Народ в автобусе попритих. «Кавказская пленница», похоже, несколько утомила. Заразительный хохот студентов сменился короткими натянутыми смешками. Люди постарше задремали. Где-то далеко в начале салона капризничал ребёнок, его мамаша совала ему попеременно то игрушки, то сладости, то бутылочку, то соску, но всё тщетно. Где-то рядом раздражающе громко храпел один из мужиков рабочего вида.
Эффектная девушка оторвалась от окна и от нечего делать пыталась прочесть надпись на унылом чёрном пакете своей соседки. Прочесть не смогла. Что-то по-немецки. Неблагозвучное. Похожее на войну. Что-то грубое и страшное. Как и сама эта соседкатёмная и нелюдимая. Чужая. Чуждая. От чуждости которой явственно веяло холодом и непонятным превосходством. Внутренней силой. Кто она? Кто она, эта девушка в уродливом, агрессивном, воинственном хиджабе?
«Я буду в раю! твердила себе нелюдимая. Я воин Аллаха! Я буду в раю!».
Братья из Африки помогли собрать кавказским шахидам оружие возмездиясмертоносные пояса. Они назвали их по-немецки «Der Rüstung der Eifersucht», что значит «доспехи ревности». Ревностькачество праведных людей. Так сказали верные Аллаху братья из Африки. И добавили инструкцию: «Один пояс наденешь под хиджаб, другой спрячешь в пакет. Сигнал с твоего телефона приведёт в действие оба, ревности для Аллаха много не бывает».
Девушка вынула телефон. Сжала его в холодной скользкой ручке. Не по-женски, а по-детски маленькой ручке с обгрызанными ногтями. Не по-детски, а по-женски острые зубы изгрызли эти ногти. «Аллах акбар», прошептала она отчётливо, так что эффектная девушка на соседнем месте повернулась в её сторону с широкими от ужаса глазами, и твёрдо нажала на кнопку вызова.
Случай
Высокий, нескладный юноша с беспечно взъерошенными золотыми кудрями и такими же беспечными игривыми глазками, бесцельно шатаясь по улицам, случайно повстречал приятеля из соседнего района.
Здорово, Рыжий, хмуро протянул тот руку.
Юноша тоже нахмурился. Его детская беспечность вмиг куда-то улетучилась, уступив место по-взрослому обстоятельной важности.
Ноги, обутые в модные кроссовки, сами собой расползлись более чем на ширину неоформившихся плеч. Руки вальяжно полезли в карманы куртки и извлекли оттуда по очереди пачку дорогих сигарет, по-видимому, стоивших ежедневного родительского пособия, и прозрачную китайскую зажигалку с покорёженным пламегасителем.
Деловито прикурив, юноша сплюнул и наконец-таки пожал протянутую руку приятеля.
Здорово, Мишань.
Куда идёшь? Как сам?
Да нормально. Решил прогуляться. А ты?
Хмурое лицо приятеля ещё более помрачнело.
Предки достают. Задолбали уже орать.
А чё такое?
Да набухался вчера
Бывает, юноша со знанием дела усмехнулся. Поорут и перестанут.
Ага. Так ведь ещё и сестра, сучка, с ними заодно! Как будто сама не гуляла в своё время! Больше предков развыступалась, жизни учить начала! Я еле стерпел, чтобы в репу ей не дать! Ну пьяный сам понимаешь
Бывает. У нас вчера тоже случай был. Брат с балкона упал.
Ого! И чего?
Да ничего. Мы же на втором этаже живём. Поцарапался об кусты внизу и всё. Обошлось.
А чё это он так?
Дурак потому что. Пьяный был. Ладно, юноша, докурив, закруглил и разговор, давай, идти надо.
Давай, приятель протянул руку.
Тот пожал её с прежней обстоятельной важностью, снова полез в карманы, вытащил телефон и тут же потерял ко всему окружающему интерес.
* * *
Мишаня со своей сестрой сидел на кухне и, хмурясь, пил чай с бутербродами. Изредка он посматривал на телевизор, возвышавшийся на необходимой ему для возвышения большой белой подставке, именуемой холодильником. Телевизор хохотал. Но Мишане не было смешно. Ему было обидно.
Чё молчишь? спросила сестра, пристально рассматривая себя в маленькое зеркальце.
Не хочу с тобой говорить.
Это почему же?
Потому же.
Сам виноват. Надо меру знатькак гулять и каким домой приходить.
Мишаня обиделся ещё сильней и демонстративно уставился в хохочущий телевизор. Но долго так сидеть было трудно и неинтересно, поэтому он снова принялся за бутерброды. Но как только они закончились, стало неинтересней вдвойне. А сестра продолжала невозмутимо пялиться в своё зеркальце.
Маш, сделай ещё бутербродов. Я что-то не наелся.
Подними свою толстую задницу и сам сделай.
Ну, Маш.
Видишь, я занята.
Ну, Маш.
Хорошо, только отстань.
Она полезла в большую белую подставку для хохочущего телевизора, извлекла оттуда колбасу, сыр и стала их нарезать на опустевшую Мишанину тарелочку. Эти манипуляции ненадолго сделали сестру более чуткой и общительной.
Что нового? Где был сегодня?
Гулял. Рыжего видел.
Какого Рыжего? Длинный такой, с волосами растрёпанными? У него ещё брат как же его?.. Витя, кажется да?
Да.
И чё?
Брат с балкона упал.
Да ты что! Витя? Насмерть?
Дура, что ли? Они живут на втором этаже. Так, говорит, рожу немного разодрал и всё.
А чё он упал-то?
Не знаю. Пьяный, говорит, был.
Ну пьяный и пьяный, а зачем с балкона-то падать? Такой сильно пьяный был?
Не знаю.
А чё он напился-то?
Не знаю. Зачем люди напиваются?
Это тебя надо спросить. Зачем ты вчера напился?
Затем. Проблемы замучили.
Сестра захохотала громче телевизора.
У тебя проблемы есть?
Да пошла ты в жопу!
Мишаня снова обиделся. Благо, теперь можно былобутерброды-то нарезаны.
* * *
Маша в перерыве между парами отправилась с подругой Светкой покурить. Заныкались подальше на заднем дворе университета, чтобы не попасться на глаза знакомым преподам. Нельзя перед преподами портить репутацию хороших девочек. Это может дорого стоить на сессии.
Светка достала из своей элегантной сумочки элегантную тоненькую пачку с элегантными тоненькими дамскими сигаретами и, брезгливо закурив, элегантно выпустила дым.
Маша всегда завидовала подруге из-за этой её элегантности. Но, втайне завидуя и раздражаясь, не скупилась на комплименты. Сегодня Светка пришла в универ в новой элегантной курточке, и это нельзя было не отметить.
Классная курточка, отметила Маша. Где купила?
Да тут недалеко, в обыкновенном магазине, прикинь, Светка сделала брезгливую мину. Сама не ожидала. Зашла просто так. Смотрю, висит. Померила. Прямо на меня, прикинь. Покрутила, покрутила, да и взяла. А ничего вроде, да? Похожу пару недель в ней, пока не надоест.
Ничего. Мне нравится, вздохнула Маша с тайной завистью и тайным же раздражением и назло подруге перевела тему. Как там у тебя с Серёжкой?
Сергей вчера пришёл ко мне пьяный, прикинь, брезгливая мина Светки стала ещё брезгливей. Ни стыда, ни совести. Знает же, что я пьяных не переношу.
И чё он?
Приставал, как всегда.
А ты?
Я сказала, чтобы он пьяный больше ко мне не приходил. Мало ли что может произойти.
Ага, может. Тут недавно один пьяный чудик с балкона упал.
Да? Кто это?
Ты не знаешь, наверно. Недалеко от меня живёт. Витя Правдолюбов.
Нет, не знаю. И что? Насмерть?
Нет, повезло, что не высоко падать пришлось. Хотя так-то больно ударился. Головой прямо. Повреждения себе нанёс, но обошлось на этот раз.
А чё он падать-то вздумал?
Я не знаю. Напился Как у всех, наверно Проблемы замучили.
Понятно, Светка брезгливо выкинула окурок и, достав из своей элегантной сумочки влажные салфетки, элегантно вытерла тоненькие пальчики с элегантными длинными ноготками. Мне тоже иногда совершенно не хочется жить.
Тут Маша увидела знакомую преподавательницу. Та, завернув за угол университета, задумчиво курсировала в сторону отдельно стоящего корпуса научно-методического отделения.
Пошли скорей, а то вон, смотри, Скорлупа идёт!
Но Светка не умела ходить одновременно элегантно и быстро и миновать знакомую преподавательницу не удалось. Прямо на неё и напоролись. Вернее, она на них напоролась.
Здравствуйте, девочки! проскрипела Скорлупа уже давно немолодым голосом. Что это вы не на занятиях?
Здрасте Мы простозаволновалась Маша.
Мы в библиотеку ходили, произнесла Светка с достоинством и элегантностью.
Это хорошо, похвалила Скорлупа. Хорошие девочки.
На этом и разошлись. Преподавательница, кажется, в библиотеку, а хорошие девочки, вдохновлённые никотином, на следующую пару. Репутация не пострадала.
* * *
Светка лежала на большой родительской кровати в скомканных ароматных простынях, обнажённая и трепещущая, в объятьях своего бойфренда Серёжи.
Элегантно запрокинув ножку ему на причинное место и с нежностью поглаживая скудную растительность на его массивной голове тоненькими пальчиками с элегантными длинными ноготками, она сюсюкала немного капризно, но женственно и соблазнительно:
Ну, Селёженька, почему ты пьёшь? Я за тебя пележиваю, думаю всё влемя, волнуюсь!..
Он, большой и основательный, одной своей, тоже большой и основательной, рукой прижимая к себе хрупкое Светкино тельце, а другую запрокинув под массивную голову, блаженствовал, тяжело и сладостно дыша. Аромат простыней терзал его обоняние так настойчиво и неистово, что и не понятно, от чего опьянение было большеот двух литров пива в баре перед свиданием со Светкой или от Светкиных же запахов.
Не переживай, лапуля, пробасил «Селёженька». Понимаешь, я человек в себе уверенный и немного алкоголя, чтобы снять напряжение, мне не повредит. Я же не нажираюсь как свинья. Я меру знаю.
От тебя из-за этого плохо пахнет, не отставала Светка.
От меня и не должно хорошо пахнуть, снисходительно улыбнулся он. Я же не гей. Я мужик. А мужик, сама знаешь, не должен особо за собой следить. Это женщины. Вот ты у менямолодец! За собой следишь. Элегантная такая, женственная.
Всё равно, Селёженька, когда человек выпьет, он себя не до конца контролирует.
Да ладно уж. Я себя всегда контролирую. Просто, понимаешь, всякие проблемы там, пятое-десятое, надо же как-то расслабиться.
Ага, вот и проблемы Машка сегодня рассказала, что один парень из-за этих самых проблем с балкона прыгнул. Выпил и прыгнул. А не выпил бы, то и не прыгнул бы
Это кто же там у неё прыгнул?
Витя какой-то Правдолюбов.
Я знаю одного Витю Правдолюбова из того района. В технаре вместе учились. И чё? Насмерть?
Да нет, обошлось. Машка сказала, что невысоко там. Просто покалечился.
Вот Витя дурак! С какого этажа-то?
Не знаю. Но невысоко Может быть, с третьего или с четвёртого
Да-а! Серёжа задумался. Ну и дела!.. А мне ведь кто-то вроде говорил, что у Вити какие-то там проблемы С бабой какой-то у него вроде проблемы были Или не у него Ну и ладно, хорошо, хоть живой. Но всё равно дурак Витя!.. Из-за бабы себя гробить
Он просто выпил. Не выпил быне прыгнул бы, я уверена. И ты не пей, Селёженька, а то мало ли что может быть!..
Да я не прыгну, лапуль! засмеялся он. Я что, дурак? Тем более из-за бабы
Светка вдруг напряглась, и её немного капризный, но женственный и соблазнительный голос потяжелел.
Ты из-за меня бы не прыгнул?
Серёжа опешил:
Ты чего это, Свет?
Ничего. Просто ответь, Серёж: ты бы прыгнул из-за меня или нет?
Он вздохнул и ответил:
Из-за тебя бы прыгнул, лапуль. Но я надеюсь, мне не придётся этого делать. А, Свет?
Я тоже надеюсь, с загадочной и элегантной холодностью произнесла она.
Его это мгновенно расстроило.
Ладно, мне пора. Ещё пару кружек на грудь приму. А то родители твои, Светка, скоро припрутся.
Но Светка его удержала.
Не скоро. Они в гостях сегодня, она элегантно убрала ножку от причинного места с тем, чтобы элегантно положить туда ручку. Давай ещё разочек, Селёженька. Я хочу
Он, оторвав своё большое и основательное тело от ароматных скомканных простыней, с тяжеловесностью уверенного в себе человека погрузился на Светку, а она одновременно элегантно и быстро раздвинула ножки.
* * *
Серёжа выпил, наверное, уже не меньше семи или восьми кружек и твёрдо собирался отчалить из бара восвояси, оставив свою шумную компанию сиротливо поглощать пиво без себя, уверенного в себе человека, большого и основательного, а потому нужного в разных непредвиденных пьяных обстоятельствах, но его остановил неожиданный звонок.
Звонил старый приятель.
Да, алло!
Здорово, Серый! голос приятеля прозвучал в ухе навязчиво и чуждо. Как дела? Узнал?
А как же, Лёнчик, узнал. У меня всё нормально. Работаю все дела бабло зарабатываю, ага. Вот пивасиком решил побаловаться вечерком. А ты как?
Да я тоже вроде ничего. Вот решил позвонить, проведать, что да как. Слушай, может, встретимся как-нибудь, посидим, пообщаемся?
К навязчивости и чуждости в ухе Серёжа немного привык, но тут голос приятеля как-то озадачил.
Да Да я не против так-то. Можно Как-нибудь Созвонимся тогда.
Хорошо, созвонимся. Наших, технарских, кого-нибудь видел?
Нет, не видел никого. А ты?
Я тоже. Так, кое-что слышал
Серёжа вдруг оживился и торопливо пробасил:
Слушай! Витю Правдолюбова помнишь?
Ну?
С балкона прыгнул.
И чё? Насмерть?
Не, живой. Хорошо, невысоко было. Там то ли третий, то ли четвёртый этаж
Насколько я помню, у него на пятом этаже квартира.
Ну, может, и пятый. Я точно не знаю, мне люди говорили. Короче, повезло. Покалечился, но живой.
Да, повезло. А чё там, ноги поломал?
Да я не знаю. Поломал, наверно. С пятого этажа-то упасть!.. Там всё, что можно, поломаешь.
А чё это он вдруг?
Да чё!.. Проблемы. С бабой у него вроде чё-то Кто-то говорил мне Из-за баб всё говно. Кинула, поди, какая-нибудь сука. Они, бляди, не думают, когда говно пацанам делают!
Всё равно дурак Витя. Из-за бабы себя гробитьпоследнее дело. Чё, других, что ли, нет? Пошёл бы, другой вдул, и ноги целы были бы и суку ту забыл бы.
Да он просто пьяный был, говорят. Не контролировал себя. В башку стукнуло, он и прыгнул.
Да, попьяни чего только ни сделаешь. Ладно, давай, Серый! Созвонимся тогда, посидим, выпьем, пообщаемся.
Ладно, созвонимся как-нибудь. Давай, много не пей!
Серёжа сунул телефон в карман и так обрадовался окончанию тревожившей его всё это время навязчивости и чуждости, что на радостях заказал ещё кружку. А потом ещё одну. И домой в этот вечер пришёл, что называется, на рогах.
* * *
Лёня по прозвищу Бес, молодой человек приятной и располагающей к себе наружности и по совместительству охранник в небольшом супермаркете, откровенно скучал на рабочем месте.
Немудрено, всё ж таки ночная смена. В ночную смену рабочее место представляло из себя стул между двух автоматовбанковским и для оплаты мобильной связи.
До двух часов Бес ещё как-то держался, прошёлся раз десять по залу, потрепался с девчонками на гриле. К трём, когда покупатель стал немногочисленным, в немногочисленности же очень приметным, а в приметности однообразным, получать от работы «удовольствие» стало невмоготу.
Тогда он прибегнул к обычному для себя развлечению в это время сутокстал домогаться к девушке на кассе. Собственно, поэтому его и прозвали Бесом. К женскому полу он питал нескрываемую слабость, в которой с годами и опытом народилась внушительная сила обольщения.
Обольщение строилось на простоте, обходительности без излишнего пиетета и тонких психологических пассажах. Всё это в глазах обольщаемого женского пола работало так эффектно и безотказно, что лишь единицы могли сохранять хладнокровие перед обходительным натиском Беса.
В этот раз предмет обольщения вызывал особенный интерес. Юлечка пришла трудиться сюда недавно и поначалу заняла позицию «хладнокровной единицы».
На обыкновенный и рядовой Лёнин бесовский прилог она ответила сокрушительным «Леонид, что вам надо?», что на литературном бы звучало как «ах, оставьте ваши глупости!», но Бес на то и Бес, чтобы глупости претворять в разумнейшее времяпрепровожденье.
В другой раз он зашёл с противоположного угла. Юлечка сказала что-то типа «я замужем и вполне счастлива в браке», что его только раззадорило, так как вслед за этой фразой нередко падали самые неприступные крепости. И правдас чего это она вдруг стала отчитываться о своём семейном положении? И что ещё страннеедобавлять двусмысленную ремарку о счастье? Можно подумать, что иносказательно, как бы без одежды, фраза сообщала следующее: «О, если бы я была не замужем, тогда или меня что-то не устраивало с мужем, тогда но меня всё устраивает как бы».