Но не так, как ты, Чарли.
Он сделал шаг к супруге, но та неожиданно отвернулась, взяла со стеллажа одну из рамок для фото и стала гладить ее углы.
А ты не сходишь к этому Шерратту, а, Грэм? Чтобы помочь найти Лауру? попросила она.
Давай пока забудем про это, Чарли.
Почему?
Потому что ее найдет полиция.
А она ее найдет, Грэм?
Рамка в руках женщины была пустой. Фотографию из нее Верноны отдали полиции, чтобы дочь могли идентифицировать, когда найдут. Грэм взял рамку у жены из рук и поставил обратно на стеллаж.
Обязательно, ответил он.
* * *
Приступ гнева пожилой женщины прошел, но ее руки, лежавшие на подлокотниках кресла, украшенных цветочным узором, все еще продолжали вздрагивать и непроизвольно сокращаться. Хелен подождала, пока она окончательно успокоилась, и плотнее прикрыла ее плечи кардиганом, соскочившим с них.
Я поставлю чайник, бабуль, сказала она.
Как хочешь, отозвалась старушка.
Заварить твою специальную заварку?
В пакетиках будет достаточно. И не забудь положить в заварной чайник один лишний. Ты знаешь, как я люблю
Хелен стояла около узкого кухонного окна коттеджа «Солнечные часы», пока чайник не закипел. Электрические домашние приборы, купленные ее отцом для родителей жены, занимали все пространство кухни, в которой было не повернуться. Между кухонной плитой и большим прямоугольным сосновым столом, придвинутым своей короткой стороной вплотную к мойке, не хватало места и для двух человек.
Стол был заставлен кухонными принадлежностями и застелен кружевными салфетками с изображениями побережья Северного Уэльса, на которых лежали пучки мяты и чабреца, перевязанные нитками. Здесь же стояли банка с мармеладом и еще одна банка, из которой торчали деревянные ложки, лопатки и картофелечистка с деревянной ручкой. Рядом лежала деревянная разделочная доска, возле которой находилась чашка с водой. А в чашке мокла половинка луковицы. У двери на задний двор, на голубом линолеуме, стояли резиновые сапоги и деревянная трость, а рядом с ними висел на крючке темно-зеленый дождевик с вельветовым воротником. На этом же месте обычно висела кепка Гарри. А дождевик Хелен подарила ему на семьдесят пятый день рождения.
Раньше он таким никогда не был, раздался голос ее бабушки из кресла. Кухня находилась совсем рядом, так что ей не пришлось даже повышать голос, чтобы быть услышанной. Никогда не доходило до такого. А теперь, каждый раз, когда он со мной заговаривает, мне кажется, что он вот-вот оторвет мне голову.
А ты не спрашивала его, что происходит? отозвалась девушка.
Спрашивала ли я его? Твоего деда? Да это все равно что говорить со стеной!
А может быть, ба, он просто заболел?
Ну да, вроде бы на прошлой неделе он подхватил простуду.
Хелен видела, что пожилая женщина считает Гарри просто распустившимся стариком с дурным характером и что в его раздражительности есть и ее доля вины. Но сама девушка склонялась к тому, что у деда появилось какое-то серьезное заболевание, о котором он не хочет никому говорить и которое держит в страшном секрете, чтобы не грузить этим свою жену и других членов семьи.
Такая ситуация была вполне вероятна, особенно если вспомнить, что ее деду было за семьдесят, что он курил всю свою сознательную жизнь, большую часть которой провел в шахте свинцового рудника, и что ему пришлось пройти через такую ужасную войну. Ее бабушке, Гвен, такие мысли в голову не приходили. Она будет свято верить в простуду Гарри до тех самых пор, пока того не опустят в могилу на кладбище Сент-Эдвин.
Да и потом, его болезнь не мешает ему ходить на эти его прогулки с Джесс. И с приятелями не мешает встречаться, заметила старушка.
Ты права, ба.
Хелен обдала заварной чайник кипятком, положила в него три пакетика чая и залила их водой из электрического чайника.
Пока чай доходил, она выглянула в окно, на долину, которая раскинулась прямо за огородом. Сам огород пестрел яркими цветами петуний и фиалок, кусты картофеля были украшены мелкими цветами бледного желто-голубого оттенка, а по воткнутым в землю палкам вверх тянулись зеленые побеги фасоли. А вот лес, который начинался сразу же за огородом, выглядел мрачно и таинственно. В полумиле от дома Хелен увидела в небе полицейский вертолет. Все еще ищут. Все еще надеются.
Он здорово изменился. И о своих дружках думает больше, чем обо мне. Больше, чем о своей семье! продолжала возмущаться Гвен.
Дедушка никогда не забывает о семье, возразила ее внучка.
А я говорю, что они сделали его другим человеком. Этот Уилфорд Каттс и второй, как его, Сэм Били.
Да они просто его друзья! Работали вместе с ним. И не имеют никакого отношения к тому, что с ним происходит.
Это они во всем виноваты.
Уверена, что ты ошибаешься, бабуль. Они его друзья еще со времен шахты Глори Стоун. Он знает их целую вечность.
Сейчас все изменилось. Все не так, как было в то время, когда они вместе работали. Сейчас они дурят ему голову и уводят из семьи.
Не понимаю, о чем ты, пожала плечами Хелен.
Хотя сама она иногда задумывалась, о чем три старика могли разговаривать, прогуливаясь по холмам или сидя на грязноватом дворике Уилфорда, в окружении кур и странного набора других домашних животных. Иногда Гарри приносил с таких встреч кепку, полную коричневых, покрытых пятнышками яиц от маранов, или пакет картошкиУилфорд выращивал ее в заброшенном паддоке, который превратил в большой огород. А порой они все втроем ходили в паб, где Сэм Били чувствовал себя как рыба в воде и проставлялся пивом.
Он изменился после того, как перестал работать, сказала Гвен. Они все изменились. Мужчинам не пристало бездельничать. По крайней мере, не таким, как эти. Иначе дьявол накладывает на них свои лапы.
Ба, ты говоришь абсолютные глупости.
Хелен нашла в холодильнике пакет «долгоиграющего» молока и добавила несколько капель в чашку, а потом налила в нее чай, предварительно убедившись, что тот достаточно настоялся.
Ее бабушка сохранила старый линолеум на кухне. Она так сильно протестовала, когда пол в гостиной затянули новым ковролином, что ее зять Эндрю решил не спорить с ней по поводу кухни. Гвен сказала, что линолеум легче мыть, и теперь, когда Хелен смотрела на синий пол, он казался ей неотделимым от темных дубовых панелей, старых неровных стен и беленых каменных дверных проемов.
Так вот, о них он думает больше, чем обо мне, повторила Гвен. Я уже говорила. А сейчас он это доказал.
Давай не будем об этом. Пей свой чай.
Ты хорошая девочка. И всегда была его любимицей. Почему бы тебе с ним не поговорить?
Попробую, пообещала Хелен.
Она стояла рядом с креслом своей бабушки и смотрела сверху вниз на ее седую голову. Волосы старой женщины были такими редкими, что сквозь них проглядывала розовая кожа на черепе. Девушке захотелось обнять бабушку за плечи, прижать ее к себе и сказать ей, что все будет хорошо. Этот неожиданный прилив нежности и жалости заставил ее отвернуться.
А потом она увидела своего дедаего маленькую фигуру в самом конце тропинки, спускавшейся с холма. Он только что появился из-за деревьев, росших у подножия Вороньего склона. То ли в том, как он двигался, было что-то необычное, то ли сутулился он как-то по-особомусейчас Хелен не смогла бы сказать, но она немедленно поняла, что случилось что-то очень плохое.
Гвен насторожилась и посмотрела на внучкуона почувствовала что-то в ее напряженном молчании.
Что случилось, милая?
Ничего, бабушка.
Хелен отперла заднюю дверь и вышла на побеленные ступеньки. Неожиданно она почувствовала, как из коттеджа у нее за спиной на нее хлынул поток воспоминанийсловно клубы дыма из горящего дома. Это были воспоминания детства, и касались они в основном ее деда: девушка вспомнила, как они с ним спускались рука об руку к речке, чтобы посмотреть на играющую в ней рыбу, как они собирали маргаритки для венка, как дед гордо усаживал ее на колено и показывал, как набивает табаком трубку, а потом зажигал ее от длинных, скрученных из цветной бумаги фунтиков. Неожиданно она почувствовала мимолетные запахи, которые почти мгновенно исчезли, но вызвали у нее такие эмоции, что на глаза немедленно навернулись слезы. Это были незабываемые запахи табака, «Брилькрема» и обувной ваксы.
Хелен казалось, что Гарри вечно полировал свою обувь. Не отказался он от этого и сейчас, и это была одна из его особенностей, по которой внучка узнавала его, несмотря даже на то, что за все эти годы он сильно изменился. Без таких вот неизменных привычек дед мог бы стать неузнаваемым для ребенка, который помнил его крепким и сильным пятидесятилетним мужчиной.
Вот и сейчас, например, девушка узнала деда только по его походке. По его неторопливым движениям и прямой спинетак солдаты маршируют на похоронах, подставив плечо под гроб погибшего товарища.
А затем Хелен вновь услышала звук вертолета, который, казалось, летел прямо на нее. Из кабины на нее смотрели два бездушных лица, наполовину закрытых темными очками. Девушке показалось, что полицейские проникли взглядом ей в самое сердце. В их присутствии было что-то личное и интимное, и в то же время они были где-то далеко-далеко.
3
Ладно. Давайте немного передохнем.
Сержант, находившийся на противоположном от Бена Купера конце шеренги, передал команду по цепочке. Мужчины, одетые в синюю униформу и резиновые сапоги, разошлись и расселись полукругом на поросших травой кочках. Кто-то достал термос с чаем, кто-тобутылку с апельсиновым соком.
Констебль Гарнетт удобно устроился на траве, отложив свой шест и сняв фуражку, под которой его коротко подстриженные волосы демонстрировали первые признаки облысения. Ходили слухи, что именно из-за своих касок полицейские начинали лысеть так рано. Сам Купер понимал, что в один прекрасный день он тоже заметит, что его волосы стали редеть. Все говорили, что его прекрасная каштановая шевелюра досталась ему от отца, который, насколько он помнил, был лысым только наполовину. Но пока что его роскошные локоны падали ему прямо на лоб, вопреки всем веяниям моды.
Ну, так что можете сказать о новичке в вашем отделе, Купер? Об этом новом констебле? улыбнулся Гарнетт, вытирая рукавом лоб. Было видно, что ему хочется посплетничать.
Я с ним еще не встречался. Только что вышел из отпуска, ответил детектив.
Это «она», а не «он», приятель. И зовут ее Диана Фрай.
Понятно.
Она из Бирмингема.
Пока ничего о ней не слышал. Думаю, что с нею всё в порядке.
Дэйв Ронни говорит, что она чем-то похожа на безжалостную корову. Могла бы классно выглядеть, но не обращает на это никакого внимания. Натуральная блондинка, а носит короткую стрижку. Высокая, худая, ни грамма краски, всегда в брюках Знаете, этакая несговорчивая сучка.
Но ведь вы даже не встречались с ней, возразил Купер.
Да знаю я таких! Наверняка лесбиянка.
Послушайте, это просто глупо! выдохнул Бен в изнеможении. Вы не имеете права говорить подобные вещи. Вы ее совсем не знаете.
Гарнетту хватило ума услышать раздражение в его голосе, и он не стал спорить. Машинально сорвав несколько одуванчиков, констебль стал обрывать на них листья. Но теперь уже Купер не мог оставить этот разговор без продолжения.
Вы, Гарнетт, знаете не хуже меня, как тяжело бывает женщинам на службевот некоторые из них и перегибают палку, заявил он сердито. Уверен, что через пару недель она отлично впишется в команду. Так обычно и происходит.
Не знаю, не знаю. Знаю только, старина, что у вас не будет времени с ней подружиться. Думаю, что она очень скоро взлетит и исчезнет с горизонта.
А она что, занимается воздухоплаванием?
Ха-ха! Констебль не обратил внимания на сарказм, хотя, может быть, он его просто не замечал, когда сплетничал о чем-то, что его сильно задевало. За ней тянется кое-какой шлейф. Все считают, что у нее большое будущее. Сплошные амбиции.
Да неужели? Но сначала ей придется показать себя.
Может быть, и так
Облако мошек, жужжавших вокруг голов полицейских, становилось все гуще и гущеих привлекал запах пота и апельсинового сока. У констебля был самодовольно-загадочный вид.
Объясните, что вы имеете в виду? продолжил разговор Купер. Просто так у нас никого не повышают.
Надо реально смотреть на вещи, приятель. Она женщина. Знаете, такая с двумя грудками и попкойвсегда садится на стульчак верхом.
Об этом я слыхал. Ну и что?
Ну и что? Как это ну и что? У нас не хватает женщин на командных должностях, особенно в уголовном розыске. Вы что, отчетов не читаете? Вот увидите, старина, если она будет держать нос по ветру и мило улыбаться начальству, детектив-констебль Фрай взлетит по карьерной лестнице с такой скоростью, как будто ей в зад вставили ракету.
Бен уже хотел было запротестовать, но в этот момент раздался крик:
Детектив Купер! Есть здесь детектив Купер? Немедленно к начальству!
* * *
Приказ позвонившего инспектора Хитченса был очень короткимон дал Бену адрес в Мюрее, деревне, которая прилепилась к самому краю холма прямо над лесом. Большинство поселений в округе располагались где-то на уровне тысячи футов над уровнем морядно долины было слишком узким и места там не хватало.
Проверьте, Купер, и побыстрее, велел начальник. Мы или найдем девочку в течение двух ближайших часов, или потеряем еще одну ночь. Не мне вам говорить, что это значит.
Уже бегу, сэр! кивнул детектив.
Захватите с собой кого-нибудь. Кто там с вами?
Бен оглянулся на группу полицейских, расположившихся на траве. Его взгляд задержался на констебле Гарнетте и еще парочке пожилых бобби, на сержанте, у которого явно был лишний вес, на двух женщинах-полицейских из Мэтлока и трех рейнджерах.
Детективов здесь нет, сэр. Придется привлечь патрульного, сказал он недовольно.
На другом конце провода послышался вздох.
Привлекайте. Но только пошевеливайтесь, ради всего святого!
Купер быстро разъяснил сержанту задачу, и ему выделили высокого, молодого, мускулистого бобби лет двадцати, по имени Рагг, который приплясывал на месте от нетерпения.
Постарайтесь не отставать, сказал ему Бен.
Не волнуйтесь, я буду держаться за вами, ответил молодой человек, напрягая плечи.
Тропинка, ведущая к Мюрею, вилась между деревьями и упиралась в узкую калитку в каменной стене, сложенной на сухую, которая выходила на поле, куда после дойки выгнали черно-белых молочных коров. За несколько недель до этого траву на поле скосили, и Бен Купер, бежавший вдоль стены, ощутил под ногами ее короткие пружинящие стебли. На лбу у него выступил пот, а ноги ныли от напряжения. Рагг легко держался у него за спиной, но очень скоро прекратил задавать вопросы, на которые Купер не отвечал, ему пришлось беречь дыхание для поддержания скорости.
Коровы с удивлением проводили полицейских поворотом голових челюсти медленно двигались, а глаза широко раскрылись между прядающими ушами. Поисковая партия, которая появилась здесь днем, была вынуждена ждать, пока фермер загнал стадо под навес для дойки, прежде чем смогла пересечь поле. Тогда воздух был полон соленых шуток, касавшихся необходимости нежного обращения с животными.
Бен пробежал мимо развалившегося отрезка стены, где были натянуты какие-то провода, чтобы не дать скоту возможности выйти за периметр. По-видимому, хозяин искал специалиста по сухой кладке. Прежде чем в коровах проснулось любопытство и они последовали за ним, Купер уже добежал до противоположной калитки. Он обогнул еще одно поле и выскочил на сельскую дорогу, вымощенную камнями и засыпанную осколками булыжников.
Крутизна склона значительно увеличилась на последних ярдах, и детективу показалось, что он вернулся назад в горы Каиллин. Рагг отставал все больше и больше, иногда переходя на шаг; в наиболее крутых местах он упирался руками в колени, чтобы облегчить подъем.
У него лишний вес и совсем не развиты икроножные мышцы, необходимые для лазания по горам, подумал Купер. Некоторые из стариков, которые прожили в этих местах всю свою жизнь, могли бы легко обогнать этого молодого констебля.
Наконец Бен добрался до высокой, мрачной стены, окружавшей кладбище возле церкви Святого Эдвина. Церковь, по-видимому, была построена на бугре, возвышавшемся над проходившей под ней улицей, и со дна долины напоминала часть укрепленной стены древнего замка. Квадратная нормандская башня четко выделялась на фоне небосклона: она была высокая и удивительно непропорциональная, со своим укороченным нефом, который придавал ей вид упавшей буквы L