Конечно, я знаю, что он мечется по всему городу и обивает все пороги, но тут ему ничто не поможет.
Ты уверен?
Абсолютно. Парень, который ее делал, мертв. Туберкулез. Я позвонил ему и хотел сказать, чтобы он убирался ко всем чертям. А хозяйка, у которой он жил, заорала, что он при смерти и что его вот-вот увезут в госпиталь. Когда я позвонил туда через пару часов, мне сказали, что он умер.
Ну, наконец, светлый луч! Лагана вздохнул. Заметьте себе оба, пожалуйста: ничего не должно всплыть до выборов в следующем месяце. Я больше не намерен давать газетам пищу для выступления. Исключение составляет лишь дело Бэньйона, понятно, Макс?
Стоун кивнул и отпил из своего бокала.
Лагана застегнул пальто и посмотрел на часы.
Хорошо, мне пора, сказал он.
Ларри выпрямился.
Одну минуточку, я хотел бы поговорить еще о другом деле.
Да?.. Майк Лагана с нетерпением посмотрел на него.
Ларри сообщил ему о матросе, у которого в Италии такие хорошие связи, что он с первого раза смог протащить контрабандой три фунта героина.
Первоклассный снежок, готов к распределению! выпалил Ларри, едва скрывая свое возбуждение.
Лагана некоторое время смотрел на него холодными, ничего не выражающими глазами. Потом медленно произнес:
Хорошо, Ларри, купи у него «снежок». За свои собственные деньги. Потом привяжи к нему кирпич и брось в реку, да подальше, на середину, где река поглубже. Завтра же, тебе ясно?
Но
Проклятье! Ты, кажется, не поумнел, а поглупел? вспылил Майк Лагана, потеряв всякое самообладание. Ни грамма этой штуки не должно быть в городе в этом месяце! Попробуй вбить это в твою тупую голову, хотя тебе и трудно. В возбуждении он ходил взад и вперед, его лицо побелело. Объяснять я тебе ничего не стану! И дважды повторять свои слова не привык! То, что сказано однажды, закон, ясно?
Ясно, я думал только он так и не договорил, о чем думал.
Лагана коротко кивнул Стоуну и ушел.
Когда снаружи донесся шум лифта, Ларри приподнял плечи и налил себе бокал. Он неуверенно поднял глаза на Стоуна.
Что ты думаешь об этом?
Что самое лучшеебросить все в воду. Стоун провел рукой по лысой голове. Черт возьми, после такой грозы воздух становится чище. Ему вдруг стало удивительно легко. Знаешь, я чертовски проголодался!
10
Под проливным дождем Бэньйон возвращался из Честера в город. У легального букмекера, старого знакомого, узнал домашний адрес Ларри Смита. Остановился у ближайшей будки, нашел в телефонной книге нужный номер и позвонил.
Никто не отвечал, это хорошо!
Ларри жил в «Парквей-Билдинг», громадном и элегантном здании, имеющим даже привратника в ливрее. На всем стояла печать приличия, этому способствовали и цены. Люди, подобные Ларри Смиту, могли позволить себе такую роскошь.
Бэньйон поставил машину на противоположной стороне улицы так, чтобы наблюдать за входом в дом. Закурил сигарету и приготовился ждать: рано или поздно Ларри должен вернуться домой.
Дэв Бэньйон сидел, курил и пристально всматривался в темень дождя
Ларри Смит оставил квартиру Макса Стоуна около половины десятого, раздосадованный и раздраженный. «Черт возьми, за кого же меня принимают Макс и Лагана?»
Он хотел немедленно отправиться домой, но потом решил поехать в ночной клуб на улице Маркет-стрит. Надо уметь житьпочему бы и нет?
Девушка в гардеробе таращила на него глаза, когда он отдавал ей шляпу, два официанта бросились ему наперерез по толстому ковру. Когда он вошел в ресторан, в середине которого было небольшое возвышение для танцев, хорошее настроение опять вернулось к нему. Приятное заведение, его знали здесь, знали, что он принадлежит к Большим Парням.
Заказал устрицы и бифштекс, откинулся на спинку кресла и стал наслаждаться представлением. Он сразу обратил внимание на хорошенькую брюнетку, которую раньше здесь никогда не видел. Сложена прекрасно, лицо умное и в то же время вызывающее. Подозвав официанта, указал на нее:
После представления можешь спросить, не захочет ли она поужинать со мной.
Понимающе улыбнувшись, официант ответил:
Я уверен, она придет, мистер Смит.
Поразительно, как быстро меняется настроение: все выглядело теперь совершенно иначе! Час тому назад он был несчастным нищим, а теперь опять на коне Много позже, когда он, смотря поверх бокала и улыбаясь, говорил брюнетке:
Девочка, ты как раз то, что мне нужно, сегодня вечером ты спасла мне жизнь! и он и не подозревал, насколько его слова близки к истине
А Бэньйон тем временем расхаживал перед квартирой Ларри, курил одну сигарету за другой. Дождь прекратился, воздух в этот поздний час был холодным и свежим. Он окинул взглядом здание, провел рукой по лицу. Он не чувствовал усталость, он знал лишь одно: здесь, в этом богатом доме, жил Ларри Смит, которого он должен дождаться. Дэв держал в руках ниточку, и решил тянуть ее до тех пор, пока она не превратится в веревку, в петлю, которую можно будет смело накинуть на шею убийце. Ларри Смит был наемным убийцей, за которым стояла более значительная фигура.
Дэв Бэньйон ждал уже часов пять; стоя здесь, в почти полной темноте, он опять думал о Кэт. На него нахлынули воспоминания, и он берег свое горькое одиночество, потому что ничего другого на этом свете Кэт ему не оставила. Конечно, была еще Бриджит
Он отбросил сигарету и подошёл к своей машине. Взглянув на часы, подумал, что Ларри Смит едва ли заявится домой сегодня ночью. Дэв решил зайти в какой-нибудь бар и затем вернуться в свою гостиницу.
Остановился на Маркет-стрит, вошел в первый попавшийся и сел в кресло в нише. Он не хотел, чтобы его видели. У подошедшей официантки заказал виски.
Музыкальный ящик проигрывал обычную программу модных песенок. В соседней нише сидела группа студентов. Они очень важничали, разговаривая во весь голос, пили пиво и посмеивались над официанткой.
Дэв Бэньйон уставился на свои огромные руки, лежавшие на столе. Попытался отключиться от музыки и шумной беседы. Когда официантка поставила перед ним виски, попросил ее принести сразу всю бутылку, чтобы не бегать чересчур часто.
Минут через двадцать появился Макс Стоун в сопровождении Дебби и своего телохранителя Джонса. Дебби тотчас взобралась на стул перед баром, а Стоун пошел поприветствовать хозяина. Джонс тоже присел к бару, но так, чтобы все время видеть своего босса. Макс направился к обтянутому зеленым сукном столу, где девушка играла в кости. Сделал ставку и проиграл: ставил и проигрывал снова и снова. Он разозлился не на шутку не потому, что было жаль денег, дело не в них, ставки незначительные, но Макс Стоун не умел проигрывать. Сегодня вечером он и так проигрывал в покер в течение целых четырех часов. Потом извинился и сказал, что хочет немного развеятьсяа вдруг к нему пойдет хорошая карта.
Не убирай так быстро кости, закричал он на девушку. Я тоже хочу видеть, что они показывают.
Конечно, мистер Стоун.
Бармен улыбнулся ему, хозяин тоже. О Дебби говорить нечего. Они знали, что сейчас он раздражен и может вспылить по малейшему поводу. Только Джонс не улыбался. Ему за улыбки не платили, его задачанаблюдать. Вот он и сидел у края стойки с безразличным видом и наблюдал за Стоуном, за людьми, которые становились за ним, рядом с ним и которые смотрели на Стоуна, когда он орал на девушку. Наблюдал холодными, серыми глазами, от которых ничто не ускользало.
Не поднимай их так быстро! повторил Макс и ударил кулаком по столу. Ты что, думаешь, я говорю это лишь для того, чтобы слышать свой голос? Ты понимаешь меня?
Конечно, конечно девушка слабо улыбнулась. Через несколько секунд Стоун закричал:
Черт возьми, ты жульничаешь, ты играешь нечестно! кожаный стаканчик глухо ударился о стену.
Стоун широко размахнулся и ударил девушку по лицу. Удар был настолько неожиданным и сильным, что она чуть не упала со стула. Тут же девушка вскочила и забилась в угол за кресло, полными ужаса глазами глядя на Стоуна, слишком ошеломленная, чтобы произнести хотя бы одно слово.
Бармен тотчас начал вытирать стакан, а посетитель у стойки, знавший Стоуна, быстро взял сдачу и незаметно подошел к двери.
Стремительно подлетел хозяин, взял Макса за руку, желая его успокоить.
Макс, забудь, пожалуйста, это недоразумение. Она сегодня же получит расчет.
Стоун отбросил его руку.
Что у тебя за заведение?
Посетители, недовольные шумом, глядели в сторону Стоуна, желая понять, в чем суть происшествия.
Макс Стоун стоял посреди зала, сунув руки в карманы, и, постепенно успокаиваясь, наблюдал за присутствующими, избегавшими его вызывающего взгляда. С самоуверенной надменностью набросился на молодого парня:
Ну, чего пялишься?
Ничего, абсолютно ничего, выдавил из себя парень в пестром костюме и отвернулся.
Вышибала заведения, угловатый мужчина в незаметном темно-синем костюме, стоял за Стоуном, готовый вмешаться, если это будет необходимо. Джонс соскользнул со своего табурета и стоял, готовый к бою.
Ничего, кроме тихих всхлипываний девушки в углу не было слышно.
Один из студентов, сидевших по соседству с Дэвом, встал, чтобы получше разобраться, что же, собственно, произошло. За ним встали и другие. Один из нихсильный высокорослый парень, посмотрев на своих друзей, произнес:
Смотрите, этот жирный боров избил девушку, голос его звучал скорее удивленно, чем возмущенно.
Он оставил нишу и направился к Максу Стоуну.
Но он не дошел. Джон перехватил его на полпути, уткнувшись плечом ему в грудь, затем взял его за предплечье и оттолкнул к нише.
Куда лезешь? Героя из себя корчишь, да? сказал Джонс, отступив на несколько шагов и сжав кулаки.
Между тем два официанта уже занялись юношей, усадили его в кресло. Он, правда, сопротивлялся, но это ему не помогло. Его лицо побелелоот злости? От страха?
Один из официантов тихонько предупредил:
Будь осторожен, парень! Это же Макс Стоун. Макс Стоун, тебе ясно? Не лезь в дела, которые тебя не касаются!
Но ведь он избил девушку, возмущенно сказал парень высоким, дрожащим голосом.
Хорошо, хорошо, сказал официант, пусть он ударил ее. Он может делать все, что захочет, это тебя не касается. Официант посмотрел на Джонса и криво усмехнулся:Вообще они неплохие парни, только немного несмышленые, волнуются по пустякам.
Джонс подошел почти вплотную к их столику:
Отвыкни от таких штучек, с угрозой в голосе сказал он юноше. Так будет лучше для тебя самого.
Дэв Бэньйон медленно поднял голову. Джонс стоял всего в нескольких шагах от него и его слова отдавались в голосе Дэва.
«Держись», сказал он себе, и губы его двигались, как будто бы произносил молитву. Он узнал Стоуна, босса Западной Филадельфии, стал свидетелем спора, поводом для которого было плохое настроение Стоунатому не терпелось выместить на ком-то свою злобу. Увидел он и Джонса, неразговорчивого, любящего показать свою силу человека, тень Стоуна. Его хлебом не корми, дай подраться.
Бэньйон вновь ощутил, как в нем закипает бешенство, как могучим потоком заполняет все его естество чувство гнева. Вновь он внимал словам Джонса, звучащим резко и презрительно:
Не стоит, понимаешь, парень. Не ершись, так будет лучше для тебя, если хочешь жить, понятно? У тебя еще молоко на губах не обсохло
Ножка бокала хрустнула в руке Бэньйона. Он встал в проходе между двумя нишами.
Алло, Джонс! позвал он.
Джонс вздрогнул. Его губы плотно прижались к сильным зубам. Ошеломленно уставился он на Бэньйона, равнодушнонеприветливое выражение сразу исчезло с его широкого лица.
Советую и тебе не вмешиваться, ясно, Бэньйон? губы его скривила улыбка. Тебя это не касается.
Дэв Бэньйон схватил его за отвороты пиджака и подтянул сопротивлявшегося Джонса к себе:
Тогда скажи, что меня касается! он произнес это тихо, с дрожью в голосе, грозно и сурово. Скажи, что касается меня!
Джонс провел языком по пересохшим губам и попытался поймать взгляд Дэва.
Я Что я должен тебе сказать, Бэньйон?
Кулаки Бэньйона еще крепче сомкнулись на отворотах пиджака. Он медленно поднял руку, так что Джонс мог стоять только на цыпочках.
Ты достаточно хорошо знаешь меня, сказал он таким голосом, что все в баре услышали его. Ты знаешь, что мне лучше ничего не говорить!
Он повернул Джонса и толкнул его к противоположной стене бара.
Так, постой здесь и веди себя спокойно, в этом твой единственный шанс. Ясно? Единственныйне забудь!
Он бросил в его сторону короткий взгляд, а затем прошел к Максу Стоуну, медленно чеканя шаг и спрятав руки в карманы. Лицо его под мокрыми еще от дождя полями шляпы было холодным и невыразительным.
Ну, Стоун, сказал он, с девушками ты не церемонишься, а?
Стоун многозначительно посмотрел на Дэва. На лице его отображалось нечеловеческое напряжение, он побледнел, осознав, что в помещении наступила зловещая тишина, грозившая взрывом. Макс знал, что Дебби была здесь и наблюдала за нимнеужели он на ее глазах смирится и позволит оставить себя в дураках? Он собрал все свое мужество и пробурчал:
Не ошибись, Бэньйон! Не стоит при мне разыгрывать из себя героязапомни!
Так, значит, ты думаешь, что с девушками можно быстро справиться, да? И сразу в кусты, когда видишь перед собой мужчину? Ты ведь очень скор на руку, да?
Дебби сидела у бара и улыбалась, наблюдая за обоими мужчинами. Она подперла рукой подбородок, покачивая ногой в золотых босоножках на высоком каблуке. Еще никогда она не видела, чтобы кто-либо разговаривал так с Максом Стоуном. Ей казалось это интересным и совершенно новым.
Вышибала, стоявший за Стоуном, неуверенно посмотрел на Бэньйона, он вдруг вспомнил все, что поговаривали о нем. Медленно и как-то незаметно он исчез.
У Стоуна застряли в горле слова, которые он только что хотел сказать. На лице у Бэньйона было нечто, что взывало к осторожности. Он вдруг почувствовал неприятную пустоту в же-дудке. Все произошло чересчур быстрогде же торчал Бэньйон, что он его не приметил раньше? Парень точно с неба свалился
Жаль, Дэв, действительно жаль, но я не знал, что ты сорвались с его губ бессмысленные слова.
Бэньйон снова взял себя в руки. То был результат борьбы, более ожесточенной, чем против Джонса и Стоуна, но он выдержал борьбу с самим собой и был теперь бледен, но спокоен.
Убирайся, Стоун, с трудом переводя дыхание, сказал он. Да побыстрее, пока жив! Убирайся!..
У Стоуна медленно опустились руки, они висели плетьми, касаясь швов на брюках. Он бросил быстрый взгляд вокруг, затем повернулся и пошел к двери.
Бэньйон обернулся к стене, где все еще стоял Джонс:
И ты тоже! сказал он.
Джонс, могучий Джонс, быстро прошел мимо бара к выходу. За обеими захлопнулись двери.
Дэв Бэньйон оказался один в центре помещения. Он не слышал нервного смешка, облегченных вздохов, не сознавал, что во всех уголках неожиданно начались напряженные переговоры, что всюду звенели боклалыон стоял и смотрел на свои руки, которые нечеловеческим усилием сумел удержать от чего-то страшного
Снова огляделся. Рядом с ним стоял хозяин бара. Медленно, очень медленно упорядочивались его мысли.
Я должен за полбутылки виски, вдруг произнес он, отвлекшись от своих мыслей.
Ах, что вы! Не будем об этом говорить, возразил тот, потирая холеные руки.
Он проводил Дэва до двери.
Дэв, то, что произошло сегодня вечером, мне неприятно! Поверь! И не думай, что меня устраивают все, кто приходят сюда через эту дверь. Но я вынужден пускать их, даже если от них смердит за милю!
Бэньйон испытывающе посмотрел ему в лицо:
Понимаю, спасибо! Кстати, прошу тебя, дай выпить и тому молодому парню и передай ему от меня, что он правильный парень! Сегодняшние ребятазавтрашние мужчины, не забывай!
Конечно, Дэв, ты прав!
Бэньйон пошел по тротуару, наклонив голову и плечи навстречу ветру. Было полчетвертого утра. Улица Маркет-стрит была пустынна, только одинокий матрос, обняв девушку, шел по направлению к метро. Ветер поднимал обрывки бумаги, увядшие листья.
Вдруг он услышал за собой чьи-то торопливые шаги, стук высоких каблуков. Обернувшись, остановился. Его догоняла красивая блондинка в дорогой шубе из норки.
О боже! Какие у тебя длинные шаги! сказала она, запыхавшись.
И все же ты меня догнала! возразил он. Что тебе от меня нужно?
Странный вопрос! Хочу поговорить с тобой, сказала она. Я Дебби Уорд, если это тебя интересуетподруга Макса Стоуна. Но сейчас он забыл меня, как некоторые мужчины забывают где-нибудь свое пальто или шляпу.