Едва Уэнди нажала кнопку «отправить», зажужжал мобильный. Сообщение. От Фила Тернбола.
«Надо поговорить».
Она ответила: «Конечно, звони».
Небольшая пауза. Потом: «Не по телефону».
Не зная, как поступить, Уэнди напечатала: «Почему?»
«Через полчаса в баре Зебра?»
Прямо не ответиллюбопытно.
«Почему нельзя по телефону?»
Еще большая пауза.
«Не стоит им сейчас доверять».
Уэнди нахмурилась. Все это напоминало шпионские игры, однако, сказать по правде, Фил был не из тех, кто драматизирует без повода. Впрочем, гадать нет смысла, скоро все выяснится. Она ответила: «Хорошо»и взглянула на Чарли.
Чего?
Убегаю по делам. Сам обед закажешь?
Вообще-то
В чем дело?
Сегодня вводная встреча по проекту «Выпускник».
Она чуть не хлопнула себя по лбу:
Черт, совсем забыла!
В школе через Чарли взглянул на запястье, хотя часов не носил, меньше чем через полчаса. А ты в комитете по закускам или вроде того.
На самом деле она отвечала за сахар (либо искусственный подсластитель) и молоко (либо немолочный заменитель) к кофе, но хвастаться не позволяла скромность.
Махнуть рукой труда бы не составило, однако к проекту «Выпускник» в школе относились очень серьезно, к тому же Уэнди в последнее время как минимум мало уделяла внимание сыну, поэтому отписала Филу: «Перенесем на 10 вечера?»
Ответ все не приходил. Тогда она пошла к себе в спальню, переоделась в джинсы, зеленую блузку, поменяла линзы на очки, убрала волосы в хвостобычная женщина.
Зажужжал телефон.
«Хорошо», написал Фил Тернбол.
Попс сидел в гостиной в красной бандане. Банданы (режев мужском варианте«косыны») мало кому шли; Попсус горем пополам.
Заметив Уэнди, он удивился:
Что за старушечьи очки?
Та только пожала плечами.
Так ты никогда мужика не подцепишь.
Можно подумать, ей хотелось на школьную встречу.
Очки, мужикине твое дело. Хотя, между прочим, именно сегодня меня пригласили на свидание.
После похорон-то?
Да.
Не удивила.
То есть?
Лучший секс в моей жизни был как раз после похоронна заднем сиденье в лимузине. Полный отвал башки.
Ну-ка, ну-ка, поподробнее.
Сарказм, да?
Еще какой.
Уэнди чмокнула его в щеку, попросила проследить, чтобы Чарли поел, и уехала. По дороге заглянула в супермаркет за провизией к кофе, а когда добралась до школы, обнаружила, что все парковочные места заняты. С трудом удалось разыскать одно на Беверли-роуд, причем в опасной близости от запрещающего знака. К черту, этим вечером мисс Тайнсрисковая дама.
Войдя внутрь, Уэнди поспешила к сиротливо стоявшему кофейнику, возле которого толкались родители, и, доставая разнообразные припасы, стала извиняться. Милли Хановерглава экзаменационной комиссии, мать, проводившая образцовые внешкольные художественные занятия по досконально продуманному графику, глядела хмуро. А вот отцы великодушно прощали припозднившуюся Уэнди. Даже слишком великодушноотчасти поэтому она и предпочитала наглухо застегнутую блузку, свободные джинсы, не идущие ей очки, прическу-хвостик и никогда подолгу не разговаривала с женатымини-ког-да. Пусть уж зовут высокомерной стервойвсе лучше, чем слышать «кокетка», «проститутка», если не кое-что похлеще. Жены в этом городе и так, спасибо большое, смотрели на нее косо, а в подобные вечера Уэнди хотелось надеть футболку с надписью «Мне действительно не нужны ваши мужья».
На встрече обсуждали колледжи, а точнее, то, куда чей ребенок поступил, а куданет. Одни родители хвастали, другие шутили, третьи (этих Уэнди любила особенно нежно), как проигравшие в споре политики, вдруг полностью меняли мнение и начинали петь хвалу заведениям, куда гарантированно проходили, словно те были лучше выбранных с самого начала. Возможно, она относилась слишком жестоко к этим людям, которые всего лишь хотели смягчить свою неудачу.
Спасительный звонок напомнил Уэнди о школьных годах. Все пошли в центр помещения. В одном боксе родителей призывали ставить дорожные знаки «Сбросьте газ. Мысвоих детей» (на ее взгляд, убедительно, но двусмысленноякобы ты, водитель, своих не любишь), в другом раздавали оконные наклейки, говорившие соседям, что наркотикам сюда путь заказан (благообразная избыточная вывеска вроде «Ребенок в машине»). Третью акцию устроил Международный институт борьбы с алкоголизмом по поводу своей кампании «Не в нашем доме» против родителей, устраивающих вечеринки со спиртным. В четвертом боксе тем временем предлагались особые контракты: подросток обещал не садиться за руль пьяным и не ездить в одной машине с выпившим, а родители, в свою очередь, забирать его по первому звонку домой в любое время суток.
Уэнди устроилась в тылах; рядом сел непомерно дружелюбный отец со втянутым животом и улыбкой ведущего игрового шоу, показал на боксы и заметил:
Меры безопасности массового поражения. Уж слишком мы заботливые, вам не кажется?
Она не ответила (рядом с мужчиной хмурилась его жена), первым делом сказала «здравствуйте» недовольной супруге, назвала себя и сообщила о своем сыне Чарли, старательно избегая взгляда небезопасного господина Улыбка.
На кафедру поднялся директор Пит Зекер и поблагодарил за то, что смогли прийти «на такой тяжелой неделе». Настала короткая паузавспомнили о Хейли Макуэйд. Некоторых удивляло, почему встречу вообще не перенесли, но график школьных мероприятий был слишком плотнымдругого «окна» не нашлось бы. Да и сколько следовало выжидать? День? Неделю?
Еще несколько неловких мгновений, и Зекер дал слово Милли Хановер, которая восторженно объявила: тема проекта «Выпускник» в этом годусупергерои. Вкратце (а Милли излагала пространно) спортзал средних классов оформят в духе жилищ знаменитых персонажей комиксов: пещеры Бэтмена, Крепости одиночества Супермена, особняка Людей-Икс, штаб квартиры Американской лиги правосудия. В прежние годы брали «Гарри Поттера», телесериал «Выжившие» («Сколько уже лет прошло», подумала Уэнди) и даже «Русалочку».
Проект «Выпускник» имел своей целью организовать бал и вручить аттестаты без происшествий: школьников привозили на автобусах, а всех сопровождающих оставляли за бортом. Само собой, никаких наркотиков и выпивки, хотя в прежние годы подростки проносили. И все же такой вариант казался удачной заменой старомодным вечеринкам.
Хотелось бы выразить признательность самоотверженным главам комитетов, провозгласила Милли Хановер. Встаньте, пожалуйста, те, чьи имена я назову. Она представила главных по оформлению, по напиткам, питанию, транспортировке, связям с общественностьюкаждый получил по порции жидких аплодисментов. Остальным предлагаю подключатьсяпомощь необходима. Это чудесная возможность устроить своим детям замечательный выпускной. Помните, речь идет о вашем ребенке и полагаться надо только на себя. Вряд ли Милли могла бы говорить еще более покровительственным тоном. Спасибо за внимание.
Затем директор Зекер представил полицейского Дэйва Пекору, городского уполномоченного по вопросам безопасности, который начал стращать последствиями выпускных: говорил о том, что героин возвращается, о том, как дети устраивают химвечеринкиутаскивают из дома рецептурные лекарства, сваливают в блюдо и вытягивают наугад. В прошлом году Уэнди хотела сделать репортаж на эту тему, но, сколько ни расспрашивала, услышала лишь пару случайных упоминаний, а сотрудник отдела по борьбе с наркотиками сказал: мол, химвечеринки, скорее, городской миф.
Пекора тем временем пугал пьянством среди несовершеннолетних:
Четыре тысячи детей в прошлом году умерли от алкогольного отравления!.. Впрочем, он не уточнял, только в США или по всему миру и сколько им было лет. Родители оказывают детям медвежью услугу, когда устраивают вечеринку с выпивкой. Пронзительно глядя, полицейский говорил о случаях, когда взрослых судили за непредумышленное убийство и сажали, даже вдавался в детали тюремной жизнипрямо родительская версия того документального фильма, где заключенные объясняли неблагополучным подросткам, каково за решеткой.
Уэндиснова как в школетайком посматривала на часы. Девять тридцать. В голове вертелись три мысли. Первая: сбежать отсюда и выяснить, почему Фил Тернбол внезапно стал таким загадочным. Вторая: записаться в какой-нибудь комитет. Хотя проект «Выпускник» и вызывал у нее сомнения (с одной стороны, он служил лишь очередным способом угодить детским прихотям, с другойимел большее значение для родителей), было бы нечестно, как снисходительно заметила Милли, заставлять других полностью организовывать то, в чем примет участие Чарли.
И третьянаверное, главная и самая неотвязная мысльоб Ариане Насбро. О том, как из-за пьяницы за рулем погиб Джон. Все думалось: если бы родители Арианы сходили хотя бы на одну такую встречу, если бы все эти бьющие через край разговоры о мерах предосторожности не забывались и могли спасти чью-то жизнь, чьей-то семье не пришлось бы переживать того же, что и ей с Чарли.
На кафедру снова взошел Зекер и распустил собрание. Уэнди поискала вокруг знакомые лица и упрекнула себяона знала совсем немногих родителей тех, кто учился с Чарли. Макуэйды, само собой, отсутствовали. Дженна и Ноэль Уилер тоже. Защита Дженной своего возмутительного бывшего сильно испортила отношение соседей к ее семье, но убийство Хейли Макуэйд сделало жизнь в округе просто невозможной.
Все разбрелись записываться в комитеты. Уэнди пошла прямиком к Бренде Трейнор, главной по связям с общественностью, припомнив, что та неплохо относилась к Дженне и была при этом страшной сплетницейидеальное сочетание для обитательницы пригорода.
Привет, Бренда.
Рада тебя видеть! Запишешься?
Конечно. Думаю, я могла бы помочь насчет связей с общественностью.
Чудесно. Кто же еще, если не знаменитый репортер?
Про знаменитого я бы не сказала.
А я бы сказала.
Уэнди через силу улыбнулась.
Где оставить автограф?
Бренда показала на лист.
Собрания по вторникам и четвергам. Проведешь как-нибудь встречу?
Конечно.
Уэнди склонилась над бумагой, вписала свою фамилию и осторожно, очень издалека начала:
Как думаешь, Дженна Уилер подошла бы для комитета?
Шутишь?
У нее вроде есть журналистский опыт, соврала Уэнди.
Какая разница? Она впустила на наш порог это чудовище!.. Да все равно их уже нет.
Нет?
Бренда кивнула и подалась вперед.
Возле дома табличка «Продается».
Вот как
Аманда даже не придет на выпускной. Жалко девочкуне ее вина, наверное, но вообще это правильно, иначе испортили бы всем праздник.
И куда они переезжают?
Говорят, Ноэль нашел работу в какой-то больнице в Огайо. В Коламбусе, что ли, или в Кантоне, или в Кливлендевсё у них там на «К», с толку сбивает. Нет, вроде в Цинциннати.
Так Уилеры уже съехали?
Вроде нет А, ладно. Талия рассказала Знаешь Талию Норвич? Добрая такая женщина. Дочку у нее Элли зовут. Та, полненькая. Ну вот, Талия рассказала, что она слышала, будто они сейчас подыскивают дом, а сами живут в «Мариотт Корт-Ярд».
Есть.
Уэнди вспомнила слова Дженны о темном недоступном закоулке в душе Дэна. «В колледже с ним что-то произошло». Похоже, настало время снова побеседовать с Дженной Уилер.
Она попрощалась, кое-как выбралась наружу и поехала на встречу с Филом Тернболом.
ГЛАВА 28
Фил сидел в относительно спокойном углу спортбара. Относительно, поскольку в таких местах не уединишься, не поговоришь и не поразмышляешь. Здесь не водилось понурых, хлюпающих носом парней и забитых мужчин, которые топили горе у стойки. Посетители и не думали вглядываться в пустеющие стаканыза их внимание воевали бесчисленные широкоформатные экраны, передававшие винегрет из спортивных и околоспортивных передач.
Бар назывался «Любите зебр», и здесь сильнее пахло жареными крылышками и соусом сальса, чем пивом. Было шумно. Корпоративная команда по софтболу отмечала успешный матч. Показывали игру «Янки», несколько девушек в футболках с фамилией знаменитого игрока улюлюкали чересчур восторженно, на что их молодые люди поглядывали неодобрительно.
Уэнди подсела в кабинку к Тернболу. Из-под двух расстегнутых пуговиц его ярко-зеленой толстовки выглядывали седые завитки. Фил изобразил слабую улыбку, думая о чем-то далеком.
Я играл в команде по софтболу, сказал он. Давно. Когда только устроился. После матчей мы тоже ходили в бары. И Шерри с нами. В секси-маечке. Знаете, обтягивающая такая, белая, с черными рукавами на три четверти.
Уэнди кивнула. Язык у Фила заплетался.
Ох, какая же она была красивая!..
Уэнди стала ждать продолжения. Секрет хорошего интервьюне спешить заполнить паузу. Прошло несколько секунд. Потом еще. Хватит. Иногда собеседника надо подтолкнуть.
Шерри и теперь красавица.
Да-да Вялая улыбка не сходила с его лица, глаза блестели, лицо сделалось красным. Стакан опустел. Только она не смотрит на меня так, как раньше. Поймите правильноподдерживает, любит, говорит и делает правильные вещи. Но глаза-то не врутдля нее во мне стало меньше мужского, чем раньше.
Уэнди подумала, как ответить, не обидев покровительственным тоном, но фразы «Конечно, это не так» и «Мне очень жаль» не годились, и она снова решила обождать.
Хотите выпить? спросил Фил.
Да.
Я тут налегаю на «Бад лайтс».
Тогда и я возьму, но обычный.
Начос?
Сами уже ели?
Нет.
Тогда она кивнулазакуска ему не помешала бы.
Начосэто хорошо.
Фил подозвал официантку в судейской рубашке (так здесь подчеркивали название бара«Любите зебр») с глубоким вырезом. На бейджике значилось «Ариэль», на шее висел свисток, глаза для полноты образа были подведены черным. Уэнди, правда, никогда не видела подобной раскраски у арбитровтолько у игроков, но эта мешанина не могла служить поводом для серьезных придирок.
Заказали.
А знаете начал Фил, глядя вслед официантке.
Уэнди опять не стала торопить.
Я ведь работал в таком заведении. Ну, не точно в такомв сетевом, там бар по центру. Видели, наверное, внутри все в зеленых тонах, и стены украшены в духе беззаботных времен.
Она кивнула: видела.
Там я, когда стоял за стойкой, и встретил Шерри. Бойкая; такие тут же представляются и спрашивают: «Не хотите ли начать вот с этой закуски?»компании вечно что-то продвигают.
Разве вы не из богатой семьи?
Фил чуть усмехнулся и запрокинул уже пустую бутылку, извлекая последние капли. «Сейчас еще по дну похлопает», подумала Уэнди.
Видимо, родители считали, что мы должны работать. А где вы сегодня были?
У ребенка в школе.
Зачем?
Подготовка к выпускному.
В колледж уже приняли?
Да.
В какой?
Уэнди заерзала.
Фил, для чего вы меня вызвали?
Неудобный вопрос? Извините.
Просто предлагаю перейти к делупоздно уже.
Извините, ударился в размышления. Смотрю на нынешних детейим продают ту же идиотскую мечту, что и нам: учитесь прилежно, получайте хорошие оценки, готовьтесь к выпускным экзаменам, занимайтесь спортом (в колледже это любят), обязательно посещайте внеклассные занятия. Делайте все, лишь бы попасть в самый престижный университет из возможных. Будто первые семнадцать лет жизниподготовка к приему в «Лигу плюща».
Верно. Уэнди и сама это знала. Для любого жителя пригорода последние школьные годысплошной караван писем из колледжей. Одни с отказом, другие с согласием.
Вот мои бывшие соседи, продолжал Фил. Его язык стал заплетаться еще сильнее. Принстон. Элита. Кельвинчерный. Дэнсирота. Стивнищий. Фарлиодин из восьмерых детей (большая семья, католики, синие воротнички). Всем нам удалось поступить. И все мы не были ни спокойными, ни счастливыми. Самый счастливый, кого я знал в школе, пошел в ближайший к дому университет, бросил на втором курсе и до сих пор работает в баре. Из моих знакомых это самый довольный жизнью сукин сын.
Фигуристая официанточка принесла пиво.
Начосчерез пару минут.
Конечно, дорогая. Фил улыбнулсяулыбнулся мило, и пару лет назад ему бы ответили тем же. Увы, не теперь. Он задержал взгляд на девушке чуть дольше положенного («Не заметила», подумала Уэнди), а когда та ушла, поднял бутылку. Чокнулись.