Мальчишки бросились в разные стороны.
«Задавит, задавит», стучало в голове у Глебова, пока он, не разбирая дороги, мчался по лагерю. Он таранил кусты, чудом избегая столкновения с деревьями. Споткнувшись о корень, Васька кубарем вылетел к обрыву.
На него надвинулся черный крестему все-таки удалось оторваться от своего основания и перелететь через болото. Васька открыл рот в немом крике и кинулся головой в речку. Над его пятками что-то прошуршало.
Как назло, в том месте, куда прыгнул Глебов, речка была совсем мелкой. Васька проехался пузом по колючему песку, носом пропахав бороздку. В рот попал песок. Ужас, накатывающий сзади, поднял его на ноги и толкнул вперед. Отмахиваясь, как от комаров, от налетающего на него сзади чего-то страшного, Глебов мгновенно пересек речку и залез в густые кусты.
Здесь Васька вспомнил о притаившихся на этом берегу безглазых недостроенных зданиях. Он вжался в землю, стараясь быть невидным и неслышным.
По земле гулко раздавались удары. Кто-то шел медленной, тяжелой поступью.
Глебов затаил дыхание, и тут до него дошло, что слышит он не топот, а биение своего собственного сердца. От этого ему сразу стало легко и весело.
«Вот дурак», мысленно выругался он, приподнимаясь. Страх отступил. Васька стал различать ночные звуки и шорохи. Рядом пищала птичка, плескалась о берег река, гудели провода электропередачи. Среди этих негромких звуков раздался смех, что-то звякнуло.
Глебов осторожно выглянул за угол одного из зданий. В слабом свете почти погасшего костра сидели люди. Они негромко переговаривались, что-то передавая друг другу.
При виде этих мирно сидящих в кружок фигур Ваське стало весело. Сидят же люди одни, в темноте. И ночь им нипочем, и шорохов они не боятся, и крест их не пугает, и покойница никакая их не мучает.
Потихоньку отступив назад, Глебов вышел к реке. Высоко над водой стояла луна, была она немного скособоченной.
«Еще чуть-чутьи полнолуние», про себя отметил Васька.
Отсюда крест был почти незаметен, он сливался с темной зеленью. Зато на самом обрыве четко вырисовывался силуэт сидящего человека. Невысокая худенькая фигурка болтала ножками, подставляя лицо холодному свету луны.
Васька мигнул несколько раз. Ветер зашуршал листвой.
На обрыве никого не было.
Обратно Глебов пробирался кружным путем. Хоть на душе у него было и спокойно, но он решил не рисковать и еще раз мимо креста не пошел. А то мало ли кто там сидит. Сцапает и утащит в болото. Квакай потом на илистом дне.
Бр-р-р
Он пересек Киржач в самом глубоком месте. Одежду снимать не сталона все равно была уже мокрая. Заложил большой крюк по полю, выбрался на проселочную дорогу и легкой рысцой побежал к центральным воротам. Выходить на освещенный пятачок перед воротами Васька побоялся, поэтому полез через низкую поросль, ловко вскарабкался на забор. Что там было внизу, он не видел. То ли кусты, то ли крапива.
Глебов глубоко вдохнул и оттолкнулся от закачавшегося забора Но до земли не долетел. Под ним оказалось что-то жесткое. Он почувствовал, что его несут. В следующую секунду он уже летел головой вперед из кустов.
Эй, кто там?
В сторожке рядом с воротами загорелся свет, распахнулась дверь, на пороге появилась кряжистая фигура.
Кто здесь ходит? Отзовись!
Залаяла собака.
Глебов откатился обратно в кусты, больно ударился спиной обо что-то острое. Его пальцы наткнулись на холодный камень.
И уже зная, кто может стоять за его спиной, чье это место у ворот, Васька прыгнул вперед и, стараясь не забираться глубоко в зелень, по дорожкам помчался искать свой корпус.
В одноэтажном светлом корпусе было темно, даже у вожатых не горел свет. Глебов осторожно поднялся на крыльцо, прижался лбом к стеклу двери. Сначала ничего не было видно, а потом из темноты на него надвинулось что-то белое. Он даже не понял, что это такое, приняв за собственное отражение. Но приблизившееся лицо было не его. Круглое, белесоватое, с черными провалами рта и носа, с ярко горящими глазами. Оно внимательно смотрело на него и слегка кивало.
Васька отшатнулся. Лицо качнулось в сторону и поплыло по коридору. На его месте оказалась встревоженная физиономия Щукина.
Как только он распахнул дверь, в коридоре зажегся свет, в душевой громко запели. Васька оттолкнул Серегу и побежал к палате. Но далеко не ушел.
Стойте!
Хлопнула дверь. К ребятам шел хмурый Максим.
Ты где был? прошипел Серега, пока вожатый пересекал длинный холл.
Макароны ел, огрызнулся Васька, отпихивая от себя друга.
Я-то все думал, Максим сверкнул глазами на притихших приятелей, кто это в нашем корпусе все время свет включает? А это вы, неуловимые братцы-кролики.
Чего это мы? состроил недовольную рожицу Глебов. Чуть чтосразу мы. Я только сейчас в коридор вышел.
В душевой запели, потом там что-то упало, полилась вода.
Максим прыгнул к туалету, дернул дверь.
В кабинке душевой на полу лежал небольшой магнитофон и оглушительно орал, сверху на него лилась вода. От этого вместо музыки слышались треск и писки. Неожиданно орущий аппарат чихнул и замолк.
Максим медленно завернул кран.
Так, идите спать. Завтра поговорим.
Ребята пожали плечами и послушно пошли к своей палате.
Но утром Максим с ними не поговорил.
Весь четвертый корпус разбудили не пронзительные позывные горна, а бешеный стук в дверь.
На пороге стоял вожатый первого отряда со смешным именем Платон. Был он хмурым и взъерошенным.
Твои архаровцы статую обратно приволокли? сердито спросил он стоящего в холле в окружении высыпавших из палат ребят Максима. Если они такие сильные, то пускай и несут ее обратно.
Какую статую? Ты о чем? сонный Максим ничего не понимал.
Барабанщица опять в клубе стоит!
Ну, и кто это сделал?
Максим расхаживал перед выстроившимся отрядом. Выражение лица у него было не предвещающее ничего хорошего.
Отряд насупленно молчал.
Щукин, Глебов, вы ничего не хотите сказать?
Васька исподлобья бросил взгляд на вожатого и ухмыльнулся.
«Конечно, сейчас на нас все это и повесят», мрачно подумал он.
Что ж, если никто не признается, то уносить ее обратно будете все вместе. Пошли в клуб.
Барабанщица стояла там же, что и во время концерта, в глубине сцены, на шее у нее болтался порванный галстук. Палочек и части лица не было.
Глебов протер глаза и толкнул Щукина. Тот кивнул.
Это была не она, прошептал Серега. У той, ночной, пилотки не было.
Василий вгляделся в статую. Голова у него закружилась, ему показалось, что сейчас на сцене стоит не одна барабанщица, а две, причем вторая почти совсем развалилась.
Он нервно сглотнул. Видение пропало.
Ну что, подталкивал сзади ребят Максим. Взяли, понесли. Хватит стоять! Работаем! Нам еще на завтрак идти.
Чего сразу мы? запоздало поинтересовалась Гусева, удобнее усаживаясь на грязной сцене. Может, это первый отряд притащил.
Кто притащил, я знаю, загадочно произнес Максим, глядя в потолок. Но он ведь не сознается. Так что несем все вместе.
Ничего себе! Андрюха Васильев постучал по постаменту. Тут человек десять должны были тащить, а ты говоришь, что один не сознается.
Он вчера был в ударе. Да и не один он был. Максим гневно глянул на притихших приятелей. Все, взяли!
Щука, зашептал Васька. А вдруг это те двое притащили?
Какие?
Из первого отряда. Ну, помнишь, в беседке.
Точно! Это не она! обрадованно воскликнул Серега. Ночью другая была. Помнишь? У нее еще все лицо было разбито. А эта целенькая почти.
Нам показалось. Глебов внимательней всмотрелся в статую. Здесь второй нет. Давай найдем тех, из первого отряда, и спросим. А то нам что-то много всего кажется последнее время. Те парни вчера ее видели? Видели. Вот пусть и расскажут нам все.
Ага, видели усмехнулся Щукин. Только, если мне не изменяет зрение, это не они ее схватили, а она их.
Ты хочешь сказать, что не барабанщица должна здесь стоять, а те двое?
Стали бы они здесь стоять, жди!..
Зачем же она сюда пришла?
Ты совсем больной? Не приходила она. Она же статуя! Как она ходить будет? Пошутил кто-то.
Ничего себе шуточки! Что же мы тогда видели?
Черт его знает! Я не понял.
«Нет, здесь что-то есть», решил про себя Василий, но спорить с приятелем не стал. Смысла не было спорить. Все еще было слишком уж непонятным.
Пока друзья препирались, под бдительным надзором Максима мальчишки снесли статую со сцены и поволокли на улицу.
Не туда. Притворно кряхтя и охая, ребята уже развернулись в сторону хоздвора. Несите к болоту. Мы ее утопим, чтобы доставать было тяжелее.
Не надо! Васька подбежал к вожатому. Не надо ее топить, она может обидеться.
Ты чего, Глебов, заболел? Макс отпихнул от себя напирающего подопечного. Спать надо по ночам, а не барабанщиц таскать. Тогда не будет в голову всякая чушь лезть.
Так это он?
Ваську так огрели по спине, что он покачнулся. За ним стояла Гусева и уже заносила руку для следующего удара. Глебов пригнулся. Потеряв равновесие, Гусева полетела вперед. Для ускорения Васька поддал ей под зад.
Глебов, сейчас один ее потащишь, грозно пообещал Максим.
И не подумаю!
Васька развернулся и зашагал через кусты обратно к корпусу.
Глебов!!!
Вась, ты чего? Его догнал Щукин.
Да пошли они!.. Буду я статуи какие-то таскать! Я тех пацанов лучше поищу. Хорошо, ты не видел, что барабанщица с ними сделала. А я видел. И если они ее сейчас утопят, она всему отряду головы поотшибает.
Чего ты сразу орешь? Серега потянул приятеля обратно. Пойдем скажем всем, они ее к воротам обратно отнесут. Все и закончится.
Сказал один такой. Над тобой посмеются да еще и по шее дадут. Можешь бежать и останавливать их. А яв первый отряд.
Глебов оттолкнул товарища и потопал дальше. Щукин поколебался, посмотрел в одну сторону, в другую и побежал за приятелем.
Первый отряд лениво просыпался. Несколько сонных физиономий мелькало в окнах, кто-то уже сидел на крыльце, жмурясь на раннее солнце.
Ребята забрались в беседку и огляделись. В ней не было ничего подозрительноголавочки, перильца, деревянный пол.
Птенчики, что вы здесь делаете?
На входе в беседку стоял невысокий сутулый подросток, взлохмаченная челка закрывала глаза.
Привет, мрачно начал Глебов. Нам кое-кто нужен. Они из ваших. Один такой высокий, рыжий, а второйбелобрысый, ушастый.
Ушастый? Парень нехорошо посмотрел на приятелей и ближе придвинулся к ним. Что ж, из тебя, он ткнул в Ваську, я ушастого сделаю, а из твоего дружбана, он перевел взгляд на Щукина, рыжего. Только краску возьму.
Он потянулся к Ваське. Тот лениво отклонился и повторил:
Они нам нужны. Дело есть.
Да какой ушастый-то? нетерпеливо махнул руками парень. И рыжих у нас нет.
Как нет? опешил Глебов. Совсем?
Иди выбирай. Найдешьтвой будет. Парень миролюбиво пропустил «гостей» вперед. Входите, две палаты направонаши.
Глебов равнодушно покосился в сторону хихикающих девчонок, с любопытством рассматривающих проходящую мимо «мелюзгу». Щукин сосредоточенно смотрел себе под ноги, чтобы ничем не выдать своего смущения.
Под внимательным взглядом парня с челкой друзья обошли обе палаты. Вчерашних ребят нигде не былони рыжего, ни ушастого.
Слушай, может, они были не из первого отряда? толкнул Щукин приятеля.
Вчера только они несли статую, пробормотал Глебов.
Это барабанщицу, что ли? лениво спросил парень с челкой. Ну, мы несли. Дальше что?
Второго отряда с вами не было?
Кто на это смотрел? Оттащилии ладно.
У вас здесь точно все? на всякий случай спросил Глебов. Никто не вышел?
Еще какие вопросы? сурово надвинулся на них парень.
Ребята попятились.
Посмотрим в столовой, прошептал Глебов Щукину, отступая на крыльцо.
И, как будто подслушав его слова, над лагерем раскатился звук горна. Начинался завтрак.
Наташа долго пыталась поймать «этих двух обормотов», как их успел окрестить Максим, которые никак не могли усидеть на месте. Только она ставила перед ними тарелки, как они срывались с места и бежали сначала к первому отряду, потом ко второму. А под конец зависли над четвертым.
Наташа, забери своих ненормальных, жаловалась Алла, вожатая десятого отряда. Они уже всех задергали. Вынь да положь им какого-то Колю. А у меня вообще Коль в отряде нет. Скажи, чтобы они перестали дергать моих. Они отряд перепутали. Пускай своего Колю ищут у других.
Глебов, Щукин, вы что творите? напустилась на мальчиков Наташа. Кого вы потеряли?
Наташа, неужели ты не помнишь? уже в отчаянии проговорил Глебов. Вчера, перед обедом, посылала нас искать Колю. Мы его еще у ворот нашли.
Какого Колю? опешила Наташа.
Из десятого.
Колю? Наташа нахмурилась. Нет, не помню. Ладно, доедайте и пошли отсюда. Нам на площадку пора.
Она пошла к выходу из столовой. Ребята озадаченно смотрели ей в спину.
Слушай, наконец смог выговорить Щукин, либо у нас что-то с головой, либо у всех крыша поехала. Мы с тобой этого Колю вчера искали или нет?
Искали, неуверенно протянул Глебов. Маленький такой, еще плакал все время.
Значит, его съели, а нам не сказали. Так?
Так, машинально согласился Васька. Нет, погоди, Щука. Ну, не могут они весь отряд заставить говорить неправду. Они же маленькие, кто-нибудь обязательно проговорился бы.
Не могут, согласился Серега. Значит, это у нас с головой проблема.
Глебов посмотрел на свои руки. Если с головой беда, то почему он помнит, как нес малыша к столовой? Тот был легкий и всю дорогу вздрагивал.
А может, это и не вчера было.
Все. Васька потер ладони, стирая ощущение тела мальчика. Забыли. Пошли отсюда. В тихий час надо будет выспаться, а ночью все выясним.
В отличие от ребят, которые заснули в тихий час, девчонкам не спалось. Они активно обсуждали прошедшую ночь.
Это вампир лез, авторитетно заявила Гусева, расчесывая перед зеркалом свою шевелюру. Он к Селюковой приходил. Но у нее в руках была карта, пиковая дама, вот он и не смог забраться в окно. Звал, чтобы она сама вышла. Если бы вышла, он бы ее тут же сцапал.
Ерунда. Павлова оторвалась от книжки. Это барабанщица ходит. Я слышала, как мальчишки про нее говорили: ходит, мол. Это она и была. А Наташку звала, потому что саму барабанщицу так когда-то звали.
Кто это барабанщицам имена дает? с сомнением покосилась на Катю Селюкова. От всех этих разговоров ей становилось не по себе.
Ее с кого-нибудь делали. С девочки. Эту девочку и звали Наташа.
Ой, народ! Гусева развела руками от грандиозности своей догадки. А вдруг это та самая девочка, что убили перед постройкой заброшенного лагеря? Потом с нее сделали слепокполучилась барабанщица по имени Наташа.
Лена старательно делала вид, что спит, но на душе у нее было тяжело. Этого только не хватало! Сейчас напридумывают страшилок почище историй про Дракулу. Будешь потом всю ночь вздрагивать.
Да ну, отмахнулась Павлова, опять утыкаясь в книжку. Глупость все это. Нет там никого.
Как только она это сказала, под окном прошуршали шаги, кто-то негромко прошептал:
Наташа!
Селюкова взвизгнула и повалилась на кровать, накинув на голову одеяло. Павлова икнула.
Наташ! опять позвал голос. Шаги прошуршали дальше.
Стукнуло окно.
Гусева на полусогнутых ногах подобралась к Ленкиной кровати, взгромоздилась на нее, перегнулась через подоконник.
Иди отсюда, раздался голос вожатой Наташи.
Маринка сползла на пол. Ее трясло в немом смехе.
Наташ, уже требовательно позвал голос. Что-то шмякнуло, звякнуло стекло захлопываемой фрамуги.
Это Костик к Наташке пришел, выпалила Гусева.
Все бросились к Ленкиной кровати.
Под комнатой вожатых, потирая ушибленную голову, стоял расстроенный Костик и гневно смотрел в закрытое окно. Кто-то там был, потому что он время от времени взмахивал рукой, что-то показывая.
Костя, хихикнула Гусева. Кость, а это ты вчера здесь был?
Так, парень мрачно оглядел высунувшихся девчонок, а вы что здесь делаете? Кыш отсюда! Вам спать пора.
Не пора, для полного своего превосходства Гусевой оставалось язык показать, и тогда она была бы круче всех. Взрослые днем не спят. Понял?