывком поднялся и ушел куда-то вглубь леса. Я осталась сидеть одна, с бешено колотящимся сердцем и непривычным ноющим чувством внизу живота.
Совсем скороя еще не успела выровнять прерывистое дыхание и стряхнуть на траву крошки пирогаМарк вернулся на поляну, в его руке был зажат неряшливый букет необычайно красивых цветов: я такие разве что на картинках видела.
Это тебе, Марк вручил мне белоснежные бутоны. Они тут немного помялисьпришлось с боем отбирать их у старого скряги-лешего.
Я засмеялась и забрала цветы.
Спасибо, прошептала я, впуская в легкие душистый аромат.
Солнце неумолимо спускалось всё ниже, грозя спрятаться за острые бугорки костлявых гор. Я подошла к обрыву. Ветер ласково взъерошил мне волосы, которые на солнце будто покрылись позолотой. Я стояла, вдыхая горный воздух и вслушиваясь в журчание воды, когда услышала знакомые шаги позади себя. Обернувшись, я от неожиданности дернулась.
Марк стоял так близко, что я видела каждую темную крапинку в его карих глазах. Он смотрел на меня, и его лицо постепенно приобретало животные черты, я разглядела в его взгляде неприкрытую алчность и еще что-то темное, внушающее необъяснимое желание умчаться подальше. Сердце бешено заколотилось, мне стало страшно. Невольно я сделала шаг назад, к краю обрыва.
Софипрохрипел Марк, подходя еще ближе.
Я почувствовала, как земля под моими ногами начала осыпаться, грозя лишить меня опоры. Мелкие камушки полетели вниз, к ручью. Тогда я действительно испугалась. Нет, не того, что в любую минуту земля может разверзнуться подо мной и я упаду на острые камни без всякой надежды выжить; нет. Я испугалась стоящего рядом мужчину. Всё его тело лихорадило, мышцы под футболкой напряглись, рот и подбородок била частая дрожь, а взгляд запросто мог принадлежать озверевшему психопату, у которого, несмотря на стойкую ремиссию, вдруг снесло крышу и отказали все тормозные механизмы.
Марк, что тымой голос дрогнул, и я осекласьпоняла, что не смогу вымолвить больше ни слова.
Мужчина подошел ко мне вплотную, одной рукой прижал меня к своей груди и, не дав мне и пискнуть, поцеловал меня. От неожиданности я вздрогнула и хотела было отпрянуть, сама не осознавая, чем это может кончиться, но Марк крепко удерживал меня подле себятак, что я не могла ни отодвинуться, ни пошевелиться.
Движения его грубых губ были резкими, собственническими, в них не было нежности или мягкости, обычно свойственных первому поцелую. Марк цепкой хваткой крепко держал меня за талию, сохраняя равновесие и балансируя на грани срыва в пропасть. Я же чувствовала себя тряпичной куклойподатливой, мягкой и безвольной. Когда я ощутила, что жжение в груди становится невыносимым, когда поняла, что задыхаюсь, что моим легким отчаянно нужен кислород, я попыталась что-то сказать, но рука мужчины больно сжала мои волосы, и я остановила свои жалкие усилия. Я вообще прекратила любые попытки вырваться.