Понятовский нахмурился пожевал губу, от чего усы его смешно заходили туда-сюда потом всё-таки отвёл взгляд и снова посмотрел на только что исписанный листок и вдруг резко, точно уже не первую минуту дерёт глотку, хлопнул по столу и заорал:
Как это понимать?! Как это, я тебя спрашиваю, понимать?!
Что тут началось! Хляби небесного гнева разверзлись! Полковник наверняка вспомнил все ругательства, которые в жизни слышал. Нет, он не сыпал оскорблениями и на личности не переходил, тем более не употреблял непростительных эпитетов и всё же через минуты три свирепой ругани Роман почувствовал, будто его помоями облили. А ещё заболели уши.
После «вступления» пошла около-конкретика:
Всё через пень-колоду! Всё не как надо! Со злобной гримасой Понятовский снова от души по столу вдарил. Всё ни к чёрту! Всё! Мы и за актёрами следим, и за самим театром; за Валерой этим твоим чёртовым, на которого ты тут больше всех думаешь Столько уже сил потратили! Стольких людей от реальных дел оторвали! И что же?.. Да просто ещё один убитый! Ещё один, мать-перемать, труп, оставленный этой гадиной! Да ещё и левый
Всю начальственную тираду, эти резкие слова и жесты Роман наблюдал со спокойствием родителя, который решил воспитать капризного ребёнка не ремнём, но характером. Он и взгляд сделал соответствующим, чтоб полковник, глядя на него, нет-нет да и остывал. Когда, однако, Понятовский сделал паузуто ли отдышаться, то ли специально, чтобы капитан начал говоритьРоман не отреагировал и просто продолжил молчать.
Что ты смотришь на меня, Рома?.. Глаза Понятовского стали удивлённо-широкими. Что ты на меня смотришь?! Тебе чтосказать нечего?! Или ты у нас не любишь оправдываться?!
А вот ЭТО уже заскок на личное; мелкое такое прощупывание
Оставаясь образцово спокойным, но поменяв выражение, особенно глаз, с выжидающего на мрачно-угрюмое, Роман ответил одновременно и с выдержкой, и с вызовом:
Нет. Не люблю.
И молча продолжил глядеть, как начальник реагирует.
Настал центральный момент; подобные редкость, но этот такой. Сейчас решится, что будет: Понятовский психанёт и сделает нечто, из-за чего придётся переводиться, а может даже увольняться, или
Сжав губы, несколько долгих секунд полковник держал глаза капитана раскалённым взором Шумно выдохнув он неожиданно отвернулся и так же неожиданно снова взглянув подчинённому в глаза. Продолжил он заметно вежливее, хоть и всё ещё строго:
Рома Ну скажи ты хоть что думаешь! ТЫ у нас занимаешься этим делом, иль не ТЫ?! Уж снизойди! Ты ведь, как никак, ключевая голова!
Чувствуя, что держит ситуацию уже вместе с начальником, что тоже влияет, а не просто кто-то пеняет ему, Роман позволил себе расслабиться уже по-настоящему, а не изображая. Сев поудобней и положив ладони на колени он чуть откинул голову и с шумом вздохнул.
Я понимаю вас, Григорий Евгеньевич я вас прекрасно понимаю. Я сам сегодня того он крутнул шеей, немного опупел Это новое убийство выбивается из наших расчётов. Из моих расчётов И всё же я настаиваю, чтобы мы не думали лишнего, чтобы продолжили делать то, что делаем.
Полковник опять побуровел.
Чего?! Делать что делаем?! Да мы просыраем всё, Рома! Просыраем! Понимаешь ты это, или нет?!
Разгорячившись Понятовский набрал воздуха сказать что-то ещё более громкое а может и грубое но в спокойных глазах подчинённого он вдруг показался себе несолидным. Одумавшись полковник недовольно сжал губы, на стол перед ним легли его стиснутые кулаки.
Точно ничего этого не видел и не слышал а молчал потому, что обдумывал, как лучше сказать, Роман продолжил с прямо-таки образцовой рассудительностью:
Понимаете, Григорий Евгеньевич Как-то с этой последней смертью подозрительно И неужели в прошлых убийствах не было системы?.. Система есть, я уверен, её только надо понять и надо суметь этим знанием воспользоваться. А что, он прищурился, если последний трупэто для отвлечения?.. Что, если главная цель по-прежнему театр и люди в нём? Тогда, если мы снимем слежкуне сделаем ли хуже?..
Птачек сделал паузу, будто перевести дух, а на самом деле чтобы Понятовский возразил или спросил. Ничего от полковника не услышав он продолжил:
Маньяк убил работающих друг с другом людей, двух подряд, причём намекнул на роскошь в их домах и на некую их личную запятнанность. Ну не просто же так, да?.. Ведь он не дурак наверняка понимает, что за театралами следят, ведь он сам привлёк к ним внимание; или догадывается Он вполне мог захотеть наше внимание отвлечь. Специально. Нужно просто на эту уловку не попасться и его на театралах всё-таки и сцапать.
Монотонный, почти сонливый говор капитана остудил полковника, кажется, настолько, что тот перестал сжимать кулаки и выглядит просто усталым стариком. В обращённых к подчинённому глазах на самом деле нет злости, но столько чего-то невысказанного Как, честно слово, бывает иногда у самого Романа, когда он говорит дочери, что на службе у него всё хорошо.
Снова замолчав капитан посмотрел на полковника с выразительностью, как бы предоставляя слово. Понятовский же будто вообще разговаривать не хочет: глаза опустил, губы сжал, его скулы заострились. Только что расслабившиеся ладони вновь сцепились, выставив, как антенну, два сжатых больших.
Нервозно постучав по столешнице этой сцепкой полковник в очередной раз шумно вздохнул и вновь поднял на Романа глаза такие-же, какие были сегодня у Кирилла и Дениса: глаза человека утомлённого и не знающего, правильно ли он действует. Голос его прозвучал полу-убито:
Рома-Рома в главном-то я тебя понимаю но с этим последним убийством всё изменилось си-и-ильно к худшему
Птачек невольно напрягся, но виду не подал. Понятовский же продолжал сперва мрачно, но потом со всё большей и большей горячностью:
На той улочке, где убили этого, последнего проживает дочь мэра; всего на десять домиков их адреса различаются Всем, кто сверху хоть за что-то отвечает, сегодня уже досталось и говно теперь льётся на наши головы. Скоро безудержным потоком хлынет! Мы должны выкручиваться мы просто обязаны что-то предпринять! И поскорее, потому что кто-то точно станет крайним! Не отрывая глаз от капитана полковник угрюмо помотал головой. Если в ближайшее же время мы этого гада не заловим, то поплатимся погонамименя предупредили недвусмысленно
Он замолчал и в кабинете застыла тишина; такая особенная Не слышно ничего: здание будто мёртвое и никого, кроме двоих в этом кабинете, нет однако на грани слуха звенит настырный шум, точно сильно ударился головой или у тебя высокое давление; глухой свист, которого на самом деле нет, но ты его слышишь и он давит, давит
Не находя подходящих слов, да и не стараясь их найти Роман просто произнёс со всей искренностью:
Григорий Евгеньевич Наблюдение с театра снимать нельзя. Я считаю, что есть вероятность, что нам повезёт.
Брови полковника сдвинулись.
Повезёт?.. Он критически наклонил голову. Рома Мы вообще такими понятиями оперировать не должны, а ты про «повезёт»
Что-то добавить не считая нужным капитан промолчал, а полковник помотал головой. Не выдержав он поднял ладони и с силой разгладил лицо, открыто показывая, что устал и растерян. Вновь уронив ладони на столешницу, одна на другую, как студент, он нехотя подытожил:
Похоже, вариантов у нас мало Будем надеяться, что твой план всё-таки сработает, иначе не видать белого света ни мне, ни тебе. Мало не покажется никому и это единственное, в чём можно быть точно уверенным.
Трудности бывают разные
Распрощавшись с полковником Роман вышел без суеты, и только отойдя от кабинета метров на двадцать позволил себе достать телефон. В адресной книге быстро отыскался номер Кривкина, а большой палец нажал на вызов прежде, чем его хозяин успел задуматься: здесь лучше звонить, или на улице?..
Гудки Долгие гудки Гудки уже не меньше, чем минуту
И вдруг резкое:
Ну наконец-то! Ало! Ром, это ты?!
Голос громкий, и хотя не подчёркнуто раздражённый, но всё-таки недовольный, суетный. Свою же речь Роман попытался поставить спокойной и позитивной:
Извини, Мишобщие наши дела задерживают Как ты там? Не скучаешь, надеюсь?..
Странно, но обычно, когда звонишь сменщику, у него всегда почти идеальная тишина, он ведь по идее сидит в машине однако Кривкин будто едет в переполненной цыганами маршрутке, или танцует в хороводе на ярмарке.
Да у меня-то найдётся, чем заняться! Мне, кстати, насчёт убийства на Уральской звонили и о тебе предупредили, но ты всё равно поспеши, потому что я здесь уже ко-о-онкретно замаялся!
С телефоном у уха Роман спустился на этаж и как раз прошёл мимо дежурного, на прощание тому помахав.
Ты где? Возле театра?..
Нет, на Голосова. Валерик твой из дома носа не кажет. Приезжай, Ром, скорее! Устал я, как собака!
Не волнуйся! Птачек пихнул парадную дверь и та отлетела, будто её пнули. Скоро буду!
Миша отключился, а Роман направился к машине с выражением уже противоположным тому, с каким только что разговаривал: суровый, мрачный и хмурый.
***
Снег как с утра завёлся, так всё и сыпется, сыпется Снежинки падают друг к другу плотно, будто смотришь не на снегопад, а на огромную, прячущую весь мир простыню. Даже дворники пришлось включитьнастолько их много.
Миновав несколько перекрёстков Роман выехал на Голосова, и если бы точно не знал, куда ехать, в бесконечном снежном молоке ни за что бы нужного адреса не нашёл. Остановившись недалеко от многоэтажки он вышел и побрёл к месту, где Миша обычно паркуется. Вообще-то это серьёзное нарушение секретности и ставит под удар слежку в целом: если такое заметит человек, знакомый с работой наблюдения Но плевать: Кривкин столько раз парковался в одном и том же месте, что теперь уже всё равно; теперь уже лучше притворяться, что это машина кого-то из квартирантов.
Стараясь, точно черепаха, втягивать голову в плечи и защищаться воротником, закрываясь от летящего в глаза снега до служебной машины Роман добрёл кое как. Щурясь от витающих льдинок почти на ощупь он потянул за ручку но дверь не открылась. Дёрнул опять, потом ещё Стараясь подозрительно не оглядываться капитан Птачек постучал по стеклу, подождал ещё постучал Не выдержав он нагнулся, прислонил ладони к окну и вгляделся: никого!
Роман откровенно обалдел, даже растерялся: неужто что произошло?! Что-то плохое?.. Что-то случилось и Кривкин среагировал?.. Просто не успел позвонить?..
Поразмыслив, набирать или нет, Роман стиснул зубы и телефон всё же достал. Отыскав последний вызов он принялся слушать гудки.
Первый гудок Второй Третий
Когда показалось, что сейчас уже будет: «Извините, абонент не отвечает», на том конце наконец-то приняли, и первое, что прозвучало, было:
Куда ты прёшь, дура?! Ну ты разве не видишь?!
Да ты на себя-то подивись! Ишь умник! Во каку харю наел!
Женский и мужской голоса, причём где-то в отдалении, но орут так, точно стоят возле. Общий фон снова разноголосицей: шум, точно болтают человек пятьдесят, ещё пищит электроника, словно кто-то пробил чек на кассе или заработал старенький факс; шуршание тычки Телефон не взяли к уху, а будто вытянули из самого дальнего кармана и тащат, волокут через тело, прижимая предплечьями, локтями, подбородком.
Вытерпев всю эту какофонию Роман наконец услышал знакомый, чуть задыхающийся голос:
Рома! Я скоро буду! Жди!
И обрыв.
Ну и что тут думать?..
Опустив телефон какое-то время капитан смотрел под ноги. Наконец тихо выругавшись он спрятал гаджет и прогулочным, никуда не спешащим шагом побрёл по некогда утоптанной, а нынче заново занесённой дорожке вдоль дома. С руками в карманах и глубоко спрятанным за воротник подбородком Птачек шагал, глядя на прячущуюся под белыми хлопьями колею.
На кого он сейчас похож?.. Как смотрится со стороны?.. Насколько подозрительно его поведение?.. Стараясь, пока ещё ничего не известно, преждевременно о дурном не думать, Роман отмерил метров сто а затем обернулся. Прогулка повторилась Потом опять Когда уже порядком занесённый снегом, словно рыбак на зимней ловле, капитан проверил время, то обнаружил, что с его прибытия прошло уже больше двадцати минут!
Стоит ли звонить Кривкину ещё раз или уже нужно связываться с верхом?..
В шуме метели, в бесконечном завывании ветра вроде бы что-то послышалось Стоя возле служебной машины Роман оглянулся и чуть не упал: с двумя огромными пакетами, точно в дальний поход или на войну собрался, весь от снежинок белый Миша идёт в полицейском пуховике! Лицо раскрасневшееся, отдышка валит клубящимся столбом. Ноги еле волочёт, пакеты так и цепляются за сугробы, тянут. Из одного торчит батон
Наконец-то ты здесь! Еле добравшись до машины он с облегчением пакеты опустилте встали слева и справа, делая его похожим на Задолбался я уже ждать тебя! Решил вотвсё равно здесь пока, в магазин сгонять. Ну-ка отойди! Багажник загораживаешь!
У Романа пропал дар речи; он почувствовал, будто в горле застряло острое, вроде иглы или рыбной кости. Словно тяжёлым мешком по голове ударенный он послушно отступил. Не верящими глазами он смотрел, как Кривкин открывает багажник, как пучит от напряжения глаза и сжимает зубы, закидывая пакеты в машину.
С шумом хлопнув крышкой Миша ударил ладонью об ладонь. С довольной улыбкой шумно выдохнув, лишь теперь он сосредоточился на сменщике. По взгляду напарника заметив, что что-то, наверное, не так, он оглядел себя и, до чего-то додумавшись, улыбнулся ещё шире, а его глаза округлились ещё больше.
А-а-а! Ты заметил, что я в нашем мешке?.. Так я домой ездил. Он с безобидной, самой простецкой ухмылкой отмахнулся. Тут, чтобы отапливаться, никакого бензина не хватит! Пришлось сгонять, утеплиться. Ну а что?.. Замерзать что ли?..
Еле удерживая челюсть Роман проморгался, через силу сглотнул. Обретя наконец возможность выдавать хоть какие звуки он буркнул что-то вроде: «Давай садиться», или нечто подобное. Да, наверное что-то такое он и произнёс, хотя это не точноМиша, как его услышал, с готовностью подошёл к водительской двери, распахнул её и быстренько юркнул внутрь даже не попытавшись отряхнуться.
Проследив это Роман сглотнул ещё раз и двинулся к противоположной двери не сам, а будто на автопилоте, почти не соображая, что делает. Очнулся он уже в машине, расстёгнутый, без шапки и с бьющим в уши рычанием оживлённого мотора. Миша смотрит в смартфон, что-то беззвучно шепчет и сгибает пальцы, высчитывая. Посмотрев в потолок и сам себе кивнув он показал экран и с подчёркнутой серьёзностью заявил:
Ром! С тебя пять часов! Посмотри, насколько ты задержался!
Вместе с окончательным осознанием себя к капитану стало приходить и другое чувство: тупая, обжигающая, удушающая злоба. Злоба, какая бывает, когда человек старается что-то сделать, добивается, страдает, терпит тяжкое и ограничивает себя но вот кто-то вставляет палки в колёса, мешает, вечно всё портит и расстраивает
На несколько мгновений от Кривкина отвернувшись, точно что-то заметив во дворе, а на самом деле скрывая лютый, алчущий расправы оскал, Роман как можно тише вдохнул и выдохнул, тужась успокоиться, силясь убедить себяили обмануть? что с Мишей полезнее всё-таки разговаривать, а не ругаться. Вновь повернувшись он вымученно спросил:
Миш а ты сегодня ночью за Хоровым хорошо следил?.. Ничего странного не заметил?..
Напарник непонимающе поморгал, точно соображая, что от него хотят. Наконец додумавшись он выдал: «А-а-а» и запрокинул глаза; надув губы он подпёр подбородок, от чего стал похож на профессора, обдумывающего шахматный ход.
Пока Кривкин вспоминал, или изображал, Роман с интересом осмотрелся: тут и там в салоне что-нибудь типа обёртки от шоколадного батончика или целлофана от джемовой булочки, однако ни единого пакетика кофени использованного, ни припрятанного. Грязных стаканчиков тоже нет, а мешочек с мусоромвот он у ног, переполненный Термоса тоже нигде не видно, да и сам Кривкин, если приглядеться, не совсем, чтобы утомлённый. И синяков под глазами не завелось
Ну-у-у если подумать Миша пожал плечами. Нет, ничего странного не было. А слежу я всегда хорошо, ты ж знаешь! Он залучился так красноречиво, будто у него спросили ну просто невозможную глупость. Валера твой весь вечер и всю ночь дома сидел, никуда не выходил. Он ведь на работу иногда чуть ли под ужин ездит, сам знаешь. Вон машина его, кстати Палец Кривкина ткнул в лобовое, где бушуют белые вихри. Роман за его рукой не проследил и глаз от напарника не оторвал. Для него же это обычное дело! Ну да Он же там у них, как никак, всех мочалок командир. Может решил сегодня пофилонить?..