Но в одном Кэрол шла ему наперекор, не смотря на то, что знала, как ему это не нравится. Она отказывалась продать квартиру Моники и Мэтта.
Все там оставалось нетронутым. Только одежду, принадлежащую Монике, Кэрол раздала бездомным. Перед освобождением Мэтта она помогла Монике сделать ремонт, поэтому долго не прикасалась к квартире с новым. Она редко ее посещала. А если и приезжала, то украдкой от Джека, только когда он был в командировке. Вытирала пыль, мыла, пылесосила. И предавалась воспоминаниям. Здесь она хранила свои сокровища. Фотографии и видеозапись их с Мэттом свадьбы, его письма, которые он писал ей в тюрьме, сделанные его руками статуэтки. Смотрела фотографии и запись свадьбы и плакала. Всегда плакала. Теперь без истерики, без криков и содроганий, а безмолвно, с бесконечной тоской, словно слезы сами по себе бежали из ее глаз на неподвижное, застывшее от горькой безнадежности лицо.
Она смирилась, но боль ее от этого не уменьшилась. Разве что отчаяние уже не душило ее так, как прежде. Из этой квартиры она сделала памятник. Здесь был мирок, принадлежащий только ей и Мэтту. И Монике.
Когда-то они сидели за этим столом, празднуя освобождение Мэтта, безмерно счастливые, полные надежд и желаний. Думали, что станут одной семьей, Моника собиралась растить внуков, а она и Мэттлюбить друг друга и быть вместе всю жизнь. А за их спиной уже стояла смерть и ухмылялась, потешаясь над наивными мечтами. Но все равно они успели стать семьей, друг для друга. И для Кэрол, которая привязалась всем сердцем к этим людям. Они были семьей, а это было их жилье, и ни за что на свете Кэрол не отказалась бы от этой квартиры, от воспоминаний, которые она в себе хранила, и от их призраков. Она утешалась надеждой, что души Мэтта и его матери находятся здесь, видят ее, ждут, когда она к ним приедет.
Здесь она могла полежать на постели в спальне, вспоминая, как они с Мэттом занимались на ней любовью, стараясь, чтобы мама их не услышала.
Обнимая подушку, она представляла, что обнимает его, что он лежит рядом, живой, красивый
Здесь ее мысли не мог подслушать проницательный Джек.
После пяти лет совместной жизни страсть ее поутихла и уже не была такой безрассудной и всепоглощающей. И когда огонь этой страсти немного опустился, она не нашла там ничего хотя бы похожего на то, что она чувствовала к Мэтту. Бывает ли любовь разная? Или одна любовь из двухвымышленная? Если да, то какая?
Задумавшись над этим один раз, Кэрол делать этого больше не стала.
Она была уверена в том, что Джек нужен ей, и без него не представляла своей жизни. Она любила его, ревновала, безумно скучала, когда его не было рядом, и была спокойна и счастлива, когда он был с ней. Но, задавшись однажды безумным вопросом, чтобы она сделала, если бы Мэтт каким-то чудом оказался жив, она нашла в своем сердце только один непреклонный ответона бы ушла с ним.
Она не знала, что однажды в ее обитель пришел Джек, воспользовавшись дубликатом ключа от входной двери, который сделал украдкой от Кэрол. Что он просмотрел вставленную в видеомагнитофон кассету с записью ее венчания с Мэттом и все фотографии, прочитал письма, которые они друг другу писали. Увидел на полочке ненавистную фотографию в серебряной рамке и снова, как когда-то давно, опрокинул ее.
Потом свалил все это в кучу и полил бензином из принесенной им канистры. Разбрызгав бензин по всей квартире, Джек бросил зажженную спичку в собранную кучку на полу, которая мгновенно вспыхнула высоким пламенем, быстро расползавшимся по комнате. Развернувшись, Джек вышел из квартиры, прихватив канистру с собой, и тщательно запер за собой дверь.
Дубликат ключа и канистру он выбросил в мусорный бак в другом конце города.
Дом, в котором находилась квартира Моники и Мэтта, сгорел. Во время пожара никто из жителей не пострадал, если не считать потерю жилья.
Так произошла между ними первая серьезная ссора за время их совместной жизни.
Кэрол набросилась на него, как разъяренная кошка, догадавшись, что это он сжег ее квартиру, и обнаружив, что могила Мэтта исчезла. А Джек, не сдержавшись, ударил ее, взбесившись от ревности.
Той ночью она захлебывалась в рыданиях, впервые за время своей замужней жизни, чувствуя, как в груди возродилось знакомое чувство ненависти к Джеку. Узнав, что он лишил ее всего, что было ей так дорого, уничтожив все, что могло бы напоминать о Мэтте, не оставив ей ни одной его фотографии, что он осквернил его могилу и украл его тело, она вышла из себя настолько, что готова была его убить. Разбитое лицо лишь усилило ее неприязнь и негодование. Она вдруг вспомнила о том, как давил Джек на Мэтта, загоняя его в угол, толкая в пропасть, вспомнила, что в смерти Мэтта есть его доля вины. И даже теперь он не успокаивается, не оставляя Мэтта в покое даже после смерти. Это же надо было додуматься похитить его из могилы, взять на душу такой грех только для того, чтобы она не ходила туда. Но ведь Мэтт ее муж, она обязана ухаживать за его могилой. Как можно требовать, чтобы она о нем забыла? Он был, и этого никак не изменить. Но Джек считает, что ему и это по силамвычеркнуть его из ее прошлого, заставить забыть, как будто его и не было никогда Неужели он действительно полагает, что уничтожив вещи, которые о нем напоминали и разворотив его могилу, он сотрет из ее памяти этот отрезок прошлого? Зачем? Чем ему помешал теперь уже мертвый Мэтт? Какую угрозу мертвый может нести живому? За что он осквернил его могилу? Бедный, бедный Мэтт! Даже после смерти не ведает он покоя.
Кэрол знала, что не простит этого Джеку. Она могла понять и простить все, и то, что он сжег квартиру со всем, что она хранила там в память о Мэтте, и то, что ударил. Но только не то, что он прикоснулся к могиле. Это было уже слишком. Всему должен быть свой предел. Джек Рэндэл не знал предела, ни в чем, считая, что ему дозволено все.
На следующее утро после ссоры, когда Джек, собрав чемодан, уехал в командировку, Кэрол собрала вещи Патрика, взяла кое-что из своей одежды и ушла в квартиру, подаренную Куртни на двадцатилетие.
Джордж Рэндэл, не найдя невестку и внука дома, нашел их в ее квартире. Увидев разбитое лицо девушки, он, казалось, растерялся. Ничего не спросив и не сказав по этому поводу, он понянчился с Патриком и ушел.
А ночью в квартиру ворвался разъяренный Джек, которому за границу позвонил отец и призвал к ответу, чего не стал делать с невесткой. Бросив все, Джек ближайшим рейсом вернулся в город. Одной рукой схватив Кэрол, другойзавернутого наспех в одеяльце малыша, он вытащил их из квартиры, впихнул в машину и привез домой. Там, качая на руках раскричавшегося ребенка, он с хмурым лицом расхаживал по комнате, не замечая застывшую в кресле жену. Когда Патрик заснул, Джек отнес его в спальню и уложил в кроватку. Вернувшись к Кэрол, он наклонился к ней. Девушка вызывающе перехватила взгляд его почерневших от злости глаз.
И что это значит? опасно спокойным голосом спросил он.
Кэрол опустила голову, тяжело дыша от обиды и негодования.
Думаешь, если притащил меня сюда силой, я не смогу уйти еще раз? тихо прошипела она. Схватив ее за подбородок, он поднял ее лицо. У Кэрол похолодела кровь в жилах от его взгляда. В ней вдруг проснулся страх перед этим человеком, который ей уже доводилось испытывать и про который она уже успела забыть.
Нет, ты не сможешь уйти, заверил он. Никто из нас не уйдет, даже если оба мы будем этого хотеть, потому что у нас есть сын. Мой сын никогда не пройдет через то, что довелось пройти мне. Если в твою голову опять взбредет мысль разрушить семью, подумай о нем. И о том, что тем самым ты собственного ребенка сделаешь несчастнымему придется расти без мамы.
Кэрол обмерла.
Хочешь сказать, что отберешь у меня сына?
Я не собираюсь отбирать у тебя сына. Но не позволю, чтобы ты отобрала его у меня. Так что подумай над этим и сделай выводы.
Сказав это, он развернулся и ушел спать в кабинет.
Кэрол осталась сидеть в кресле, прислушиваясь к новому неприятному ощущению, которое появилось у нее в эти мгновения. Что-то похожее она испытывала, когда ее посадили в камеру и закрыли за ней дверь на замок.
Она поняла, что Джек не отпустит ее. Он говорил вполне серьезно. По крайней мере, так казалось. В глубине души она была рада, что он забрал ее и привез домой, что они с Патриком нужны ему, и он полон решимости не отпускать их от себя. Она не ожидала, что этот гордый надменный мужчина примчится за нею с другого конца света, как только узнает, что она ушла. Она была зла и обижена, и таким образом просто пыталась это продемонстрировать, но расставаться с ним она не хотела. Одна мысль о том, чтобы потерять его, причиняла ей муку. Когда он вернул ее и дал понять, что не отпустит, она вздохнула с облегчением. Она и не хотела, чтобы он ее отпускал.
И, если бы он и не пришел за ней, она бы все равно вернулась сама.
Но он пришел. И это снова сделало ее счастливой, не смотря на то, что они пока так и не помирились.
Единственное, что ей не понравилосьэто его угроза отобрать Патрика. Но, скорее всего, он просто хотел ее запугать.
Они не разговаривали друг с другом целый месяц.
Джек пропадал в командировках, намеренно не желая находиться дома. Патрик был тогда еще совсем маленьким, и не мог понять происходящего. Кэрол первая этого не выдержала, и пошла на примирение, приготовив к возвращению Джека из-за границы роскошный ужин и решив, что больше не отпустит его, если он, перепаковав свои чемоданы, сменив поношенную одежду на чистую, снова соберется уехать, как делал это вот уже второй месяц, показавшийся девушке вечностью. Она очень страдала из-за их ссоры и безумно по нему скучала. Впервые за это время она встретила его с улыбкой, и он, не дав ей сказать и слова, бросил чемоданы, и набросился на нее с поцелуями. Они так истомились друг по другу, что даже не дошли до спальни, занявшись любовью на полу в холле. И перемирие было таким же горячим и пылким, как и ссора.
Он долго отказывался сказать, куда перезахоронил Мэтта, но потом все-таки признался. Кэрол безумно расстроилась, потому что это было очень далеко, и при всем желании она не могла теперь ездить на могилу с той частотой, как раньше. Но этого и добивался Джек. Он заверил, что за могилой ухаживают, и ей не стоит беспокоиться, что ее первый муж канет в лесных зарослях. А еще он пригрозил, что если она туда поедет, он снова перезахоронит тело, и она никогда не узнает, куда
И как бы не сердилась Кэрол, он был непреклонен.
Езжай к нему, разве я тебе запрещаю? говорил он. Только его могилу ты увидишь в последний раз. Я буду перетаскивать его с места на место, пока ты не выкинешь его из своей головы.
Нет, не надо, оставь его в покое хоть после смерти, пытаясь скрыть подступивший слезы, отвечала Кэрол. Я не поеду к нему
И она не ездила на могилу, хотя вся ее душа рвалась туда. Она не может к нему поехать, но, по крайней мере, она знает, где он. И когда-нибудь, когда ревность Джека уляжется, она сможет снова ходить туда, где покоился прах ее звездочки
Жизнь вошла в свое русло, ни о ссоре, ни о том, из-за чего она произошла, никто из них вслух не вспоминал. Но так, как прежде, уже не было. Для Кэрол. Холодная стена появилась между нею и Джеком, стена, которую она сама невольно возвела себе, так и не простив ему поджога, осквернения могилы и бессовестного шантажа, того, что он ее принуждал, заставлял В душе у нее прочно засели обида и протест. И она даже не подозревала, что они, капля за каплей, медленно отравляют ее любовь. Она не могла больше увидеть Мэтта на фотографиях или видеозаписи, не могла подержать в руках прекрасные статуэтки, созданные его талантливыми руками, не могла посидеть у его могилы, ухаживать за ней, отдавая дань своей первой любви, своему мужу. Все это злило ее, заставляло страдать и приводило в отчаяние.
Даже если Джек это и замечал, а, скорее всего, так и было, он все равно оставался непреклонным, не позволяя хотя бы один раз наведаться на могилу первого мужа. Кэрол украдкой попросила Рэя проверить, действительно ли Мэтт находится там, где сказал Джек. Рэй, хоть и не был в восторге от подобной просьбы, все же выполнил ее. Кэрол немного успокоилась, узнав, что Джек не солгал. А на душе у нее заскреблись кошки, когда она вдруг поняла, что ее мужем был человек, которому она не доверяла. Слова которого проверяла. Изменится ли это когда-нибудь, или прошлое так никогда и не позволит ей снова научиться доверять Джеку, как она это делала до того, как это доверие было ею потеряно?
С Даяной они помирились через год после свадьбы, задолго до того, как произошла памятная ссора между Кэрол и Джеком, оставившая в сердце девушки осадок. Прекрасная топ-модель сама позвонила. Не вспоминая о конфликте, вызванном замужеством Кэрол, они долго делились друг с другом тем, как прошло время их прерванной дружбы. Осторожно Даяна поинтересовалась у Кэрол, как протекает ее семейная жизнь. И Кэрол искренне ответила, что они с Джеком счастливы, а теперь, когда родился малышвдвойне. Даяна помолчала, а потом, вздохнув, сказала, что рада за нее. Но почему-то Кэрол не поверила ее словам. Что-то изменилось в Даяне, в ее голосе, и Кэрол почувствовала это, хотя Даяна и пыталась сделать вид, что забыла о конфликте, и он никак не влияет на их возобновившиеся отношения.
Но каждый раз, когда они случайно заговаривали о Джеке, между ними сразу появлялось какое-то неприятное напряжение. Но они продолжали дружить. Не смотря ни на что, Кэрол знала, что они обе дороги друг другу, что обеим нужна эта дружба. У Кэрол была семья, но не было подруг. А Даяна была в душе очень одинока, и Кэрол это понимала. Они вместе ездили в гости к Берджесам с маленьким Патриком, подолгу сидели у могилки Эмми, усыпав ее цветами, и вспоминали детство. Вспоминали Эмми, Тимми, Спайка. И в эти моменты они всегда становились не просто подругами, а родными друг другу людьми, которых сроднила сама жизнь.
Немного позже у Даяны появился загадочный поклонник, который ежемесячно, с удивительной регулярностью, пополнял ее счет в банке. Как не ломала девушка голову, она так и не поняла, кто это мог быть. Перебрав в уме всех знакомых, она пришла к выводу, что это, скорее всего, один из поклонников, который каким-то образом разнюхал номер ее счета. Даяна подолгу обсуждала это с Кэрол. Они вместе гадали, пытаясь понять, что все это значит, и каковы намерения этого таинственного воздыхателя, опасно ли это и стоит ли обо всем сообщить в полицию. Вдруг это какой-нибудь маньяк
Но если у этого человека и была какая-то мания, то пока она проявлялась только в том, чтобы отдавать ежемесячно свои деньги, кладя их на чужой счет. Даяна с нетерпением и возрастающим любопытством ожидала, когда же ее щедрый воздыхатель, наконец-то, объявится или даст о себе знать не только растущей суммой в банке. Но время шло, а ничего не происходило.
Девушки недоумевали. Даже предпринимали попытки самим узнать, кто за всем этим стоит, но у них мало что получилось. Деньги пересылались анонимно, и выяснить, от кого и откуда им не удалось. Заинтригованная и обеспокоенная, Кэрол попросила Джека разоблачить этого таинственного и очень странного поклонника, введя его в курс дела. Но он отказался помочь.
Делать мне больше нечего, кроме как выслеживать поклонников твоей эгоистичной подружки! фыркнул он. Пусть покопается в своей хорошенькой бестолковой голове, наверняка, это кто-то из бывших любовников.
Зачем бывшим любовникам ежемесячно снабжать ее деньгами, и ничего не требовать взамен, да еще скрываться? Не логично.
Джек пожал плечами.
Когда дело касается любви, логика обычно отсутствует. Я живой тому пример. Женился, вопреки своей логики и планам Пусть подумает над тем, кто мог знать или узнатьи каким образомномер ее счета. Ведь в банке такую информацию не дают. Значит, этот человек или знал его, будучи ее знакомым, или узнал это у тех, кто мог знать Это же элементарно. Всего лишь стоит немного напрячься и пораскинуть мозгами.
Может, для тебя и просто. А для наснет.
Я не буду помогать твоей подруге. Пусть сама разбирается со своими мужиками. Еще этим я не занимался! И ты не забивай себе голову этой чушью, занимайся лучше сыном.
Ее примирение с Даяной Джек воспринял в штыки. Даже пытался переубедить Кэрол и не завязывать этой дружбы, говоря что-то вроде того, что разбитой чашки не склеишь, а если и склеишь, то трещины останутся, и чашка все равно рано или поздно развалится. Кэрол ощущала эти «трещины», но отказаться от Даяны не хотела и не могла. И не понимала, почему Джек так категорично и непримиримо настроен против Даяны, с которой даже не был знаком. Кэрол виделась с подругой, когда та приезжала в город. Они встречались в кафе или отеле, в котором останавливалась Даяна. Никогда она не принимала предложения Кэрол погостить у нее, а не тратиться на отель. И к ней домой приходила только, если Джек находился в командировке в другом городе. Кэрол сразу поняла, что она не желает встречаться с Джеком и решительно избегает возможных столкновений. Кэрол не настаивала на том, чтобы познакомить их. Они отметили пятую годовщину свадьбы, а Даяна и Джек так и не познакомились, ни разу не встретившись. Похоже, они оба взаимно не горели таким желанием. Но Кэрол не огорчалась по этому поводу. Не хотяти не надо. Ей только спокойней. В глубине души она боялась, что Джек не останется равнодушен к красоте Даяны, если они все же встретятся. Но, скорее всего, это были пустые и напрасные страхи. Ведь он видел ее фотографии, признавал ее красоту, но говорил о ней с пренебрежением, даже с каким-то презрением. И Кэрол тайком им гордилась. Зря она боится. Джек не такой, как все мужчины. Он сильный и своенравный, и даже женская красота сама по себе, без дополнений, какая бы она не была, не может заставить его потерять голову. А он демонстративно выказывал свое мнение о том, что за красотой Даяны скрывается обычная пустышка. Кэрол яростно ему на это возражала. Человек, которого так потрепала жизнь, как Даяну, не может быть «пустым». Но Джек оставался при своем мнении. Однажды он даже сказал такое, что Кэрол задохнулась от негодования и возмущения.