В прихожей никого не было. И никто, похоже, тут не бывал.
Александр перевел дух. Понятно, что за квартирой могли наблюдать через окно, например, с крыши дома напротив. Но ломиться в дверь вряд ли станутслишком много поднимется шума. А это сейчас никому не выгодно. Кроме того, Буераков знал, что его «агент» вооружен Вот утром, при выходе из подъезда, могут и подстеречь.
Но это будет потом. А сейчас Александра куда больше интересовало, что же такое про него знает эта пигалица.
Прошу, сделал он широкий жест.
Девчонка нерешительно переступила порог. И замерла, не зная, что предпринять дальше.
Проходи-проходи, не бойся, хозяин квартиры улыбался ласково и приветливо. Будто добрый дядюшка Я кусаюсь только по пятницам.
Он захлопнул дверь. Опустил «собачку» на накладном замке. Не Бог весть какая защита, а без шума теперь не войдешь
Давай-ка тащи сумки на кухню Как тебя, кстати, зовут-то, пигалица?
Ее зовут Анастасия.
Голос из комнаты прозвучал совсем негромко. Но для Александра и его спутницы небо, наверное, раскололось бы с меньшим грохотом.
Харченко инстинктивно, не успев даже сообразить, насколько поздно дергаться, оттолкнул девушку в закуток, где только что стоял сам, а сам оказался за стеной, ведущей на кухню.
Александр Михайлович, только стрелять не надо, голос из комнаты не скрывал насмешки. Вы у меня достаточно долго могли быть на мушке, чтобы сейчас пытаться оказывать сопротивление
Голос был слишком хорошо знаком, чтобы его не узнать. Поэтому Александр опустил руку с пистолетом, но из укрытия не вышел.
Вы один?
Конечно. Мы же договорились продлить срок действия альянса.
В комнате вспыхнул свет. Леонид Васильевич Буераков вернулся к креслу.
А я, признаться, вас уже заждался, думал, что вы сегодня домой не придете.
Я и не собирался приходить. Обстоятельства так сложились, хмуро буркнул майор запаса, пряча пистолет на место, в кобуру.
Симпатичные, надо признать, обстоятельства, усмехнулся муровец. Вы с Анастасией давно знакомы?
Александр вошел в комнату. Анастасия растерянно переминалась с ноги на ногу в коридоре. Буераков остался сидеть в кресле. Руки они друг другу не подали.
Это допрос? поинтересовался Харченко.
Нет, простое любопытство.
Тогда извините. О женщинах я не люблю разговаривать без крайней на то необходимости.
Пакет с деньгами и шкатулкой по-прежнему был у него в руках. Пистолет с длинным цилиндром глушителя выпирал сквозь мягкий пластик. Александр, переживший за день столько приключений, извлек его, подчеркнуто небрежно положил на стол, а сам пакет так же небрежно швырнул в угол за диван. Шкатулка громко стукнулась о плинтус.
Похвальное качество, чуть заметно скривил губы Буераков. Анастасия, вы к Александру Михайловичу надолго? Или просто по пути заглянули?
За девушку быстро ответил Харченко, чтобы она не ляпнула чего лишнего.
Все будет зависеть от того, надолго ли ко мне вы. Если до утра, вам придется подождать, пока я ее отведу домой. Если не очень, мы с вами поговорим, а гостья нам тем временем что-нибудь на стол сообразит. Заодно и поужинаем. Вы что выбираете?
Второй вариант.
Вот и отлично!
Александр поднялся, вернулся в прихожую. Анастасия по-прежнему стояла молча, не зная, что предпринять. Харченко ее растерянность понял позднее, а сейчас приписал застенчивости и нерешительности.
Ты не обидишься, птичка-невеличка, если мы сначала с приятелем побеседуем, а потом уже с тобой? А ты нам пока чего-нибудь сообрази насчет поесть. Хорошо?
Он слегка приобнял ее и направил на кухню, ласково шлепнув по-девически крохотной попке. А сам вернулся в комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Было совершенно очевидно, что теперь девчонка вполне могла сбежать. Она и так шла сюда, собрав всю свою волю в кулак, чтобы выполнить некую миссию, которую сама себе назначила. А тут ее заставляют на кухне возиться, мужчинам закуску готовить Есть от чего обидеться, волю растерять.
А тут еще ее, оказывается, сотрудник угрозыска знает. Откуда, любопытно? Картина постепенно, вместо того чтобы упрощаться, становилась запутаннее. Все же мозаику изнутри познать невозможночтобы картину охватить в целом, нужно удалиться от нее хоть на некоторое расстояние, взглянуть со стороны
Короче говоря, Анастасия вполне могла сбежать, воспользовавшись тем, что дверь в комнату закрыта. Но ведь, кроме страха, кроме инстинкта самосохранения, есть еще и великая силалюбопытство! Это такой якорь, который вполне может пересилить обиду.
Какое из этих чувств переборет? Прикрывая дверь, Александр с уверенностью не мог ответить на этот вопрос. Просто надеялся, что слишком уж настойчиво она набивалась на разговор, чтобы вот так вдруг просто сбежать. Надеялся. Но уверен не был.
Ну так что, senhor Леонид, продолжим наше общение?
Буераков глядел остро, колюче, напряженно. У него были вопросы. Он жаждал получить на них ответы. Но и понимал вместе с тем, что собеседник отнюдь не склонен быть с ним достаточно откровенным.
Продолжим, кивнул муровец и сразу спросил главное:Так кто же заказчик? Вы уже выяснили это? Кого вы теперь хотите достать?
Харченко ухмыльнулся. Потянулся сладко в кресле и предложил:
А может, лучше выпьем для начала? За мое здоровье, например Или не так: за то, чтобы мое здоровье мне еще какое-то время послужило и, не дожидаясь ответа, поднялся с кресла.
Пистолет остался лежать на столике, возле Буеракова.
8
На кухне Анастасия послушно нарезала колбасу.
Ты не обиделась? спросил хозяин, доставая из пакета коньяк.
Старался говорить ласково и по-доброму, чтобы она не вздумала-таки сбежать.
Девушка замерла, опустила руку с ножом. Подняла на него глаза. Симпатичные, надо сказать, глаза, отметил про себя мужчина. Юные, наивные Вокругни одной морщиночки. Одно словопигалица.
Я никогда не думала, что смогу вот так
Он понял девушку. Человек только что застрелил ее любовника. А она готовит ему ужин.
Все это не так страшно, девочка
Что не страшно? Убивать? тихо спросила она. Убитьи после этого спокойно пить коньяк, когда он там еще не остыл?
Харченко чуть замялся. Что тут скажешь? Рассеянно постукивал бутылкой о ладонь.
В общем-то ты права, конечно, Стася. Убивать страшно. Умирать страшно. Оставаться среди живых страшно Он говорил раздумчиво Даже не говорил, а именно размышлял вслух. Это не так все просто. Это все слишком сложно И все-таки ты потерпи, пожалуйста, еще немного. Мне обязательно с приятелем поговорить надо.
А он вас не арестует?
Направившийся было в комнату, вконец запутавшийся в обстоятельствах, Александр опять затормозил. Что же она все-таки знает?
Надеюсь, что нет, взглянул ей прямо в глаза. Если, конечно, ты не поможешь.
Она опять посмотрела на него. Быстро так взглянула, остро, будто шильцем кольнула. И опять потупилась, ковыряясь рассеянно ножом в кучке неровно нарезанной «ветчинной». Сказала тихо:
Пока я сама с вами обо всем не поговорю, ничего никому не скажу.
Вот и хорошо. На том и порешим. И до тех пор никуда не уйдешь?
Не уйду.
А дома?..
Она передернула остренькими плечами:
Я своим домашним давно уже до фени. Хоть вообще не появлюсь
Александр Михайлович! окликнул из комнаты голос Буеракова. Я же обещал, что вас не задержу. И добавил насмешливо:Потерпите уж
Разговор с муровцем был в данный момент важнее. Потому Харченко, извиняясь, что уходит, потрепал девушку по щеке. Ее передернуло от его прикосновения. А ему опять показалось, что вроде как холодком потянуло.
На первых порах Александру чудилось, что Аннушка таким образом его поощряет из своих параллельных миров, поддерживает в его борьбе, что ли. Теперь же возникло ощущение, что ей его поведение перестало нравиться, что она пытается его остановить. Или предостеречь от каких-то поступков. От каких? Неведомо
Впрочем, одернул себя Харченко, чего это я сам себя накручиваю. Не хватает еще на старости лет в мистику удариться Это же все просто чудится Нервишки шалят, совесть играет.
И вернулся в комнату.
Буераков разглядывал пистолет. Держал его профессионально, платочком. Обойма, выщелкнутая, лежала рядом на полировке столика. В прорези ее змеилась не до конца сжатая пружина, патронов явно не хватало.
Леонид Васильевич поднял на вошедшего внимательный взгляд всегда усталых глаз.
И кого же сегодня?..
Отвечать или не отвечать?.. Александр поставил на стол бутылку, аккуратно положил, чтобы не укатился, лимон. По-прежнему молча раскрыл створки буфета, достал рюмки, тарелочку. Расставил их. Положил на блюдечко лимон, начал терзать его не слишком острым ножом.
Так кого же? напомнил о себе Буераков.
Какая тебе разница? поморщился Харченко. Главноене твоих дуболомов, которые даже засаду толком организовать не могут.
Муровец поджал губы. И тоже перешел на «ты»:
Послушай, Михалыч, давай говорить начистоту!
Давай попробуем, хмыкнул Александр. Только не уверен, что получится.
Буераков покосился на дверь.
Может, отправишь ее баиньки к папе-маме?
Не уйдет. Да и мне так спокойнее будет.
Почему?
По кочану. Ты предлагаешь откровенность, а сам только вопросы задаешь. Так вот лучше сам начни: почему ты пытался меня «замочить»?
Следователь дернулся. Взглянул с искренним негодованием, удивлением, возмущением Очень искренним. Слишком искренним.
А кто сказал, Михалыч, что тебя хотели убить?.. Только задержать
Не надо мне лапшу вешать, усмешка была откровенно издевательской. У меня уши не для того предназначены. Я ведь тоже не пальцем деланный. Задерживать меня у тебя никакого резона вообще нет. Тебе я могу пригодиться живой только на свободе. Если же меня брать, то лучше мертвого.
Почему это ты так рассудил?
Харченко поморщился. Напомнил чуть раздраженно:
Слушай, ты же сам предлагал откровенность. Чего ж теперь девочку нецелованную из себя корчишь?.. Да потому, Ленечка, я тебе арестованный не нужен, что, сколько бы времени я у вас в СИЗО ни пробыл, ты спать не сможешь спокойно, опасаясь, что я рано или поздно заговорю. Разве не так?.. Да ладно-ладно, молчи, отвечать не нужно. Тебе сейчас нужен труп с «мокрыми» руками. Тогда ты сможешь на него много чего списать и пожинать лавры А потому, поразмыслив, я решил
Погоди, Саша, примирительно произнес Буераков. Давай этот вопрос оставим.
Харченко равнодушно пожал плечами:
Как хочешь. Только еще одно замечание. Запомни, Леня, одну вещь. Крепко запомни, раз и навсегда. Кроме Михаила, о наших с тобой джентльменских договоренностях не знает ни один человек. И от меня никто о них больше не узнает. Мишка хороший парень, но на рожон он не полезет и за меня по трупам не пойдет. Я это прекрасно понимаю и на него за это не в обиде. Так что, если ты еще раз попытаешься меня шлепнуть, знай: я настолько одинок, что даже за память обо мне вступиться будет некому. Ты и в самом деле на меня сможешь списать сколько угодно «висяков» и жмуриков. И отвечать за это будешь только перед единственной вещью на белом свете: перед собственной совестью. Я не знаю, как ты с ней обычно уживаешься, но думаю, из-за меня ты с совестью своей вконец не рассоришься, через какое-то время помиришься и вычеркнешь меня из своей памяти. Уловил, Леня? Так-то вот. Можешь действовать. Да, учти еще одно. Что бы ты мне сейчас ни говорил, какие бы аргументы ни приводил, я пойду до конца. Я буду всех убивать, пока не закопают последнего причастного к убийству Аннушки гада. Либо пока меня не шлепнут самого: или они, или ты. К слову, если ты еще раз попытаешься это сделать, те, кого из ваших я убью, когда буду скрываться, тоже лягут на твою совесть. Вот так-то. Подумай обо всем хорошенько, взвесь все, с совестью посоветуйся, прежде чем решение принимать Ну а теперь давай хлопнем по рюмашке. Что-то я здорово притомился сегодня. Не спал ведь
Буераков молчал. Вертел рассеянно в руках, отложив платочек, забыв об осторожности, пистолет.
Ладно, Леня, не комплексуй, я тебе уже все простил, Харченко на него тоже не глядел, ему было неловко за собеседника, за мужчину, попавшего в подобное положение. С точки зрения интересов дела ты, быть может, даже прав. Только ведь, Леня, я не просто фактор, воздействующий на развитие ситуации в том или ином направлениия живой человек. Двуногое существо без перьев и с плоскими ногтями, помнишь, у Платона было такое определение, или душонка, обремененная трупом, выбирай определение человека, которое тебе больше импонирует. Так-то Ладно, все, заметано, выпьем давай.
Муровец поднял рюмку неловко, молча опрокинул в рот. Положил на язык кусочек лимона. Сморщился. Принялся жевать прямо с кожурой. Проглотил. Хмыкнул, качнув головой.
Да, Саша, здорово ты меня отчехвостил Прямо не знаю, что и сказать Ну что ж, давай с начала. Так кто же заказчик?
Харченко опять ничего не ответил. Аккуратно раскручивал за ножку свою рюмку с недопитым коньяком, наблюдая, как в центре ароматной коричневой лужицы в хрустальных берегах образуется воронка-углубление. Буеракову это надоело, он заговорил с досадой:
Да пойми ты, Михалыч, не желаю я тебе мешать. Может быть, помогать не стану, но уж не помешаю точно. Но мне обязательно надо четко и конкретно знать, кто же еще замешан в этом деле.
Тянуть время до бесконечности не удастся, это было очевидно. И офицер запаса решился приоткрыться офицеру действующему. Не оставляя рюмку, негромко проговорил:
Как бы это сказать поточнее Это один преуспевающий и весьма уважаемый коммерсант, который в былые времена служил в одном из подразделений КГБ.
Так я и думал, откинулся Буераков в кресле. Так я и думал, что это он.
Александр не удивился. В конце концов, в МУРе всегда работали профессионалы высшего класса.
Думалэто хорошо, прокомментировал он. А теперь можешь думать о том, что этого уважаемого коммерсанта в живых уже нет, произнес он.
Буераков глядел на него чуть смягчившимся взглядом.
Ты мне скажи, Саша, как же ты докопался до всего этого? Ты же еще позавчера ни хрена не знал Неужто Титов с Протасовым рассказали? Как же ты сумел их раскрутить?
А вы их сумели опознать? Там же все так здорово полыхало.
Мы тоже кое-что могем, усмехнулся муровец. Мы этого он скосил глаз на дверь и произнес намеком, бизнесмена давно пытаемся за одно место взять. Да все не получаетсяумен, черт, не подступишься. Все чужими руками умудряется делать, никаких зацепок.
Я подступлюсь, жестко рубанул Александр. Без этих ваших зацепок.
Уверен? У него охрана. У него опыт. Да и у самого подготовочка
Знаю, оборвал резко. Знаю даже поболе тебя. Но это меня не остановит.
Ладно, может, ты и прав. Но выходы на него у тебя уже появились?
Пришлось честно покачать головой. Но потом сказал решительно:
Нет, так будут. Главное, я знаю, где он работает. Найду
Секунду поколебавшись, Буераков достал из кармана электронную записную книжку. Потыкал в кнопки, потом повернул крышечку-экран к Харченко. Там чернело «Б-ч» и три номера телефонов.
Б-ч, усмехнулся Александр. «Боевая часть» по-морскому.
Он и есть боевая часть наркомафии. Столько за ним всего Первый телефонофициальный рабочий. Отвечает его секретарь, им пользоваться бесполезно. Второйличный рабочий. С определителем. Настроен на «белый» режимотвечает только на звонки с тех аппаратов, номера которых внесены в память. Третийличный номер, который известен очень и очень немногим Запомнил? Леонид Васильевич выключил блокнот, сложил и спрятал его в карман. Опять откинулся на спинку. Заговорил о другом:А из-за чего все-таки Анну Валентиновну убили, ты выяснил?
Конечно. Когда Павлуша с Германом получили очередную партию наркоты, им потребовались новые помещения для хранения товара. Они ей предложили использовать складские помещения ее магазина. Анна отказалась
Буераков немного подумал. Потом с сомнением покачал головой:
Только и всего-то? Как-то не очень вяжется. Что-то слишком все просто получается.
Вот же черт, оценил профессионал профессионала, сразу чует, что ему выдают не всю информацию.
Это одна из причин, главная. Остальныемое дело, я с ними еще разберусь.