Нет. Один раз со мной встретились, но ничего дельного я от них не услышала.
Вот, значит, как.
«Ничего удивительного, подумал он про себя. Если полиция и озаботится поиском пропавшего мужа, то не раньше, чем найдёт его труп».
А знаете, господин Кусанаги, я снова ездила в дом семьи Такано, выдавила она, словно сомневаясь, говорить ли ему об этом.
Да? И как? Что-нибудь выяснили?
Нет, даже встречи толком не получилось. Но я, кажется, заметила кое-что странное.
Странное? В каком смысле?
Эти люди, которые там живут, каждый вечер куда-то уезжают. Причём всегда ровно в одно и то же время.
Постойте. Так вы что же, следите за ними?
Яёи ничего не ответила. В трубке лишь слышалось её лёгкое дыхание.
Да вы не волнуйтесь, я вас ни в чём не обвиняю, спохватился Кусанаги. Но почему вы это делаете?
У меня интуиция.
Интуиция?
Смешно, правда? Разговаривать с полицейским об интуиции.
Совсем не смешно!
Просто сначала я съездила в дом престарелых, где мужа видели в последний раз, и поговорила со старушкой, которая с ним общалась перед отъездом. Она сказала, в тот день он был с ней очень приветлив и наговорил много хорошего. Вот тогда я и подумала, что, возможно, после беседы с этой старушкой он вспомнил про свою знакомую, Такано Хидэ, и решил её навестить.
Кусанаги озадаченно помолчал. Яёи была довольно убедительна. Чутьё у неё, похоже, и вправду что надо. Может быть, это даже «логическая интуиция». Правда, Юкаве это предположение не понравится.
Так вы говорите, они каждый вечер в одно и то же время куда-то уезжают? вспомнил её рассказ Кусанаги. А куда именно, отследить пока не удалось?
Нет, этого не получилось. Всё-таки одной страшно, пробормотала она.
Я вас понял, сказал он. Завтра вечером у меня есть время. Давайте понаблюдаем вместе.
На следующий день в полвосьмого вечера они с Яёи сидели вдвоём в её красной легковушке. Точнее, машина была семейным имуществом, но Тосиюки, по её словам, на ней почти не ездил.
Он же почти всё рабочее время проводил за рулём и на выходные всегда старался отдохнуть.
На её точёном профиле промелькнуло такое грустное выражение, как будто в душе она уже с мужем простилась.
Машина, в которой они сидели, была припаркована на обочине. А вдоль другой стороны дороги вереницей тянулись старые деревянные дома. Построили их, похоже, ещё в середине шестидесятых. Третьим слева зданием от них и был дом семьи Такано. «Не очень большой каждая стена метров, наверное, по десять», прикинул на глаз Кусанаги.
По словам Яёи, сейчас в доме проживало две пары. Одна племянник старушки Хидэ с женой, другая, вероятно, старший брат жены племянника с супругой. По крайней мере, так о них рассказывали на улице соседи.
Вот только никто из соседей не говорил о них ничего хорошего, добавила она. Когда госпожа Хидэ была жива, эти четверо ещё напускали на себя приветливый вид, но стоило ей помереть и их как будто подменили, теперь даже не здороваются ни с кем.
А почему все четверо вдруг сюда переехали и стали жить вместе?
Госпожа Хидэ рассказывала, будто её племянника якобы уволили с работы, а квартира, в которой он жил, была собственностью компании. Их с женой выселили буквально на улицу, вот они и переехали сюда. А затем и вторая парочка подтянулась.
Хм-м протянул Кусанаги. Яснее история не становилась. А если его уволили, чем он сейчас занимается? Так никуда и не устроился, я полагаю?
Яёи кивнула.
Соседи говорят, весь день без дела слоняется. И не только он, но и второй мужчина тоже.
Значит, он тоже и безработный, и бездомный?
Но странно, она озадаченно покачала головой. Не похоже, чтобы они сильно нуждались. Да и одежду, в которой они ходят, дешёвой не назовёшь.
Правда?
При этом не похоже, чтобы они даже пытались найти работу. Так или иначе, все четверо всегда сидят дома.
И только вечером, ровно в восемь
Именно, сказала она и посмотрела куда-то вперёд и немного влево. Сейчас они выйдут, все сразу.
Кусанаги бросил взгляд на часы: через пять минут будет восемь.
Первым без трёх минут восемь из дома вышел мужчина. Толстяк с огромным, как у беременной женщины, животом под белой футболкой, следом за ним появилась очень тощая, густо накрашенная женщина лет тридцати пяти или даже старше.
Выйдя во дворик, эти двое подождали немного, и из дома вышла ещё одна парочка. Оба низкорослые. Он в спортивном костюме, с длинными волосами, стянутыми в хвост на затылке. Она в короткой джинсовой курточке и длинной юбке, которой разве что не мела по земле. Оба выглядели лет на тридцать.
Когда я постучала в дверь, мне открыл тот, что в белой футболке, сказала Яё и.
А машины у них своей нет?
Нет. Всегда ходят пешком, построившись парами. Я хотела за ними проследить, но испугалась: всё-таки они знают меня в лицо.
Я понял. Ждите меня здесь.
Кусанаги вышел из машины и быстро пошёл за ними.
Обе пары, судя по всему, двигались в сторону метро. Та, что помоложе, шла впереди, другая следом за ними. Насколько мог разглядеть Кусанаги, друг с другом они почти не разговаривали. И хотя проводили дни напролёт под одной крышей, особенно родственных чувств друг к другу, кажется, не питали. Или же, наоборот, уже так устали находиться круглые сутки в одной и той же компании, что даже не разговаривали.
«Вряд ли они выходят из дому в одно и то же время только затем, чтобы просто где-нибудь поужинать», размышлял Кусанаги. По словам Яёи, этого не может быть, поскольку они выходят ровно в восемь даже в те дни, когда заказывают по телефону еду с доставкой на дом.
«Не похожи они на тех, кто посещает вечерние курсы или культурные семинары», думал он дальше, осторожно выдерживая безопасную дистанцию.
Наконец компания подошла к торговым кварталам. Хотя в такой поздний час большинство магазинчиков уже не работало. Все четверо шли вперёд, не сбавляя шага, затем вдруг остановились у ресторанчика якини́ку, обменялись короткими фразами и открыли дверь.
То есть всё-таки они шли поесть?
«Значит, выйдут не скоро», подумал Кусанаги и огляделся по сторонам, прикидывая, как убить время.
Однако всё пошло иначе. В ресторанчик отправились только парочка помоложе и толстяк в белой футболке. А женщина постарше зашагала дальше вперёд. Кусанаги не раздумывая отправился за ней.
Она шла по торговой улице, то и дело поправляя длинные волосы с перманентной завивкой. Иногда оглядывалась на витрины, но никуда не заходила. Место, куда она направлялась, было явно каким-то особенным, чувствовал Кусанаги.
И тем не менее
Подойдя к салону игральных автоматов «пати́нко», она не колеблясь открыла дверь и вошла в заведение. Озадаченный Кусанаги вошёл следом.
Послонявшись немного по залу, женщина села за автомат в середине ряда. Купила шариков, начала играть. Усевшись так, чтобы она оставалась в его поле зрения, Кусанаги купил немного шариков и, просто чтобы не вызывать подозрения, тоже начал играть. В «патинко» он не заглядывал уже бог знает сколько лет.
Может, она здесь назначила кому-нибудь встречу?
«Очень может быть», подумал Кусанаги, но к женщине никто не подходил. Да и сама она играла так увлечённо, что было ясно: это её любимое развлечение. Так прошёл час.
Скользнув взглядом по часикам на руке, женщина с явным сожалением встала. На этот момент она явно проигрывала. Посматривая по сторонам на ситуации у других игроков, она двинулась к выходу. Кусанаги поспешил за ней.
Она зашагала в обратном направлении, даже не пытаясь больше никуда зайти. Вернулась прямиком к ресторанчику якини́ку, открыла дверь и заглянула внутрь. Но входить, похоже, не собиралась.
Из ресторанчика показались все трое. Толстяк в белой футболке ковырялся во рту зубочисткой. От пива его лицо и шея покраснели. Он спросил что-то у женщины наверняка выиграла ли она в «патинко», и та покачала головой.
Все четверо двинулись домой. Возвращение было таким же скучным и монотонным, как и их выход в город. В том, как они держались, не ощущалось никаких особенных цели и плана. Трое набили себе желудки, а четвёртая поиграла в патинко вот и всё, зачем они выходили из дома. Кто бы мог подумать? И всё-таки почему каждый вечер ровно в восемь? Просто привычный, аккуратно соблюдаемый ритуал?
Наконец все четверо подошли к дому и скрылись за дверью, а Кусанаги вернулся в машину к Яёи.
Он рассказал ей обо всём, что увидел.
В общем, не похоже, чтобы у них был какой-то осмысленный план, добавил он. Остаётся разве только проверить, что именно они делали в якинику, но, по-моему, просто поужинали. Что вы об этом думаете?
Он повернулся к ней. И тут же чуть не подпрыгнул от неожиданности: она смотрела прямо перед собой, а лицо её было белым как мел.
Что-то случилось? спросил он.
Она облизала губы. И очень медленно повернулась к нему.
Господин Кусанаги. Когда вы ушли за ними, я решила пробраться в дом. Посмотреть, нет ли там каких-то следов мужа.
И что же? У Кусанаги похолодело в груди.
То есть на самом деле я пыталась попасть внутрь. Но не нашла ни одного незапертого окна или двери.
Ну вы даёте! только и выдохнул он.
И тут вдруг она тоже перевела дух. Изнутри дома раздался страшный грохот.
Что? Кусанаги вытаращил глаза.
Я как раз стояла возле окна. И раздался такой грохот, будто кто-то ударил об стену чем-то тяжёлым, шкафом например, а потом запрыгал или побежал
А голос вы слышали?
Нет, голоса не слышала.
И что же вы сделали?
Я подумала, может, это муж, и постучала в окно. А вдруг они его держат там взаперти?.. Но на мой стук никто не ответил. А потом и грохот утих. У них на всех окнах такие толстые шторы, вообще не видно, что внутри
Сердце Кусанаги забилось сильнее. Значит, кроме этой четвёрки, в доме есть кто-то ещё?
Господин Кусанаги, там же мой муж, верно?! Они схватили его и связали так, чтобы он не мог закричать! А когда они ушли, он пытался освободиться, так или нет?!
Она была в панике и потому слегка утратила своё обычное хладнокровие. Но называть её слова бредом у него оснований не было.
Так, я вас понял. Побудьте здесь ещё немного.
Он снова вышел из машины и направился к дому Такано.
Дом был со всех сторон окружён забором из старых досок таким высоким, что во двор не заглянешь, сколько ни тянись. Кусанаги перевёл дух, немного успокоился, подошёл к воротам и нажал кнопку звонка.
Прошло секунд десять, а то и больше, прежде чем ворота отъехали в сторону. Но то ли они рассохлись, то ли криво были поставлены, но открывались с трудом и гремели нещадно. Открыл ему молодой.
Простите, что беспокою так поздно, сказал Кусанаги, изобразив приветливую улыбку, и вошёл внутрь. По мне нужно кое-что у вас уточнить
А что случилось? нахмурился молодой. Взгляд его беспокойно забегал.
Кусанаги достал из кармана удостоверение, показал ему. Тот помрачнел ещё больше.
Дело в том, что в полицию стали поступать сообщения о том, что в этом доме кого-то избивают.
Что? Никто здесь никого не избивает!
Вот как? Но соседи жалуются на определённые звуки.
Услышав это, молодой полностью изменился в лице. Кусанаги увидел, как он побледнел.
Думаю, это какая-то ошибка. Недоразумение!
А вы не могли бы показать мне ваш дом изнутри?
Что? Это ещё зачем?! рассвирепел молодой.
Я быстро посмотрю
Не буду я вам ничего показывать!
Но в следующую секунду раздался ещё один голос:
Да покажи, что тебе, жалко, что ли?
Выйдя из дома, к молодому приблизился толстяк в белой футболке и любезно улыбнулся Кусанаги.
Скорее покажешь быстрей закончишь!
Молодой как-то ужался в размерах, опустил голову и ничего не ответил.
Ещё раз простите! произнёс Кусанаги и ступил в прихожую.
У порога стояло сразу несколько пар обуви. Куда больше четырёх. Но Кусанаги не стал на этом зацикливаться. Даже если предположить, что эти ребятки удерживают кого-то в доме насильно, вряд ли они стали бы выставлять его обувь в прихожей.
Сам дом оказался узким и словно вытянутым в длину. Сразу после прихожей на второй этаж бежала лестница, а на первом под ней тянулся вглубь дома длинный коридор. Кусанаги пошёл вдоль него.
Справа стеклянные двери коридора выходили в сад, но сейчас были наглухо закрыты снаружи тяжёлыми деревянными ставнями от дождя. Сами же двери, четыре штуки от пола до потолка, передвигались влево-вправо наподобие ширм и должны были запираться на два замка увесистыми ключами. Но один из замков, похоже, выломали: в двери его не было.
По левую же руку от коридора располагались две комнаты с татами одна переходила в другую. Обе женщины находились там. Та, что постарше, курила, положив локти на низкий обеденный столик. А молодая сидела, подогнув под себя ноги, и смотрела старый телевизор с четырнадцатидюймовым экраном. Когда Кусанаги вошёл, обе уставились на него, как на пришельца.
А это ещё кто? спросила та, что постарше.
Господин из полиции, ответил толстяк в белой футболке. Похоже, соседи им про нас чего-то наболтали.
Хм-м Она задержала на Кусанаги взгляд всего на секунду, а затем уставилась в телевизор.
Кусанаги осмотрел обе комнаты. Облупленные стены и выцветшие татами говорили о почтенном возрасте этого дома. А шкафчик для чайных принадлежностей казался вообще антикварным.
Возле этого шкафчика на татами валялись две цветочные вазы, рядом картинка-аппликация из цветной бумаги в рамке. Все эти предметы раньше стояли на шкафчике это было ясно по незапылённым следам, оставшимся на верхней панели. «Почему бы не поставить их на место?» удивился Кусанаги, но промолчал. Причин для таких вопросов у него не было.
В соседней комнате находился старенький одёжный шкаф и буцудан. Татами были покрыты толстым слоем пыли. Странно, что в этой комнате не было освещения. Лампа дневного света с абажуром, которая должна бы свисать с потолка, отсоединена и брошена в углу.
Что же вы её не повесите? поинтересовался Кусанаги.
Да вот, как раз собирались, ответил толстяк в белой футболке. Сперва починить надо.
В этой комнате было маленькое окно с коричневой шторкой. «Вот, наверное, откуда Яёи услышала странный грохот», подумал Кусанаги.
Затем осмотрел кухню, поднялся на второй этаж. Наверху тоже были две комнаты. В каждой по несложенному футону и незаправленной постели.
Ну как? Всё в порядке? осведомился толстяк, когда Кусанаги спустился вниз.
Похоже на то. Но на всякий случай я попросил бы номер вашего домашнего телефона. И, если нетрудно, записал бы, как вас всех зовут.
Это всегда пожалуйста. Нам бояться нечего, мы же ничего ужасного не совершали! с улыбкой сказал толстяк.
И пожалуйста, скажите, кому сейчас принадлежит этот дом. Раньше он находился в собственности госпожи Хидэ Такано, не так ли? А теперь?
А теперь в моей, ответил молодой откуда-то сбоку.
Кусанаги достал блокнот и ручку, спросил имя с фамилией. Молодого звали Акимаса Такано. Похоже, он и правда был племянником покойной старушки.
А все остальные кем вам приходятся?
Моя жена и друзья, тоже супруги.
Друзья? повторил Кусанаги. И вы с ними живёте под одной крышей?
Да мы тут ненадолго! Так, приехали погостить, ответил толстяк.
«Ох, и длинное же у вас ненадолго», хотел было съязвить Кусанаги, но сдержался и промолчал.
4
Вечером следующего дня Кусанаги снова припарковал машину там же, где и вчера. Только на этот раз машина была другая его любимый чёрный «скайлайн».
Цифровые часы на приборной панели показывали 19:50. Сидевшая на пассажирском сидении Яёи от волнения с трудом проглатывала слюну.
Ну что? Вы готовы? спросил он её. Хотя на самом деле хотел спросить: «Вы точно на это согласны?», но не решился её пугать.
Да, всё в порядке, ответила она немного севшим от волнения голосом.
Сегодня они решили вдвоём совершить то, что выходило за рамки любых его полномочий. Если их застукают отмазаться не выйдет. И если их план провалится, его полицейской карьере каюк.
Однако правда была и в том, что никаких других способов у них просто не оставалось. На нынешнем этапе всей этой истории полиция не двинется с места.
А кроме того, у Кусанаги появилась одна догадка. Но отчитываться о ней в полиции он не стал. А просто подтвердил её, заявившись вчера вечером в дом Такано. Этой странной четвёрке определённо есть что скрывать.