Когда авангард колонны уже скрылся за поворотом, Алонсо, находившийся в арьергарде, только что вошедшем в прохладный воздух ущелья, услышал впереди странный шум. Дав войскам команду остановиться, Алонсо вслушался и подозвал к себе Фернандо. Но сбившийся строй не позволил колонне сразу остановиться: передние ряды не сразу поняли команду, задние продолжали напирать, лошади отказывались слушать седоков. Вмиг войско превратилось в плохо управляемую хаотичную массу.
Между тем шум впереди нарастал и превращался в явные звуки приближавшейся битвы. Через несколько мгновений вершины стен ущелья, казавшиеся пустыми, превратились в движущуюся массу вооруженных людей, которые с громкими криками бросали в находящихся внизу воинов свои нехитрые, но эффективные в такой ситуации орудия: камни, стволы деревьев и, конечно же, копья из заостренного дерева.
Происходящее казалось Алонсо страшным сном, он как будто попал в воображаемые битвы своего детства, даже копья гуанчей были похожи на его детское оружие. Но только в детских фантазиях он всегда выходил победителем, а сейчас его войско таяло на глазах, и он не знал, как этому помешать. А из-за поворота уже неслись гуанчи, добивавшие копьями оставшихся в живых солдат на земле. Быстро расправившись с авангардом, они разбрасывали в стороны перемешавшуюся массу людей и лошадей. Возглавлял их молодой воин, который ранее приезжал к Алонсо вместе с менсеем Бенкомо.
Из оцепенения Алонсо вывел Фернандо, резкими движениями стаскивавший с него красный плащ командующего.
Уходи, Алосно, и уводи арьергард из ущелья, остальных нам не спасти. Сейчас гуанчи бросят все силы на то, чтобы поймать этот красный плащ вождя, это даст тебе немного времени.
А что будет с тобой?
Не волнуйся, я умею общаться с гуанчами, смогу обеспечить себе плен вместо смерти. Ты должен спастись любой ценой, только ты сможешь закончить начатое дело.
Не дожидаясь ответа, он бросился в переплетенную массу человеческих тел, криков и крови. Алонсо собрал остатки арьергарда и быстрым маршем покинул поле боя, оставив позади шум битвы. Как во сне он добрался до Санта Крус, погрузил войска на суда и взял курс на Гран Канарию.
Преемник Педро де Вера принял его в своем имении, хотя до него уже дошли известия о катастрофе на Тенерифе. В его чертогах царили спокойствие и уют, он не только не был обижен на Алонсо за то, что тот отобрал у него первенство в завоевание островов, но, наоборот, испытывал благодарность за то, что избавил его от этой обязанности.
Рад видеть тебя, Алонсо, хотя предпочел бы, чтобы встреча произошла при более благоприятных обстоятельствах.
Алонсо внимательно всматривался в спокойное лицо собеседника, пытаясь понять его отношение. Осуждение он мог простить, жалостливое сочувствие никогда. Но он не увидел ни того, ни другого, только легкое любопытство.
Но не принимай близко к сердцу, это не первая экспедиция на Тенерифе, которая закончилась неудачей. Мы, правители островов, должны держаться вместе и помогать друг другу. Кстати, сеньора Инеса Пераса, извечная правительница островов Фуэртавенутра и Лансароте, была немного обижена тем, что ты не слишком стремишься общаться с ней. А она со своей стороны была готова помочь тебе людьми и деньгами в завоевании островов, без какого-либо интереса, просто по-соседски.
Несмотря на напряжение последних дней, Алонсо невольно улыбнулся, на мгновение почувствовав себя в сонной атмосфере сообщества провинциальных дворян. Но он понимал, что любая помощь будет ему сейчас необходима.
Я буду благодарен сеньоре Пераса за любую помощь, обязательно побываю у неё. Но сейчас, в первую очередь, я должен посетить Герцога Медина-Сидонии.
Ты прав, поддержка Герцогаэто самое главное, я распорядился держать твои суда в полной готовности, ты можешь отплыть в любой момент.
Когда Алонсо прибыл в замок Герцога, ему пришлось ждать несколько часов, несмотря на то, что он накануне сообщил о своем ожидаемом визите. Советники Герцога сообщили, что его возвращение с альмадрабы, ловли тунца, задерживалось. Но Алонсо предпочел дождаться Герцога, чем согласовывать аудиенцию в другой день.
Герцог вошел в комнату стремительно и энергично, все еще находясь под впечатлением от морской охоты. Увидев Алонсо, он широко улыбнулся.
Рад тебя видеть, Алонсо, надеюсь, что ожидание тебя не слишком утомило.
Ну что Вы, Мой Герцог. У меня было время успокоить нервы и подумать о нашем будущем разговоре.
Славная была охота сегодня. Я не разделяю твоего скептического отношения к альмадрабе. По моим ощущениям, наша морская охота ничем не уступает лесной охоте северных грандов, а возможно она даже ярче и насыщенней. Как ты знаешь, когда в перекрытом сетями проливе тунец формирует свое войско, в которое мы спускаемся с одним кинжалом, чтобы двумя точными ударамипод жабры, и в бок, победить двухметровую рыбу, то шанса на вторую попытку мы не имеем, удар её хвоста бывает смертельным. Недаром, арабское слово альмадраба означаем место, где идет борьба. Сегодня я был в числе тех, кто был в воде и сражался с рыбой.
Алонсо терпеливо слушал наполненные возбуждением слова Герцога, но, по-прежнему, азарт альмадрабы был ему не понятен.
Я просил своего художника написать картину про ловлю тунца, но он отказался, сказав, что не способен передать накал этого события. Но он уверен, что когда-нибудь, быть может через пол тысячи лет, на нашей земле появится художник, сила таланта и яркость красок которого позволит передать всю насыщенность охоты на тунца, энергия которой доходит до крайней степени возбуждения.
Слегка успокоившимся голосом он продолжил:
Впрочем, и твои битвы не менее драматичны. Глядя на твое напряженное выражение лица, мне хочется призвать тебя к спокойствию. Мнение Монархов по поводу ситуации на Тенерифе достаточно взвешенное. Они не рассматривают произошедшее как катастрофу, со своей стороны готовы дать тебе дополнительный шанс, но никак не дополнительные материальные средства.
Я вынужден, Мой Герцог, просить помощи у Вас.
И в этом нет ничего плохого. Я думаю, что опыт этой кампании покажет тебе, что сила нашей Короныв единстве, в объединении сильных сторон каждого. Как мне показалось, ты начинал завоевания не столько для Короны, сколько для себя: своих амбиций, своей гордыни. Сейчас вокруг тебя много людей, готовых тебе помочь и тебя поддержать. Но ты должен помнить, что ты лишь часть единой силы, расширяющей границы пространства.
Алонсо смотрел на Герцога прямым взглядом, молчанием подтверждая согласие с его словами.
Я дам тебе небольшие финансовые средства, но, самое главное, я предоставлю в твое распоряжение шесть сотен своих лучших войскветеранов Гранады. Еще войска ты найдешь на Гран Канарии. Доннья Пераса сообщила мне, что готова выделить тебе шестьсот тысяч мараведи. Но не забудь по пути из Санлукара навестить её и лично поблагодарить, иначе обида будет вечной, улыбнулся он и продолжил, и не будь так серьезен и расчетлив, Алонсо, война любит азарт.
Но, вопреки словам Герцога, именно в этой, второй, кампании действиями Алосно руководил холодный расчет, замешанный на злости. Алонсо прекрасно помнил, что веселый азарт, которым была наполнен первый поход, не принес ему успеха. Алонсо не только методично отстраивал форт, изучал местность и дороги, но и старался понять гуанчей этого острова. Он подолгу допрашивал пленных, а среди племен подкупил доносчиков, которые сообщали ему данные о событиях и настроениях, союзах и распрях. И когда, наконец, его войска были в полной готовности к походу, он, тем не менее, не спешил выступать, ожидая удобного момента. И когда он наступил, не испытывая сомнений, а только холодную решимость, идальго Хавьер Алонсо Фернандо де Луго встал с прохладного камня, которому вскоре предстояло занять свое место в стене нового форта, и пошел по дороге вдоль стройного строя своего войска, чтобы возглавить поход
Скрип двери ванной заставил Мари отвлечься от чтения. Она сидела на кровати, облокотившись спиной о подушку, поставленную вертикально, согнув в коленях ноги, на которых лежал ноутбук. Раскинувшиеся полы халата открывали её красивые стройные ноги. Она прямым и долгим взглядом посмотрела на Дена, как будто хотела что-то спросить, но не могла определиться, задавать ей вопрос или нет. В конце концов, она отвела взгляд и продолжила чтение.
Капитан Фернандо Гарсия де Кастильо без труда выдержал долгий и тяжелый взгляд сидящего на кресле менсея, перед которым он стоял со связанными за спиной руками. Кроме Бенкомо, знакомого Фернандо по встрече у Алонсо, в комнате, рядом с менсеем, находился тот же молодой сильный вождь, который тогда сопровождал Бенкомо и впоследствии возглавлял атаку на авангард колонны. Полукругом кресло обступали воины, которых Фернандо ранее не видел и статус которых он определить не мог. А в глубине комнаты расположились две молодые женщины. Одна из них, высокая и стройная, атлетичностью фигуры воплощала собой легенду об амазонках. Она, почти не отрываясь, пожирала взглядом молодого вождя, вместе с которым они могли бы составить такую красивую пару, какие бывают только в романах. Вторая, наоборот, была невысокой, миниатюрной, слегка похожей на подростка. Её длинные вьющиеся волосы ручейками струились по плечам. Со слегка ироничной улыбкой она оценивающе осматривала Фернандо, в свою очередь являясь объектом недовольного пристального взгляда со стороны одного из воинов.
Несмотря на напряженность ситуации, Фернандо усмехнулся про себя, подумав, что оказался не столько в плену, сколько в куртуазном романе. Но Бенкомо быстро развеял его благодушие. Он вертел в руках красный плащ, который сняли с плеч Фернандо, лицо его при этом было недовольным и отталкивающим. Отсутствие волос на голове не делало его похожим на доброго дядюшку, а наоборот, странным образом, придавало дополнительную суровость внешности.
Никогда не ожидал, капитан де Кастильо, что именно ты будешь тем человеком, который причинит гуанчам такой вред, сохранив жизнь слуге Гуайоты бесчестному Алонсо де Луго. Большинство тех, кто знал тебя отзываются о тебе, как о человеке чести. Но в этот раз, полагаю, дыхание Гуайоты затуманило твоё сознание. Уверен, что ты осознаешь, что за свой поступок ты достоин смерти.
Я не боюсь смерти, Менсей. Но я бы просил тебя воздержаться от оскорбительных слов. Ни одним из своих поступков я не запятнал свою честь. Я воин, и в сражении делаю все, что помогает победе моего командира. Если это идет в разрез с твоими интересами, то это вовсе не означает, что мой поступок бесчестный. Если ты считаешь, что я достоин смерти, то я готов её принять, но принять как честный воин.
Бенкомо склонил голову и погрузился в долгое молчание, опущенные вниз глаза не позволяли увидеть, что в этот момент происходит в его душе. Тишину в комнате нарушал только легкий звон браслетов миниатюрной девушки, когда она слегка поводила руками во всеобщем ожидании. Наконец Бенкомо поднял голову и обратился к молодому вождю рядом с собой:
Что ты думаешь, Тингуаро? Ведь победа над слугами Гуайоты во многом стала возможной благодаря тебе. Кроме того, ты мой брат, хоть и сводный, и твое слово для меня много значит.
Тингуаро чуть подался вперед, поведя мощными мускулами.
Я думаю, что от смерти капитана нам не будет пользы. А живой он может оказать нам помощь. Я полагаю, что мы должны взять с капитана слово чести, что если мы оставив его в живых, он не сделает попытки сбежать он нас и будет помогать нам в нашей борьбе.
Капитан вскинул голову:
Я не могу обещать, что буду помогать вам, если это будет идти в разрез с интересами Короны. Такое обещание будет предательством. Но я могу обещать, что не сделаю ни одной попытки уйти от гуанчей без их на то решения. А также, что буду способствовать тому, чтобы проблемы между гуанчами и Короной решались с минимальной кровью и смертью с обеих сторон.
Тихим и неожиданно усталым голосом Бенкомо сказал:
Пусть будет так. Мы принимаем твое слово, оставайся среди нас, а что будет дальшенам подскажут Боги.
Затем, чуть обернувшись, он обвел взглядом окружающих и остановил его на миниатюрной девушке. Почему именно на ней, для Фернандо так и осталось загадкой.
Дасил, моя Принцесса, сказал он потеплевшим голосом, распорядись, чтобы для капитана выделили жилище и питание. Ты умеешь ухаживать за больными, поэтому займись ранами капитана, ведь они получены в бою, а значит он, как воин, достоин излечения.
Затем обратился к воину, съедавшему злым взглядом Принцессу Дасил.
Дуриман, развяжи капитану руки, его слово прочнее веревок.
С недовольным видом воин подошел к Фернандо со спины и взмахом кинжала разрезал веревки, стягивающие руки, при этом оставив глубокий разрез на правой руке, окрасившейся свежей кровью. Сделал он это случайно, или намеренно, для Фернандо осталось загадкой. Увидев капающую с руки кровь, Принцесса Дасил легким шагом быстро подошла к нему, улыбнувшись, сняла с шеи незамысловатый платок и обмотала вокруг его руки. Их взгляды на мгновение встретились, но затем испуганно разбежались, взаимно испугавшись возникшей близости.
Принцесса Дацил вернулась ко второй девушке и что-то шепнула ей на ухо, поглядывая на Фернандо, после этого они вместе вышли из комнаты, жестом позвав Фернандо следовать за ними.
Раны Фернандо быстро заживали под умелым уходом Принцессы Дасил. И так же быстро росла их близость, неуклонно набирающая силу подобно ростку, пробивающемуся через скалы. Поначалу гуанчи Таоро с подозрением и неприязнью относились к Фернандо, но постепенно их отношение менялось. Сначала они перестали обращать на него особое внимание, по мере того, как его старая одежда приходила в негодность и он становился похожим на одного из них. А когда он изучил их язык, их традиции и нравы, они начали воспринимать его членом их племени.
Исключение составлял лишь воин, который поранил ему руку во время пленения по имени Дуриман, который считал себя достойным Принцессы Дасил и никак не мог смириться с тем, что огромную часть своего времени она проводит с Фернандо. Хотя по местной традиции, запрещающей мужчине и женщине быть наедине, если они не были женаты или помолвлены, компанию им всегда составлял кто-либо еще. Чаще всего это была подруга Принцессы Дасил, принцесса Гуахара, та самая девушка, которую Фернандо впервые увидел во время первого допроса у Бенкомо.
В отличие от жизнерадостной Принцессы Дасил, Гуахара редко улыбалась, была серьезной и сосредоточенной. Когда во время их прогулок Фернандо рассказывал им о далекой Кастилии, морских путешествиях и новых странах, Принцесса Дасил внимательно слушала его, широко открыв глаза, в которых горел огонь жажды приключений. В то время как Гуахара, обычно смотрела вдаль, думая о своем, изредка бросала взгляд на Фернандо, услышав знакомое имя или название.
Вскоре Фернандо узнал, что Гуахара была возлюбленной Тингуаро, молодого вождя и сводного брата Бенкомо, хотя вместе он их никогда не видел. Большую часть времени и энергии Тингуаро тратил на обустройство Асентехо, горного района, где произошла бойня войска Алонсо де Луго . Поговаривали, что вскоре эта земля станет новым менсеятом, а Тингуаро пополнит ряды менсеев. Но, вопреки ожиданиям, у Гуахары успехи Тингуаро не вызывали радости. Чем больше росло его влияние среди гуанчей, тем больше он от неё отдалялся, тем больше интриг вокруг него плелось.
В поход в горы, к вулкану Тейде, они собирались заранее. Эта мысль возникла, когда он слушал замысловатые легенды, которые ему рассказывала Принцесса Дасил. На певучем и протяжном, как бескрайние ущелья, языке гуанчей эти легенды звучали как песни. И, странным образом, все они были связаны с Тейде, или вращались вокруг него. И когда он высказал сове желание увидеть Тейде, подруги почему-то напряженно переглянулись, но не стали возражать.
Если ты хочешь увидеть Тейде, то мы будем твоими попутчиками, с непривычным напряжением сказала Принцесса Дасил.
Как мне показалось, вам не слишком понравилась моя идея?
Нравится мне это или нет, но я не отпущу тебя туда одного.
Почему? Маленькая Принцесса боится за меня? рассмеялся Фернандо
Принцесса Дасил не приняла его шутливого тона.
Это опасные места, там человек может потерять себя и исчезнуть с нашей земли.
Внезапно в разговор вступила Гуахара.
Я люблю смотреть, как просыпается Тейде с высокой горы напротив. Я знаю тропинки, которые ведут на её вершину. Если вечером мы отправимся в путь от подножия, то сможем встретить рассвет вместе с Тейде.