Устав плавать, Пашка выбрался на берег, присел рядом на пирс.
А в тюрьму отчего попал?..
Подрался из-за женщины, немного силы не рассчитал
Убил?
Да ну брось, Павел покачал головой. Если бы убил, сидел бы до сих пор.
С моря дул ветерпорывистый и зябкий. И хмель выходил из головы. Вместо него появлялась паника.
Слушай, что же мы с тобой наделали? Нас же будут искать. Это же преступление. Мы от милиции сбежали, автобус угнали. Нас ищут, наверное.
Ищут? Да ну Брось, командир. Дел у них мало?.. Найдут автобус, вкатят водиле выговор со внесением в грудную клетку, чтоб не бросал ключи в замкеи дело с концом.
Нет
Вспоминались советские фильмы, где преступник всегда наказан, строгие статьи из многотиражек о понесенном суровом и справедливом наказании. Да и неужели их так трудно найти? Они ведь ушли от автобуса самое большое на два километра, и если их станут искать с собаками
Да не дрейфь, на баранке только мои отпечатки, в самом же автобусечьих только не будет, будто угадал его мысли Пашка. Ну а даже если меня поймают, я же тебя не выдам, командир. Да и не будут нас менты сильно искать.
А те, с кем ты пил?
В поезде познакомились. Они и фамилии моей не знают.
А вещи твои?
Вот что на мнето и мои вещи. Ты же знаешья детдомовский. А бедному собратьсятолько подпоясаться.
Зря ты все же парня ударил Может, искалечил его
Прости, командир, может, и погорячился.
Зря
Ну, я же извинился. Что тебе еще сделать?
Он достал из кармана кастет и зашвырнул тот подальше в волны. Затем вдохнул полной грудью морской воздух. На рейде дремали корабли.
И все же хорошо тут у вас. Наверное, каждые выходные на море ездишь?
Да нет, в прошлом году один раз только был.
Тогда они с Машей в душном переполненном автобусе выбирались за город, купались возле какого-то приморского поселка. Он пытался ее поцеловать в губы, но она уворачивалась и в лучшем случае подставляла щечку.
Да, море отвлек Павел. А что на том берегу? Турция?..
Нет, улыбнулся Аркадий. Краснодарский край, Ейск.
А А это что? Пристань? Для чего? Прогулочные катера?..
Один из волнорезов был на полметра выше остальных. Он не начинался у кромки прибоя, а шел через пляж бетонной дорожкой чуть не от железной дороги, меж рельсами которой лежали деревянные поддоны. В море этот волнорез выступал тоже немного дальше и заканчивался понтоном, который сейчас качался на волнах.
Да И не только. Раз в деньрейс в Ейск. Четыре часаи ты на том берегу моря.
Здорово! И когда следующий отправляется?
Днем, около полудня что ли. Ему дотемна надо вернуться. Пошли, что ли?.. А то у меня мама волнуется, наверное
Глава 5
Еще далече было до полуночи, но городской транспорт уже не ходил.
Поднялись мимо городского парка к центру.
Что делать думаешь?.. спросил Аркадий.
Переночую на вокзале. Сегодня утром куда-то двину: или в Крым, или в Сочи. Посмотрим, в какую сторону будет первый поезд.
Брось. У меня переночуешь. Мама будет рада.
Да ну неуверенно возразил Пашка.
Город был пуст и молчалив. Скоро он начнет просыпаться. День начинался субботний, и многие останутся в своих постелях подольше. Но те, кто работает по непрерывному графику, уже скоро проснутся. И трамваи понесут полусонный груз к проходным заводов Салоны быстро опустеют, и скоро наполнятся иными, шумными пассажирами, которые будут наоборот ехать в центрна базар, по магазинам, на пляжи
На перекрестке проспектов Ленина и Металлургов сели в дежурный троллейбус. Водитель бурчал на поздних пассажиров, но после того, как Пашка дал ему рубльуспокоился и даже изменил маршрут.
У реки им снова повстречался угнанный автобус. Как оказалось, пока Пашка плескался в море, его повторно увели уже студенты здешнего института, но были остановлены милицией.
Сошли на остановке, перебежали яркий, но пустынный проспект. На нарсуде горел «Мир, труд, май». Надпись эта горела каждую ночь круглый год, мешая людям спать.
В квартире Аркадия светилось окномама ждала сына. Неприятно укололо чувство винызаставил родительницу волноваться. Однако же он часто раньше оставался на заводе в ночную смену и приходил иногда под утро, валился спать усталый, чтоб проспать весь день и вечером снова уйти в цех.
Но мама уже знала, что Аркадий свое полуначальственное место потерял, и причин оставаться в ночную куда меньше.
Когда в замке заворочался ключ, и открылась входная дверь, родительница поднялась из кресла, вышла в коридор.
Мама, у нас гости! с порога предупредил Аркадий.
Здравствуйте и, нарвавшись на тяжелый взгляд, Пашка добавил. Извините
Он поживет у нас пару дней Мы только с моря, сейчас обмоемся и спать.
Горячей воды не былоее отключили еще в середине мая, тут же ковшом экскаватора вспороли тело улиц, вынули трубы теплоцентрали. С холодной водой дело обстояло не намного лучше. По будням ее выключали часов с десяти до трех, полагая, что основная масса народа на работе и гонять насосы не обязательно. Еще, бывало, воду выключали глубокой ночью, но не ежедневно. Когда не отключалипросто сбрасывали давление, так, что вода не поднималась выше четвертого этажа.
Аркадий жил на третьем, но под рукомойником всегда стояли два ведра с водойнекогда белых, эмалированных, но сейчас покрытых бурым налетом извести.
Занимал ванну Аркадий недолгохолодная вода не способствовала купанию. Мама запоздало предлагала нагреть воду, но Аркадий и Павел отнекивались.
Когда вышел Аркадий, в ванну отправился Пашка, на ходу снимая рубашку. На его предплечье стало видно сиреневую татуировкупечальный женский лик.
Кто это? испуганно зашептала мама, когда дверь ванной закрылась за Павлом.
Мой армейский друг, мы вместе служили в Монголии.
Он полез в шифоньер, достал армейские фотографии, дабы показать, что вот ондруг Пашка сидит на броне танка, а вот он сам Аркадийулыбчивый и беззаботный.
У него татуировка. Он преступник, он из тюрьмы.
Ма, ну оступился человек, он исправился. Он хороший, только горячий
Хорошие люди с татуировками не ходят.
А у деда нашего татуировка была, помнишь?..
Деда звали Георгием, но любил он, когда называли его Жоржем, о чем напоминала сизая татуировка на пальцах левой руки.
Дед, когда ее делал, был молодым и глупым.
Вот и Пашка тоже молодой!
Мама замолчала, повела носом.
Ты пьян?
Выпили с сотрудниками по банке бутылке пива
С каких пор твои сотрудники пьют?
Это другие
Распахнулась дверь, вышел Пашка. Мама прошипела:
Ложитесь спать! Я постелю ему на кухне. Но чтоб завтра Ты понялзавтра! Чтоб его и духа не было!
-
Субботу и воскресенье провели, гуляя по городу. Зашли на автостанцию, издалека посмотрели на «Маячок». Казалось, словно там ровно ничего не произошло, за исключением того, что все пиво было уж выпито, и красный огонек не горел. Грузчики меланхолично кантовали пустую тару.
Друзья поехали на море. К пляжу ходил только один маршрут, забитый в выходные до неприличия. Оттого друзья поехали кружным путем: дорогой, идущей через степь по кручам, а послепешком через овраги, сады.
Шли через черешневый садхотя плоды уже местами алели, охрану еще не поставили, и Пашка нарвал полную кепку фруктов.
Аркаша, да ты просто в раю живешь, сказал он уже когда расположились на горячем песке. Тепло, черешня на халяву, девчата опять же.
Пашка как раз любовался сочной девушкой, расположившейся чуть выше на берегу.
А ты оставайся у нас, предложил Аркадий. Город большой.
Как у вас остаться-то?..
Да вообще не вопрос. Устраивайся к нам на завод Найдем место.
Пашка посмотрел на приятеля оценивающе:
Да ну, брось
Нет, в самом деле, чего тебе по миру мыкаться? Зачем?
Глава 6
Карпеко просыпался в полседьмого от треска и звона ехидного будильника, который иногда ночами разрушал чуткий сон следователя своим ходом.
Встав с постели, Сергей включал приемник «Воронеж», и пока тот грелся, спешил в уборную, что располагалась на улице. На обратном пути набирал в кране ведро воды: водопровода, равно как и канализации, в доме не имелось.
Затем на электроплите в кружке кипятил воду, или, если быломолоко. Молоко постоянно сбегало, поэтому Карпеко предпочитал воду, в которую после добавлял сгущенку. Молоко сгущенное или обычное необходимо было, чтоб забить отвратный вкус кофейного напиткажутко горького пойла. На банке имелась надпись, что смесь приготовлена на основе кофе и ячменя. Но Сергей предполагал, что эту дрянь без затей фабриковали из желудей.
Советский кофе был подделкой, возведенной в ранг государственной идеологии. И всякое утро начинала маленькая ложь.
К чашке пойла Сергей делал бутерброд с маслом и пожелтевшим сыром, затем чистил зубы, брился, с неудовлетворением рассматривая свое изображение в зеркале. Если дело было летом, и погода позволяла, то бритье переносилось в летний душ.
На Сергея, собирающегося на работу, из угла смотрел закопченный лик какого-то святого. Икона осталась после матери, и снять ее у Карпеко не поднялась рука. Но лампадку он тоже не возжигал.
Около четверти восьмого Сергей выходил из дома. Если выдвигался позжето спешил, срезая дорогу через кладбище. Изредка мог выйти и раньше, и тогда путь произвольно удлинялся.
У поселка имелось свое очарование. Съезжали соседи, рубили одни деревья, вместо них вырастали другие. Однако же, всегда можно было найти какой-то фрагмент, оставшийся с детства, быть может, не вполне материальныйвроде запаха сирени у соседского гаража, дыма костров осенью.
Или вот трансформаторная подстанция. Каждый подросток на кирпичах этого здания острой монеткой некогда выцарапывал свои инициалы. Чем выше были буквы, тем значительней ребенок смотрелся хотя бы в своих собственных глазах.
И порой, проходя мимо подстанции, Сергей поднимал взгляд, чтоб рассмотреть буквы «К.С.» где-то в метрах четырех от земли. Чтоб выцарапать их, лет пятнадцать назад они с приятелем встали в шесть часов, стянули лестницу Эх, как тогда предательски дрожали ноги, стоявшие на последней ступеньке. Но хотелось дотянуться выше, оставить если не свое имя и фамилию, то хоть две буквы из них.
Явившись на службу, Карпеко выпил вторую чашку дрянного кофе за день, отправился на планерку, где узнал, что ночь прошла умеренно беспокойно. Опять дрались в пивной на автостанции: дружинник получил перелом челюсти, сотрясение мозга и легкую потерю памяти. Все остальное было скучнее макарон: опять хулиганил в эфире Лирник, скрашивая скуку выходных, дрались семейные пары. Но в этот раз обошлось без поножовщины. Колобродила молодежь.
После планерки присутствующие двинули на перекур. Карпеко вышел со всеми, и, шагнув меж кустов, растворился в городе.
Имелось одно крайне неприятное дело. Среди белого дня хирург из заводской поликлиники притащил прямо в райотдел милиции обглоданную собаками кость. Врач пояснил, что это не просто кость, а человеческий шейный позвонок. Сергей предположил, что некто разрыл могилу на кладбище, но врач обратил внимание на еще сочащуюся кровь из несодранного зубами мясау покойника даже трехдневной давности кровь бы свернулась.
Последующая экспертиза подтвердила выводы хирурга.
Налицо имелось убийство, потому что извлечение данной кости не совместимо было с выживанием донора. Но кто был убитнеизвестно. В городе то и дело пропадали люди, однако же, где-то с месяц никто об исчезновении родных и близких не заявлял.
Могла быть сотня объяснений, почему никто не кинулся жертвы.
Тревожило иное: по улицам города ходил убийца и, возможно, безумец.
Однако, дело надлежало расследовать без огласки. Иначе могли пойти слухи о фашистах в городе, сектантах, которые приносят кровавые жертвы. И тогда начнутся облавы на баптистов, на мирных пятидесятников. Не поймешь, что хуже.
И Сергей кружил по городу, прикладывая ухо к земле то там, то там. Не случалось ли подобного раньше? Не появился ли человек со странностями?.. Не произошло ли вне графика у кого-то психа обострение?..
Что ты ищешь? спрашивали его сослуживцы.
Когда я найдупойму, что искал, отвечал следователь Карпеко.
-
В лете было что-то от капитализма. От шумного, яркого и солнечного в стиле комедий с Луи де Фюнесом и Бурвилем. Город наводняли тысячи праздных отдыхающих, похожих на рантье. Они копили на этот отдых год, а то и более. Нынче они жались за каждый гривенник, но все равно тратили больше и щедрее местных.
Как раз в кинотеатрах снова крутили «Разиню», с экранов брезжило яркое солнце Италии и Франции. А мальчишки хвастали друг перед другом увиденными неместными автомобильными номерами.
И это осложняло следствие. Убитым мог оказаться какой-то отдыхающий, рассуждал Карпеко. Который, скажем, не сказал родным, куда едет отдыхать. Ну, или, родных у него не имелось. Никто такого не кинетсяно это вовсе не повод человека убивать. Из четырех районов города Ильичевский был самым некурортным, но кто знает, каким ветром сюда занесло убитого?.. А, может, он командировочным был?.. Хотя нет, командировочного как раз кинутся.
А туттишина.
Глава 7
Пашка действительно не задержался в квартире. В понедельник он подал документы в заводской отдел кадров. Поскольку на заводе Аркадия знала всякая собака, уже после обеда Павел получил койку в общаге предприятия.
Жилплощадь размещалась под крышей пятиэтажки, отчего в помещении было жарко до одури. За окном шумела неширокая улица, между домами резвились дети из Дома Молодого Специалистаобщежития более благоустроенного. Туда селили работников для завода нужных или тех, у кого были не слишком большие связи. Специалисты старели, росли их дети, сами становились специалистамино расселять эти семьи не торопились.
Пашкина комната, рассчитанная на четырех человек, впрочем, была пуста наполовину. Кроме Павла в ней обитал еще один обрубщик, который работал в литейном цехе. Получал он изрядно, но работа выматывала его до последней степени. И, вернувшись в общежитие, он падал на кровать и спал. Проснувшись, делал чай и печально курил. В выходныелибо пил водку, либо уезжал в село в двадцати километрах от города, где жила его семья.
На этаже имелось два туалетамужской и женский, были две кухни, на плитках которых вечно горел газовый цветок.
Павлу досталась кровать с продавленной сеткой, тощий матрас и серые казенные покрывала с синим штампом.
К зиме выдадут одеяло! улыбнулся Пашка. Будем жить, командир.
Извини, что так скромно.
Да ерунда! Бывало хуже. А здесь сам себе хозяинушел, когда захотел.
Аркадий не сразу понял, что речь идет о тюрьме.
В магазине хозтоваров купили кастрюлю, сковородку, в овощной сеткеморщинистой картошки, в продуктовомводки и хлеба. Еще в трехлитровую банку купили квасаудивительно вкусного по летней жаре.
Картошечку пожарили и съели под водку, отмечая новоселье.
Вспоминали армейскую службу, то, как Пашка бросался за командира в драку, а тот его всеми правдами и неправдами спасал от гауптвахты. Послеперешли на личное.
А ты по миру катаешься? Тебе бы остепениться пора, жениться?..
Не буду. Не хочу жениться, ответил Пашка. Положим, найду какую-то женюсь. А она начнет стареть, толстеть, брюзжать, чтоб я на молоденьких не смотрел. А так я свободен, на кого хочуна тех и смотрю. Сам-то ты чего не женился?..
Собирался, да вот расстались
Пашка почесал затылок.
А, да, ты что-то говорил. Что там с бабой твоей?..
Не называй ее так
Ну, хорошо, с подругой? Ушла к другому?
Она говорила, что хочет побыть одна.
Да брось. Помнишь, монголы говорили: девушкикак обезьянки: пока не схватят за следующую веткупредыдущую не отпустят.
В Монголии нет обезьян. Я ни одной не видел.
Ха! Ты еще скажи, что самих монголов не видел! Слушай, есть деловое предложение: давай выследим нового и поломаем ему ноги!
В ответ Аркадий покачал головой.
А чего нет? обиделся приятель.
Ну Девушки любят больных. Ухаживают за ними.
А мы ему еще нос сломаем и уши! Уродов никто не любитя тебе это обещаю, командир.
Аркадий лишь отмахнулсятак выяснять отношения казалось недостойным.
-
В будний день после работы сходили за двугривенный на кино в «Юбилейный». Пашка попытался познакомиться с милой контролершей, которая проверяла при входе билеты.