Днем кассу взламывать не станут, рассеянно проговорил Александр.
Настроение почему-то испортилось.
Пойду-ка я домой, Серега
Харченко влил в рот последние капли пива. Наташка из-за оргстекла глядела выжидательно: еще, может, бутылочку пожелаешь? Так, мол, только мигни Александр отрицательно покачал головой. Подошел к окошку, подсунул в отверстие опорожненную стеклотару.
Спасибо, Наташенька, сказал искренне. Особенно за завтрак, добавил со значением.
Ее широкое простецкое лицо зарделось.
Ты, Сан Саныч, вечерком подходи, к закрытию, Наташка просила непривычно робко. Придешь?
Не знаю, ответил Харченко. И добавил торопливо:Если освобожусь, приду. Дельце у меня, возможно, намечается Ate a vista, senhora! До встречи!
Перед входом в магазин уже скопилась толпа. Стояли две милицейские машины, зловеще распахнулась задними дверцами карета «скорой помощи». Люди тянули шеи, чего-то ожидая.
У Рэя Бредбери есть фантастический рассказ о том, что первыми на месте автокатастроф оказываются погибшие в предыдущих происшествиях, чтобы увести с собой новопреставленного собрата. Ошибся писатель. Живые люди куда с большим любопытством реагируют на смерть, чем потусторонние силы. Болезненным любопытством
Не понимая, что же его так тревожит, Александр хотел было попросту обогнуть толпу. Но сделать это не успел. Когда он поравнялся со «скорой помощью», в дверях универсама показались дюжие санитары с носилками в руках. Тело, которое они несли, было накрыто с головой. Там, где под белой простынкой обозначилась шея, темнело небольшое кровавое пятно.
Санитары начали заходить, чтобы удобнее было вкатывать в машину носилки.
У Александра потемнело в глазах, едва не подкосились ноги. Он узнал выглядывающие из-под материи туфли. Какой-нибудь час назад одна из них ударилась о стойку стола, сброшенная хозяйкой с ноги.
Харченко кинулся к носилкам. Растолкав зевак, он сдернул простыню с лица.
Это была Аннушка. Его Аннушка.
Она лежала прекрасная, как всегда. Только на шее слева алела остановившаяся уже струйка крови, тянущаяся от крохотной ранки, да лицо начало обретать восковость, присущую покойникам
Сзади кто-то рванул его за руку, попытался вывернуть. Харченко легко стряхнул нападавшего. Не мог оторвать взгляд от застывшего лица Аннушки. А в следующий миг его скрутили уже профессионально. Впрочем, и Александр обмяк, больше не сопротивлялся.
Ты что, офигел? выругался идущий рядом с носилками человек в халате.
Он аккуратно поправил простынку. Материя вновь скрыла лицо.
Перед Александром оказался пожилой следователь с хмурым взглядом усталых глаз. Харченко сразу понял, что это именно следователь, таких людей сразу узнаешь.
Вы кто? коротко спросил он.
Пусть отпустят
Следователь кивнул. Стальные пальцы на запястьях ослабели. Однако отпустившие Александра крепкие ребята в штатском остались стоять рядом, готовые скрутить его, если придется вновь.
Он достал свое старое кагэбэшное удостоверение, которое сумел не сдать, когда увольнялся в запас. Протянул следователю и выдавил:
Это моя жена
Следователь невольно оглянулся. Носилки уже крепили внутри салона. Громко захлопнулись дверцы.
Дела-а протянул следователь.
Удостоверение прочитал, вернул. И проговорил, чуть скосив глаза в сторону:
Примите соболезнования, Александр Михайлович.
Повернулся и, сутулый, побрел к дверям. За ним, помедлив, потянулись и парни в штатском. Александр остался под палящим солнцем. Он ничего не видел, не чувствовал, он не воспринимал действительность. Его попросту поразила ирреальность происшедшего.
8
Смятая пробка валялась на столе. Стакан был полон. Но Александр не выпил еще ни капли. Он глядел на тусклую, скорее всего, самодельную этикетку со всадниками, но не видел ни ее, ни бутылки, ни стакана. Перед взором раз за разом всплывало лицо Анны. Страстное, с закрытыми глазами и разметавшейся по диванной подушке дорогой прической Мертвое, на несвежей материи носилок, восково-бледное, какое бывает только у покойников С жадным напряжением глядящее на них с Наташкой из коридора С оскорбленно горящими глазами, когда она хлестала его по небритому лицу С вспыхнувшими от искреннего удовольствия щеками, когда он сказал, что она по-прежнему великолепна
Как же много обрушилось на него за один только день. Как резко эти несколько часов вырвали его из годичного полусонного существования
Александр почувствовал, что к горлу подкатывает колючий ком. Это ж надотолько сегодня решил начать новую жизнь, только сегодня решился вернуть Анну Как будто высшие силы специально выжидали этот момент.
Харченко попытался сглотнуть ком. Не получилосьлишь судорожно дернулся кадык под щетиной. В горле першило. На глазах проступили слезы.
Он решительно взялся за бутылку. Понял, что стакан уже полон. Когда налилне помнил. Отставил его в сторону. Сжал в пальцах грубое граненое стекло.
И остановился.
Стоп, Саня, вслух произнес. Помянуть Аннушку мы еще успеем. Сейчас не это главное.
Решительно, со стуком, поставил стакан на стол, даже расплескал немного. Поднялся, прошелся по кухоньке. Ему всегда легче думалось в движении Так и металсятри шага туда, три обратно.
Итак, майор КГБ (пусть запаса), начнем по порядочку. Убита женщина. Чья-то бывшая жена, чья-то нынешняя любовница Неважно. Это трудно представить, но допустим, Аннушка действительно неведомо чья бывшая жена и нынешняя любовница
Попытаемся начать еще раз Итак, исходные данные. Убита женщина. Убийство совершено профессионально, это несомненно. Возможно, даже скорее всего, убийство заказное. Нет сомнения в том, что этим делом займутся профессионалы. Уже занялись. Тот же седой следователь Как его Буераков Леонид Васильевич. Допустим, это прекрасный специалист и возьмется за это дело вплотную. Допустим. Но тут непременно вмешаются несколько обстоятельств. Волна насилия и убийств сейчас попросту захлестнула Москву. Буераков и его коллеги разрываются между множеством «дел», а значит, они не могут целенаправленно заниматься только одним. Тем более, коли действовали здесь профессионалы, а в этом у Александра сомнений не было, надежды на то, что они очень уж «наследили», практически нет. Кроме того, работники органов в следствии по рукам и ногам связаны множеством ограничений и нормами права. Они могут оперировать только абсолютно доказанными фактами, в то время как частный детектив может иной раз закон и проигнорировать, как бы тот же закон ему это ни запрещал. И еще одно. Для того же Буеракова убитая лишь директор рядового универсама «Диета» Анна Валентиновна Харченко (в девичестве Звонникова), и не более. А для него, Александра Михайловича Харченко, Аннушкажена, пусть и бывшая, женщина, с которой они жили, с которой ссорились и с которой расходились и сходились, которая не раз наставляла ему рога, женщина, которую он любил, как никого другого в этой жизни. Которая только сегодня, в конце концов, отдалась ему, которая заронила надежду на то, что, быть может, у них еще есть шанс попытаться снова наладить совместную жизнь.
Таким образом, делаем вывод, что параллельно со следствием официальным необходимо попытаться провести расследование частное. Причем на это, последнее, надежды, по всей вероятности, будет больше, чем на первое. Так что же, нанимать частного сыщика? Исключается напрочь! Во-первых, подобные дела дорого стоят, на пенсию не потянешь. Ну а во-вторых, признался сам себе Александр, у него у самого руки чесались достать этих гадов. В конце концов, по большому счету, тогда, на мосту, против Моисеева он лично ничего не имел. А пришлось-таки, повинуясь приказу, его в воду сбросить. А тутличные мотивы Нет, братцы, это дело я никому так просто не отдам! Сам начну поиски! Лично!
Итак, майор Харченко, похоже, мы собираемся ступить на скользкий путь. Становимся в одном лице частным детективом без лицензии, судьей и палачом. А значит, собираемся поставить себя вне закона. Потому что я обязательно найду их, ее убийц. И тогда мстить буду сам. Без Буеракова и его коллег. Без суда, как народного, так и присяжных. Без прокуроров и адвокатов. Вину и наказание тоже стану определять сам. И казнить тоже. Как же страшна будет моя месть!
Александр, так и не выпив ни капли, кое-как заткнул горлышко бутылки истерзанной пробкой. Поставил водку в холодильник. Стакан просто отодвинул в сторону. Прикинул, где бы взять чистый лист бумаги. По всему выходило, что вряд ли он где-нибудь отыщется в полупустой захламленной квартире. Тогда просто взял какую-то рекламную газету, которые нынче во множестве бросают в почтовый ящик, и шариковую ручку. Выбрал страницу посветлее. И начал набрасывать план собственного расследования.
Прежде всего каким-то образом необходимо выяснить подробности убийства. Это вряд ли даст что-нибудь существенное, но какие-то зацепкивполне возможно. Дальшенужно поговорить с нынешним сожителем Анны С каким нынешним? остановил себя Александр. Она уже, наверное, в руках патологоанатома. И чьи-то равнодушно-привычные к этому руки в резиновых перчатках копаются во внутренностях того, что еще сегодня утром было прекрасной женщиной, которая трепетала в его объятиях и не замечала, как царапает ее нежную кожу жесткая щетина
Александр тряхнул головой, отгоняя снова поднявшийся к горлу ком. Не расслабляйся, Харченко, потом поплачешь, когда последнего гада в могилу уложишь
Итак, нужно будет встретиться с мужчиной, с которым она жила в последнее время. Александр знал его адрес, где-то записывал, хотя ни разу там не бывал. Нужды не было. Дальше Не мешало бы узнать, кому может оказаться выгодно это убийство. Но тут он понимал, что ответ на данный вопрос получить в ближайшее время вряд ли удастся.
Что еще? Харченко запнулся. Это что же, в плане пока два пункта только получается? Выхода на мафию у него нет. В торговых руководящих кругах знакомыхтоже Как же действовать?
Среди коллег Александра всегда существовало некоторое внутреннее разделение функций. Одни операции разрабатывали, планировали, анализируя все имеющиеся исходные данные и прогнозируя возможные последствия от их действий. Такие аналитики были на вес золота. Но были и великолепные исполнители, которые прекрасно осуществляли задуманное другими. Это не значит, что они были хуже или глупее первых. Просто, как и в любом другом деле, есть теоретики и практики. И одни без других просто не могут обходиться.
Александр принадлежал к исполнителям. Мотаясь по всему свету, он, естественно, не мог обходиться без собственного творчества. Но его фантазия укладывалась в рамки общего задуманного плана. И в Португалии, и в Мозамбике, иособенно! в Бразилии он себя показал мастером. Но мастером выполнения заданияне больше.
Вот и теперь он смог наметить только два основных, максимально реальных пункта плана. Маловато, конечно. Но зато их реализация вполне ему по зубам.
Ладно, решил Александр, пока займемся ими. А там, глядишь, и еще появятся зацепки.
Первым делом Харченко пошел в ванную. Влез под душ, тщательно вымылся. Побрился, почистил зубы. Вернувшись в комнату, полез в шкаф, подобрал себе одежку поприличнее. И подсел к телефону.
Тщательно, страничка за страничкой, перелистал блокнот, прикидывая, кто из старых приятелей может ему в чем оказать помощь. Знакомых, конечно, было немало. Причем трудились они в самых разных областях, занимали, так сказать, ячейки в самых различных слоях нашего нынешнего общества.
Какое-то время пробегал столбцы фамилий безрезультатно. И был, наконец, вознагражден. Наткнулся на один номер и даже чертыхнулся в сердцах. Ну как же можно было не подумать о Васильковском!
Александр быстро настучал цифры.
Охранно-детективная фирма
Здравствуйте, грубовато (не до сантиментов!) перебил нежный девичий голосок Александр. Мне срочно нужен Васильковский.
Михаил Борисович в данный момент отсутствует. Что ему передать?
Девушка, милая, Михаил мне необходим срочно. Если у вас есть возможность с ним связаться, передайте, что звонил Харченко. Он меня знает. Запомнили? Александр Харченко. Мне позарез нужна его помощь.
Девушка ответила после некоторой паузы:
Хорошо, я постараюсь его разыскать. Вы сюда перезвоните или Михаил Борисович знает, как вас найти?..
Звонок раздался через тринадцать минут. Все это время Александр нетерпеливо смотрел на меняющиеся цифры в сером окошке телефона. И схватил трубку мгновенно.
Что у тебя случилось, Саня?
Васильковский говорил, как и встарьглуховато и неторопливо.
Здравствуй, Миша, спасибо, что позвонил.
Ты так давно не появлялся, что нетрудно было догадаться, что по пустякам ты не позвонишь. Так что стряслось?
Миша, мне позарез нужна твоя помощь.
Ну хорошо, хорошо, я уже понял. Излагай
Не по телефону. Мы могли бы встретиться?
Михаил немного помолчал.
Саня, тебе это срочно нужно?
Остро кольнула обида. К другу обратился, называется Но постарался сдержатьсяу каждого своя жизнь, в конце концов
Миша, помоги мне Я бы с пустяком к тебе не обратился.
Васильковский почувствовал его обиду. Смутился, начал оправдываться:
Саня, что ты, ты меня неправильно понял. Я не собирался отказываться. Просто я сегодня ночью работал, почти не спал Это я к тому спросил Понимаешь, не хотелось бы сейчас куда-то без крайней нужды тащиться. Ты можешь ко мне приехать?
Конечно. Говори куда Я ведь у тебя дома еще ни разу не был.
Перед тем как выходить, Александр тщательно обшарил все карманы. Но кроме мелких купюр, денег не нашел. Сколько осталось до пенсии-то?.. Вздохнул: придется, похоже, опять обращаться к Наташке.
Уже оттянул было язычок защелки дверного замка, но с порога вернулся, оторвал от газеты клочок с нацарапанными пунктами плана. Мелко порвал его и выбросил в переполненное ведро. Теперь нужно было тщательно позаботиться о собственном алиби, чтобы не стать клиентом все того же Буеракова.
9
Дверь открыл Михаил.
Проходи. Кофе будешь?
У него манера такая былаон всегда говорил хмуро, будто недоволен чем-то, а кроме того, не любил здороваться и прощаться. На тех, кто сталкивался с ним впервые, подобное игнорирование общепринятых норм поведения производило нелестное впечатление. А как-то раз, на Гаити, кажется, из-за этой своей привычки Михаил вляпался в неприятную историю. Но даже это его не исправило.
Буду. Валентина дома?
Не бойся, она на работе, придет только вечером.
То, что жены Михаила не было дома, Александра устраивало. Они когда-то если и не дружили, то, во всяком случае, «приятельствовали» семьями. Валентина с Анной одно время даже были подругами, а потом вроде как кошка между ними какая-то пробежала. Окажись сейчас хозяйка дома, непременно начались неизбежные охи-ахи, слезы и ненужная нервозность. Александр между тем приехал сюда по делу.
Я не боюсь. Просто новость у меня не очень Лучше без супруги поговорить.
Михаил посмотрел на Харченко внимательно. Но ничего не спросил, жестом пригласил на кухню. В нем намертво засела профессиональная привычка: суть дела нужно узнавать в спокойной, нормальной обстановке, а не так вот, на пороге, впопыхах.
Он подготовился к приходу приятеля. На столе стояли чашечки, сахар, печенье, рюмочки
Что будешь пить?
Выбор большой? усмехнулся гость.
Достаточный. Получаю нормально, сам выпиваю мало и редкопочему бы и не быть выбору, спокойно ответил Васильковский.
Александр понял подоплеку репликиконечно же, друг знал, что он в последнее время крепко закладывает за воротник.
По глоточку коньяку.
Михаил вышел, принес из комнаты бутылку. Горлышко было заклеено бледной ленточкой акцизной марки.
Может, не будешь открывать?
Да не любоваться же еюрано или поздно все равно придется начинать. Так почему же не сейчас? Для того и покупается, чтобы пить.
Было бы с чем спорить Коньяк был вкусный, ароматный. Кофе, молотый, натуральный, ему под стать. Давно Александр так не сидел.
Так что у тебя стряслось?
Харченко поставил чашку.
Анну убили.
Рука у Михаила дрогнула, кофе пролился на крахмальную скатерть. Он вскинул брови:
Как? Кто? Где? Когда? При каких обстоятельствах?
Сегодня утром. Больше я и сам ничего не знаю. Потому и к тебе пришел.
Михаил помолчал, нахмурившись. Харченко понимал, что у Васильковского в голове сейчас зарождается масса вопросов и предположений. Не может он не подумать и о том, зачем к нему пожаловал старый друг и чем чреват этот визит. Потому, чтобы предвосхитить их, заговорил сам: