Барабанщица, еле слышно прошептала Лена.
Ага, хохотнула Маринка, и взвод горнистов. Я так и представляю, как эта статуя с постаментом прыгает через подоконник. Маринка ехидно сощурилась. Ты не придуривайся, а сознавайсякто был?
Никого не было, отстань!
Лена выбралась из-под одеяла. Ее взгляд упал на полон был усыпан меловой крошкой.
Хватит врать! Выкладывай. Гусева бесцеремонно плюхнулась на Ленину кровать.
Отвали. Лена попыталась отодвинуть от себя Марину, не получилось. Ты храпишь, как бультерьер, я же молчу.
Девчонки захихикали.
Подумаешь, потупилась Маринка. Это из-за насморка. Зато ко мне мальчики по ночам не бегают. Говори, кто это был.
Не был, а была Барабанщица это.
Надоела ты, Ленка, со своими сказками. Как заезженная пластинкабарабанщица да барабанщица. Не можешь чего-нибудь получше придумать. Сказала бы, что Кубинов. Он симпатичный.
Значит, Кубинову можно, а барабанщице нельзя?
Дура, вяло подвела итог Гусева, вставая. Это же здорово, когда мальчики в окна залезают. Я бы радовалась, а ты злишься.
Вот и радуйся
О! У меня идея! встрепенулась Маринка. Давайте духов вызывать.
Для этого ночь нужна, зевнула Павлова. А лучше полнолуние. Тогда духи сами в комнату полезут.
«Началось», поморщилась Лена.
Ага, не нравится! радостно подпрыгнула Маринка, увидев недовольную физиономию Лены. Боишься, что все твои тайны узнаем? Вот и узнаем!
Подумаешь. Лена напустила на себя безразличный вид. Нашли чем пугать.
Боишься, боишься!
Лена натянула на себя сарафан.
Мы сегодня, может, на костер пойдем, пробормотала она, пробираясь к выходу. И никакие гадания у вас не получатся.
Она вышла в коридор и тут же столкнулась с Глебовым. Ей хотелось спросить, попало ли ему за ночные вылазки. Но она не успела.
Глебов! Перед ними возник Максим, за его спиной стоял взъерошенный Платон. Твоя работа?
Какая работа? покосился на вожатых Васька.
Платон оттолкнул Максима, сделал шаг вперед. Глаза его горели злобой и ненавистью. Ничего не говоря, он схватил Глебова за шиворот.
Теб-бе ч-чего? Г-голову оторвать? по коридору шел Володя. Ч-чем она тебе помешала?
Кто? опешил Васька.
Володя отстранил Платона, сгреб Глебова в охапку, выволок на улицу и потащил в сторону клуба. С двух сторон, как оруженосцы, вышагивали вожатые. Третий отряд тянулся следом. Васька пытался высмотреть в толпе Щукина.
Статуя стояла на сцене, около нее сидел растерянный Семенков и вертел в руках связку ключей. Увидев Глебова, он вскочил.
Я тебя сейчас по стенке размажу! заорал он.
Васька съежился.
А чего сразу я? протянул он на всякий случай, хотя и так было понятно, что ему никто не поверит. Меня вообще здесь не было.
Кто же еще? Ты все с этой статуей носишься!
Я тебе силач, что ли? Глебов незаметно высвободился из Володиных рук, прикидывая, успеет ли он в случае чего добежать до выхода. Один нес? Или она мне сама помогала?
Меня не волнует, с кем ты ее нес! Семенков навис над тщедушным Глебовым. Хоть с чертом лысым! Главное, что ты тоже ее сюда волок.
Да не волок я ничего. Она сама пришла.
В клубе повисла тишина.
Я тебя прибью, с ненавистью прошептал Платон на ухо Глебову, и буду прав.
Я сам видел! Поверьте, заторопился Васька, видя, как вытягиваются лица взрослых. Она ходит. И не одна она, а две их.
Две? переспросил Володя.
Да. Мальчик был в десятом отряде, Колей звали. Нет его теперь, я все обыскал. Это она забрала.
В лоб хочешь? прошипел Семенков, сжимая кулаки. Или по уху? По блату могу устроить и туда, и туда.
Глебов отмахнулся от наседавшего радиста и повернулся к старшему вожатому.
Я правду говорю. Еще Ленка ее видела.
Так, остановил его Володя. Все это, конечно, б-бред, никакая с-статуя никуда не х-ходит. Кто т-тебе сказал, что их было д-две?
Я сам видел.
Где?
Под фонарем стояли, а потом ушли.
С песней, под барабанную дробь? ехидно спросил Платон.
Молча, буркнул Василий.
Ладно. Володя о чем-то думал. Забыли про всю эту ерунду. Унесите ее отсюда.
Куда? Вид у Платона был огорченный, видимо, ему надоела вся эта история с барабанщицей.
К-куда угодно. Но только т-так, чтобы т-третий отряд этого не видел. И знаете ч-что, идит-те все завтракать.
По лагерю прокатился звук горна. Ребята потянулись к столовой из полутемного клуба, в котором почему-то стало пахнуть сыростью и тиной. Платон, засунув руки в карманы и слегка покачиваясь, стоял у сцены и с ненавистью рассматривал статую. Глебов проскользнул за его спиной, боясь привлечь к себе внимание, уж больно грозным был сегодня вожатый первого отряда. На улице он огляделся, ища высокую сутулую фигуру Володи.
Старший вожатый быстрым шагом шел к административному корпусу, Васька еле догнал его.
Володь, запыхавшись, позвал он. А их и правда две?
П-послушай, кто тебе об эт-том сказал? Володя так резко остановился, что Глебов налетел на него.
Две, да? прошептал Васька, надеясь услышать, что на самом деле ничего нет, что все ему только привиделось.
Володя тяжело вздохнул.
Когда-то б-было две. П-послушай, может, т-тебе показалось? Ты не м-мог видеть вторую, ее уже много лет не существует.
Он с надеждой посмотрел на потупившегося мальчишку. Но Глебов только покачал головой.
Б-бред какой-то, развел руками Володя. Лет пятнадцать назад их действительно было д-две, обе б-барабанщицы стояли у центральных ворот. Их привез один скульптор. Его дочь отдыхала в этом л-лагере. Утонула она. Скульптор приехал на родительский д-день, взял ее на речку и не уследил. В п-память о ней он и вылепил барабанщицу, к-копию своей дочери. Володя посмотрел в сторону скрытых за зеленью центральных ворот. И чуть позже еще одну, д-для пары, добавил он, вздохнув. Т-так они и стояли. П-потом река подмыла берег, приехали рабочие новое русло к-копать. И вторая статуя исчезла. Утащили они ее куда-то. Т-тогда оставшуюся статую задвинули в кусты, чтобы глаза не мозолила. Володя помолчал. И ты хочешь сказать, что вторая статуя нашлась? Где ты ее видел? В лесу?
В лагере она.
Кто ж здесь такой с-сильный? недоверчиво протянул вожатый. Она ведь тяжелая
Васька не стал повторять свой рассказ о том, что барабанщицы ходят сами. Ему и в первый раз не поверили.
Как ту девочку звали? спросил он.
Не знаю, Володя задумчиво пожал плечами. Я ее и не видел никогда, м-маленьким был, а она в третьем или четвертом отряде жила
Ее нашли?
Где? Она же утонула.
Ее тело потом нашли?
Нет. Т-там течение раньше было сильное. Место глубокое.
Володя!
По дорожке шел довольный Платон, лицо и руки у него были в меловой крошке.
Все готово! радостно отрапортовал он.
К-куда вы ее дели? Володя, казалось, забыл о существовании Глебова.
Все, считай, что статуи больше нет. Мы разбили ее, чтобы нечего было таскать. И Платон выразительно покосился на Ваську.
Не ожидавший такого поворота событий, Глебов открыл рот.
Володя задумчиво покрутил на пальце кольцо с ключами.
Вот и все, спокойно сказал он. Зря, конечно, ну ладно.
Глебов попятился, развернулся и побежал к центральным воротам. Зачем он туда бежит, для него самого было не совсем понятно. Ничего сделать он уже не мог. Просто ему стало жалко этот уродливый кусок гипса, который все время кидали, ломали и вот теперь разбили окончательно.
У центральных ворот Глебов наткнулся на Щукина. Тот сидел на тумбе, подставив бледное лицо под лучи солнца. Васька страшно обрадовался, увидев приятеля живым и здоровым. Он радостно взмахнул руками, сделав к нему несколько шагов.
Вот здорово, что ты здесь! затараторил он. Слышал, она вернулась?
Ну чего, Глебов, все бегаешь? как будто не слыша друга, спросил Серега.
Они ее разбили! выпалил Васька, задохнувшись от возмущения.
Я видел. Щукин лениво пожал плечами.
Вдалеке пропел горн, приглашая вторую смену завтракать.
Ты завтракал? зачем-то спросил Глебов, хотя и так было ясно, что Щукин не успел бы сходить в столовую и вернуться. Пойдем перехватим что-нибудь и сбегаем посмотреть, что от нее осталось.
По лицу Сереги прошла судорога, губы скривились.
Нет, он резко спрыгнул с тумбы. Пойдем сейчас, пока все не убрали.
Ты чего? Мы же без завтрака останемся, удивился Глебов, у которого из-за утренних переживаний урчало в животе от голода, да и Щукин до этого никогда не отказывался от еды.
Не останемся, сказал Щукин равнодушно. Про нас не забудут. Пойдем.
Он уверенно пошел в сторону хоздвора.
Здесь кучей лежали куски, бывшие некогда статуей. Остатки арматуры корявой горой возвышались рядом.
Вот она, твоя спасительница, с усмешкой произнес Щукин. Ногой потрогал металлическую основу, постучал по запыленному постаменту с неистребимой надписью про Вована.
Васька бездумно рассматривал останки барабанщицы. В голову ничего не приходило. Было только обидно, что теперь нельзя будет узнатькто она и почему ходила, что хотела от Ленки, о какой опасности пыталась предупредить, откуда взялась вторая статуя и зачем им понадобились ребята из их лагеря
Вот все и закончилось, вздохнул Глебов, пнув ногой уцелевший барабан. Удар отозвался гулким эхом, как будто барабан был пустым. И тут же где-то вдалеке раздалась чуть слышная барабанная дробь.
Не закончилось, отозвался Щукин неестественно высоким голосом.
Глебов оглянулся и ахнул. Его друг стоял с совершенно бледным лицом, скаля белые зубы в злой усмешке. Волосы его стремительно белели, одежда припорашивалась мелом. Он поднял ставшую такой же белой, как и его лицо, руку с острыми металлическими ногтями.
Серега! вскрикнул Васька.
Щукин сделал несколько шагов к приятелю и ужасной пятерней схватил его за горло. А там, где он только что стоял, из-под земли начала подниматься фигура барабанщицы.
Барабанная дробь билась в ушах Глебова, казалось, еще немного, и его голова лопнет от такого шума. Серега сдавил горло товарища, острые ногти впились в кожу, по плечу и по руке побежала кровь. От жуткой боли Васька захотел закричать, но воздуха в легких не хватило, он мог только беззвучно разевать рот.
Все только начинается. Щукин встряхнул свою жертву. Теперь осталось немного
Из последних сил Глебов попытался освободиться от железной хватки. Но руки Сереги оказались скользкими, за них совершенно невозможно было ухватиться.
Наконец Щукин разжал пальцы. Глебов потерял равновесие и упал на острые гипсовые куски.
Дурак, захлебываясь воздухом, прохрипел он и, закашлявшись, схватился за горло. Из небольших ранок сочилась кровь, пальцы тут же стали красными. Он испуганно вытер их о белый камень. И тут же его что-то как будто подбросило. Камни под ним заходили ходуном.
Статуя, стоящая за спиной Щукина, положила ему на плечо руку. Это стало сигналом. Серега схватил приятеля за плечи и с невероятной силой поднял на ноги.
Идем, процедил Серега сквозь зубы.
Ой, мамочки! вскрикнули рядом.
Глебов успел оглянуться и заметить Ленку. Ее лицо побледнело, колени подкосились, и она начала заваливаться на бок. Серега дернул Ваську на себя. Что-то просвистело, и в лоб Щукина врезался здоровенный белый булыжник. Серега разжал руки и ничком рухнул на землю. Получив хороший пинок, Глебов отлетел в сторону.
Глава VIТук-тук, кто там?
То, что произошло ночью, Щукин вспоминал с трудом. Бег с препятствиями по пересеченной местности представлялся мутным кошмаром. Тогда в ночной темноте ему пришлось кубарем скатиться с обрыва, в кровь содрав ладони и колени, вовремя увернуться от летящего сверху Кубинова, выудить его из воды, а потом бежать, бежать и бежать от настигающих криков и грохота.
Когда Серега проснулся, Глебов еще спал, закутавшись с головой в одеяло. Ночные приключения разрозненными кусками крутились в голове. Нужно было найти Васильева, чтобы он рассказал, что было.
Щукин вышел в коридор и довольно потянулся. Мимо окна пробежал Платон. Видок у него был еще тотволосы растрепаны, глаза злые.
Макс! с порога заорал Платон.
Ну? послышалось из вожатской. Чего?
Где твои архаровцы? Я им сейчас головы пооткручиваю! Ты посмотри, что они опять натворили!
Неужели первый отряд пастой измазали? пошутил Максим.
Это уже не смешно, Макс! Они опять барабанщицу приволокли. Где этот как его там? Глебов!
Щукин осторожно шагнул на крыльцо. Здесь на солнышке тихо сидел Кубинов. Увидев Щукина, он вздрогнул и вскочил.
Как ты? спросил Серега, вспомнив зеленое лицо Вовки ночью, когда они удирали от чего-то страшного, надвигающегося из кустов.
Нормально, осторожно ответил Кубинов и сделал несколько шагов назад.
Васильева видел? Щукин пошел за пятящимся Вовкой.
Какого Васильева? удивленно мигнул Кубинов.
Андрюху. Ты чего, забыл? Мы ночью вместе ходили.
Куда? Вовка продолжал пятиться, ни на секунду не останавливаясь.
Как куда? На остров, к кресту! теперь пришла очередь Щукину удивляться.
Никуда я не ходил, замотал головой Кубинов, не забыв сделать еще несколько шагов. Я всю ночь спал.
Спал? Терпение Щукина кончилось, и он стал орать:А кто за мной из окна выпрыгивал? Кто говорил, что хочет со мной пойти? Я, что ли?!
Не знаю. Я спал! вскрикнул Вовка, развернулся и побежал по клумбе.
Ничего не понимаю, пробормотал Щукин. Я что, ходил один? А как же Васильев?
Шум в корпусе нарастал, на улицу вывалилась толпа. Впереди вышагивал старший вожатый Володя, за шиворот он волок вяло упирающегося Глебова. С двух сторон от них, как будто охраняя, шли Максим и Платон. Ребята бежали следом, на ходу обсуждая происходящее. Щукин поискал глазами Васильева, который не мог пропустить такое занятное зрелище, но не нашел его.
Маринка, иди сюда, решил позвать он.
Гусева скривила полные губы.
Тебе чего, Щука?
Васильева видела?
Это из первого, что ли?
Нет. Нашего Андрюху Васильева.
Щука, ты чего, перегрелся? У нас нет никакого Андрюхи Васильева!
Увидев растерянное лицо Щукина, Маринка пожала плечами и побежала догонять девчонок.
И тут до Сереги дошло. Мальчика Колю после его пропажи тоже никто не помнил, как будто его и не было. А те двое из первого отряда? Растворились, как сахар в чае. Не было ихи все. А теперь, значит, Васильев
Проводив взглядом удаляющийся отряд, Щукин направился к линейке. Поднырнул под кусты, прошел по тропинке, углубился в густую зелень острова. В голове сидела навязчивая мысль, что Васильев никуда не пропал, а так ловко спрятался, что они не успели заметить, куда он делся. И сейчас хитрый Андрюха сидит на мысе, болтает ножками и хохочет над ними от души.
Выйдя из зелени, Серега не сразу понял, чего ему не хватает на обрыве. Внизу журчит речка, на том берегу выставляют на солнце облезлые бока недостроенные корпуса.
Что-то было еще
Точно! Нет креста. Есть ямка, разворошенная земля, но здорового темного тяжеленного крестанет. А ведь он видел что-то странное, когда проходил мимо того места, где вчера первый отряд разбивал лагерь.
Кострище, в котором были слишком большие бревна!
Щукин выбежал на перешеек. Да, вот они лежат. Два бревна разной длины, сильно обгоревшие, но на одном из них еще можно прочитать надпись: «И не будет вам покоя, тем, кто ходит по земле». Серега толкнул бревно ногой и усмехнулсякого совершенно не волнует вся эта чушь, так это первый отряд.
Он развернулся и опять пошел к мысу. Крест выдернули, осталось выяснить, что под ним находится.
Никакие привидения Серегу не волновали, не верил он в них, тем более днем. Ему только хотелось убедиться, что там, под землей, нет Васильева. И если его там не будет, то его уже не будет нигде Или его и правда не было
Земля была мягкой, копать ее оказалось легко. Вырыв хорошую ямку, Серега наткнулся на что-то твердое. Неровный камень Щукин быстро очистил его от песка.
Белое гипсовое лицо, острый вздернутый нос, жесткие сжатые губы.
Веки моргнули, стряхивая песчинки. На Щукина посмотрели черные глубокие глаза.