Упал он очень удачно. Еще немного, и угодил бы как раз на Ленку, скрючившуюся под забором. Она сидела на корточках, по лицу ее ручьем текли слезы. Ушибленную ногу она терла.
Покажи, оттолкнул ее руку Васька, схватил за пятку и резко дернул на себя. Лена взвыла, брыкнула ногой, заехала Глебову коленкой по челюсти и повалилась на спину. Васька отскочил в сторону.
Дурак! сквозь рыдания прокричала Лена.
Сама дура, Васька потрогал пострадавший подбородок. Чего ты побежала? Я только спросить хотел.
Отстань!
Лена стала продираться через кусты, слегка припадая на вывихнутую ногу.
Ты ее видела, да? пошел за ней Васька. Скажи, видела, да? А мальчика, маленького такого, лохматого, видела? Лена шмыгнула носом. Чего молчишь? не выдержал Глебов. Если не видела, зачем тогда побежала?
Лена сосредоточенно сопела, ничего не говоря. Глебов не вытерпел и дернул ее за край желтой футболки.
Говори!
Лена жалобно всхлипнула, лицо ее сморщилось перед очередной порцией слез.
Хватит. Глебов постарался придать своему голосу как можно больше мягкости. Вот из-за этого он и не любил общаться с девчонкамичуть что, сразу слезы, а потом утешай их, говори всякие глупости. Рассказывай. Видела?
Я не знаю, прошептала Лена, стараясь не встречаться с ним взглядом. Ночью кто-то в окно все время лезет.
Кто лезет?
Не знаю. Железякой скребет. Лена вскинула на Ваську огромные, полные слез глаза и выпалила:Барабанщица это! Глаза черные, в барабан стучит. Сегодня чуть совсем не перелезла.
Да ну? А чего не перелезла?
Лена покраснела.
Говори, подтолкнул ее Васька.
Я ее подушкой стукнула, еле слышно прошептала Лена.
Васька почесал нос.
Так, а залезает она к тебе только ночью?
Ага, когда все уже спят.
Ты-то чего не спишь?
Страшно.
Фигня, разберемся.
Васька предложил самый простой, а потому гениальный планночью он подежурит под окном Лениной палаты.
Но дойдя до корпуса, они поняли, что идея эта не такая уж гениальная. Окно палаты выходило на открытую площадку. Одна широкая дорожка вела к столовой, другаяк футбольному полю. Между дорожками возвышался одинокий фонарь. Прятаться здесь было негде.
Можно, конечно, на фонарь залезть протянула Лена.
Ладно, покровительственно согласился Васька, буду сидеть под кроватью. Спустишь пониже одеяло, чтобы меня никто не заметил.
Щукин выслушал новости с мрачным выражением лица.
Значит, вы все решили? угрюмо спросил он. А я что буду делать?
Пойдешь крест выкапывать. Ты же собирался. Или забыл?
Серега недовольно засопел.
Я чего, один пойду?
Ты же смелый. Да и ерунда это все, сам говорил.
Мало ли что я говорил. А вдруг оттуда черти полезут?
Ты тогда их крестом, крестом. Черти крестов боятся.
А если эти бояться не будут?
Струсил?
Ничего подобного.
Выхода у Щукина не было, и ему пришлось согласиться.
Проникнуть на девчачью половину оказалось не так просто, как представлялось с самого начала. Только Глебов приоткрывал дверь Ленкиной палаты, за спиной тут же раздавался хохот мальчишек. Особенно усердствовал Андрюха Васильев, решивший в этот вечер довести Глебова до бешенства. Пришлось ждать отбоя. Когда вожатые закончили ходить по коридору, смолкла вода, прекратились перешептывания и перестали скрипеть кровати, Глебов толкнул Щукина и, ничего не говоря, скользнул к двери. Щукин подождал, пока скроется приятель, и вылез из-под одеяла.
Легко перемахнув через кровать, Серега взобрался на подоконник и бесшумно спрыгнул на землю, удачно перелетев через кусты, сказывался опыт первых ночей. Но как только он приземлился, сзади с тяжелым уханьем упало что-то тяжелое.
Щукин на всякий случай поддал упавшего ногой и отскочил в сторону.
Ошалел! чуть не заорал Андрюха, пытаясь перевести дыханиеЩукин заехал ему ногой в живот.
Ты чего тут делаешь? грозным шепотом напустился на него Серега, оттаскивая в кусты, чтобы с улицы их не было видно.
Это ты чего тут делаешь?
Не твое дело! Катись отсюда!
Ага, сам катись. Андрюха воинственно поддернул штаны. Куда это ты намылился?
Чертей пугать. Отвяжись!
Еще чего! Я с тобой! Я слышал, вы на остров собирались. Только там сейчас первый отряд. Нас не взяли, пошли они.
Не пойду я с тобой никуда. Щукин готов был кинуться в дракудо того ему надоел приставучий Васильев. Вали обратно в палату. Скажешь комуприбью.
И меня возьмите! Из окна свесилась лохматая голова Вовки Кубинова.
Не говоря больше ни слова, Серега развернулся и побежал через дорожку. За ним топал Васильев, с треском пробирался через кусты Кубинов.
Вы чего, совсем ошалели? стал отпихивать от себя ребят Серега. Идите отсюда! Вы сейчас весь лагерь перебудите. Мне еще из-за вас достанется. Кыш, по кроватям!
Вот еще. Кубинов на ходу натягивал рубашку. Ты чего, самый умный? Все ребята знают, что вы ночью гулять ходите.
Вам погулять захотелось? зло сощурился Серега. Вот и гуляйте себе на здоровье. Без меня.
Он оттолкнул от себя незваных напарников, перебежал еще одну дорожку и скрылся за деревьями. Топот ног и треск ветвей ясно сказали, что от него просто так не отстанут. Ребята догнали Серегу и стали выжидательно заглядывать ему в глаза.
Все равно не отделаешься, пообещал Васильев. Так что давай вместе.
Струсите, решил припугнуть их напоследок Щукин. Я иду на остров крест выкапывать.
Зачем? озадаченно мигнул Вовка. Пусть себе стоит.
Щукин сплюнул и легкой рысцой побежал к линейке. Когда за ним раздался топот, он подумал, что слышно их, наверное, на другом конце лагеря. Но, как ни странно, никто их не окрикивал, никто не останавливал, как будто бы все вожатые и дворники решили в эту ночь спать и не высовываться из корпусов.
Со стороны острова раздавались негромкие голоса.
Я же говорил, что там первый отряд, жарко зашептал Васильев.
Щукин ткнул Андрюху локтем в бок, чтобы тот замолчал, и осторожно пошел вперед.
Костер горел на перешейке, отделяющем остров от лагеря. Вокруг него стояло три палатки. Бродили сонные ребята, вяло переговариваясь. Кто-то попытался забраться в палатку, но по неопытности сбил колышки и чуть не снес все сооружение. Отряд столпился вокруг, хихикая и показывая пальцами. Выждав момент, Щукин пробежал открытый участок поляны и выбрался на дорожку неподалеку от костра.
Их не заметили, и ребята теперь беспрепятственно могли пройти к кресту.
Может, не надо? зашептал Кубинов, от волнения теребя краешек куртки.
Давай-давай, Вовка, хихикая, подталкивал его в спину Андрюха. Он тебя не съест.
Вдруг там кто-то есть? уперся Вовка.
Тебя никто не звал. Щукин грубо оттолкнул Кубинова с дороги и пошел к мысу.
Зачем мы туда вообще идем? семенил рядом Васильев. Он тебе что, мешает?
Мешает, буркнул Серега.
А протянул Андрюха и замолчалчто еще спросить, он не придумал.
Сзади испуганно вздыхал Вовка.
Деревья резко расступились, открывая угольно-черный крест на светлом небе, озаренном полной луной. Уже привыкший к подобным явлениям Щукин только сплюнул, прикидывая, как и чем он будет этот крест откапывать.
«Опять перемажусь», успел подумать он.
Мамочки! ахнул Кубинов, от страха отступая к кустам.
Один Васильев радовался, как ненормальный. Увидев такую красоту, он с гиканьем кинулся к кресту и стал отплясывать вокруг него сумасшедший танец.
Красота! воскликнул Андрюха, выходя на третий круг.
Он одновременно вскинул обе ноги, хлопнул руками по ляжкам, приземлился и стремительно ушел под землю. Раздался хлопок. Там, где только что был Васильев, остался ровный пятачок. Щукин какое-то время стоял, не шевелясь, а потом осторожно, на карачках подобрался к пятачку.
Эй, Андрюха, на всякий случай позвал он. Ты где?
Сзади из кустов раздался ухающий звук, и с приглушенным криком на мыс выкатился Кубинов.
Г-где он? прошептал Вовка. Испуганные глаза его стали огромными.
Серега коснулся пальцами земли, еще сохранившей следы ног Васильева.
Земля как земля, холодная, колючая, жесткая.
Сзади опять заухали, заыхали. Затрещали кусты.
Щукин почувствовал, как его что-то тянет туда, под землю. Осторожно тянет, за каждый пальчик. Он испуганно отдернул руку. И тут же на него налетел Кубинов.
Там! Там! завопил он, показывая рукой в сторону зелени.
Оттуда кто-то шел. Громко, нагло, не скрываясь.
Уже ничего не соображая, Серега метнулся к краю мыса и кувырком полетел с обрыва в воду. Ему даже показалось, что крест дал ему под зад пинка, чтобы веселее было лететь. Пропахав пузом весь берег до воды, Щукин прыгнул в сторону болота и, увязая в иле, помчался к виднеющемуся забору лагеря.
Глава VОпасность
Глебов всегда любил фильмы про шпионов. Жаль только, что телевизор смотрел он редко. Но для себя Васька решил четкокогда вырастет, станет шпионом. Не важно каким. Главное, чтобы было за кем следить и от кого скрываться.
Войдя в палату девочек, он почувствовал себя истинным разведчиком. Вот оно, настоящее дело! Найти преступника и обезвредить!
И тут же возникла проблема. Он забыл спросить у Ленки, где стоит ее кровать.
Глебов долго озирался в темноте, соображая, куда идти, пока Ленка сама не окликнула его.
Васька, ты чего?
Точно! Если барабанщица лезет к ней через окно, то кровать должна стоять в конце палаты.
«А если бы на кровати лежала не Ленка, а толстуха Гусева? размышлял Глебов, пробираясь через темную палату. Да статуя раздавила бы ее, Маринка и не почувствовала бы ничего. Вон как она сейчас храпит. Такую ничем не разбудишь».
Садись рядом, зашептала Лена. Уже все спят, никто не увидит.
Глебов осторожно присел на краешек. Какое-то время они сидели молча, даже шевелиться боялись.
«Сейчас войдет кто-нибудь, с замиранием сердца думал Васька, смеху завтра будет, потом не отмажешься. Так и задразнят. Может, лучше под кровать забраться?»
Он заглянул под кровать, чтобы посмотреть, очень ли там пыльно и удобно ли будет в случае чего туда нырнуть.
Привыкшая к ночным приключениям Лена совсем не хотела спать. Ей даже было забавно, что так все складывается и что теперь у нее есть защитник. И пусть для начала это будет неказистый, лохматый Глебов. Вдруг он сможет что-нибудь сделать!
В коридоре загорелась лампочка, но шагов слышно не было. Васька наклонился, заглядывая под кровать. Лене на память пришла история, которую в первую ночь рассказывала Гусева, про женщину в белом. Как она крала детей и везде включала свет. А когда ей решили помешать
Под окном заскреблись.
Глебов все еще изучал пыль под кроватью.
Скрежет приближался. Лена сидела спиной к окну, но почувствовала, что над подоконником появляется изуродованное белое лицо с пронзительно-черным глазом.
«Зачем ты помешал мне? Из-за этого ты послезавтра умрешь!»
Представив это, Лена машинально толкнула Глебова, отправив своего «спасителя» головой вперед под кровать, и тут же повернулась.
Барабанщица почти целиком взобралась на подоконник. Руку без палочек она вытянула вперед.
Опасность! негромко, но отчетливо проговорила статуя, не разжимая гипсовых губ.
Лена проследила за рукой, показывающей на дверь палаты, за стеклом которой начала возникать высокая человеческая фигура.
Уходи отсюда!
Слова барабанщицы болью отдались в Лениной голове.
Под кроватью завозился пришедший в себя Глебов, его макушка показалась из-под матраса.
Ты чего?! возмущенно зашептал он. Следующие слова застряли у него в горле.
Он! Статуя махнула рукой в сторону Глебова.
Дверь стала открываться. Кто стоял за ней, ребята рассмотреть не успели, потому что массивная барабанщица легко перемахнула через подоконник, пролетела через палату и врезалась в приоткрытую дверь. Посыпалась меловая крошка.
Я не уйду! прокатился крик по палате. Ты меня не загонишь обратно!
Хлопнула дверь. Свет в коридоре погас. Девчонки зашевелились, заскрипели кровати.
Кто тут? спросонья спросила Гусева.
Глебов подпрыгнул, головой снизу боднул сетку кровати, скользя по пыли, забарахтался на полу. Наконец он выбрался на свободу, но не рассчитал свои силы и упал на соседнюю кровать, столкнувшись с Павловой. Увидев выскочившего на нее незнакомца, Катя завизжала. Глебов развернулся, махнул Ленке рукой и выпрыгнул в окно.
Там кто-то есть! зашлась в новом крике Павлова.
По коридору затопали шаги, в палате вспыхнул свет, вызвав всплеск визга и воплей.
В дверном проеме стояла Наташа.
Ну, что у вас опять? хмуро спросила вожатая.
Здесь кто-то был, еле слышно прошептала Павлова. В окно выпрыгнул.
Нет! вскрикнула Лена.
Наташа перегнулась через подоконник, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Фонарь под окном тускло освещал площадку и разбегающиеся во все стороны дорожки. Прямо под фонарем стояли две барабанщицы.
Наташа тряхнула головой.
«Что за бред?»
Барабанщицы исчезли.
Уходи!
Слова четко прозвучали в Лениной голове. Как завороженная, она поднялась с кровати, осторожно обогнула высунувшуюся из окна вожатую и пошла к выходу.
За окном раздался свист.
Вся палата ахнула. Это остановило Лену. Она вздрогнула, приходя в себя.
Так, все легли, приказала Наташа, оглядываясь.
Она плотно закрыла окно, задернула штору.
Все, уверенно произнесла она. Спите. Больше никто к вам не придет.
Как только за ней захлопнулась дверь, Лена прыгнула на свою кровать, резко потянула на себя штору.
Ей показалось, что за окном кто-то есть.
Фонарь мигнул и погас.
В коридоре затопали шаги.
Где он? строго спросил голос Максима.
Наташа что-то ответила, и шаги затопали дальше. Щелкнул замок входной двери.
«Поймают!»испуганно подумала Лена про Глебова.
Кто это мог быть? пробормотала Павлова, откидываясь на подушку. Небось к Ленке кто-нибудь приходил.
Чего это сразу ко мне? насупилась Лена, забираясь под одеяло.
К те-бе-е-е, к те-бе-е-е, противным голосом проблеяла Катя. Специально кровать у окна выбрала, чтобы гостей принимать.
Гусева хихикнула.
Тихо здесь! крикнул в дверь Максим. Наступила тишина.
Повозилась и затихла Павлова, захрапела Гусева, замерла Селюкова, довольная, что больше никто не зовет ее под окном. Лиза Токмакова долго ворочалась, вздыхала, но вскоре заснула и она.
Лене не спалось. Воспаленными глазами она смотрела на неподвижную штору, прислушиваясь к шорохам в коридоре.
Наверное, вожатые прошли по всем палатам и обнаружили, что Глебова нет. Теперь его ищут.
Лене стало жалко неказистого Ваську. Пострадает ни за что, еще и смеяться над ним будут. А вдруг его статуя поймала? Превратит в горнистаи все. Подругу себе сделала, сейчас за горниста примется.
«Узнать бы, вернулся Глебов или нет, думала Лена, ворочаясь с боку на бок. Или лучше окно приоткрыть, вдруг вожатые дверь заперли, он войти не может».
Лена замерла, напряженно прислушиваясь. Палата спала.
«Как быстро уснули Странно».
Она поднялась, осторожно заглянула за штору. Фонарь так и не загорелся. Прямо в окне, прилипнув лицом к стеклу, стояла статуя. Белые руки она положила на подоконник. Сквозь мел лица стали проступать знакомые черты: невысокий лоб, густая челка, прикрывающая глаза, потрескавшиеся губы, короткий вздернутый нос.
Глебов тихо ахнула Лена. Это ты?
А ты думала, барабанщица? не разжимая губ, ответил Васька. Я теперь один из них. Выходи, присоединяйся. Здесь хорошо. Тебе понравится.
Как же так?
Иди сюда.
Лена отшатнулась, задернула штору. Но было уже поздно, потому что раздался звон разбитого стекла, и сквозь окно к ней просунулась белая гипсовая рука. Она схватила Лену за горло и сдавила. Девочка забарахталась в смертельных тисках. Мир взорвался разноцветными брызгами. В глаза ударил яркий свет.
Хорош дрыхнуть!
Лена дернулась и открыла глаза. Над ней стояла хмурая, невыспавшаяся Гусева. Одной рукой Маринка тормошила Лену за плечо, а другой распахивала пыльную штору. Ослепительный солнечный свет бил по глазам. Было душно. Ко всему этому у Ленки нестерпимо болела голова.
Замерзла, что ли? Гусева дернула на себя фрамугу. Ну и кто к тебе ночью приходил? Колись.