Ушёл в ванную. Бросил на себя угрюмый взгляд в зеркало. Рожа опухшая. Наверное, от пересыпа. Или от похмелья. Или потому что небритая. Когда рожа небритая, она кошмарно.
Побрился. Помазался лосьоном. Спирт стремительно и тошнотворно ударил в нос, вызвав раздражение и кашель.
Отхаркал мокроту в раковину. Отдышался. Снова угрюмый взгляд в зеркало. Уже не так плохо. Взял тюбик зубной пасты, выдавил пасту на щётку, щётку запихал в рот, сам залез под душ.
В душе пел песню про зайцев: «А нам всё равно А нам всё равно Косим трын-траву». Через пять минут оживлённо тёрся полотенцем, обильно благоухая ядрёным шампунем. Айс. С удовлетворением почувствовал себя человеком. И самцом.
На кухне заглянул в холодильник. Так, это чего тут? Громыхнул крышкой кастрюли. Трёхдневный суп. Жёлтый жир толстой потрескавшейся коркой смотрел недружелюбно. А это, в сковородке? Макароны. Так, колбаса, килька в томате, банка огурцов в болотного цвета рассоле, майонез, кетчуп сыр протух, кажется винегрет тоже киснет, яйца (раз, два, три восемь штук), х**ня какая-то, банан почерневший, ещё какая-то х**ня, так пива бутылка, вобла в целлофановом пакете рядом, заботливо а это? Фу, бля, нах**, нах**!.. Поспешно открыл дверцу морозильной камеры и выдрал из-под примёрзших друг к другу куриных тушек пачку пельменей.
Пока пельмени варились, отправился на балкон, попутно захватив телефон. Закурив, пощёлкал кнопками, поднёс к уху.
Алло, Санёк! Здорово. Ты как? А?.. губы скривились в брезгливой улыбке. Я? Я нормально. Вчера полдня продрых, прикинь? Пока моя вечером не приехала. А? Да, да, коротко посмеялся. Слушай, я чё-то не помню а ты когда из сауны-то свалил? Чё? Да?.. Подожди, а я, значит, раньше, что ли? Да? С кем? На такси, да?.. А этот как его?.. Серёженька, бля?.. Чё? Куда поехал?.. Куда? В «Восьмёрку»?! И чё там?.. Пи**ы не дали ему? натужно заржал. Нет? А вообще надо. А? Чё? Во дурак, бля!.. Это, Сань, а чё там за х** потом к нам подъехал? Кто? напрягся, ржач тут же осёкся. Чё? И чё? Да я ему говорю, типа, х**и ты Чё? Да пох**, е**ть!.. Сань, слышь, мы чё, блядей два раза вызывали, да? Сначала рыжую с чёрной, а потом эту выё**стую и эту маленькую такую, да?.. Чё? Да? Подожди, а ты какую? глаза заблестели лукаво и похотливо. Какую? Чё? Подожди, с выё**стой же Серёженька был Чё? Ой, да ладно! Врёт, сука!.. А негритоска тебе как? снова заржал, маслянисто так, тягуче. А? Ой, да ладно! Для разнообразия, х**и! Да пох**, е**ть!.. Чё? А, да, да!.. А я, бля она, бля, смотрю, бля, мокренькая такая, знаешь Чё? Не, ну я азиаточку тоже бы, е**ть!.. Не, да, да Чё? Конечно! Сань, а рыжая-то, бля, рыжая, помнишь?.. Не, ну ты, конечно, дурак, бля, маслянисто-тягучее закипело и подавилось. Бля, е**ть!.. Слышь, а чё в следующую пятницу делаешь? Чё? Ой, да ладно! Сань, бывает!.. Я тоже, если пережру, блюю часто. Чё? Да пох**, е**ть! Я тоже, Сань, пьяный, дурак!.. А? Ну давай, Сань, давай! Звони если чё. Давай, да, ага
Выкинул окурок, запустил телефон на кровать. Через пять минут сидел на кухне, ел пельмени с майонезом. Съел раз, два, три восемь пельменей. Рыгнул. Ещё съел раз, два, три восемь пельменей. Рыгнул. Доев пельмени, отнёс тарелку в раковину, залил водой.
Открыл холодильник, достал пиво и воблу. Долго пил мутно-золотистую пенящуюся жидкость и поедал солёный труп рыбы. Рот, бултыхая на языке солёные пузырики понемногу насыщался реальностью. Зевнул. Итак. Сколько времени? 12:08. Почесал через трусы мошонку, пошёл, включил телевизор. Экран вспыхнул торопливо и услужливо.
На месте трагедии работают спасатели и медики, возбуждённо сообщил курчавенький парень с микрофоном. Полиция опрашивает очевидцев. От официальных лиц никаких комментариев мы пока не получили. Но уже сейчас можно говорить, по крайней мере, о восьми погибших и
Рука несколько рассерженно подобрала пульт. Зевнул. Нажал кнопку.
My boy! My nice boy! запела длинноногая полуголая негритянка. I see, I hear, I know, you love me!
Короткие и яркие планы вдохновенно выхватывали пикантные части её туалета, а длинные и какие-то матовые отдавали предпочтение здоровенному негру с ослепительно белыми зубами и ослепительно жёлтой цепью на шее.
Рука вновь занервничала. Нажал на кнопку пульта, рыгнул.
Поехал маленький рыжий автомобильчик, ловко маневрируя между унылыми джипами и грузовиками. Женский голос за кадром радостно прозвенел волнующим сопрано:
Он победил серость на дорогах!
Реклама. Где пульт? Нажал кнопку, зевнул.
Раздались аплодисменты. В обширной светлой студии, на сцене, окружённой многочисленными рядами зрителей, в массивных серых креслах сидели четверо: толстомордый дядька в дорогом лоснящемся пиджаке, лысый старикан в очках, пышногрудая блондинка и длинноволосое существо неопределённого пола. Ведущий стоял с микрофоном в первом ряду зрителей возле молодого попа. Говорил поп.
Проблема в том, что душа, привыкая потакать страстям и похотям тела, понемногу насыщается их реальной природой. А природа страстей, конечно, духовного свойства. Мы должны
А почему сразу «потакать»? перебила его пышногрудая блондинка. Я не потакаю. Скажите, я разве потакаю? Я просто прислушиваюсь к своему телу. Это плохо? Вы разве не прислушиваетесь?
Прислушиваюсь, согласился поп.
Мне кажется, я понял, что хотел сказать отец Александр, вмешался лысый старикан в очках. Если человек хочет вести какую-никакую духовную жизнь или хотя бы душевную, ему приходится во многом отказывать своему телу, потому что, хотим мы этого или не хотим, уйти от собственной духовности совсем невозможноона будет или чиста, или испорчена
Что значит «духовное»? взвизгнуло длинноволосое существо неопределённого пола. Что значит «телесное»? Что значит «душевное»? У меня есть душа, понимаете? Я смеюсь, я плачу, я слушаю музыку, я читаю книги, я я иногда молюсь, наконец!..
В студии весело засмеялись, и существо обиделось:
Да, я молюсь!!! А что тут смешного?! Что, уже никто не молится?..
Да, отец Александр, объясните, пожалуйста, эти понятия, сказал ведущий. Что вы имеете в виду?
Телесный человек всё отдаёт на службу телу, ответил поп. И его смех, и его плачвсё телесного происхождения. У нас тело умное. Есть нервы, есть психика. А музыка, что же, не подразделяется на духовную, душевную и телесную? Попрыгать на дискотеке под ритмичные мелодииэто, по-вашему, духовно? Это даже не душевно. И книги также. Можно читать Евангелиеэто духовное чтение или, скажем, Достоевскогоуже душевное, а второсортные детективы и любовные романы, простите, опять для услаждения, пусть и тонких, но телесных потребностей. Душевный человек непременно осуществляет некоторый контроль над своим телом. Душаэто всегда очень сильные эмоции, это боль. Вы не станете смеяться над тем, что вам представляется пошлым, и не будете расстраиваться и плакать по пустякам. Душевный человек обладает достаточной силой, чтобы противостоять напору телесной немощи. Повторю, не чёрствостью, а именно силой. Малодушиесиноним слабости. Понятно, что и музыку вы предпочтёте сильную, и книги серьёзные. Я не говорю о хорошем или плохом, о добром или злом. Я говорю о внутренней силе человека. Все гениихоть положительные, хоть отрицательныестояли на высочайших ступенях душевной организации.
Подождите, а что же тогда «дух»? усмехнулся толстомордый дядька в дорогом лоснящемся пиджаке.
Духэто то, что Бог вдунул в Адама, согласно Книге Бытия. Это именно то божественное, которое обожествляет человека. Не человеческое. Каковы проявления духа? Самое известноесовесть. Вот и решающее отличие от души и душевности. Совесть не будет вас обманывать, не будет называть белое чёрным, а злое добрым. И совесть обмануть нельзя, чего не скажешь о душе. Её можно только заглушить, заткнуть ей рот. Духовный человекэто, по сути, бог, это то, к чему мы все в конечном итоге призваны.
Отец Александр, а вы считаете, что не бывает отрицательной духовности, подобно злым гениям с высокой душевной организацией? спросил лысый старикан в очках.
К сожалению, такое бывает. И нередко. Есть же злые духи. Злые языческие боги. «Боги язык суть бесове». Так сказал апостол Павел. Человеческая природа также не избежала этой участи. Понимаете, любой человек изначально на треть животное, на треть душа живая, на треть бог. Это как построение империи. Можно применить принцип иерархичности, который незримо присутствует во всех основах мироздания, и тогда получится строгая и гармоничная формула «дух-душа-тело». А можно слепить рукотворную империю по принципу глобализмавсё перемешать. Толерантность, демократичность, двойные стандарты. Вот вам и отрицательная духовность. Духовный коктейль. Эликсир человеческой гордости. Человекобожество вместо Богочеловечества.
Какие странные слова мы слышим! глаза ведущего выразительно округлились. Кто-нибудь что-нибудь понял? Но об этом после рекламы. Никуда не уходите.
Когда началась реклама, встал, прошёлся до окна. Что там у нас? Там у нас дождь. Посмотрел на небо. Безнадёжное. Всё в мокром и сером. Посмотрел вниз. Лужи, лужи, лужи. Люди под зонтами между луж. Машины в лужах. Всё в мокром и сером.
Возвратился, нажал на кнопку пульта, рыгнул.
Маленькая темноокая азиаточка с лицом, мокрым от слёз, прижалась к брюнету в сером костюме. Брюнет стоял спиной, и его серая спина казалась какой-то безнадёжно тоскливой.
Мой мальчик! Мой милый мальчик!.. плакала она. Я вижу, я слышу, я знаю, что ты любишь меня!..
Отстань, вырвался он из её объятий и ушёл.
Лу-Джи! Лу-Джи, Лу-Джи!.. закричала она ему вслед.
Её мокрое от слёз лицо тоже стало безнадёжно тоскливым, а этот отчаянный крик, из последних сил зовущий чёрствого и бессердечного Лу-Джи, всё более настойчиво слышался, как «лужи»: «Лужи! Лужи!.. Лужи».
Нащупал пульт где-то под задницей, нажал на кнопку и пёрнул.
Хохот. На сцене перед гогочущей гламурно-звезданутой публикой двое юношей. Оба в узких джинсиках. Оба в стильных рубашечках. Оба с пресыщенно-сладкими физиономиями.
Первый:
Вчера склеил девушку!
Второй:
А что, ей кто-то что-то порвал?
Хохот. Снова первый:
Восемьэто бесконечность.
Второй:
Восемьэто сиськи.
Первый, превозмогая хохот публики:
Хорошо. Восемьэто бесконечные сиськи.
Второй, считая девушек в зале:
Раз, два, три восемь! И всёкончились сиськи.
Хохот. Крупным планом девушка, на которой якобы закончились «сиськи». Она смеялась, вертя головой по сторонам и закрывая рот руками. В её накрашенных глазах было что-то животное.
Рыгнул, нажимая кнопку пульта, и снова пёрнул.
Футбол. Комментатор вялым, полусонным тенорком волнообразно спускался с ноты «ля» до ноты «фа», а потом поднимался обратно. Возможно, эти его манипуляции предназначались как раз для того, чтобы вялое и полусонное не обернулось вконец вялым и сонным.
И вот замена. Кто у нас уходит? это на ноте «ля», ещё ничего. Так так уходит автор гола очень нужного красивого гола, с «ля бемоль» на «соль». А кто вместо него? Вместо него всё внимание на резервного судьюдраматическое «соль бемоль» и всё, «фа». Выходит восьмой номер э-э номер восемьда, это «фа диез». Выходит опорный полузащитник э-э такой жёсткий волнорез Сергей Фасоленко, на «Фасоленко» точно «соль» там, где надо. Тренер укрепляет центральную линию, кажется, «соль диез». Ну что ж, посмотрим, обнадёживающая нота «ля» фальшиво задрожала.
Почувствовав позывы «по-крупному», поспешил в сортир. Сел на унитазс натиском, напористо, выразительно облегчился. Нос, уловив изобильное нашествие утробных газов, понемногу насыщался реальностью.
Удовлетворённо зашуршал бумагой. Итак. Надо что-то делать. Прислушался к своему телу. Чего-нибудь хочу? Спать не хочу. Жрать не хочу. Попить чего-нибудь? Чай не хочу. Кофе не хочу. Пива бы выпил, но оно закончилось. Ща бы яблочка куснуть, пое А вот это, пожалуй, хочу.
Обернулся, намётанным взором оценил «исшедшее», смыл. Ушёл в комнату и, схватив телефон, упал на кровать. Пощёлкал кнопками, поднёс к уху.
Алло, зай! Привет. Как ты? А?.. губы скривились в брезгливой улыбке. Я? Я нормально. Недавно только встал, пожрал вот, телик смотрю. А? Футбол. Чё?.. Да, да, коротко посмеялся. Слушай это зай чё делаешь? А? Чё? Подожди, а сколько времени? Полвторого? А, ну понятно Мать ничего вчера не сказала, что ты поздно пришла? Да? натужно заржал. Чё? Слушай это Чё? Кто звонил? напрягся, ржач тут же осёкся. И чё сказал? А?.. Ой, да ладно!.. Зай, ну, зай Мы в сауне с пацанами были Чё? С Серым и Саньком. Нет, нет, зай, ты чё? Говорю, с пацанами были Чё? Ну, пивка немного попили А? Да так, потрепались Да, конечно, зай!.. Слушай может, приедешь, а? Зай скучаюглаза заблестели лукаво и похотливо. Чё? Зай, очень, зай А ты? Да? снова заржал, маслянисто так, тягуче. Уже мокренькая стала? А? Я вообще уже на изготовке. Чё? Я тоже конечно Зай, ну чё, приедешь, а, зай? маслянисто-тягучее закипело и подавилось. Бля, ебать!.. Ну хорош тебе, зай! Когда приедешь-то? В пять? А чё так долго-то? Чё? Ну ладно Слышь это Даш, привези пивка А? Не, ну, Даш, ну, зай А? Ну, зая! Да отдам я тебе деньги! Ну, сколько-сколько Парочку хоть! Себе тоже возьми И чипсонов каких-нибудь возьми. А? Да, жду Давай, да, ага!..
Сходил на балкон покурить, вернулся, сел за комп. Телевизор оставил включённым для фона. Что-то свербящее-внутреннее, уязвляясь всеми этими мигающими картинками, комфортными, неоскудевающими звуками, невещественным присутствием необъяснимой полноты, понемногу насыщалось реальностью.
Нет ничего хуже тишины, когда не работает телевизор, не включен компьютер, не гудит холодильник, если вечером не горит свет, если ночью за окном не ездят машины. Тишина даже хуже воскресенья, потому что в воскресенье можно включить телевизор и компьютер, а в тишину ничего нельзя включитьчто-то свербящее-внутреннее не принимает мигающие картинки, пугается ими, отталкивает комфортные звуки, из-за чего они начинают тускнеть и оскудевать, а невещественное и спасительное присутствие необъяснимой полноты внутренне невыносимо свербит и оборачивается безвыходно-убийственной пустотой. Поэтому надо всячески избегать тишины, чтобы спасти реальность и понемногу насыщаться ею.
Итак. Что тут у нас? Тут у нас Яндекс. Новости: «Тела ещё восьми погибших обнаружили после теракта в Москве», «Путин требует срочно идентифицировать фрагменты тела смертника», «Телохранитель известной правозащитницы избил девушку в ночном клубе», «В Госдуме фракция ЛДПР предлагает захоронить тело Ленина», «Новый скандал в США из-за телесных наказаний в тюрьмах». Надпись под строкой поиска: «Например, эрогенная зона».
Почесал мошонку через трусы и ввёл в поисковике: «Порно онлайн». Нашлось 30 миллионов ответов. Тыкнул куда-то. Повылазили копошащиеся, будто черви, картинки видеороликов. Глаза опустились сверху вниз вместе с колёсиком «мыши», собирая по ходу наиболее бросающееся и копошащееся: «Показала брату свою мокрую», «Ненасытная негритянка не смогла отказать», «Опытная путана дала на зоне всем», «На вечеринке в клубе затеяли оргию», «Лена устроила скандал с мужем и пригласила друзей», «Симпатичная азиаточка долго не соглашалась», «Телохранители изнасиловали свою молодую начальницу прямо», «Жесть! Любительское видео девушки и восьми мужиков!». Нетерпеливо щёлкнул на последнее.
На большой кровати, покрытой розовой простынёй, лежала голая девушка-блондинка с неразвитыми девичьими формами. Вокруг её ложа стояли раз, два, три восемь дядек.
Первыйздоровяк с рыжей бородой, похожий на викинга, с пивным животом. Перед ним лысый обрюзгший старпёр лет шестидесяти, взволновано и даже несколько злобно дёргал рукой под пузом. Третийтакой типичный англосакс, интеллигентный, респектабельный, подтянутый, жизнерадостный, современный, не хватает только какого-нибудь смокинга и жвачки во рту. Дальше какой-то замученный и усталый негр с таким же усталым и замученным, совсем не негритянским фаллосом. Пятыйс другого края кровати, темноволосый с проседью, с беспечным, почти отстранённым выражением лица. Шестой повернулся к камере своей плечистой загорелой спиной и сосредоточенно мастурбировал. За ним выглядывал, пожалуй, самый молодойжилистая каланча лет тридцати пяти. Восьмой, невзрачный типок, держался обеими руками за внушительную спинку кровати и улыбался. Впрочем, они все улыбнулись на камеру. Некоторые сказали: «Hi!».
Hi! вымолвила тихим и, кажется, стеснительным голоском девушка. My name is Dasha. I am from Russia.
Дядьки обступили её со всех сторон, часть влезла на кровать. Она схватила первый сунутый ей в лицо орган и затащила себе в рот. Помусолила, отпустила. Взяла другой. Помусолила, отпустила. Третий. Ещё один. С негром возилась долго. Чмокала, исхитрялась. Никак. Брезгливо и тягостно отпустила. Негр принялся за своё «хозяйство» сам. К телу подпустили старпёра. Она взяла его печальный орган и покорно затащила себе в рот. Печаль с органа просочилась на её лицо и, соединившись с обретавшейся на нём тягостностью, стремительно превратилась в страдание.